Женские Мистерии Древности в Западной Культуре

[Baal Hiram 77]

Тема женских Мистерий достаточно сложна и мало исследована в наше время.

Однако, как пишет уважаемый Рене Генон, в своей книге "Масонство и Компаньонаж":

 

Нам часто указывают на то, что в характерных для Запада и дошедших до наших дней формах традиции у женщин, по видимому отсутствуют благоприятные возможности инициатического порядка, и многие с удивлением размышляют, какова же причина такового положения вещей, кое, как это ни прискорбно, несомненно, весьма сложно исправить. Сверх того, это должно привести в замешательство тех, кто воображает, будто бы Запад предоставляет женщине привилегированное положение, каким она не обладает ни в одной прочей цивилизации. Вероятно, в определенном отношении это соответствует действительности, однако преимущественно лишь в том смысле, что в нынешние времена женщина отходит от своей обыкновенной роли, получая доступ к тем функциям, которые должны принадлежать исключительно мужчине; подобная ситуация являет собой еще один примерсмешения, свойственного нашей эпохе.

[...]

Возвращаясь к ситуации в Западном Мире, мы, само собой разумеется, не ведем здесь речи об античности, во времена которой существовали вполне определенные женские инициации, а некоторые посвящения вообще предназначались исключительно для женщин, другие же - для мужчин.

 

На этом я бы хотел прервать Рене Генона, и все таки повести речь о женских инициациях времен античности.

В данном случае опираясь на замечательную статью уважаемого А.В. Петрова "Образ женщины колдуньи в античности", которую привожу полностью:

 

Взаимодействие религии и философии в античную эпоху имело долгую историю. Возникши в непосредственной связи с религией, философия на первых порах продолжала находиться в круге идей, диктовавшемся религиозно-мифологическим сознанием, разрабатывая проблемы первоначала, происхождения и устройства космоса (Алкман, Ферекид, Фалес, Анаксимандр, Пифагор), хотя уже отличалась от традиционного религиозного объяснения мира новым языком и принципами рассуждения. Затем, благодаря элеатам и Ксенофану в первую очередь, а позже софистам философская мысль дистанцируется от религии, более или менее ярко противопоставляя себя ей. Это холодное или враждебное отношение к религии получит дальнейшее развитие в школах киников, эпикурейцев и скептиков и отчасти перипатетиков. Хотя эпикуреизм и скептицизм вряд ли когда-либо были особенно популярными среди греческих и римских интеллектуалов, обладая, скорее, маргинальным для этой среды характером, а кинизм традиционно оценивается как философия низовая, не следует забывать, что иногда они завоевывали себе сторонников из числа вполне нормативных и респектабильных людей (вспомним о скептицизме Цицерона в De divinatione и роли эпикурейской позиции в его De natura deorum, о кинизме Диона Хрисостома и Лукиана). Верно, впрочем, то, что они не обладали столь широким и определяющим влиянием как стоицизм и платонизм, совершенно иначе относившиеся к религии. Ведь наряду с бессознательной близостью религии (а именно такой, по нашему мнению, была близость к ней большинства ранних досократиков), существовала и вполне сознательная обращенность к религиозной мысли и практике (Пифагор, Эмпедокл). Однако фундаментальная для античной культуры близость философии и религии была обоснована позже Платоном, а к I в. н. э. переплетение философии и религии оказывается теснейшим. Дальнейшая эволюция этого синтеза проходит в учениях так называемых средних платоников (Апулея в первую очередь) и затем неоплатоников (Порфирия, Ямвлиха и др.). Конструктивный диалог между философией и религией шел на пользу обеим: религия, как значимая для античности форма культуры, уберегалась таким образом от элиминации ее из круга интересов интеллектуалов и превращения в достояние одних лишь социальных низов; философия же интерпретируемая как форма религиозности проникала в социальные круги много более широкие, нежели те, в которых могла быть популярна философия как форма интеллектуальной деятельности. Мы полагаем, что переплетение философии и религии сыграло на рубеже эр в этом отношении ту же роль, какую в эпоху классики сыграло перенесение софистами философии в политическую жизнь. Однако здесь же скрывалась и опасность для обеих. Оправданная философией религия была весьма далека от той формы в которой она существовала в повседневной жизни: Аристофан с безошибочной интуицией увидел в религиозном интересе Сократа, высмеянного им в "Облаках", враждебность философской религиозности народной религии. С другой стороны, философия слишком активно ассимилирующая религиозные идеи может вступать в противоречие с собственными предпосылками (ср. Cic. De div., II, 37). Таким образом, ясно, что как у религии, так и у философии были свои причины избегать быстрого и полного смешения друг с другом. Движимая своей этической направленностью, философия отфильтровывала из религии бесчеловечные формы культов (человеческие жертвоприношения, самооскопление и т. п.), религия же не позволяла пантеистическим тенденциям стоицизма стереть реальные (культовые или мифологические) различия между богами.

 

Насколько мы можем судить по имеющимся в нашем распоряжении источникам, кардинальный перелом в отношении элитарной философии к магии произошел лишь в рамках среднего платонизма. Ключевой фигурой в этом процессе, на наш взгляд, является Апулей с его "Апологией", где он предлагает два варианта толкования магии: платоновский (магия как наука для избранных, дающая правильное знание о поклонении богам) и вульгарный (магия как обладание благодаря заклинаниям сверхъестественными силами), настаивая на том, что вопрос не в совокупности действий, а в их этической стороне и что все дело здесь в правильной интерпретации (а может быть и мотивации). Таким образом, у Апулея мы впервые обнаруживаем принцип, на котором будет в дальнейшем строится диалог между магией и философией. Следующим шагом в развитии этого диалога была полемика между Порфирием ("Письмо к Анебону") и Ямвлихом ("Ответ Абамона"), где последний подробно разрабатывает платоническую теорию магии, позволяющую отныне любому платонику обращаться к определенным магическим процедурам, не чувствуя себя ни суеверным ни девиантным человеком. Под этими магическими процедурами мы имеем в виду в первую очередь тип магии, известный нам по так называемым Греческим магическим папирусам из Египта, представляющий собой детально разработанную профессиональную дисциплину, использующую весьма близкий философам круг литературы (хотя и критикуемый последними). Присоединяясь к мнению Эрика Доддса, Пьера Буансе и Самсона Айтрема, согласно которому неоплатоническая теургия во многом сохраняет традицию магической практики, как она известна нам по греческим магическим папирусам из Египта, отметим, что если угрозы в адрес богов, чрезмерное обилие имен и эпитетов их, использование materia magica и так называемых JEfevsia gravmmata, прорицающих статуй и некоторых других элементнов магического праксиса, вызывавшие ранее сомнение в возможности их использования благочестивым и образованным человеком, были оправданы, то такая существенная часть магии как магия любовная, безусловно осуждалась и была неоплатонической идеологией отвергнута. Итак, магия, отчасти благодаря собственным усилиям, отчасти стараниями философии, заняла место среди других религиозных феноменов в элитарной культуре, понеся, правда, некоторый ущерб. Какова же была судьба женской магии в ходе этого процесса?

 

Из древнейших свидетельств о греческой магии (у Аристофана в "Облаках" и "Плутосе", Софокла, Антифана и Теофраста) мы можем указать на некоторую специфичность женской магической деятельности по древнейшим свидетельствам: она происходит ночью, связана с приготовлением зелья и является скорее вредоносной, чем апотропеической, как деятельность мужская. Можно добавить, что если фессалиянки, как женский специфически колдовской народ специализируются на изготовлении зелий, то мужские колдовские народы - марсы и псиллы, характеризуются способностью укрощать змей и противодействовать змеиному яду (о марсах см.: Pliny. N. H., XXV, 11; XXVIII, 19; SHA, XVII, 23, 2; о псиллах - Suet. Aug., 17, 4). Если мы обратимся к более поздним свидетельствам (у Вергилия, Горация, Овидия, Тибула и Проперция), то без труда найдем то общее, что, объединяя женщин-колдуний, одновременно отличает их от колдунов-мужчин. В первую очередь, это, безусловно, любовная магия. Другой характерной чертой женской магической практики является связь магии с покойниками. Канидия и Сагана у Горация (Sat., I, 8, 17 - 22; 23 - 45; Ep., 5, 18 - 19; 17, 38 - 39), Медея у Овидия (Her., VI, 89 - 90) и Сенеки (Med., 799 - 800), Эрихто у Лукана (Phars., VI, 525 - 526; 533 - 537; 541 - 559) либо совершают свои действия на кладбище, либо используют погребальные атрибуты или самих покойников для колдовства. По сравнению с женской магией, мужская представляется, во-первых, более связанной с дивинацией, чем с чем-либо другим, во-вторых, более разнообразной.

 

В тех текстах, где мы обнаруживаем наличие какой-либо художественной или философской окраски, изображение женщины-колдуньи отличается ярко выраженной тенденциозностью. Бесчеловечность магического искусства ярче всего изображается Горацием в пятом эподе, где мальчик подвергается мучительной смерти ради изготовления любовного зелья. Такую же тенденцию можно усматривать и в похищении ведьмами ребенка у Петрония (Sat., 63), и в описании колдуний-сипух Овидием (Fast., VI, 131 - 148), и в лукановском изображении ведьмы Эрихто (Phars., VI, 533 - 569). Сюда же в определенной мере следует отнести и противоестественность магических действий. Доминирующей эмоциональной реакцией на магические сюжеты в VIII сатире I книги Горация, в "Сатириконе" Петрония (62sqq.) и отчасти в "Метаморфозах" Апулея (II, 20sqq.) является чувство страха. С другой стороны, V эпод Горация и уже упоминавшийся сюжет о сипухах, наполняющих свои зобы кровью ребенка, (Ovid. Fast., VI, 131- 148) явно стремятся вызвать острое чувство жалости к жертве колдуний: Гораций подчеркивает детский возраст, растерянность, дрожащие уста ребенка, сушеная печень которого, когда он умрет от голода, пойдет на приворотное зелье. Подробности действий Эрихто у Лукана (Phars., VI, 538 - 569) имеют целью вызвать отвращение: она вырывает у трупа глаза, сгрызает ногти, откусывает язык, собирает гной и т. д. Кроме того, любовная магия, которая, как нам представляется, являлась реальной спецификой деятельности колдуний, дополняется литературно-философской тенденцией. Так, у Тибула и Проперция магия сопоставляется с любвью по силе и характеру воздействия. Во-первых, воздействие, оказываемое магией на человека, адекватно тому, какое оказывает любовь (Prop., I, 1, 21 - 22). Во-вторых, влюбленный человек по отношению к возлюбленному обладает силами под стать магическим (Tib., I, 8, 1 - 6), так же как и тот, кто является предметом любви - по отношению к влюбленному (Tib., I, 8, 24 - 26). Наконец, указывается и принципиальное различие столь сходных сил - магической и любовной (Prop., III, 6, 25 - 28), где видно, что, в отличие от любви, магическая деятельность колдуний противоестественна.

 

Из сказанного достаточно ясно, что женская магия в ее специфике (преимущественная ориентация на любовную магию, большая склонность к магии вредоносной, более ярко выраженная связь с покойниками, чем в мужской магии) ни каким образом не могла быть воспринята религиозной идеологией платонизма. Поэтому неудивительно, что образ женщины-колдуньи полностью вытесняется и в теургию вместо нее проникает образ женщины-пророчицы, хотя и лишенный своих пророческих функций. Если образ мужчины-теурга формируется из мага, с одной стороны, и философа-чудотворца (типа Пифагора и Эмпедокла) с другой, то образ женщины-теурга, представляет собой синтез мужчины-мага и женщины-пророчицы. Для формирования образа последней используется традиция идущая от парадигматических описаний Гомера (Кассандра в отличие от Калханта), и дельфийских жриц через платоновскую Диотиму к Сивиллам - пророчицам и хранительницам древнего знания. Примечательно, что в этом процессе не используется фигура женщины-философа, известная нам по раннему пифагореизму (Теано), раннему кинизму (Гиппархия), эллинистическому пифагореизму (сочинения подписанные Теано).

 

И на основании всего выше изложенного, хотел бы обсудить с участниками форума такие темы:

 

1. Как вы видите инициацию женщины-колдуньи в античности, и как в современности, основываясь на античных преданиях, конечно же.

 

2. Как вы видите инициацию женщины-пророчицы в античности, и в той же самой нашей современности.

 

3. Какой мистико-магический опыт должна пережить женщина, чтобы овладеть теми легендарными силами, которые так часто воспевались в мифах и легендах?

[Мутабор 1]

3. Какой мистико-магический опыт должна пережить женщина, чтобы овладеть теми легендарными силами, которые так часто воспевались в мифах и легендах?

А что там воспевалось вообще, можно по подробнее? Мне только полёты на метле в голову приходят. :lol: :)

[Baal Hiram 77]

А что там воспевалось вообще, можно по подробнее? Мне только полёты на метле в голову приходят.

Начните с Медеи и Цирцеи (Киркея которая).

Ну и вообще по греческим мифам пробегитесь.

Почитайте про сивилл (сибилл).

[Selena 0]

На этом я бы хотел прервать Рене Генона, и все таки повести речь о женских инициациях времен античности.

 

Извините пожалуйста, очень заинтересовалась этой темой, но лишь начала её изучение. Впрочем, к вопросу о инициации, вспомнила о книге Кереньи "Элевсинские мистерии", в которой есть вот такой замечательный отрывок.

 

 

...Следующим архетипическим элементом выступает "начало",arche, в каждом trios, в жизни каждого человека. Его архетипическим образом служит Изначальный Ребенок. Источник жизни залегает глубже, чем начало жизни, тем не менее, и оно представляет собой архетипический элемент человеческого существования. Но всякая жизнь имеет как женское, так и мужское начало. Архетипический образ мужского источника жизни я рассматриваю в своей работе Hermes der Seelenfuhrer. Мы имеем право и даже обязаны говорить в этом же самом смысле и о женском начале жизни. Формулировка Эриха Нойманна; "Женщина прежде всего воспринимает себя как источник жизни" — многозначительна и с точки зрения герменевтики Элевсинских мистерий. Но эта формулировка будет однобокой и неадекватной, если считать ее означающей, что "самопонимание" женщины обеспечивает понимание мистерий. Напротив, перед нами историческое свидетельство того, что в мистериях как женщины, так и мужчины, по всей вероятности, видели женский источник жизни, но не в интеллектуальном смысле. Тогда в каком? Ответ может дать только воссоздание. Но на какой основе? Если ответ

существует, то дать его может только герменевтика."

 

Если знакомы с данной работой, то очень хотелось бы узнать Ваше мнение по этому поводу.

[Baal Hiram 77]

вспомнила о книге Кереньи "Элевсинские мистерии", в которой есть вот такой замечательный отрывок.

 

До самой книги пока еще руки не дошли, однако утверждение касаемое того, что "в мистериях как женщины, так и мужчины, по всей вероятности, видели женский источник жизни" довольно спорное, если учитывать к примеру труды герметиков и неоплатоников.

Так или иначе - носители мистико-магической культуры приблизительно тех времен, говорили либо об обоеполости, либо о бесполости источника жизни.

 

Например, даже такие крайне спорные и неоднозначные персонажи как гностики (которые конечно представляют нам еще более поздние времена. но все же) видели источник материальной жизни в Демиурге, Абраксасе, который, конечно, не мужчина и не женщина. И даже, мужских свойств (отца зачинателя, Солярно-фаллических эдаких свойств) больше, нежели женских.

 

Хотя, конечно, латинское словечко materia - "вещество", в котором прямо читается слово "mater" - "мать", тоже о многом говорит, хотя и не является окончательным аргументом.

В связи с этим возникаеи предположение, что некоторые радикальные гностики ненавидели материю, и отождествляли с ней женское начало; и отсюда это отношение в том или ином виде передалось даже к ортодоксальному христианству.

 

Тогда в каком? Ответ может дать только воссоздание. Но на какой основе? Если ответ

существует, то дать его может только герменевтика."

 

Мне кажется, что не только. Практика Теургии, разработки в области греческой гематрии, в исследованиях грекоегипетсикх папирусов и так называемых "варварских имен" которыми они испещрены, исследования Герметического КОрпуса. трудов Неоплатоников, так называемых "Халдейских Оракулов" и всего того, что было связано с Античной Мистикой и Магией может дать очень плодородную почву для реконструкции.

[Selena 0]

Мне кажется, что не только. Практика Теургии, разработки в области греческой гематрии, в исследованиях грекоегипетсикх папирусов и так называемых "варварских имен" которыми они испещрены, исследования Герметического КОрпуса. трудов Неоплатоников, так называемых "Халдейских Оракулов" и всего того, что было связано с Античной Мистикой и Магией может дать очень плодородную почву для реконструкции.

 

Оу, это очень интересно, но явно тянет на серьезное исследование, если не на сотнестраничный труд. Скажите пожалуйста, Bal Hiram, а Вы занимались этим обстоятельно? Насколько я знаю, по женским мистериям крайне скупой материал, по крайней мере по сравнению с мужскими B)

И позвольте еще вот такой вопрос. В чем Вы видите причину этого? (ну того что о женских мистериях мы знаем куда меньше, чем о мужских). Является ли это следствием того, что женщины в принципе меньше участия принимали в мистериях? Или, возможно, они лучше хранили секреты? ;) Хотя, наверное, моя позиция крайне профанская :D

Да и, небольшая пометка. Как смогу - приведу отрывок из книги. Было два источника жизни (Кереньи) - женский и мужской. Так вот именно в Элевсинских мистериях, Кереньи предполагал манифестацию Женского источника Жизни.

[Selena 0]

И еще вот такой вопрос. Как вы относитесь к книгам Дион Форчун в свете данной тематики (например, "Жрица Моря"). Я вот прочитала аннотацию и читать расхотелось <_>

Позвольте немного поразмышлять еще вот на какую тему. Какие были особенности инициации у мужчин? Они проходили испытания на храбрость, силу воли, выдержку итд (это очень упрощенно). Почему так? Возможно, потому что мужчина - защитник, герой итд. Ну и кроме того, конечно, они должны были быть развитыми умственно - то есть "уметь размышлять" на заданные тематики, например, происхождения мира, Боге, устройства Вселенной и её законов. Да, мужчина-герой и мужчина-философ. Тогда как для женщины, ИМХО, основным её "качеством" является способность, возможность и необходимость давать жизнь, т.е. вынашивать, рожать и воспитывать детей. Тогда, возможно, в женских мистериях посвящаемые проходили что-то вроде "курса будущей матери", и, если мужчины должны "победить дракона" при посвящении, то женщины должны были "пережить рождение ребенка", то есть пережить его, естественно, не физически, а скорее психически, духовно что ли. Возможно, поэтому, "ведьмам" как негативному образу приписывались кражи и убийства детей "для изготовления зелья".

Я тут лишь высказываю так сказать "коренную мысль", еще не разработанную и "не обросшую фактами и доп.размышлениями".

[Baal Hiram 77]

Оу, это очень интересно, но явно тянет на серьезное исследование, если не на сотнестраничный труд.

 

Давно пора-)))

А то, в этой стране как то плохо с вменяемыми исследованиями на сей счет.

Если есть вменяемые вещи - то академические, и увы, не касающиеся практической части.

 

И позвольте еще вот такой вопрос. В чем Вы видите причину этого? (ну того что о женских мистериях мы знаем куда меньше, чем о мужских). Является ли это следствием того, что женщины в принципе меньше участия принимали в мистериях? Или, возможно, они лучше хранили секреты?

 

Мне кажется, что это последствия других событий, лежащих несколько в иной плоскости.

После того, как манихеи, и прочие радикальные дуалисты начали формулировать свою ненависть к Магии, к Материи, к Демиургу, et cetera - ненависть стала перекидываться и на женщин, вначале через матерей, которых эти люди начинали ненавидеть, за то, что их матери родили их на Свет Божий (в "ужасный мир материи" как они выражались), а потом вообще на весь женский пол.

Последствиями этого стала, конечно же, Средневековая охота на ведьм, учиненная католической церковью, со всеми прилагающимися аутодафе.

И конечно в таких условиях женским культам выжить было почти не возможно.

Если ранее мужские культы и женские переплетались в каких либо точках, и не враждовали, то после провозглашения ненависти к жизни, подразумевающей ненависть к тем, кто эту жизнь рождает - началось тотальное истребление женских культов, женских мистерий и всего что с ними было связано.

Мужским же культам, конечно же, сохраниться оказалось легче, в силу того, что сами культы не преследовались так активно, и частично - легко интегрировались в Христианство, смешавшись со ставшими экзотерическими празднованиями, а так же в силу того, что сами по себе мужские культы были более экспансивны, нежели женские, и с большим успехом могли за себя постоять.

 

Да и, небольшая пометка. Как смогу - приведу отрывок из книги. Было два источника жизни (Кереньи) - женский и мужской. Так вот именно в Элевсинских мистериях, Кереньи предполагал манифестацию Женского источника Жизни.

 

Приведите, будет интересно обсудить.

 

И еще вот такой вопрос. Как вы относитесь к книгам Дион Форчун в свете данной тематики (например, "Жрица Моря"). Я вот прочитала аннотацию и читать расхотелось

Честно говоря, из книг Дион Форчун я обычно рекомендую только "Мистическую Каббалу" (и то, в ней есть нюансы) остальные книги у меня вызывают серьезные опасения по поводу адекватности самой Дион когда она их писала.

 

Позвольте немного поразмышлять еще вот на какую тему. Какие были особенности инициации у мужчин? Они проходили испытания на храбрость, силу воли, выдержку итд (это очень упрощенно).

 

Во многом - да. Процитирую перевод (в сокращении) статьи "Инициация" из энциклопедии по Масонству © уважаемый и достопочтенный ivanbcn:

 

Инициация имеет следующий смысл: разбудить Божественное в человеке, что делает из инициированного человека осознающего. Это осознание отличается от интеллектуальных познаний (профанных); речь идет не о том, чтобы следовать каким-либо установкам, а о том, чтобы создать благоприятные условия для личного опыта, процесс которого невозможно словесно определить.Ритуалы и символы служат "указателями", ориентирами. Чтобы "проникнуть" в этот опыт, необходима помощь мастера, девиз которого был бы: " Я не научаю, я пробуждаю".

Инициация, с другой стороны, вводит неофита в новый мир, в инициатическое общество, чьи трасцендентные цели не имеют ничего общего с профанным миром. Многие авторы совпадают во мнениях, как, например, П.Марсиель: "Инициация предполагает тройное открытие, которое является в свою очередь проявлением человека реализованного или совершенного: открытие священного, смерти и сексуальности, что есть следствие второго."

 

Любой "градус" инициации есть для получившего его постоянное приобретение, есть состояние, которое так сказать "живет" в нем в реальной или виртуальной формах. Мы не говорим сейчас о каких-либо функциях, выполняемых индивидуумом в какой-либо момент, и для выполнения которых он может не быть "годным" в следующий; т.е. ритуалы инициации "придают" характер. "Инициатическое качество" получено при присоединении к традиционной цепи; эта связь не теряется, хотя бы индивидуум не имел бы контакта с этой цепью в последствии. Отсюда, нельзя говорить об "экс-масонах", а только о "уснувших".

 

Для того, чтобы быть инициированным, постулянт должен обладать определенными качествами или естественной расположенностью, без которой все усилия тщетны, потому как индивидуум не способен развить в себе то, чего в нем нет хотя бы в зародыше. Это условие есть единственное, которое инициация имеет вместе с мистицизмом, так как мистик тоже должен обладать серией качеств, для того, чтобы пойти по этому пути; обстоятельства и предрасположенность индивидуума позволяют "потенции" перейти в "действие", что и является результатом "духовной пассивности-восприимчивости" на мистическом пути. В случае с инициацией, иметь "предрасположенность" недостаточно: инициированный должен иметь познания доктринального свойства, так как понимание есть условие sine qua non для достижения реализации. Но необходимо понимать, что эти знания не есть лишь "внешнее" обучение или мирская мудрость (что обычно является даже препятствием). Человек может не уметь читать и писать и достичь высоких степеней в инициации, а профанный гений может быть непригоден к оной.

 

Другим условием действенности инициации является связь с традиционной организацией. Только невежда может полагать, что можно "само-инициироваться", т.к это противоречие в себе: известно, что "инициация" означает "вхождение" и только последующая работа будет тем, что сделает виртуальную инициацию действительной. Это и есть "второе рождение". Даже если представить, что человек обладает этим качеством с рождения, в условиях современного мира ему просто необходимо быть в связи с регулярной инициатической организацией. Мы не находимся в той эпохе, когда люди "спонтанно" возвращались в Примордиальное Состояние,это состояние , возможно, имеют лишь некоторые из инициированных Высоких Степеней.

 

Знание, что передается в "регулярной" форме имееет отличную природу от знания профанного. В сущности, оно "несообщаемо-невыразимо", поскольку является ничем иным, как внутренними состояниями, которые должен реализовать в себе неофит. Мастер, который подготавливает, может обучить каким-либо подготовительным методам для обретения этих состояний и предложить помощь, поддержку и контроль, дабы избежать опасности и трудности, которые могут представиться; но все это вторично.

 

Инициатическая передача есть передача духовного влияния. Функция этого духовного влияния позволить "возможности" стать "актом". Она совершенно аналогична Fiat Lux или Элохим в еврейской традиции (отсюда выражения "дать и просить свет", которые используются в инициациях), которые и "организовали" первоначальный Хаос в момент Творения; в случае инициации "хаос" есть профанный мир в котором находится профан. С момента инициации у неофита появляется "возможность" и то духовное "приобретение" (читай:влияние), которое позволит ему, по крайней мере в теории, осуществить ту работу, которая его приведет к реализации высших состояний.

 

Рассмотрев те условия, при которых должна произойти инициация, сфокусируем наше внимание на "этапах", из которых она состоит, они одинаковы для всех традиций: страдание или покаяние (подготовление); смерть (переход); воскрешение или рождение; очищение-испытания; освящение-передача; и именно к этим этапам мы и обратимся. Итак,

 

ПОДГОТОВЛЕНИЕ.

Эта первая часть состоит в телесном очищении, в контроле нас страстями и ментальном очищении. (пардон за уже сделанные и будущие неровности перевода).

 

Масонское посвящение, как поступенный процесс, начинается с того момента, когда кандидат принимает решение стать масоном: это процесс в развитии, в котором церемония принятия есть переход, продукт уже начавшегося движения и воли посвящаемого умереть как профану. Эта убежденность обыкновенно не происходит так запросто, зачастую необходима подготовка к новому этапу, и здесь важна фигура рекомендателя или "крестного".

 

Во многих примитивных формах инициации, новичков держали в лесу или пещере, где их обучали мифам и их значениям, и им позволяли "встретиться с тьмой" (зачастую с помощью наркотиков), чтобы пробудить в них сознание иных планов Бытия.

 

СМЕРТЬ.

Инициация подразумевает смерть, рассматривая смерть как переходную фазу из одного состояния к другому, трансмутацию или смену уровней. Алхимическая трансмутация металлов тоже является инициацией - она требует смерти, перехода; происходит метаморфоза. Инициатические ритуалы древности (мистерии Изис и Озириса, Митраизм, Элевсинские, Шиваизм) включают в себя определенные символические действа и ситуации, подразумевающие инициатическую смерть (могила, покрыть кандидата пеплом или ветвями,саркофаг итд), в которых "поездка в ад" обязательна для приобретения бессмертия. Эта связь видна в этимологии слов "инициация" ( teleisthari= быть посвященным) и "смерть" ( teleutan = умереть), используемые в Древней Греции. Как говорил Платон: "Умереть есть инициироваться". Легко понять, как инициированный в элленистической и Элевсинской традициях рождался заново как бы "усыновленный" Богиней, и его трансмутация подтверждалась привилегированной духовной жизнью как здесь, так и в лучшей жизни.

 

Гимн Деметре воспевает счастье инициированных в загробной жизни, и оплакивает участь тех, что умирали, так и не пройдя инициацию: "Счастлив тот, кто созерцал это до того, как пришел на землю (восклицает Пиндар). Он знает что есть жизнь! Знает, где Начало. Трижды счастливы те смертные, кто увидев Мистерии, отправляются в Хадес; только они смогут жить там; остальным уготовано страдание."

Инициатическая смерть предвосхищает смерть физическую и благодаря этой практике человек преодолевает свое профанное состояние и "составляет" тело славы (как того требует Св. Павел), с которым и входит в Вечность. " Бессмертие (пишет Х. Шевалье) не приходит после смерти, не принадлежит к состоянию post mortem, оно складывается во времени и есть плод инициатической смерти".

 

Инициатическая смерть есть обязательное условие для духовного возрождения. Оно означает конец "человека естественного", и переход к новой модальности в жизни: модальности существа, рожденного к Духу, существа , которое живет не только в "непосредственной" реальности.

 

В Традиции, человек-микрокосмос есть образ макрокосмоса (включает в себя все состояния Бытия); желая совершенства и желая достичь состояния Интегрального Человека ( т.е. достичь различных духовных этапов) он должен придти к Оси, что соединяет все центры (небо,земля,инферно), соединить все эти миры. Спускаясь в ад, аспирант встречается с частью себя самого, чтобы узнать ее, интегрировать и трансформировать ее (трансмутация).

 

ВОСКРЕШЕНИЕ ИЛИ РОЖДЕНИЕ:

 

Церемония инициации предполагает собой "regressus ad uterum", в процессе которого кандидат "превращается" в эмбрион. Воскрешение, оссобенно для первых христиан, означало обновление мира, духовную трансмутацию человека. (Колоссянам 1:18; Матфей 21:52).

 

Существует традиция, когда инициированный (перерожденный) принимает новое имя, в соответствии со своим новым состоянием, которое его будет идентифицировать по отношению к новым условиям и давать ему некое "припоминание" ("возвращать его к") о его новом качестве инициированного.

 

ОЧИЩЕНИЕ-ИСПЫТАНИЯ.

В древней Греции мы встречаемся с инициатическими испытаниями, например, глядя на фигуру Тезея: когда он проникает в лабиринт и сражается с монстром (показательно для "героических" инициаций); похищение Ариадны, одной из многих эпифаний Афродиты, где Тезей и завершает инициатический путь священным браком (иерогамия).

 

Испытания являют собой "заклинательный" процесс; они призваны сделать реальным, зафиксировать (в этот самый момент) смену в сознании, смену уровней, или даже нанести травму, которая бы спровоцировала эту смену.

 

Пишет E.Alfonso: "Древние египтяне (как и в других традициях) в своих посвятительных церемониях подвергали кандидата 4-м испытаниям: земли, воды, огня и воздуха, но однако , объясняли ему, что "ни колодец так глубок, как невежество; ни вода так холодна, как сомнения, ни огонь так жарок, как страсти, ни ветер так порывист, как импульс наших желаний." Также , как и в масонской инициации, настоящим испытанием является доминирование нашей собственной природы, чье внешнее отражение кандидат "переживает", проходя инициацию.

 

ОСВЯЩЕНИЕ.

Имеет в себе заклинательный элемент, посредством которого привлекается то, что предполагает быть "свыше", и в присутствии чего ( и посредством Мастера ) освящается кандидат.

 

ОБУЧЕНИЕ.

"Таинство- невыразимо, это то, что невозможно понять, кроме как в молчаливом созерцании. И поскольку невыразимое есть несообщаемое, отсюда запрет на "раскрытие" священных знаний, что и символизирует данную невозможность. К обучению невыразимому можно разве что подтолкнуть, используя для этого адекватные символы, опоры для созерцания. То есть, обучение должно иметь форму символов. Это - основное в характере инициаций в таинства всех времен. Символы и мифы есть язык инициации."

 

Предыдущий абзац Р.Генона ясно выражает невозможность сообщения инициатических знаний иными от символов путями. Инициатическое обучение "пробуждает" трасцендентное знание; отсюда такие фразы как: "хоть это я свидетельствую обо Мне, свидетельство мое истинно" (Иисус), "не встанешь на путь, пока сам не превратишься в Путь", "никто не узнает, что есть Грааль, пока сам Грааль не поведет его" (Парсифаль), итд.

 

В целом, необходимость некоей "технической" основы и порядка, равно как и позитивный опыт других посвященных, предполагает необходимость фигуры Мастера. Пишет Е.Alfonso: " ..на инициатическом пути, для осознания божественных законов субъективная интуиция зачастую важнее рациональных объяснений, и для этого необходимо взаимопроникающее сообщение основанное на некоей симпатии между Мастером и учеником, для поддержания которого смирение ученика есть важное условие."

Настоящий Человек (реализовавший инициацию) - это не есть результат естественных процессов; помимо прочего его формируют настера по моделям, сохранившимся в мифах, открывая ему мир, открытый к над-человеческому, трансцендентный мир. Ученик интуитивно "ловит" состояние сознания мастеров, и так открывает сам в себе качества и способности, которые потенциально заключены и в нем тоже. Так его ведут к духовному пробуждению, как говорил Платон: " Научиться значит вспомнить"; Мастер, таком образом, не обучает, а создает максимально идеальные условия для "проживания" учеником трасцендентного опыта, и сам по себе есть объект анализа.

 

МАСОНСКАЯ ИНИЦИАЦИЯ.

В масонстве под словосочетанием "Церемония инициации" подразумевается серия событий, происходящих в Храме, в силу которых индивидуум переходит от состояния профана к состоянию брата и ученика-масона, но, по ходу процесса проходя через следующие этапы: кандидат (единожды представлен для инициации); аспирант или постулянт (когда Ложа решила принять его и его встречают в Приемной Камере); принятый профан (recipiendus) ( начиная со входа в Камеру Размышлений и до принесения клятвы); неофит (от клятвы до освящения), и после освящения он становится учеником-масоном.

 

Приготовление кандидата начинается с процесса "апробирования", которое выполняют 3 мастера, которые, параллельно, отвечают на его вопросы и готовят его. Когда эти трое посчитают, что он готов и "годен" к инициации, они сообщают об этом Досточтимому в особом докладе, в котором отражают положительные и отрицательные качества кандидата, равно как и отдельные детали, имеющие возможное отношение к будущей масонской работе. Позднее, все эти доклады зачитываются в Ложе.

На церемонию посвящения кандидату должно придти в собранном состоянии (здесь автор рекомендует легкий пост и уединение), которое должно обеспечить состояние максимальной чувствительности и восприимчивости.

 

Смерть происходит во время церемонии посвящения, и входит в цикл первого испытания: Испытание Земли кандидат "проживает" в Камере Размышлений. Необходимость "частично" умереть, чтобы жить "полнокровно" осознается кандидатом, когда в Камере он пишет Духовное Завещание или последнюю волю профана; одновременно ему указывается путь для достижения Священного центра (VITRIOL) и орудия для достижения оного: " Хотеть, Знать ,Осмеливаться, Мочь, Молчать". На пути, что он начал, кандидат всматривается в свой внутренний мир, и, словно библейское зерно, "проживает" "глубокую ночь", отрицание и покинутость "темной ночи души", которую описывает св. Иоанн Креста.

Сатурн-Кронос управляет этим этапом, в котором "сгорает все тленное", и из этого пепла восходит "легкий Дух". Отсюда традиция (по заключении церемонии инициации) сжигать завещание, поджигая его от Вечного Огня и вручать его новому брату, как символ того, что умерло, и от чего родился инициированный.

 

Из Камеры Размышлений кандидат выходит в состоянии tabula rasa с тем, чтобы начать испытания, или "проходы". Они репрезентируют жизненные циклы, делая аллюзию на годичное обращение Солнца, на времена года , которые проживает человек. Хотя обыкновенно принято считать 3 "прохода" (а именно те, что он совершает внутри Храма, как "обновленный" человек) , принимая за символ возникновение Традиции на востоке (еще с тех времен, когда было 3 времени года) , в действительности их 4, соответствуя очищению 4-х элементов или стихий.

 

Первое испытание (Земли) соответствует нисхождению в ад, алхимическому гниению, которое руководит трансмутацией органической материи в духовную, и включает в себя этапы от инициатической смерти в Комнате Размышлений до двери Храма, куда индивидуум попадает путем долгого и запутанного пути, ведомый своим представителем, который ведет его за веревку, обмотанную вокруг его пояса (пуповина). Здесь, на первом этапе инициации, "крестный" (сопровождающий) становится Ведущим (которому инициируемый вручает все свое доверие), до тех пор пока кандидат не увидит путь Света, и сможет идти сам. Ведущий репрезентирует тонкое внутреннее чувство правильного, благого и истинного, он- тот единственный "внутренний человек", способный вести нас по пути духовного прогресса.

 

Так, инициируемый подходит к моменту "рождения", которое происходит в дверях Храма, куда ему "дают вход" на четвереньках, и в некоторых ложах заставляют прорвать тонкую материю или бумагу, символизирующую разрыв плаценты и выход из утробы.

 

Войдя в храм, инициируемый проходит еще 3 испытания. Во время этих испытаний, его ведущим будет "ужасный брат" (обыкновенно Эксперт), который выполняет ту же роль, что и "крестный" ранее.

Первый "проход" и второе испытание (воздуха) есть изображение человеческой жизни с ее трудностями и невзгодами: невежество; молодость под влиянием страстей; метания зрелости и немощь старости: все эти трудности профанного мира трудно преодолеть без братской помощи. Этот "проход" он осуществляет окружаем шумом и гамом, символизирующих противоречивые мирские мнения, натыкаясь на сопротивление профанных сил (препятствия) и заканчивая свое путешествие восходом по рампе, располагаемой на севере (восходя на "гору" собственных спекуляций) , падающей под его собственным весом (крушение всех его заключений).

 

Этот "проход" он совершает против направления традиционной циркуляции в Храме, представляя таким образом чувственный мир, видимую реальность, которая есть материальный (или объективный) аспект вселенной, в которой истинный Свет, Эссенция или Невидимая Истина вроде бы скрыта под вуалью внешней реальности. Но реально не то, что видимо, а то, что скрыто. Искать и признать эту реальность есть суть всей инициации, которая состоит в том, чтобы войти в ее (реальности) интуитивное восприятие, приобретая ее осознание, различая между тем, что есть , и тем, что кажется. Эта Сущность или интимная и трасцендентная реальность представлена на Востоке: это та часть мира, откуда приходит, эманирует и где рождается Свет.

 

От следствий к причинам, от феноменов - к законам, в конечном счете, этот первый "проход" есть поиск Света, инициируемый возвращается на Запад с сознанием "осветленным" хотя бы частично Солнцем полудня, однако ему еще предстоит зафиксировать это знание, и, позднее, воспользоваться им для действительного приложения.

 

Второй "проход" или "путешествие" и третье испытание (водой), есть путь различения причин своих ошибок, пересмотрения своих действий. В этом "проходе", на этот раз согласно ритуальной циркумамбуляции, неофит ожидает прежних препятствий, не доверяя сам себе. Однако, и в этот раз он заново отказывается от недавно сделанных заключений, поскольку новые препятствия минимальны, и он слышит только легкое брязанье шпаг - его внутренняя борьба с внутренними же влияниями. Заканчивается же все "Философким Крещением", погружая трижды свой левый кулак (сторона сердца) в Очистительную Воду, которая очищает и освобождает душу от пороков, ошибок и несовершенств. Также здесь присутствует символизм настойчивости в деле очищения души, в котором вода - негативный элемент по превосходству - "крестит" - отрицание отрицательного - и предвосхищает крещение огнем или Духом (в котором утверждается позитивное, что есть в иницианте).

Третий "проход" и четвертое испытание, огнем, инициируемый осуществляет твердым шагом, проходя трижды меж огней. Огон "закрепляет сплав", что делает его неподверженным тлену. Прохождение меж огней есть "закаливание", переход и закрепление нового состояния.

 

В этом испытании, кандидат приближается к бесконечному потенциалу Духа, к "хождению в Огне", т.е в самом глубоком и тонком элементе, в котором все рождается и умирает. С огонем, символом духовной сущности или Универсального Принципа бытия, осуществляет в глубине самого себя инициируемый тонкий контакт, т.е с Истиной, Силой и Добродетелью. С этой силой, чья эссенция есть бесконечная любовь, свободная от любых желаний, импульсов или личных притязаний, может инициированный осуществлять внутри себя Великое Делание, превосходя все ограничения и обусловленности, налагаемые иллюзией.

 

Пятое испытание, "чаша горечи", состоит в том, что инициируемый пьет сначала бесвкусную, потом горькую, а потом сладкую жидкость.

 

Пройдя все испытания, он получает Свет и совершает Клятву на 3-х Светочах, с которой начинаются для него новые обязательства и ему объявлено, что вскоре он перейдет из профанного состояния к инициированному. Эта клятва, в силу самого факта ее совершения, распространяется и на братьев, кои, спустя мгновения (когда он получает Свет), предупреждают его, что наряду с его обязательствами, они сами обязуются помогать ему, но и наказать его, если он преступит клятву.

 

После наступает торжественный момент "освящения" : действием молотка и Пламенеющей Шпаги и "в присутствии" ВАВ, который призван особым образом. И , как новый масон, он получает "введение в градус" (марш, прикосновение, знаки и слова) и, соответственно, запон и перчатки.

[Baal Hiram 77]

Собственно, извините за вышеприведенную обширную цитату, но уж больно к месту. и больно нравится.

К месту - в плане материала для сравнения с мужскими Мистериями.

 

Возможно, потому что мужчина - защитник, герой итд. Ну и кроме того, конечно, они должны были быть развитыми умственно - то есть "уметь размышлять" на заданные тематики, например, происхождения мира, Боге, устройства Вселенной и её законов. Да, мужчина-герой и мужчина-философ. Тогда как для женщины, ИМХО, основным её "качеством" является способность, возможность и необходимость давать жизнь, т.е. вынашивать, рожать и воспитывать детей. Тогда, возможно, в женских мистериях посвящаемые проходили что-то вроде "курса будущей матери", и, если мужчины должны "победить дракона" при посвящении, то женщины должны были "пережить рождение ребенка", то есть пережить его, естественно, не физически, а скорее психически, духовно что ли. Возможно, поэтому, "ведьмам" как негативному образу приписывались кражи и убийства детей "для изготовления зелья".

 

Ну, "убийство дракона" на самом деле весьма необязательный элемент, и даже не цель.

Скорее, тут суть в другой плоскости.

Человек должен научиться рождаться, жить и умирать. У женщины добавляется еще наука о том как рожать. Возможный вариант вобщем то... Тогда у мужчины должен быть добавлен элемент науки о том, как зачинать жизнь, и как охранять рожденное.

Но суть инициации не в этом. Все это лишь сопутствующее.

Как я цитировал выше:

Инициация имеет своей целью разбудить Божественное в человеке, что делает из инициированного человека осознающего.

и

Инициация, с другой стороны, вводит неофита в новый мир, в инициатическое общество, чьи трасцендентные цели не имеют ничего общего с профанным миром.

 

то есть учитывая все это, можно предположить, что инициация призвана пробудить в человеке Божественную Искру. Вот только способы это сделать (то есть каким путем это достигалось) для мужчин и женщин различались.

Собственно, ровно так же, как различается проявление Божественного в мужчине и женщине.

(Не умаляя нисколько значения того, или другого).