«Раннее алхимическое восприятие "Иероглифической Монады" Джона Ди»

[Eric Midnight 103]

Уважаемые участники форума Теургия.Org, хочу представить вашему вниманию (для ознакомления и, возможно, продуктивного обсуждения) интереснейшую статью «Раннее алхимическое восприятие "Иероглифической Монады" Джона Ди» авторства Питера Дж. Форшоу. Ее перевод был размещен в мартинистском и эзотерическом журнале "Пламенеющая Звезда" № 2(9).

 

 

 

Раннее алхимическое восприятие

 

«Иероглифической Монады» Джона Ди

 

 

автор Питер Дж. Форшоу (Peter J. Furshaw)

Колледж Брикбек, Лондонский Университет

(Birkbeck College, University of London)

 

 

 

Брайан Викерс, однажды описав «Иероглифическую Монаду» Джона Ди как «возможно самую малоизвестную работу, когда-либо написанную англичанином», спрашивал, было ли хотя бы десять упоминаний об этом произведении в XVII веке. В данной статье рассматривается репутация Ди как алхимика, в особенности приятие его «Иероглифической Монады», опубликованной на латыни, французском и немецком языках в конце XVI – XVII столетиях, и исследуется две темы: во-первых, обсуждение «Иероглифической Монады» в контексте Каббалистических операций и Пифагорейской числовой символики; и во-вторых, отсылки к пониманию Монады (от греч. μοναδα (μονας) - единица) в контексте химической системы обозначений. Показательно, как работа Ди изучалась алхимиками под влиянием толкования Тритемием «Изумрудной Скрижали», включая главных провозвестников парацельсовой мысли, таких как Жерар Дорн, Освальд Кролл, Жозеф Дю Чесне и Генрих Кунрат. В статье также описывается, как «Иероглифическая Монада» применялась к материальным и более теософическим формам Алхимии, таким как «Алхимическая Свадьба Христиана Розенкрейца». В заключение рассуждения приводится несколько удивляющее утверждение о загадочной работе Ди, высказанное человеком, который был крайне антагонистично настроен по отношению к концепциям Парацельса и Розенкрейцеров, - химика Андреаса Либавиуса, который прямо признавался в использовании «Иероглифической Монады» в качестве основного плана своей идеальной лаборатории.

 

 

Двадцать шесть лет назад, в статье «Фрэнсис Йейтс и Исторические Записи» Брайан Викерс подметил комментарий Йейтс из «Розенкрейцерского Просвещения» о том, что Фрэнсис Бэкон «нигде не упоминает Ди, и нигде не цитирует его известную «Иероглифическую монаду»[1], и высказал свое мнение: «Кстати, утверждение об "известности" кажется довольно экстравагантным. Монада Ди – возможно, самая малоизвестна работа, когда-либо написанная англичанином... Как мы можем говорить о ее "известности"? было ли в семнадцатом столетии тысяча упоминаний о ней? Сто? Хотя бы десять?»[2]

 

В ответ на такой вопрос в этой статье я рассмотрю репутацию Ди как алхимика, и, в особенности, обнаруженные упоминания о его «Иероглифической Монаде», в работах, опубликованных в конце XVI-XVII столетий. Хотя внимание уделено, прежде всего, алхимическим работам, ссылки иногда будут даваться на интересные неалхимические труды, где присутствуют обращения к книге Ди, который «математически, магически, каббалистически и путем аналогии» объясняет различные способы использования его иероглифа для раскрытия различных уровней знаний.

 

Поскольку для любого англоговорящего человека относительно легко отыскать ссылки на Ди в английских работах, таких как издание Рафа Раббарда от 1591 года книги Джорджа Рипли «The Compound of Alchymy» (англ. «Алхимическая Композиция»), где «Иероглифическая Монада» была охарактеризована как книга по Английской Алхимии[3], и коллекция английской алхимической поэзии Элиаса Эшмола под названием «Theatrum Chemicum Britannicum» (лат. «Британский Химический Театр») (1652), в которой приводится его алхимическое завещание к Джону Гвинну, а также и дневники Ди[4], то здесь мы сконцентрируем внимание на материалах из источников на других языках, в которых можно найти немалое количество ссылок на Ди и его «Иероглифическую Монаду»: это и отдельные тексты, и более широкодоступные собрания алхимических работ, опубликованные на латыни, немецком и французском языках, такие как «Theatrum Chemicum» (лат. «Химический Театр») (1602; 1659–1661) Лазаруса Цетцнера и «Bibliotheca Chemica Curiosa» (лат. «Библиотека Химических Диковин») (1702) Жан-Жака Манже.[5] «Theatrum Chemicum» Цетцнера – единственная подборка, непосредственно включающая в себя копию «Иероглифической Монады» Ди[6], но все другие основные собрания работ содержат, по крайней мере, некоторые ссылки на Ди, а в «Deutsches Theatrum Chemicum» (нем. «Немецкий Химический Театр») (1728–1730) Фридриха Рот-Шольца, даже имеется его портрет, изображенный на титульном листе третьего тома[7].

 

Рассматривая отношение к Ди, становится очевидным, что здесь имеется несколько различных контекстов: его связь с Эдвардом Келли, чьи собственные алхимические работы появляются в нескольких сборниках,[8] репутация Ди как защитника и покровителя алхимических идей, сравнимая с репутацией английского естествоиспытателя тринадцатого века – Роджера Бэкона.

 

Однако эта статья будет ограничена всего двумя темами: во-первых, восприятие Монады в Пифагорейском и Каббалистическом понимании; и во-вторых, отсылки к Монаде в контексте химической системы обозначений.

 

В своей статье Николас Клули подчеркивает влияние немецкого аббата бенедиктинца Иоганна Тритемия (1462-1516), ученика христианского каббалиста Иоганна Рейхлина, учителя молодого Теофраста Парацельса,[9] наставника Генриха Корнелиуса Агриппы, автора известных криптографических работ, таких как «Стеганография» (1500)[10], копии которых Ди желал заполучить[11]. Тритемий является также автором толкования столь значимой «Изумрудной Скрижали» Гермеса Трисмегиста, которую почитали алхимики[12]. В письме к своему другу, гуманисту Жермену де Ганаю, Тритемий недвусмысленно приравнивает «Единую Вещь» Изумрудной Скрижали к Монаде из Нео-пифагорейской натуралистической философии[13]. В том письме, а также и в других, Иоахиму маркграфу Бранденбургскому и графу Иоганнесу фон Вестербергу, Тритемий подчеркивает, что численный переход от Тернера и Кватернера к Монаде является основой магии, и без надлежащего познания этих чисел никто не был бы способен создавать могущественные талисманы, управлять духами или выполнять Алхимические Трансмутации[14].

 

Один из главных пропагандистов парацельсианства в конце XVI века, Жерар Дорн (1530-1584), редактор и переводчик немецких работ Парацельса на латынь, темы собственных трудов которого варьируются от конструкции печей и трансмутации металлов[15] до размышлений о химических лекарствах[16] и связи Алхимии с медитацией[17], был истовым пропагандистом космологического истолкования «Изумрудной Скрижали», предпринятого Тритемием[18]. Он посвящает целую работу «Правомерность Спагирического Искусства Иоганна Тритемия» где такие фразы как «Да отвергнуто будет двоичное, а троичное преобразуется в простоту единства»[19], содержат в себе элементы, пребывающие и в «Иероглифической Монаде». Так Ди пишет в Теореме 20: «Путь пролегает через Бинер и Тернер, Наша Монада должна быть восстановлена в Единстве в очищенном Кватернере в равных пропорциях»[20].

 

В комментарии к «Tractatus Aureus» (лат. «Золотому Трактату»), приписываемому Гермесу Трисмегисту, рассуждая о том, как античные философы разделяли воду на четыре части,[21] Дорн вводит термины «Тернер», «Кватернер», «Септенер» и т.д, объясняя, что «в сих числах сокрыт вес мудрости», особенно в Септенере, чьи возможности и достоинства, должно рассматривать «очами умственными, ибо очи обыденные, как говорит Джон Ди Лондонский, будут искать здесь изъян и не поверят многому»[22]. Это ссылка на фигуру, появляющуюся в конце «Иероглифической Монады» – круга, касающегося линии в точке (рис. 1), где мы видим слова «Vulgaris, Hic, Oculus, caligabit, diffidetque plurimum» [«Простое око слепо будет здесь и не поверит многому», что также полностью соответствует далее приведенному английскому переводу - прим. Арафель], приведенные Жустеном как: «The vulgar eye will here be blind and most distrustful»[23].

 

 

 

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Рис. 1 – Иероглифическая Монада Джона Ди (Антверпен, 1564).

(Перевод надписи: «Разум судит об Истине. Стягивание в Точку. Простое око слепо будет здесь и не поверит многому». С другой стороны InTeLlectus (In te L lectus) означает «В тебе Бог, избранный». – прим. Арафель)

 

Вероятно также, что использование Дорном той же самой линии и круга, которые приводятся для представления его «Unarius» [«Unarius» переводится как «Имеющий одну форму», «Неизменный» - прим. Арафель] в его «Monarchia Physica» («Естественная Монархия») или «Monarchia Triadis in Unitate» («Монархия Триады в Единстве»), опубликованном вместе с его изданием «Aurora Thesaurusque Philosophorum» («Заря и Сокровище философов») (1577) Парацельса, основано на фигуре Ди[24]. И при этом Дорн не единственный, кто был вдохновлен этим изображением, поскольку выяснилось, что английский математик Томас Оливер в труде «De Sophismatum praestigijs cauendis admonitio» (лат. «Увещевание об обманах Софизмов, коих должно остерегаться») (1604), ссылавшийся на Ди и Парацельса, использовал то же самое изображение. Слова Оливера: «Линия касается круга в точке» (Recta tangit circulum puncto) и «Интеллектуальное видение» или «Видение с интеллектом» (Intelligentia videns) (буквально переводится как «Видящий разум», или же «Видящий умом» - прим. Арафель)[25] перекликается с фразой «Сжатие в Точку» (Contractus ad Punctum) Ди и фразой «Ум судит об истине» (InTeLlectus iudicat veritatem)[26]. Оливер немногим позже пишет: «Одна капля истины, как справедливо говорит самый яркий философ Джон Ди из Лондона, является творцом многого». Известно, что он был хорошо знаком не только с «Иероглифической Монадой», но также и с «Mathematicall Praeface» (лат. «Математическое Предисловие») за авторством Ди, написанным к «Геометрии Евклида» в переводе Биллингси от 1570[27].

 

Это весьма краткое рассмотрение пифагоровых чисел отсылает нас к каббалистическим спекуляциям Ди с числами в «Иероглифической Монаде». Как читатель «De Verbo Mirifico» (лат. «О Слове Чудесном») (1494) и «De Arte Cabalistica» (лат. «О Каббалистическом Искусстве») (1517) Иоганна Рейхлина (1455-1522), в которых тот проводит связи между нео-пифагорейством и еврейской каббалистикой, Ди был знаком с числовыми спекуляциями последнего относительно символического подобия между еврейским Тетраграмматоном (יהוה, YHVH) и пифагорейским Тетрактисом.

 

Клули и Норгерн ясно дают понять в своих статьях: Ди был очарован применением экзегетических методик Каббалы к Алхимии. Он хорошо знал, что у каждой буквы еврейского алфавита есть числовое значение, и что вычисление этих чисел из слов и сравнение их с числовыми значениями других слов, как полагали, обеспечивает проникание на различные уровни бытия. «Сефер Йецира», написанная в четвертом столетии или еврейская «Книга Творения» освещает космогоническое представление о Боге, создающем вселенную двадцатью двумя буквами еврейского алфавита. Должно быть, не представлялось большим отступление от идеи о том, что Тору можно разложить до ее составных частей, и затем перекомпоновывать их для генерирования новых значений и понятий, - поступать аналогичным образом и в Алхимии, где вещества восстанавливаются до их основного состояния, и затем перекомпоновываются и превращаются ради создания и раскрытия чего-либо нового.

 

В «Иероглифической Монаде» Ди настаивал на испытании правильности применения еврейских методов перестановки букв и операций с числами в отношение двух других основных языков Священного Писания – латинского и греческого. В шестнадцатой теореме «Иероглифической Монады» Ди устанавливает, что «крест элементов» в иероглифе приравнивается к букве Х, которая содержит в себе V и L, то есть цифры 5, 10, и 50[28]. Хотя издание «Авроры» Парацельса (1577) датировано позже «Иероглифической Монады» Ди (1564), учитывая восхищение Ди работами Парацельса, возможно, что он был знаком с этой рукописью, поскольку есть отрывок, который демонстрирует схожий интерес к концептуализации синхронизации Алхимической практики посредством римских цифр:

 

 

«Но я увещеваю тебя и с тем уведомляю касательно сей вещи, в

 

качестве вступления, или начала предшествующего или последнего

 

труда, ты не опережаешь и не преступаешь границ, как сие имело

 

место быть в твоем расчете, сия буква X – [его] середина или точка,

 

но раздели ее верно; и затем, сверх того, с половиной сей буквы (коя

 

есть V) ты должен идти назад [или ретроградно] в составлении сей

 

работы. Когда будет оное свершено, то впоследствии, ежели ты

 

одновременно вспомнишь [или соединишь] сие вновь и верным

 

образом сосчитаешь XX, [являющееся] частью [или произведением]

 

сего; в то число или время (ежели не возникнет дальнейших

 

препятствий) ты сможешь достигнуть конца работы».[29] - (перев. со староангл. Арафель)

 

 

Помимо пифагорейских операций Ди в данном случае, также мы встречаем обращения более поздних писателей к Ди, и обращения эти либо непосредственные, либо в них используются подобны же методики. «Numerorum Mysteria Petrus Bungus» (1618), например, отсылает читателя к «Иероглифической Монаде» Ди, к рассуждению о букве Х и значению точки на пересечении четырех исходящих линий, где единство обозначает Бога и благой ум, а дуальность обозначает демона и не благой ум[30]. Дорн, в другой своей схолии к «Tractatus Aureus», на сей раз комментируя размышления Гермеса о символизме яйца и курицы,[31] берет предположение Ди в Теореме 16 о римских цифрах. Он утверждает, что две буквы V, которые зеркально отражают друг друга, представляют, на самом деле, максиму из «Изумрудной Скрижали» «Что наверху, то и внизу», причем верхняя V является нематериальной, а V, расположенная внизу - материальной. Когда они сводятся вместе, то формируют букву X, т.е. десятеричное число совершенства, представленного иначе буквами IO, которые как бы обозначают фразу «один круг» или одно вращение круга; это десятеричное число есть философский Меркурий. Кроме того, римское число М приравнивается к 1000, являющейся окончательным совершенством всех других чисел, и у Дорна оно обозначает серу, которая (содержит огонь, пятую эссенцию и спирт) заставляет все вещи плодоносить. Если вы объедините все эти буквы, то получите слово OVUM (англ.- яйцеклетка, лат. - яйцо); буква О означает землю, поскольку философская земля круглая как небесный свод; буквы VU означают воду и воздух, и последняя буква М – огонь (возможно, потому что напоминает астрологический символ Овна ) и, таким образом, все объединяются в слово «OVUM» (англ.- egg, русск.- яйцо).[32]

 

 

Продолжая эту тему, в Теореме 18 «Иероглифической Монады» рассуждается о фигуре и «великой метаморфозе» алхимического яйца. Саксонский химик Андреас Либавиус (1560-1616), чья энциклопедическая работа «Alchemia» (1597), по некоторым утверждениям, является первым учебником по химии,[33] в своем письме к математику и преподавателю астрологии в университете Йены, Джорджу Лимнею, о философском яйце и его частях, обращается с одобрением к использованию Ди Эзоповой басни – вражды между орлами и скарабеями – в этой теореме, заявляя, что Ди приспособил эту историю к алхимическому созданию золота (chrysurgia chymica). Либавиус хвалил его за рекомендации читателю остановиться на химическом значении различных составляющих яйца (белок, желток, скорлупа, и т.д.), даже сказал о труде Ди – «mirabilis expositio» (лат. «изумительное представление» - перев. Арафель)[34].

 

В том же комментарии на «Tractatus Aureus», Дорн, очевидно, мог также ссылаться на другую фигуру Ди, под названием «Arbor Raritatis», в которой содержится пифагорейское Y, когда противопоставлял телесный и нечистый перипатетический способ рассуждения о науке элементов методу Герметических философов, которые понимают πνευματκως και σοφικως (греч. «духовно и мудро»).[35] Посмотрев на верхнюю часть фигуры Ди, мы видим две верхние линии «Y» под Греческими словами: TYPANNOΣ (Tyrannos, «всевластный», «царский») и ПNEYMATIKOΣ (Pneumatikos, «духовный»).

 

Дорн, очевидно, полагал пифагорейскую букву Y важным изображением, поскольку он использовал ее на титульном листе своей «Artificii Chymistici Physici, Metaphysicique», опубликованной в 1569, и вновь она появилась на титульном листе его «Lapis Metaphysicus» в 1570. В качестве заключительного слова об изображении буквы Y, в начале своего «Delle Imprese», итальянский ученый Джулио Чезарре Капаччо включил главу, посвященную иероглифам, где мы находим воспроизведение очень похожей фигуры из работы «Giovanni Dee da Londino», с указанием на то, что литературные и морально-нравственные обозначения использовались античными авторами, такими как Гомер, Плиний и Цицерон, - всего этого невозможно было бы понять полностью без изучения «Иероглифической Монады»[36].

 

Спустя тридцать лет после издания «Иероглифической Монады», Либавиус в своем сочинении высмеивает как «нелепость» (ineptiae) кабалистическое понятие Лестницы Иакова, которую «Корнелиус Гемма поместил в [свой] Cosmocriticus», протянув ее от «Natura» (Природы) через горизонт «Temporis» (Времени) к горизонту «Aeternitatis» (Вечности). В своем «Duo Tractatus Physici» (1594) Либавиус ссылается на другую схему Ди, называющуюся «Horizon Aeternitatis» (лат. «Горизонт Вечности»), в которой Ди старается емко изложить духовный смысл «Иероглифической Монады», подчеркивая, что только один из миллиона в действительности способен достичь высоты духовного понимания.[37]

 

Изучив эту критику, Ди собирался написать апологию, о которой упоминал в «Containing a most briefe Discourse Apologeticall» (1592) (староангл. «Краткое содержание апологетического дискурса»):

 

 

 

«Я имею справедливые основания, недавно полученные мною, обладая

 

возможностью написать и опубликовать Трактат, заглавие коего «De

 

Horizonte Aeternitatis» («О Горизонте Вечности»), дабы прояснить, что некий

 

Андреас Либавиус в своей книге, изданной в прошлом году, неверным

 

образом рассмотрел фразу из моей «Иероглифической Монады», по

 

причине его неприязни, а также неопытности в таковых вопросах и

 

непонимания уместного мною применения сего в одном из самых главных

 

мест всей книги».[38] – (перев. Арафель)

 

Вероятно, именно презрительный комментарий Либавиуса о «нелепостях» Ди вызвал гнев Ортвина Гратиуса (не того, порицаемого гуманистами и сторонниками Рейхлина в «Письмах Темных Людей» [1515]), который опубликовал полемическое письмо в защиту Ди от Либавиуса, объявляя о том, что сколь много сакральных и тайных концепций в книге Ди, столько же в книге Либавиуса бреда и педантизма.[39]

 

Жустен, Клули и Хаканссон вполне резонно утверждают, что Ди, вероятно, мог найти термин «горизонт вечности» в «Тезисах» Пико делла Мирандолы[40]. Клули говорит, что другим источником мог быть Корнелиус Гемма, но это менее вероятно, поскольку «Cosmocriticus», к которому обращается Либавиус, - на самом деле, это «De Naturae Divinis Characterismis» (1575) Геммы, где приводится изображение ангелов, перемещающихся вверх и вниз по лестнице от земли до неба[41]. «Tractatus Duo Physici» Либавиуса был опубликован в 1594; вероятно, Либавиус читал Франкфуртский репринт «Иероглифической Монады» (1591), датируемый позднее труда Геммы, и он лишь ошибочно считал, что Ди вдохновился этой книгой.

 

Есть, кроме того, другая работа, которая могла бы претендовать на роль более раннего алхимического источника. Это – «Aurora Thesaurusque Philosophorum» («Заря и Сокровище Философов») Парацельса, отредактированная Дорном и опубликованая вместе с его комментарием в 1577. Там присутствуют следующие строки, в которых источником магии называется «Божественный», «Иероглифический Тернер»:

 

 

«Сей Завет или Союз Божественного Тернера распространен повсюду

во всей сущности вещей, являясь Нерушимым, благодаря коему мы имеем

тайны всей природы, составленной из четырех Элементов. Ибо Тернер с

Магическим Кватернером производят совершенный Септенер, наделенный

многими Арканами и проявленный в вещах известных. И когда Кватернер

покоится в Тернере, [тогда] восходит свет мира на Горизонте вечности, и с

[помощью] Божией предоставляет и дарует нам всю целостность связи.[42]

 

 

Если мы рассмотрим самостоятельное присутствие Монады в более поздних работах, то теперь нам не покажется удивительным то, что именно в одной из работ Дорна мы находим первую версию иероглифа Ди. Адаптация данного иероглифа появилась на титульном листе его работы «Chymisticum Artificium Naturae», опубликованной в 1568, то есть спустя четыре года после первого издания «Иероглифической Монады». Собственная копия, имевшаяся у Ди, этой работы Дорна, сохранилась в коллекции американского алхимика Джона Уинтропа Младшего (1606-1676), первого губернатора Коннектикута[43]. Под изображением на титульном листе данной работы Дорна Ди написал в несколько строгой манере: «Сей научился образовывать сии новые Знаки из нашей Иероглифической Монады, но как без позволения нашего, так и без благодарности (в виде) упоминания нас[44]».

 

Дорн был не единственным, кто использовал иероглиф Монады, не упоминая при этом Ди. В сочинении «Il Mondo Magico de gli Heroi» (1605) Чезаре делла Ривьеры, в котором также присутствует данный иероглиф, рассматривается мистическая особенность Овна и символика огненной тройственности (т.е. три знака Зодиака: Овен, Лев и Стрелец, обозначающие различные степени тепла), и совокупные характеристики Марса, Сатурна и других планет[45]. Хотя он цитирует много авторов, включая Тритемия, касательно символизма чисел[46], и толкование Пантея на слово «alchimia» из его «Voarchadumia» - «брожение тщетного раздумья»[47] - и даже отразил латинские цифры 50, 5, и 10, чудесным образом сформировав слово LVX (т.е. Свет), «сущность Бога, конечная цель Магии и единства, начало и конец всех вещей», и т.д., имя Ди в этой работе отсутствует[48]. Пожалуй, самое известное непризнанное присвоение всплывает в «Эдипе Египетском» Афанасия Кирхера (1653-1655), во второй главе четвертой книги, под заглавием «Alchimia Hieroglyphica», Кирхер рассматривает иероглиф Ди, переименованный в «Герметический Крест (Crux Hermetica)», цитируя Ди, воспроизводя детально некоторые схемы для верных геометрических конструкций, даже включая сложный вариант «Crux Ansata» в другой главе, озаглавленной «Mathematica Hieroglyphica», но при всем при этом он так ни разу и упоминает Ди (рис. 2). «Coelum Sephiroticum»[49] Иоганна Кристофа Стиба (1679) – еще одна работа, в которой приводится гибридная версия Монады, названная «Sigillum Hermetis Mercurii Trismegisti» (Печать Гермеса Меркурия Трисмегиста). На сей раз в каббалистическом, а не в египетском Кирхеровском контексте, этот иероглиф служит некоей лестницей от «mundus terrestris (мира земного)» к «mundus archetypus (миру архетипов, первообразов)».

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Рис. 2 – Из «Эдипа Египетского» Афанасия Кирхера, кн. 2 (Рим 1653-1655), 29, 434. Воспроизведено по материалам библиотеки Варбурга, Лондон.

 

 

 

Работой, определившей место иероглифа в дальнейшем более очевидном алхимическом контексте, является «Amphitheatrum sapientiae aeternae» (лат. «Амфитеатр вечной мудрости») Генриха Кунрата (1560-1605), сначала опубликованная в 1595 и затем, в расширенном и более доступном издании, в 1609 году[50]. Кунрат был сокурсником Либавиуса в Базельской Медицинской Академии, он изучал алхимию под влиянием трудов Тритемия, Парацельса, Дорна и Ди. Примечательно отметить, что Натан Альбинеус, редактор «Bibliotheca Chemica Contracta» (1653), советует своим читателям работы и Кунрата, и Ди для дальнейшего понимания опубликованного им собрания сочинений[51]. Эти двое, как известно, повстречались друг с другом в 1589 году: Ди описал это событие в своем дневнике, а Эшмол сообщает о нем в «Theatrum Chemicum Britannicum»[52]. Мы также знаем, что Кунрат вскоре после того стал врачом при дворе Вилема Розмберка, бывшего покровителя Ди и Келли в Богемии.[53]

 

Однако Шарлотта Фелл Смит в биографии Ди высокопарно описывает Кунрата как «главного автора совершенной Алхимической школы, перешедшей от погони за материальным золотом к изведыванию нетленных духовных сокровищ, сокрытых во дворцах истины»[54], что и побудило историков химии, таких как Джон Рид, игнорировать его работы, титульный лист «Amphitheatrum» Кунрата вполне четко дает понять, что данная работа включает в себя Христианскую Каббалу, Божественно-магическую и физическую химию. Его работы открывают теоретическое и практическое объединение «chrysopoeia (создание золота)» и «chymiatria (медицинская химия)».

 

Как и Ди, Кунрат интересовался «Voarchadumia», и он так же призывает уделять большее внимание экзегезе Книги Природы[55]. В «Amphitheatrum» Кунрат прямо обращается к «Иероглифической Монаде», он перефразирует выраженное Ди различие, имеющееся между реальной каббалой или каббалой τού οντος (tou hontos [того, что есть]), и простой каббалистической грамматикой, или τού λεγoμένoύ (tou legomenou [того, что сказано]).[56]

 

В изданиях 1609 и 1595 годов «Amphitheatrum», Монада Ди появляется в круговой фигуре Ребиса или алхимического андрогина (рис. 3), на гравюре «Picture-Compendium of Paracelsian Alchemy» (Компендиум Алхимии Парацельса)[57]. Иероглиф Монады Ди мы видим на груди Герметической птицы, символизирующей различные цветовые переходы, сопровождающие алхимические процессы. Монада формирует O алхимического слова «AZOTH (ртуть)»[58]. В связи с этим нам следует учесть, что Парацельс написал «Liber Azot sive de Ligno et Linea Vitae» («Книга Azot или о Древе и Нити (Линии) Жизни»). Слово «Azot» (или Azoth) сформировали из первых и последних букв трех основных языков – латинские A и Z, греческие A (альфа) и Ω (омега), и еврейские א (алеф) и ת (тав) – что описывает целую алхимическую работу превращения материи из первичной (лат. «prima materia») в конечную (лат. «ultima materia»)[59]. Ртуть, согласно Кунрату, – «самая едкая кислота» (лат. «Acetum acerrimum») мудреца. Связь с кислотой, по-видимому, и является причиной появления слова «Azoth» на рукояти меча Парацельса, который дает возможность сокращать, анатомировать или приводить все вещи к их первоначальному состоянию[60]. Присутствие этого слова на груди Герметической птицы, с иероглифом Ди в качестве расположенной в середине буквы «О», подчеркивает значение Монады как одного из центральных аналитических и синтетических инструментов теоретической Алхимии.

 

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Рис. 3 – «Алхимический Ребис» (верхняя часть). Изображение Монады (нижняя часть). Из «Амфитеатра Вечной Мудрости» (Amphitheatrum Sapientiae Aeternae) Генриха Кунрата (Гамбург, 1595). Воспроизведено по материалам Отдела Особых Коллекций, Главной Библиотечной Системы, Университет Висконсина-Мэдисона.

 

Иероглиф Монады также изображен на гравюре Алхимической Цитадели. Она впервые появляется в «Amphitheatrum» 1609 года (рис. 4). Как и гравюра «Ребис» (Rebis), она посвящена физической стороне Алхимии. Двадцать входов в Цитадель – суть ошибочные и мошеннические химические методы, в то время как лишь один ведет к основе Алхимической Истины. Тот факт, что Монада украшает проход над аркой, вводящей во внутреннюю Святую Святых, вновь отражает то великое значение, которое придавал Кунрат работам Ди.

 

 

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Рис. 4 – «Алхимическая Цитадель» (верхняя часть). Изображение Монады (нижняя часть). Из «Амфитеатра Вечной Мудрости» (Amphitheatrum Sapientiae Aeternae) Генриха Кунрата (Гамбург, 1595). Воспроизведено по материалам Британской Библиотеки, Лондон.

 

 

В противопоставление некоему пренебрежительному мнению о том, что Ди и Кунрат обеспокоены в основном духовной стороной Алхимии, мы предлагаем работу «Quaestiones Tres Perutiles Khunrath» («Весьма Полезные Вопросы Кунрата») (1607). Это книга о Спагирической медицине, посвященная рассмотрению скорее недуховных причин заболеваний, которые предполагаются результатом образования камней (например, зубного, почечного). Это сочинение посвящено не кому-нибудь, но «Английскому Гермесу» Джону Ди, а также ятрохимикам Жозефу Дю Ченсе и Питеру Холланду. Более того, Дю Ченсе (1544-1609), врач короля Франции Генриха IV, помещает Ди во главу списка шотландских и английских «Алхимиков» (Герметиков) во вводной части своей «Ad Veritatem Hermeticae Medicinae» (1604)[61].

 

В числе образованных химиков, знакомых с трудами Ди, был также и Освальд Кролл (1560-1608), врач Христиана I Ангальтского и автор часто переиздаваемой «Basilica Chymica» (лат. «Химическая Базилика») (1611), в которой упоминается понятие, сформулированное Ди: «планеты низшей Астрономии»[62], а также говорится об «Иероглифической Монаде» в контексте «Изумрудной Скрижали».[63]

 

В своем труде «De signaturis internis rerum» того же года Кролл обращается к «Иероглифической Монаде», говоря об обыкновении античных философов скрывать свои тайны от непосвященных посредством различных фигур. Он также говорит, что Герметические философы аналогично обозначают «Planetas Terrestres» (лат. «Планеты Земные») иероглифическими знаками, благодаря которым можно познать их сокрытые силы[64]. Хотя Французский последователь Парацельса Давид де Планис-Кампи (1589-1644), не упоминает Ди в «Bouquet compose des plus belles fleurs chymiques» (фр. «Букет, составленный из прекраснейших химических цветов») (1629), мы видим изображение иероглифа Монады в списке символов, используемых алхимиками для обозначения материалов, которые они применяют в своей работе.

 

Просмотрев несколько традиционных планетарных символов, которыми также обозначают и металлы, мы увидим Монаду, с подписью: «Et tous les metaux ensemble, ainsi» («Так все металлы собраны вместе»)[65], после чего следуют нескольких страниц со ссылками на изображения и пропорции, численные и геометрические, тех авторов, которые наиболее сведущи в «la Caballe Chimique»[66] (фр. «Химической Каббале»).

 

Возвращаясь к Ди и Кунрату, скажем о рукописи, храняющейся в Манчестерской Библиотеке Джона Райландса. Эта рукопись некогда принадлежал венгру Яношу Банфи-Хуньяди или Иоганнесу Хуньяди Старшему (до. 1576-1646), который читал лекции по химии в Колледже Грэшэма,- основном центре научной деятельности в начале семнадцатого столетия в Лондоне, и содействовал Кенельму Дигби (1603-1665) в его экспериментах с растениями[67]. Рукопись включает в себя страницу с иероглифом Ди, увенчанным любимой фразой Кунрата: «Orando et Laborando» (лат. «Молитвой и Работой») (рис. 5), которая вызывает в памяти его известную гравюру «Oratory-Laboratory» (Молельня-Лаборатория)[68]. Также сохранилось несколько портретов Хуньяди с изображением иероглифа Ди или его вариации[69].

 

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Рис. 5 – Изображение Монады Ди в рукописи, принадлежащей Яношу Банфи-Хуньяди. Манчестер, Библиотека Джона Райландса, MS Latin 82, fol 8r.

(Перевод надписи вверху: «Молитвой и Работой ищи, и обрящешь».)

 

 

Относительно привносимых в стандартное изображение Монады изменений, тем, кто интересуется более теософскими формами Алхимии, будут так же заинтересованы тем фактом, что горизонтально изображенная Монада встречается в английском переводе труда Якоба Беме «Clavis» («Ключ»), или «An Exposition of some principall Matters, and words in the writings of Jacob Behmen» (англ. «Изложение некоторых принципиальных вопросов и слов в сочинениях Якоба Беме») (1647). Здесь монаду мы видим в контексте рассуждений о семи свойствах природы, т. е. в контексте символического истолкования семи планет, а также наверху таблицы, в которой приводятся Семь «Форм духов», упомянутых в «Откровениях»[70]. Та же самая горизонтальная вариация приводится в рукописи по физической химии XVII века, - «Speculum Veritatis» («Зеркало Истины»): здесь Вулкан, - тайный огонь, - побуждает птиц лететь: таким образом символически отображается процесс возгонки. Вспоминая Теорему 18 «Иероглифической Монады», мы даже увидим куриц и философское яйцо[71].

 

Монада, широко использовавшаяся в сочинениях по духовной Алхимии, отмечена была также в «Chymische Hochzeit Christiani Rosencreutz» («Химическая Свадьба Христиана Розенкрейца») (1616), за авторством Иоганна Валентина Андреэ (1586-1654)[72]. Не углубляясь в вопрос о связи Джона Ди с Розенкрейцерством, все равно стоит упомянуть, что Адам Хэслмейр (1560-1612), переводчик и последователь Парацельса, переведший один из алхимических трактатов Эдварда Келли, и первый ответивший на послание Розенкрейцеров,[73] использовал иероглиф Ди в нескольких рукописных своих работах, в том числе в «Novum lumen physico-chemicum» («Новый физико-химический свет») (1616) и «Amphitheatrum Chymicum Sacrum» (лат. «Священный Химический Амфитеатр») (1629)[74]. Согласно Карлосу Жилли, Хэслмайр повлиял на включение работы, опирающейся на «Иероглифическую Монаду», в первое издании «Розенкрейцерского Вероисповедания» в 1615[75]. Эта работа называется «Secretioris Philosophiae Consideratio brevis» (лат. «Краткий эзотерико-философский очерк»), она была подписана псевдонимом Филиппа а Габелла (Phillippus a Gabella). Данную работу обсуждает Френсис Йейтс в книге «The Rosicrucian Enlightenment» («Розенкрейцерское Посвящение»)[76]. В «Secretioris Philosophiae Consideratio brevis» цитируются первые тринадцать теорем «Иероглифической Монады», где Ди излагает создание Иероглифа, хотя снова нет прямых ссылок на Ди, и слово «Монада» заменено на «stella» (лат. «звезда»). О происхождении этой замены приводит догадки Сюзанна Экерман, обращая наше внимание на женщину, держащую звезду в конце первого издания «Иероглифической Монады»[77]. И она же соглашается с Клули, указывавшего на развитие связи между астрономической оптикой и Алхимией и ссылавшегося на «Propaedeumata Aphoristica» Ди[78].

 

Учитывая весь интерес к «Иероглифической Монаде» в среде Парацельсианизма и Розенкрейцерства, выглядит несколько ироничным тот факт, что наиболее обширные, информативные и удивительно положительные отзывы о Ди принадлежат ярому анти-парацельсианисту и анти-розенкрейцеру Андреасу Либавиусу. Йейтс писала в «Розенкрейцерском Посвящении» о том, что «Алхимик» Кунрата выражает идею Алхимии Джона Ди, «которую не одобрял Либавиус», - однако это ее предположение ошибочно.[79] Не смотря на то, что Либавиус был весьма едким критиком, с положениями «Иероглифической Монады», которые высказывал Кунрат, этот саксонский химик соглашался.

 

Верно, что Либавиус совершенно не одобрял пренебрежение Ди границами сфер материальной и метафизической (в т.ч. алхимической и теософической). В его представлении, все это – негодные спекуляции: астральные влияния, магическое воздействие на расстоянии, а также каббалистические идеи о взаимосвязи небесного и сверхнебесного уровней бытия (из гравюры «Horizon Aeternitatis»)[80]. В труде « De Philosophia Harmonica Magica Fraternitatis de Roseae Crucis» («Гармоничная Магическая Философия братства Розы Креста») (1615) Либавиус осуждает подобные тенденции среди Розенкрейцеров, упоминая «Иероглифическую Монаду» наряду с работами Тритемия, Дорна и каббалистов, которые в особенности являлись распространителями этой заразы[81].

 

Несмотря на это, Либавиус из рук не выпускал работу Ди. В его «De Sceuastica Artis» («Об оборудовании (или приготовлениях) для Искусства») (1606), - комментарии к обширной работе «Alchemia», - мы видим, что в шестой главе под названием «De sermone Chymico & notis quibusdam» (Химический дискурс о типах обозначений), Либавиус одобряет идею комбинирования различных символов химических веществ в одном иероглифическом обозначении, чтобы облегчить задачу квалифицированному химику при выявлении исходных составляющих реакций. Также он подтверждает тот факт, что мастера алхимии постарались создавать символы и операции опираясь на истоки своего искусства, вместо того, чтобы измышлять абсурдно, произвольно, и чудовищно, «как имеют обыкновение безумствовать парацельсианцы»[82]. В этом контексте он благосклонно отзывается об иероглифе Ди, сформированном из традиционных символов планет и металлов, который в высшей степени логически контрастирует с «парацельсианистскими монструозностями» (monstrositates Paracelsicas), с такими неологизмами, как «spagyric» («спагирический») «alcahest» («алкагест») и «archaeus» («архей»), которые ввел в свои труды Парацельс.

 

Подобные испепеляющие нападки на Парацельса Либавиус совершает в «De Philosophia Vivente seu Vitali Paracelsi» (1615), где намекает на схему Ди (рис. 1), критикуя избыточное использование знаков и символов (особенно у Кунрата). Он заявляет: «В храме Божием достаточно быть одному алтарю, ибо и Христос один. Торжественно Химиками: omnia ab uno: omnia ad unum (все от единого, все к единому), согласно мистерии Иероглифической Монады. Ранее твоя парацельсианистская истина была сжата в точку»[83].

 

Возвращаясь к комментарию на «De Sceuastica», мы находим, что, как и в письме к математику Лимнею, здесь Либавиус так же рассматривает иероглиф Ди в качестве физического яйца, в котором, описывая строение мира, соединяются чрез спиральное вращение десять сфер, что соответствует идеям Гермеса Трисмегиста из «Изумрудной Скрижали».[84] Также в письме он упоминает без осуждения о рассуждениях Ди насчет иврита и греческого алфавита. Он подчеркивает, что человек сведущий сможет извлечь из иероглифа намного больше символов, чем просто символические изображения металлов, и упоминает Ди как пример человека, приложившего немалые усилия в этом деле. Затем он предоставляет целый список алхимических глифов, получаемых из Монады, включая возгнанную и осажденную ртуть, сурьму, селитру и нашатырь.

 

Наиболее удивительно то, что в восьмой главе «De aedificio & laboratorio Chymico» («О Химическом здании и лаборатории»), где он пишет об идеальном «доме химии» (domus chemiae), Либавиус признается, что использовал соотношения иероглифа Монады Ди в проектировании своей лаборатории[85]. Он следующим образом объясняет, что фигура человека и фигура прямоугольной колбы для элементов должны быть увенчаны сферой: «мы {не} удостаиваем сию [лабораторию] солнечным светом, и возводим на срединном ровном месте с круглой главой, но с телом, вытянутым далее в длину к фигуре микрокосма, и иероглифической монаде»[86].

 

Возможно, это сравнение между человеком и колбой, которое имеет отношение к Монаде, находит свой исток в работе, в которой даются ссылки на Ди, Кирхера и Беме, - а именно, в работе под названием «Renatum e Mysterio Principium Philologicum» (1686) за авторством Иоганна Петруса Эрикуса. После описания символики знаков зодиака Овна и Тельца и их соотношения с άρχέτυπον γραφήν (archetypon graphen [первоначальное изображение]), приводится любопытное изображение Монады Ди в виде колбы или вазы (рис. 6) с наставлением: «Познай Человека физически, если желаешь знать истинную Естественную Суть (Силу)» (лат. «Nosce Hominem physice, Physicam si noscere veram Vis»). Далее предстает Монада в обыкновенной форме вместе с символами семи планет. Намекая на сходство между описанием Монады Ди и «Печатью Гермеса»,[87] Эрикус утверждает, что буквы алфавита и их числовые соотношения могут быть выведены из «сего таинственного Кадуцея» (hoc mysterioso Caduceo).[88]

 

 

 

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Рис. 6 – Из «Renatum e Mysterio Principium Philologicum» Иоганн Петрус Эрикус (Падуя, 1656)

 

 

Должно быть ясно, что первоначальное и незаслуженное отношение Джона Рида к Джону Ди как к «псевдоалхимику», нуждается в серьезном переосмыслении.[89] Клули и другие исследователи согласны с тем, что Ди, по всей видимости, принимал участие в развитии Алхимии эпохи Ренессанса и обеспечил единый фундамент для развития алхимических идей[90]. В настоящее время стоит понимать, что книги Ди изучались различными значимыми алхимиками XVI-XVII веков, включая тех, кто искал золото, и тех, кто работал над медицинской химией. Врачи князей и властителей, такие как Дю Ченсе, Кролл и Кунрат, были знакомы с книгами Ди. «Basilica» Кролла была одной из широко распространенных рецептурных книг по медецине, Дорн был автором одного из самых известных алхимических словарей, а «Alchemia» Либавиуса являлась значимым учебником по химии[91]. Как я показал в статье, авторы, изучавшие «Иероглифическую Монаду» Джона Ди, находились на пересечении аспктов теоретического и практического, материального и духовного уровней бытия, не говоря уже об уровнях математическом и филологическом.

 

Итак, в заключение, и в ответ на замечание Брайана Викерса о неизвестности «Иероглифической Монады», я должен был бы согласиться, что это, безусловно, одна из самых таинственных работ, прочитанных мною. Как Клули пишет в завершение своей статьи: «читатели "Иероглифической Монады", жившие в последующие времена, возможно, не полностью понимали всей ее сложности», и я должен причислить себя к таковым. Правда, что о ней не говорится в многочисленных текстах, но упоминается в тех, которые присутствуют в главных алхимических сборниках семнадцатого и восемнадцатого столетий. Я утверждал бы, однако, что задаваться вопросом о количестве читателей работы, явно не предназначенной для широкой публики, - это не очень-то правильно; как сказано в «Arbor Raritatis», секреты Монады были и продолжают быть предназначены лишь для немногих избранных.

 

Автор © Питер Дж. Форшоу

Перевод с английского © Noir

Перевод со староанглийского и латыни © Арафель

Редактура © Eric Midnight

2013 год, специально для журнала «

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

»

[Eric Midnight 103]

Примечания Питера Дж. Форшоу к статье:

 

 

1. - Ф. А. Йейтс, «Розенкрейцерское Посвящение» (Лондон: Routledge, 1972; репр. 1996), 122.

 

2. - Б. Викерс, «Френсис Йейтс и летопись истории», Журнал Современной истории 51 (1979): 287–316, on 308, n. 17.

 

3. - См. Предисловие Раббарда к Посланию Г. Рипли, «Алхимическое Собрание» (Лондон: Томас Орвин, 1591).

 

4. - См. Э. Эшмол (ред.), Theatrum Chemicum Britannicum; содержащий несколько поэтических отрывков наших знаменитых английских философов, написавших «Герметические Мистерии» на их старинном языке. С уважением собрано ... с аннотациями, Э. Эшмол (Лондон, 1652), 334 для «Testamentum Johannis Dee Philosophi Summi ad Johannem Gwynn, transmissum 1568» («Завещание Высочайшего Философа Джона Ди Иоганну Гвинну, переданное в 1568»), и 478–84 о гороскопе Ди, составленного Келли и сведения из его дневников.

 

5. - Лазарус Цетцнер (Lazarus Zetzner) (изд.), «Химический театр, содеражащий выдающиеся трактаты избранных авторов о химии, а также о древности, истинности, законах, действенности и операциях философского камня» (Theatrum Chemicum, praecipuos selectorum auctorum tractatus de chemiae et lapidis philosophici antiquitate, veritate, iure, praestantia et operationibus, continens) в 6 томах (Страсбург, 1659-1661); Дж. Дж. Магнет (J. J. Manget) (изд.), «Любопытная химическая библиотека, или богатейшая сокровищница вещей, относящихся к алхимии» (Bibliotheca chemica curiosa, seu rerum ad alchemiam pertinentium thesaurus instructissimus), (Женева: Chouet, 1702).

 

6. - К. Х. Жустен, «Перевод Иероглифической Монады Ди», Ambix 12 (1964): 84–221 (Вступление, стр. 97). Иероглифическая Монады была опубликована в первом издании «Theatrum Chemicum», II (1602), 203–43, со значительными ошибками в текстах и диаграммах. Некоторые ошибки повторены в «Theatrum Chemicum», напечатанном в Страсбурге (1659), где данный текст можно найти в II, 178–215.

 

7. - Ф. Рот-Шольц (F. Roth-Scholtz), «Немецкий Химический Театр, в коем трактуются сочинения известных философов и алхимиков, о Философском камне, о превращении простых металлов в лучшие, о травах, животных, об оздаравливающих углекислых источниках, горячих купальнях, о прекрасных лекарствах и иных великих тайнах природы, кои доныне либо ни разу не издавались, либо были весьма редкостны, и представляются сии Фридерихом Рот-Шольцем» (Deutsches Theatrum Chemicum, auf welchem der berühmtesten Philosophen und Alchymisten Schrifften, die von dem Stein der Weisen, von Verwandlung der schlechten Metalle in bessere, von Kräutern, von Thieren, von Gesundund Sauer-Brunnen, von warmen Bädern, von herrlichen Artzneyen und von andern grossen Geheimnüssen der Natur handeln, welche bisshero entweder niemahls gedruckt, oder doch sonsten sehr rar worden sind, vorgestellet werden durch Friederich Roth-Scholtzen) в 3 томах, (Нюрнберг, 1728–1730).

 

8. - Касательно «Книги о Философском камне» (Buch von dem Stein der Weisen) и «Влажного пути, или Дискурса о ежемесячной службе Животворного Сатурна» (Via Humida, sive Discursus de Menstruo Vegetabili Saturni), обеих приписываемых Келли, наряду с фрагментами из его писем, см. третий том «Deutsches Theatrum Chemicum» Рот-Шольца. «Theatrum Chemicum» Эшмол, 324–33, также включает поэмы озаглавленные как «Работа сэра Эдварда Келли» и «Сэр Эдвард Келли о философском камне». В переводе на английский имеются «Философский Камень» и «Театр Земной Астрономии», см. А.Э. Уэйт, Алхимические письма Эдварда Келли (Лондон: Джеймс Эллиот, 1893).

 

9. - Уолтер Пагель, «Парацельс: Вступление к Философской Медецине в Эпоху Возрождения» (Базель: С. Каргер, 1958), 9.

 

10. - Ноел Л. Банн, «Тритемий и Магическая Теология: Глава о спорах об Оккультных изысканиях в Ранней Современной Европе» (Trithemius and Magical Theology: a Chapter in the Controversy over Occult Studies in Early Modern Europe) (Нью Йорк: SUNY Press, 1999).

 

11. - П.Ж. Френч, «Джон Ди: Мир мага Елизаветинской эпохи» (Лондон и Нью-Йорк: Routledge, 1972; repr. Ark Paperbacks, 1987), 52. «Ди был так взволнован полученной криптографической и магической «Стеганографией» алхимика Тритемия, аббата Спонхейма, что провел десять дней подряд в переписывании ее.»

 

12. - У. Р. Ньюман, «Огонь Геенны: жизнь Джорджа Старкли, американского алхимика Научной Революции» (Кэмбридж, Mass.: Harvard University Press, 1994; репр. 2003), 215–18.

 

13. - Письмо, датированное 24 августа 1605, включавшее сочинение Иоганна Тритемия «О семи вторичных причинах, то есть о разумах, иначе о Духах, приводящих в движение Сферы, кои после Бога, малая книга сокровеннейшего знания и просвещения, посвященная Императору Божественному Кесарю Максимилиану I. Высочеству благочестивому, мудрецу. Присоединены также несколько самых полезных посланий из «Посланий Иоанна Тритемия»« (De Septem Secvndeis, id est, intelligentijs, siue Spiritibus Orbes post Deum mouentibus, reconditissimae scientiae & eruditionis Libellus, Imperatori Caesari Diuo Maximiliano I. Aug. pio, sapienti dicatus. Adiectae sunt aliquot epistolae ex opere Epistolarum Io. Tritemij vtilißimae) (Cologne, 1567), 65–76. См. так же: У. Ньюман, «Томас Воган, трактовка Агриппы фон Несттенгеймского» Ambix 29 (1982): 125–40, на 129; и Дж. Р. Партингтон, «Тритемий и Алхимия,» Ambix 2 (1938): 53–59, на 58, где цитируется письмо Ганаю.

 

14. - См. также: Тритемий, «De Septem Secvndeis» (1567), 81–100. «Domino Ioanni Vuesterburgh Comiti &. Viro Desideriorum, de Tribus Naturalis Magi[ae] Principiis, Sine Quibus Nihil in Ipsa ad Effectum Produci Potest» («Господину Иоанну Вестербургу, Графу и Человеку Желания, о Трех Началах Естественной Магии, без коих ничто в себе не может получить никакого эффекта») (10 мая 1503); и «De Septem Secvndeis» («О семи вторичных причинах») (1567), 100–116. «Ad Illustrissimum Dominu[m] D. Ioachimu[m] Marchionem Brandenburgensem de Rebus Conuenientibus Vero Mago» («К светлейшему Господину Д. Иоахиму Маркизу Браденбургскому, о действиях, подобающих Истинному Магу» (26 June 1503). Согласно Джостину, «A Translation of John Dee’s Monas Hieroglyphica», 108, Ди имел копию этих писем из сочиения Ж. Гохорри «Книга об использовании и тайнах знаков. В коей объясняется старинный смысл букв и чисел, а также пророчеств от Сибиллы (предсказательницы) имен» (De Vsu & Mysteriis Notarum Liber. In quo vetusta literarum & numerorum ac diuinorum ex Sibylla nominum ratio explicatur) (Париж, 1550). Рукопись XVI в. в Staatsbibliothek zu Berlin-Preussischer Kulturbesitz MS. Germ. fol. 904 [1573.], которая включает как «Иероглифическую Монаду» Ди, так и письмо Тритемия Вестенбергу, «в коем написано о трех началах всего естественного искусства и философии».

 

15. - G. Dorn, Congeries Paracelsicae Chemiae de Transmutationibus Metallorum . . . Genealogia Mineralium, atque Metallorum omnium (Frankfurt, 1581); Zetzner, Theatrum Chemicum, I, 491–68.

 

16. - G. Dorn, Chymisticum artificium naturae, theoricum et practicum (Frankfurt, 1568–1569).

 

17. - G. Dorn, «De Philosophia Chemica ad Meditativam comparata,» in Zetzner, Theatrum Chemicum, I, 418–57.

 

18. - Newman, «Thomas Vaughan,» 130. For more on Dorn, see D. Kahn, «Les Débuts de Gérard Dorn,» in Analecta Paracelsica. Studien zum Nachleben Theophrast von Hohenheims im deutschen Kulturgebiet der frühen Neuzeit, ed. J. Telle (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1994), 59–126.

 

19. - G. Dorn, «De Spagirico Artificio Io. Trithemii sententia,» in Zetzner, Theatrum Chemicum, I, 388–99, on 393. «Rejiciatur itaque binarius, & ternarius ad unitatis simplicitatem convertibilis erit.» См. тж. G. Dorn, «De Duello Animi cum Corpore,» in Zetzner, Theatrum Chemicum, I, 338. «Quaternarij & ternarij reductionis allegoria, Ut modò clarè vobis demonstrem imaginem

reductionis ternarij ad unitatis simplicitatem, per abiectionem binarij: tum etia[m] qua ratione quaternarius per coniunctionem in ternario quiescere possit, & unà cu[m] eo particeps unionis fieri, notate.»

 

20. - Джон Ди, «Иероглифическая Монада» (Антверпен, 1564), sig. E3v; Жустен, «Перевод Иероглифической Монады Ди» 185.

 

21. - Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 409. «Hermes: Scitote, filii sapientum, quod priscorum Philosophorum aquae est divisio, quae dividit ipsam in alia 4. Unum duobus, & tria uni: quorum colori tertia pars est, humori scilicet coagulanti: duae vero tertiae aquae sunt pondera sapientum» («Гермес: Знайте, сыны мудрости, что существует деление воды древних Философов, кои разделяли ее на 4 иных. Одно двум, и три одному, из коих третья часть является цветной, то есть сгущенной жидкостью, две же третьих воды суть вес (важнейшие основы) мудрости»).

 

22. - Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 409. «In his autem numeris tacitè occultari sapientum pondera, author non obscure abstruere, videtur, praecipue in septenario, qui numerus sacer habitus fuit antiquitus, utpote in quo plurimum sapientiae sit reconditum: sed vim & virtutem ejus mentis oculis contemplari debes, Vulgaris enim hic oculus, teste Joanne Dee Londinensi, castigabit diffidetque plurimum.» («В сих же числах безмолвно таится вес (важнейшие основы) мудрости, автор явно сокрыл , как видится, главным образом в септенарии, коий считается древним священным числом, ибо в него может быть вложена большая часть мудрости; но суть и силу его мысли тебе приходится рассматривать глазами, обыденное же око, как говорил Джон Ди Лондонский, будет удерживать и не поверит многому».)

 

23. - Джон Ди, «Иероглифическая Монада» 28r; Жустен, «Перевод Иероглифической Монады Ди» 219.

 

24. - G. Dorn, «Monarchia Triadis, in Unitate, Soli Deo Sacra,» in Aurora Thesaurusque Philosophorum, Theophrasti Paracelsi, Germani Philosophi, & Medici prae cunctis omnibus accuratissimi, ed. G. Dorneus (Basel, 1577), 65–127, on 71. «De Vnario, Simulacrum Unarii, ab Vno infinito, & indeterminato, determinatè creati.»

 

25. - T. Oliver, De Sophismatum praestigijs cauendis admonitio (Cambridge, 1604), sig. 3r.

 

26. - Джон Ди, Иероглифическая Монада 28r; Жустен, «Перевод Иероглифической Монады Ди» 219. Генрих Кунрат дает объяснение курьезной орфографии Ди «InTeLlectus» в «Vom hylealischen, das ist pri-materialischen catholischen oder allgemeinen natürlichen Chaos, der naturgemässen Alchymiae und Alchymisten, wiederholete, verneuerte und wolvermehrete naturgemäss- alchymisch- und rechtlehrende philosophische Confessio oder Bekandtniss» (Франкфурт, 1708), 190, где он показал, как заглавная L у Ди становится еврейским לא (Эль, Бог), включаясь во фразу «Adsit Ruach Hhochmah-El; in te L (לא) lectus!», что переводится с латинско-еврейского как «Да пребудет Дух Мудрости Божией; в тебе Бог, избранный!» («Es sey Da der Geist der Weißheit Gottes; in dir Gott der außerlesene!»). (На англ. языке эта фраза переведена иным образом с иным смыслом: May the Spirit of the Wisdom of God be present, [who is] excellent in you, Oh God! – прим. Арафель.)

 

27. - Oliver, De Sophismatum, Cap. 9, «De veritatis contemptu authoris iusta conquestio,» 32, «Vna enim veritatis guttula, vt verè dixit Philosophus illustrissimus Ioannes Dee Londinensis, pluris facenda est.» See J. Dee, The Mathematicall Praeface to the Elements of Geometrie of Euclid of Megara (1570), with an Introduction by A. G. Debus (New York: Science History Publications, 1975), sig. C.jr, «And esteme one Drop of Truth (yea in Naturall Philosophie) more worth, then whole Libraries of Opinions, vndemonstrated: or not aunswering to Natures Law, and your experience», and sig. C.jv, «When you haue found this one certaine Drop of Naturall veritie, procede on, to Inferre, and duely to make assay, of matter depending . . .»

 

28. - Н. Х. Клули, «Джон Ди и Парацельсианисты» в «Чтении Книги Природы: Другая сторона Научной революции», ред. А.Г. Дебюс и М. Уолтон (Кирквиль, Mo.: Sixteenth Century Press, 1998), 111–32, on 124.

 

29. - «Парацельс, его Аврора и Сокровище Философов, а также Водный камень мудреца, описывающий суть и способ получения универсальной Тинктуры»; Faithfully Englished and Published JH (Лондон, 1659), 120.

 

30. - P. Bungus, Numerorum Mysteria, Ex abditis plurimarum disciplinarum fontibus hausta: Opvs Maximarvm Rervm Doctrina, & copia refertum. In quo mirus imprimis, idemque perpetuus Arithmeticae Pythagoricae cum Diuinae Paginae Numeris consensus, multiplici ratione probatur (Paris, 1618), 51.

 

31. - Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 421. «Hermes: Scito fili, quod in gallina ovo maximum subsidium est; & in natura propinquitas: in eo namque est spiritualitas & elementorum collatio, ac terra natura aurum est.» («Гермес: Знай, сын, что в курице яйцо имеет наибольшую защиту; и в природе родство: ибо, действительно, в нем есть духовность и сочетание элементов, как и природа земли являет собой золото».)

 

32. - Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 421. «Quod verò attinet ad duo ista VV, eandem ambo habent significationem: & per hanc [small v above mirrored by inverted v below] ut vides positionem, in unam coeunt literam, videlicet in X, quae litera apud latinos idem, quod denarius numerus, significat, cujus alias character exprimitur per has duas notas IO: quasi diceres, unus circulus, vel unica circuli revolutio, I. enim unitatis manifestus est character: O. verò circuli: ita ut per hanc crucem X. sive denarium numerum aliud nihil indicetur, quam ipsemet Philosophorum Mercurius: de quo supra in nostris hieroglyphicis abundè satis tractatum fuit. M. autem, quia millenarium aequipollet numerum: in quo reliquorum numerorum ultima est perfectio, merito sulphuris obtinebit vicem. Est enim in sulphur ignis, essentia Quinta, & spiritus, qui omnia vivificate & alterat, & omne germen germinat, & omne lumen accendit & omnes fructus florere facit. Quia enim omnia in se possidet ac complectitur, omnes quoque has functiones, in naturali rerum oeconomia administrat, Et haec de tribus propinquis dicta sufficient. Addemus nunc pauca quaedam de remotis, ubi videmus. OVUM ex quatuor literis esse compositum. Prima igitur litera O refert terram. Terra enim Philosophica rotunda esse debet, & circularis, ut coelum motu suo circa eam operari, & vim suam in illam mittere queat. Nisi enim rotunda esset terra, Sol & alii Planetae circa ipsam operationes suas exercere non possent: sed cursus illorum aut in circuitu impendiretur, aut volociori motu praecipitaretur: ut Paracelsus docet in sua aurora. Duae vero sequentes literae VU, aquam repraesentant & aërem . . . Ultima denique litera M. ignem manifeste nobis depingit.»

 

Магнет, «Любопытная химическая библиотека» (Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa) I, 421. «Что же касается сей пары VV, они обе равным образом имеют значение: посредством такового [малая v сверху зеркально отраженной перевернутой v внизу], как можешь видеть, расположения, они соединяются в одну букву, а именно X, коя также является одной из латинских букв, а также обозначает число десять, иной знак коего изображают при помощи двух символов IO: словно бы ты сказал «один круг», или единственное в своем роде обращение (revolutio) круга; действительно, знак I выражает единство, О же есть символ круга; так что чрез сей крест X, или число десятка, проявляется не что иное, как сам Философский Меркурий, о коем ранее в наших иероглифах было вполне достаточно сказано. Буква М же, так как равнозначна числу тысяч и заключает в себе высшее совершенство остальных чисел, заслуженно занимает место серы. Действительно, в сере есть огонь, квинтэссенция (essentia Quinta, Пятая сущность), и дух, коий все оживляет и изменяет, и всякому ростку дает произрасти, и всякий светоч зажигает, и всем плодам дает цвести. Ибо воистину, всем в себе он обладает и заключает, всеми также функциями сими, и управляет надлежащим распределением (oeconomia) вещей природы, и сего о трех родствах сказано достаточно. Теперь добавим немного о более далеком, куда и посмотрим. OVUM (яйцо) состоит из четырех букв. Итак, первая буква О означает землю. Земля же Философская должна быть замкнутой в себе и круговой, и небеса, обращаясь вокруг нее, имеют возможность действовать и излучать в нее свою энергию. Если бы земля не была круглой, Солнце и другие планеты не могли бы вершить свои действия вокруг нее, но их ход по окружности или стал бы затруднен, или был бы выведен из равновесия более быстрым движением, как говорит Парацельс в своей «Авроре». Две следующие буквы VU представляют воду и воздух... И наконец, последняя буква M очевидным образом изображает нам огонь».

 

33. - J. Read, Prelude to Chemistry: an Outline of Alchemy, its Literature and Relationships (London: G. Bell & Sons, 1936; repr. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1966), 80; J. R. Partington, A History of Chemistry, 4 vols. (London: Macmillan & Co. Ltd, 1961), II, 247.

 

34. - A. Libavius, Rerum Chymicarum Epistolica Forma ad Philosophos et Medicos qvosdam in Germania, 3 vols. (Frankfurt, 1595), Epist. XX: «De Ovo Philosophico Eiusque Partibus & Essentiis Chymicis. Ad Virum Ornatiss. D. M. Georgium Limnaeum Mathematicum & Astronomum Ienensem,» I, 179–84, on 180–82: «Nosti figmentum Aesopicum de inimicitia aquilae & scarabaei, & quo pacto hic illius iniurias sit vltus corrumpendo oua & in praeceps etiam ex Iouis sinu effundendo, quò fractis deprauatisque prosapia aquilina gentis ampliandae spe priuaretur. Accommodauit fabulam ad chrysurgian chymicam Londinas, iussitque agnoscere quae sit albuminis ouorum aqua; quod ex vitellis oleum; quae calx ouorum, in quibus turpissimè halucinentur imperitissimi Alchymistae, quemadmodum Bernhardi docet historia, conquerentis se olim magno cuiusdam supercilio inductum frustra in ouis vulgaribus quaesiuisse id quod illis non inest. Est autem mirabilis expositio Londinatis. Suadet vt artem discamus ab Heliocantharis, qui certis temporum curriculis latitando viuant, (alludit ad illud suwon; laqeg bivasuz) quique velint suis iudiciis de suo inimico sumi posse vindictam. Innuit vtendum esse artificio scarabaei, qui fimo se inuoluit, cuius ope dissolutum est ouum aquilinum: deinde calcem eius cum puro albumin totoque temperandam: temperamentum toto vitelli liquore artificioso ordine obtinendum, voluendo reuoluendoque, quo magna oui fiat metamorphosis iam scilicet disparente & quasi inuoluto albumine ipso in ipso vitellinoso liquore. Haec ille.»

 

А. Либавиус, «Изложение химических вопросов в виде посланий к философам и врачам, кои в Германии» (A. Libavius, Rerum Chymicarum Epistolica Forma ad Philosophos et Medicos qvosdam in Germania) в 3 томах (Франкфурт, 1595), Послание XX: «О Философском Яйце и его частях и химических эссенциях. К мужу выдающемуся Д. М. Георгию Лимнею, математику и астроному Йенскому», I, 179–84, на 180–82: «Тебе известна басня Эзопа о вражде орла и скарабея, и каким образом обида скарабея была отмщена посредством уничтожения яиц орла и сбрасывания их в пропасть даже из-за пазухи Юпитера, с сим разбитым и испорченным поколением он лишился надежды увеличения орлинного потомства. Лондонец (Londinas, т. е. Джон Ди) применил сей сюжет к химической хризургии (получению золота), и сказал, что должно познать, что представляет собой вода яичного белка, что есть масло из желтка, что есть кальцинированная скорлупа яиц, относительно коих постыднейше заблуждались невежественные Алхимики, как учит история некоего Бернарда, ревностно ищущего, коий, ведомый великой надменностью, напрасно пытался отыскать в обыкновенных яйцах то, что им не присуще. Но описание Лондонца изумительно. Он советует нам поучиться искусству у Солнечных Жуков (Heliocanthari), кои в течение определенного срока времени живут скрываясь (он намекает на сие συφον; λαθε βιωσυς) (нечто вроде «мудр скрытно живущий» - прим. Арафель), а также предпочитают собственным суждением уметь наказать своего врага. Он отмечает, что есть применение искусной уловке скарабея, коий скатывает для себя навоз, и сила коего состоит в разрушении орлиного яйца: затем его скорлупу следует полностью смешать с чистым белком, правильная смесь желтка со всей жидкостью достигается при помощи искусного порядка действий, скатывания и раскатывания (вращения в одну и в другую сторону), дабы с яйцом произошла великая метаморфоза, а именно исчезновение и словно сокрытие (растворение, сворачивание, инволюция) его белка в его желтковой жидкости».

 

35. - G. Dorn, «Tractatus aureus,» («Золотой трактат») в Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 407. «pneumatikuz kai sowikuz, hoc est, spiritualiter & sapienter» («πνευματικως και σοφικως, то есть, духовно и мудро»). Тот же самый отрывок включает фразу «Est in Mercurio quicquid quaerunt Sapientes,» («Все, что бы ни искали Мудрецы, есть в Меркурии»), которую Ди поместил на титульном листе своей Monas Hieroglyphica, несколькими стороками ниже.

 

36. - G. C. Capaccio, Delle Imprese (Naples, 1592), sig. 4v. See H. Håkansson, Seeing the Word: John Dee and Renaissance Occultism, Ugglan Minervaserien 2 (Lund: Lunds Universitet, 2001), 76.

 

37. - A. Libavius, Tractatus Dvo Physici; Prior De Impostoria Vvlnervm per unguentum armarium sanatione Paracelsicis usitata commendataque; Posterior de cruentatione cadaverum in iusta caede factorum praesente, qui occidisse creditor (Frankfurt, 1594), 41. «Scala Cabalistica . . . & scalam Iacobi, quam etiam Cornelius Gemma in cosmocritice obtrudit, pro fundamento assumit, quatuor in ea gradus in vasto illo coeli & terrae interuallo, instituens, nempe naturam, horizontem temporis, horizontem aeternitatis temporalis, horizontem mundi super supremi, quibus ineptiis etiam in sua monade hieroglyphica vtitur, Johannes Dee, in scripto in diagrammate. Horizonte aeternitatis, & temporis, quanquam sensu naturali.» I have rendered Libavius’s «cosmocritice» as «cosmocriticus» on the assumption that he is declining the Greek Kosmokritikoz (kosmokritikos) as if it were a Latin masculine noun terminating in «os,» despite the fact that the Latin «criticus» terminates in «us.»

 

A. Libavius, Tractatus Dvo Physici; Prior De Impostoria Vvlnervm per unguentum armarium sanatione Paracelsicis usitata commendataque; Posterior de cruentatione cadaverum in iusta caede factorum praesente, qui occidisse creditor (Frankfurt, 1594), 41. «Каббалистическая лестница... и лестница Иакова, кою Корнелиус Гемма также вместил in cosmocritice (в «Cosmocriticus», т. е. в «Суждении о мироздании»), приняв оную в качестве основания и установив в ней четыре уровня в огромном интервале меж небом и землей, а именно: природу, горизонт времени, горизонт временной вечности, горизонт мира, коий превыше вышнего, - и сими нелепостями пользуется в своей иероглифической монаде и Джон Ди, в подписи на схеме: «Горизонтом вечности, а также времени, но естественным восприятием» (Horizonte aeternitatis, & temporis, quanquam sensu naturali).» Я интерпретировал «cosmocrite» Либавиуса как форму «cosmocriticus», в предположении, что он просклонял греческое слово Κοσμοκριτικος (kosmokritikos) как латинское существительное мужского рода с окончанием на «os», хотя латинское «criticus» оканчивается на «us» (и должно было быть написано «in cosmocritico» - прим. 2 переводчика).

 

38. - J. Dee, A Letter, Containing a most briefe Discourse Apologeticall with a plaine Demonstration, and feruent Protestation, for the lawfull, sincere, very faithfull and Christian course, of the Philosophicall studies and exercises, of a certaine studious Gentleman: An ancient Seruant to her most excellent Maiesty Royall (London, 1599). See Autobiographical Tracts of Dr. John Dee, Warden of the College of Manchester, in Chetham Miscellanies, Vol. I, Remains Historical & Literary Connected With the Palatine Counties of Lancaster and Chester, Vol. XXIV (London: The Chetham Society, 1851), 77–78. See also M. Casaubon (ed.), A True & Faithful Relation of what passed for many years between Dr. John Dee and Some Spirits (London, 1659), sig. K2v–K3r.

 

39. - O. Gratius, M. Ortvini Gratii vtriusque Facultatis Decani Epistola Polemica de Neoparacelsis. D. Andreae Libavij, vt Medicorum Galenicorum Galenicentissimi, ita Chymicorum quoque Chymicissimi,Das ist/Von Galenischen und Paracelsischen gvverris (n.p., n.d.), sig. B4v. «Simile axioma ponit in charta de vnguento armario pag. 41 ubi scribit DEE Londinensis in sua monade Hieroglyphica vtitur ineptijs . . . Dico tamen quod qui librum illius Londinensis calumniatur & temnit, quod ille sitanimal cumanum vt leo, vel aliud auriculatum simile . . . Libavius hoc fecit. Ergo Libavius est animal cumanum, quia liber ille Londinensis tot habet Philosophiae arcana, quot liber Libavij deliramenta & schulfuchsitates.» This is clearly not the same Ortvinus Gratius to whom the Epistolae Virorum Obscurorum were addressed in defence of Reuchlin against the attacks of Hoogstraten, as he died in 1542.

 

O. Gratius, M. Ortvini Gratii vtriusque Facultatis Decani Epistola Polemica de Neoparacelsis. D. Andreae Libavij, vt Medicorum Galenicorum Galenicentissimi, ita Chymicorum quoque Chymicissimi,Das ist/Von Galenischen und Paracelsischen gvverris (n.p., n.d.), sig. B4v. «Похожую аксиому он выдвигает в сочинении de unguento armario на стр. 41, где пишет, что Ди Лондонский пользуется нелепостями в своей Иероглифической монаде... Но я могу сказать, что в сей книге он презирает Лондонца и клевещет, что он есть кумское животное (animal cumanum), уподобляющееся льву, или иное в том же роде... Либавиус так сказал. А потому Либавиус сам есть кумское животное, ибо книга та Лондонца заключает в себе столь же много Философских тайн, сколь книга Либавиуса вздора и педанства». Это определенно не тот Ортвин Гратиус, коему были адресованы «Послания темных (неизвестных) людей» (Epistolae Virorum Obscurorum) в защиту Рейхлина против нападок Хоогстратена, потому как он умер в 1542. (Под «кумским животным» подразумевается Кумский Осел, о коем существует выражение «осел в львиной шкуре» (о глупце, тщетно пытающемся выдать себя за мудреца) – прим. Арафель.)

 

40. - S. A. Farmer, Syncretism in the West: Pico’s 900 Theses (1486) — the Evolution of Traditional Religious and Philosophical Systems (Arizona: Medieval & Renaissance Texts & Studies, 1998), 501 Magical Conclusions 9>16–18. See: Josten, «A Translation of John Dee’s Monas Hieroglyphica,» 96; Clulee, «John Dee and the Paracelsians,» 119; and Håkansson, Seeing the Word, 222.

 

41. - Clulee, «John Dee and the Paracelsians,» 119; C. Gemma, De Naturae Divinis Characterismis; seu Raris & admirandis spectaculis, causis, indiciis, proprietatibus rerum in partibus singulisuniversi, Libri II (Antwerp, 1575), Liber Primus, «Quo Potissimum vniuersalis ratio artis COSMOCRITICAE continetur,» 144: «Emblema Divinae Prodentiae, atque ipsum propè artis totius cosmocriticae fundamentum.»

Clulee, «Джон Ди и Парацесианисты», 119; К. Гемма, «О Знаках Божественной Природы; или о редких и удивительных зрелищах, причинах, признаках и свойствах вещей в областях единственной вселенной» (De Naturae Divinis Characterismis; seu Raris & admirandis spectaculis, causis, indiciis, proprietatibus rerum in partibus singulisuniversi) в двух книгах (Antwerp, 1575). Книга Первая, «Что главным образом содержит всеобъемлющий список искусства космокритики (Суждения о мироздании, COSMOCRITICA)», 144: «Символическое изображение Божественного Знания, а также почти самое основание всего искусства космокритики».

 

42. - «Кем были халдейские, персидские и египетские маги» Парацельс «Аврора», глава chapter IV, 10–11; cf. Парацельс «Рассвет Философии» У.Э. Уэйт (ред.), Герметические и Алхимические работы Парацельса, Величие, 2 том (Чикаго: de Laurence, Scott & Co., 1910), I, 52.

 

43. - Р.С. Уилкинсон, «Алхимическая Бибилиотека Джона Уинтропа младшего (1606-1676) и его Потомки в Колониальной Америке».

 

44. - «Iste, ex nostra Monade Hieroglyphica Characteres istos novos formare didicit cum sine venia nostra, tum sine grata nostri mentione,» cited in Clulee, «John Dee and the Paracelsians,» 119, n. 31 and fig. 3.

«Сей научился образовывать сии новые Знаки из нашей Иероглифической Монады, но как без позволения нашего, так и без благодарности нашего упоминания», цитирует Клули, «Джон Ди и Парацесианисты», 119, . 31 и рис. 3.

 

45. - C. della Riviera, Il Mondo Magico de gli Heroi, Edizione del 1605, Introduzione di Piero Fenili (Rome: Edizioni Mediterranee, 1986), 34–35.

 

46. - Riviera, Il Mondo Magico, 48, 76, 80.

 

47. - Riviera, Il Mondo Magico, 160. «Quindi appare manifestamente, l’Alchimia essere arte solamente apparente, sofistica, e delusoria, sí come ella medesima afferma; percioché tal voce, Alchimia, hebraicamente suona non altro, secondo Agostino Pantheo nella Voarchadumia, che fermento di vano consiglio: & appresso, ella è cosi detta da quel famiosissimo antico sofista, Alchimo chiamato.» («Отсюда явно становится видно, что Алхимия является искусством лишь кажущимся, софистическим и обманчивым, ибо утверждает то же самое; так как сие слово, Алхимия, hebraicamente (в еврейском понимании?) означает не что иное, по мнению Агостина Пантея в Voarchadumia, как брожение тщетного раздумья (fermento di vano consiglio): и далее, она была (им) названа так в честь известнейшего античного софиста, коего звали Alchimo (Alchimus)».)

 

48. - Riviera, Il Mondo Magico, 49. «Mirabilmente formano questa voce LVX, voce rappresentante l’essenza di Dio, una in natura, e trina nelle persone, proprio oggetto de’ Beati, vita dell’Universo, ultimo scopo della Magia, & unità, principio, e fine di tutte le cose.» («Дивно составлено слово сие LVX, слово представляющее сущность Божию, единую в естестве и тройственную в лицах, источник Блага, жизнь Вселенной, последнюю и главную цель Магии, а также единство, начало и конец всех вещей.»)

 

49. - A. Kircher, Oedipus Aegyptiacus; hoc est, Universalis Hieroglyphicae veterum Doctrinae temporum injuriâ abolitae instauratio, 3 vols. (Rome, 1653), II, Pars Altera, Cap. III, 29, «Crux Ansata,» 393–434. See Cap.V, 400, 407 and 434 for copies of Dee’s monas. See Manget, Bibliotheca Chemica Curiosa, I, 7. «Deé Londinensis, & nuper Kirckerus in Oedipo, Kriegsmannusque opportunissimâ enodatione omnes planetarum coelestium & terrestrium figuras elicuere.» Wilhelm Christoph Kriesgsmann was the author of Taaut oder Außlegung der Chymischen Zeichen (Frankfurt, 1665), which uses Dee’s «lunar mercury» symbol for quicksilver (58).

 

50. - H. Khunrath, Amphitheatrum sapientiae aeternae solius verae: Christiano-Kabalisticum, divinomagicum, nec non physico-chymicum, tertriunum, catholicon (Hanau, 1609).

 

51. - N. Albineus, Bibliotheca Chemica Contracta (Geneva, 1653), Praefatio, sig. 3r. See L. Thorndike, A History of Magic and Experimental Science, 8 vols. (New York: Columbia University Press, 1923–1958), VII, 155–56.

 

52. - Ashmole, Theatrum Chemicum Britannicum, 483. «Here that famous Hermetique Philosopher (Doctor Henric Kunrath of Hamburgh) came to visit him.» Cf. J. O. Halliwell (ed.), The Private Diary of Dr. John Dee (London: Camden Society, 1842), 31: «June 6th. Doctor Kenrich Khanradt of Hamburgh visitted me.»

 

53. - Václav Bhrezan, Poslední Rohzmberkové (The Last Rozmberks), ed. J. Dostál (Prague, 1941), 165; cited in R. J. W. Evans, Rudolf II and His World: a Study in Intellectual History (Oxford: Clarendon Press, 1973), 214.

 

54. - C. F. Smith, John Dee (1527–1609) (London: Constable & Company, 1909), 217.

 

55. - H. Khunrath, Magnesia Catholica Philosophorum das ist, höheste Nothwendigkeit in Alchymia, auch mügliche uberkommung, Augenscheinliche weisung und gnugsame Erweisung, Catholischer verborgener Magnesiae; des geheimen wunderthetigen Universal Steins Naturgemeß-chymischer Philosophorum, Rechten und allein wahren-primaterialischen subjecti (Magdeburg, 1599), 92. «Aus diesem/ und sonsten keinem andern/ natürlichen grunde gehet VOARCH BETH ADAMOTH der alte[n] Weisen.» See also H. Khunrath, Lux in Tenebris: Das ist, Liecht und Wegweisung/ derer/ die in Alchymia mit Finsternuß und Irrthumb umbgeben/ und außerhalben dem Liecht der Natur laboriren; wie sie nemblich/ durch die gnade Gottes/ darauß kommen/ und solchen Mangel ersetzen sollen: Universaliter, & particulariter (n.p., 1614), 23. For references to the «Book of Nature,» see Khunrath, Amphitheatrum, passim.

 

56. - Khunrath, Amphitheatrum, II, 6; Dee, Monas Hieroglyphica, 6v.

 

57. - M. Bachmann and T. Hofmeier (eds.), Geheimnisse der Alchemie (Basel: Schwabe & Co. AG. Verlag, 1999), 161. «Ein Bild-Kompendium der paracelsistischen Alchemie.»

 

58. - Cf. Khunrath, Vom hylealischen . . . Chaos. «Azoth, das ist/ Mercurius Vivus & Spiritus Animatus Sapientum, Geist und Seel/ Wasser und Blut/ Krafft und Safft/ Geist und Leben/ Alchymistischer Trost und Stärcke . . . Azoth ist und heist Mercurius/ quia Spiritus; Vivus, quia animatus» («Azoth, сие есть/ Меркурий Живой и Дух Мудрости Оживленный, Ум и Душа/ Вода и Кровь/ Сила и Мягкость/ Дух и Жизнь/ Алхимическая Отрада и Крепость... Azoth есть и heist (духовный?) Меркурий/ибо Дух; Живой, ибо оживленный (одаренный дыханием жизни)») (130); и «AZOTH Magnesiae Catholicae sit tibi prora & puppis «α & ω» («AZOTH Магнезии Католической да будет тебе носом и кормой (т. е. началом и концом), «альфой и омегой»») (254).

 

59. - For «Azoth» and its derivation, see: Zetzner, Theatrum Chemicum, IV, 507; D. de Planis Campy, Traicté de la Vraye Unique, Grande et Universelle Medecine des Anciens; dite des Recens, Or Potable (Paris, 1633), 59–60; and B. Valentine, Azoth: L’Occulta Opera Aurea dei Filosofi (Rome: Edizioni Mediterranee, 1988), 103.

 

60. - A portrait of Paracelsus with «Azoth» on the pommel of his sword appeared in the first edition of the Philosophia Magna (1567). See Pagel, Paracelsus, 235.

 

61. - J. Quercetanus, Ad Veritatem Hermeticae Medicinae ex Hippocratis veterumque decretis ac Therapeusi: necnon viuae rerum anatomiae, exegesi, ipsiusque naturae luce stabiliendam, adversus cuiusdam Anonymi phantasmata Responsio (Paris, 1604), 14. «Scotia & Anglia suos alunt Hermeticos, Ioannem Dee: Antonium L’escopia Silliuetanum: Laurentium de Laune: Ant. Cobel:Muffetum: Ioannem Starfeldium: Iacobum le Cadet: Andream Selim: Silbertum Guillermum, insignes omnes Medicos & Philosophos.»

 

62. - O. Croll, Basilica Chymica, continens philosophicam propria laborum experientia confirmatam descriptionem et usum Remediorum Chymicorum (Frankfurt, 1611), 86. «Planetas inferioris Astronomiae,» with «Vide Monadem Joannis Dee Londinensis» in the margin.

 

63. - Croll, Basilica Chymica, 90 (marginal gloss). «Tabulam Hermetis. Morientem Alanum Rodargirum Monadem Trevisanum Lullium.»

 

64. - O. Croll, De signaturis internis rerum: Die lateinische Editio princeps (1609) und die deutsche Erstübersetzung (1623), ed. W. Kühlmann and J. Telle (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1996), 77 (marginal gloss). «Vide Monadem Hieroglyphicam Joannis Dee Londinensis: Antiquißimos sapientes, quos Graeco sermone Philosophos appellamus, si quae vel Naturae vel Artis reperissent Arcana, ne in pravorum notitiam devenirent, variis modis atque figuris occultabant: Eodem modo Philosophi Hermetici certis notis Hieroglyphicis solebant insignire Planetas Terrestres, quibus eorum latentes virtutes intuendas, quasi ob oculos intelligentibus & inspicientibus filiis artis exponerent.»

 

(«Взгляни на Иероглифическую Монаду Джона Ди Лондонского. Древнейшие мудрецы, коих по-гречески мы именуем Философами, ежели открывали Тайну или Природы, или Искусства, дабы она не стала известна людям порочным, старались сокрыть ее различными способами и фигурами. Таким же образом и Герметические Философы определенными Иероглифическими знаками имели обыкновение обозначать Земные Планеты, они стремились исследовать их скрытые силы, словно выставляя их пред постигающими и рассматривающими очами сынов искусства».)

 

65. - D. de Planis Campy, Bouquet composé des plus belles fleurs chymiques («Букет, составленный из прекраснейших химических цветов») (Paris, 1629), 991.

 

66. - Campy, Bouquet, 1002. «Car le consentement vniuersel des plus versez en la Caballe Chimique, qui les ont gardez si long temps sans varier, tesmoigne je ne sçay quelle inspiration Celeste; ce qui se verifie en ce que leurs figures & proportions, tant numerales que Geometriques, semblent auoir vne fort grande correspondance & affinité auec les vertus Celestes, dont elles peuuent estre prises pour marques, Symboles, & vehicules de leurs effects icy bas sur tous les indiuidus de la terre.» (Ибо общее согласие наиболее сведущих в Химической Каббале, кои столь долгое время хранят его неизменным, свидетельствует о некоем Небесном вдохновении, что находит свое подтверждение в том, что их фигуры и пропорции, как численные, так и геометрические, как будто имеют весьма большую согласованность и сродство с Небесными силами, Символы коих они могут предъявлять, взятые в качестве знаков и посредников (носителей) их воздействий здесь внизу на всех личностей земли».)

 

67. - M. Rady, «A Transylvanian Alchemist in Seventeenth-Century London,» Slavonic and East European Review 72 (1994): 140–51.

М. Рэди «Трансильванский алхимик в Лондоне семнадцатого столетия», Славянское и Восточно-Европейское Обозрение 72 (1994): 140-51

 

68. - Манчестер, Библиотека Джона Райландса, Латинская рукопись, том 8r.

 

69. - Дж. Х. Эпплби, «Артур Ди и Януш Банфи-Хуньяди,» Ambix 24 (1977): 96–109, Изображение 1 (изображение Януша Банфи-Хуньяди [1576–1646], на серебряном медальоне, с монадой в основании); Ф. Шервуд Тейлор и К.Х. Жустен «Януш Банфи-Хуньяди,» Ambix 5 (1953): 44–52 (Изображение 1. 1a и 1c представляет вариант монады; 1b - монада; Изображение 2 также включает вариант монады с хорошо известной заглавной фразой «Est in Mercurio quicquid quaerunt sapientes» («Все, что бы ни искали Мудрецы, есть в Меркурии»).

 

 

70. - Изложение некоторых принципиальных вопросов и слов в сочинениях Якоба Беме … Написанных на немецком в марте и апреле 1624 Якобом Беме (Лондон, 1647), 9, таблица вставленная между 18 и 19.

 

71. - Speculum Veritatis, seventeenth century, Biblioteca Apostolica Vaticana, Cod. Lat. 7286, fol. 5. See S. Klossowski de Rola, Alchemy: the Secret Art (London: Thames and Hudson, 1973; repr. 1997), Plate 7.

 

72. - См. А. МакЛина (ред.) «Химическая Свадьба Христиана Розенкрейца», в переводе Дж. Годвина, вступительнйы комментрия А. МакЛина, (Grand Rapids, Mich.: Phanes Press, 1991), 16.

 

73. - C. Gilly, Abraham Haslmayr: Der erste Verkünder der Manifeste der Rosenkreuzer (Amsterdam: In de Pelikaan, 1994), 106, 113.

 

74. - C. Gilly, «‘Theophrastia Sancta’: Der Paracelsismus als Religion im Streit mit den offiziellen Kirchen,» in Telle, Analecta Paracelsica, 425–88.

 

75. - S. Åkerman, Rose Cross Over the Baltic: the Spread of Rosicrucianism in Northern Europe (Leiden: Brill, 1998), 117; Gilly, Abraham Haselmayer, 154, 170.

 

76. - P. à Gabella, Secretioris Philosophiae Consideratio brevis (Kassel, 1615); Yates, The Rosicrucian Enlightenment, 45–47.

 

77. - Экерман, Розовый крест над Балтикой, 83¬-84, 117

 

78. - Клули «Джон Ди и Парацельсианисты», 131. Смотри так же Т.М. Люрманна «Толкование "Славы Братства" (Fama fraternitatis)», принимая во внимание Иероглифическую Монаду Ди» Ambix 33 (1986): 1–10.

 

79. - Йейтс «Розенкрейцерское Посвящение», 83. «Алхимик» Кунрата, выражавший идеи Алхимии Ди».

 

80. - Клули «Джон Ди и Парацельсианисты», 118

 

81. - A. Libavius, De Philosophia Harmonica Magica Fratrum de Roseae Crucis, bound with Examen Philosophiae Novae, quae veteri abrogandae opponitur (Frankfurt-am-Main, 1615), 273.

 

82. - A. Libavius, De Sceuastica Artis (1606), in Die Gerätschaft der chymischen Kunst: Der Traktat «De Sceuastica Artis» des Andreas Libavius von 1606, Übersetzung, Kommentierung und Wiederabdruck, ed. B. Meitzner (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1995). See Cap. VI, «De sermone Chymico & notis quibusdam,» sig. Hh6v. «Id scire conuenit artifices studuisse, vt signa materiarum & operationum artis suae cum istis fontibus conuenirent, neque sine ratione monstrosè & temerè confictae appareent quomodo insanire paracelsici solent.» («Сие подобает знать, что мастера прилагали старания, дабы обозначения веществ и операций их искусства находились в согласии со своими источниками, а не появлялись, будучи бездумно, чудовищно и беспорядочно измышленными, как имеют обыкновение безумствовать парацельсианисты»). See also W. R. Newman, «Alchemical Symbolism and Concealment: the Chemical House of Libavius,» in The Architecture of Science, ed. P. Galison and E. Thompson (Cambridge, Mass.: MIT Press, 1999), 59–77, on 63.

 

83. - «De Philosophia Vivente seu Vitali Paracelsi iuxta P. Severinum Danum ex repetitione I. Hartmanni Chymiatri Marburgensis,» in Libavius, Examen Philosophiae novae, 106. «Fingis postea multa altaria, Iconas, monumenta, exedras, nomina, Emblemata. Tune, qui Calvinisticam amplecteris ista in tuo templo communi feras, nedum in adytis, & Sancto Sanctorum? In Dei temple unum altare esse satis est, quia & unus est Christum. Solenne est Chymicis: omnia ab uno: omnia ad unum, iuxta monadis hieroglyphicae mysterium. Supra tua Paracelsica veritas in punctum erat contracta.» («Далее ты измышляешь множество алтарей, Икон, статуй, залов, имен, Эмблем. Не ты ли тот, кто одобрил Кальвинистику, и являешь сию в своем общем храме, не говоря уже о внутреннем святилище и Святая Святых? В храме Божием достаточно быть одному алтарю, ибо и Христос один. Торжественно Химиками: omnia ab uno: omnia ad unum (все от единого, все к единому), согласно мистерии Иероглифической Монады. Ранее твоя парацельсианистская истина была сжата в точку».)

 

84. - Libavius, De Sceuastica Artis, sig. Hh6v. «Apud Londinatem inuenies etiam hieroglyphiam oui physici & mundi figuram ealixoeid[af] decem sphaerarum ambitu continuatam. Itaque quod philosophi de ouo in suo magisterio habent, quodque in smaragdina tabula Hermes de exemplo mundano, id item repraesentatum est illa hieroglyphia.»

 

(«У Лондонца также можно найти иероглиф естественного яйца и фигуру мира ελιχοειδ[α] (кругообразную) десяти сфер, непрерывную в круговращении. Итак, все то, что философы в своем учении говорили о яйце, сказано и Гермесом в Изумрудной Скрижали о мировом образе, сие также представлено и в его иероглифах».)

 

85. - Libavius, De Sceuastica Artis, Cap. VIII. «De forma artificiosa difficilior est deliberatio. Ex magni paruique mundi figura qua etiam complectitur superius à nobis producta monas hieroglyphica, conueniens erat, ipsum operis sui exemplum sumere, & rotundum schema» (sig. Ii4r). (Рассуждение об искуственной форме является более сложным. Из фигуры большого и малого мира, коей также выражена и выше приведенная нами иероглифическая монада, будучи соответствующей, она действиями принимает свои образ и круглый вид) «Nos [non] id Solis dignamur luce, & extruimus in media planicie rotundo quidem capite, sed corpore inde product[o] in longum ad figuram microcosmi, & hieroglyphiam monadicam» (sig. Ii4v). («Мы [не] удостаиваем сию (западную часть лаборатории) светом Солнца, и возводим круглой главой в срединном ровном месте, но телом, вытянутым далее в длину к фигуре микрокосма, и иероглифической монаде».) See Newman, «Alchemical Symbolism and Concealment,» 60.

 

86. - Newman, «Alchemical Symbolism and Concealment,» 64.

 

87. - Ди, Иероглифическая Монада, sig 4r.

 

88. - J. P. Ericus, Renatum è Mysterio Principium Philologicum, in quo vocum, signorum et punctorum, tum & Literarum maxime ac numerorum origo, nec non novum variarum rerum specimen etymologicum forma dialogi propalatur (Padua, 1656), 9–12.

 

89. - Дж. Рид, От Алхимии к Химии (Лондон: Bell and Sons, 1957; репр. Нью-Йорк: Dover, 1995),75.

 

90. - Н.Х. Клули, «Низшая Астрономия: Наследия Иоганна Тритемия и Джона Ди» в Тайнах Природы. Астрология и алхимия в ранней современной Европе, изд. У.Р. Ньюман и А. Графтон (Кембридж, штат Массачусетс: MIT Press, 2001), 173-74.

 

91. - См. Экерман, Розовый Крест над Балтикой, 88 «Если таинственная книга Джона Ди была известна лишь немногим читателям за пределами Англии… она оказала на них большое влияние».