Порядок карт: победа добродетели над смертью и фортуной

[Sr. D.A. 1]

В других темах уже обсуждалась важность порядка следования арканов в понимании символизма как отдельных карт, так и цикла козырей в целом. В этой теме предлагаю обсудить добродетели, присутствующие в таро, и в особенности их отношение с другими картами.

 

Выставляю на суд общественности перевод небольшой заметки о средневековом наследии в таро, которая показалась мне весьма интересной.

Источник - чудесный и весьма информативный блог, посвященный истории таро до-жебеленовских времен:

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

 

Доминирующие темы моральных аллегорий и некоторых козырей были повсеместно распространены. Идеи о власти фортуны и смерти над этим миром и о необходимости встречать как добрую, так и злую удачу добродетелью были до-христианскими, а окончательная победа над грехом и смертью на Божьем Суде, описанном в 20 главе Откровения, была частью учения церкви еще на заре христианства.

 

Среди греко-рисмких античных мыслителей были распространены три главных формы contemptu mundi {презрения к миру - прим. D. A.} - неоплатонизм, гностицизм и стоицизм. Неоплатоники отказывались от этого мира, сосредотачиваясь на духовных исканиях, постигая Бога через аскетизм и мистицизм. Гностики пошли еще дальше, делая акцент на бескомпромиссном дуализме. Обе группы полагали, что знают путь к иному миру, который лежит вне этого. Стоическое учение об apathea, безразличии к этому миру, было сосредоточено на добродетельной жизни вопреки дарам и нападкам фортуны. Все три течения оказали глубокое влияние на последующую христианскую мысль, отражаясь в искусстве, литературе и теологических трудах.

 

В Средневековье заимствовало оба этих подхода - добродетельный аскетизм и надежда на сверхъестественное. Этическое учение стоиков, отвергающее обольщение и соблазн изменчивой фортуны, было принято как способ жизни в этом мире, которым правит смерть. Таковой считалась подобающая жизнь в падшем мире в период между грехопадением Адама и Вторым Пришествием Христа. Вместе с тем, учение об Апокалипсисе, воскресении мертвых и Суде Божьем также предполагало добродетельную жизнь как единственный способ преодолеть неизбежное.

 

Боэций написал автобиографию De Consolatione Philosophiae в форме нравственной аллегории, сюжет которой представляет собой средневековую трагедию. Трагедии рассказывали о чьем-либо падении, обычно великой личности, и начинались с побед и восхождения к величию. Затем по прихоти фортуны следовали неудачи и упадок (peripeteia); заканчивались такие произведения окончательным падением и катастрофой. Фортуна и ее колесо появились в христианской иконографии благодаря De Consolatione.

 

Боккаччо составил энциклопедию "О несчастиях знаменитых людей" (De Casibus Virorum Illustrium), которая и принесла ему славу в 15 веке. Каждый пример иллюстрирует трагический рассказ, где никакой успех или добродетель не может восторжествовать над фортуной и, в итоге, смертью.

 

Петрарка написал другую энциклопедию фортуны, De Remediis Utriusque Fortunae. Как и De Casibus Боккаччо, это было одно из самых уважаемых произведений в Италии 15 века. Основанная на стоическом труде Сенеки De Remediis Fortuitorum, версия Петрарки трактовала и хорошую, и дурную удачу как обстоятельства, от которым необходимо противопоставить добродетель.

 

Это только некоторые из самых выдающихся примеров стоическо-христианского восприятия мира, в котором условия Фортуны торжествуют над человечеством и требуют добродетельного образа жизни. Лучшим источником, подводящим итог под этой темой, является труд The Medieval Heritage of Elizabethan Tragedy. (Willard Farnham, 1936).

 

Довольно известна также максима ренессансного гуманизма: Virtъ vince fortuna (Добродетель побеждает фортуну).

 

В марсельском порядке козырей Сила стоит после Фортуны, и Умеренность - после Смерти. Таким образом, высшей из кардинальных добродетелей, единственной, способной победить Фортуну и Смерть оказывается Умеренность; кроме того, она - единственная из добродетелей, имеющая крылья.

В Италии и Испании и по сей день есть обычай разбавлять вино водой, дабы умерить опьяняющие свойства вина. Интересная параллель с вливанием теплоты, т. е. горячей воды, после раздробления Агнца и вложения частицы IC в Потир, т.е. после освящения Даров, в византийском чине литургии. В современном служебнике это описано так:

Диакон, приемля теплоту, глаголет ко священнику: "Благослови, владыко, теплоту" (τό ζέον [досл. "кипяток"]). Священник же благословляет, глаголя: "Благословенна теплота святых Твоих (ή ζέσις τών άγίων) всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь". И диакон вливает елико довольно, крестообразно внутрь святого Потира, глаголя: "Теплота веры исполнь Духа Святаго. Аминь".

 

Это буквально соответствует современному греческому чину и в венецианском, и в иерусалимском служебниках. Архиерейский чиновник содержит указание о том, что вливать теплоту надо "с разсуждением, елика же не преодолети вина, сиречь да не будет воды больше вина", — "еже бы вину свойственнаго вкуса не изменити в водный".

 

Кодекс Патмосский № 791 (XIII в.) содержит такую рубрику. Диакон: "Благослови, владыко, теплоту". Иерей благословляет: "Теплота Духа Святаго" (sic!). За этим следует такое объяснение: "Вливается же и горячая вода в Чашу, как указывает Василий Великий, чтобы показать теплоту Святого Духа.

 

Приведу также перевод маленького отрывка из книги Explaining the Tarot: Two Italian Renaissance Essays on the Meaning of the Tarot Pack, (Ross Sinclair Caldwell, Thierry Depaulis, & Marco Ponzi, 72 pages, 2010):

Смерть расположена здесь, после всех предшествующих фигур, чтобы обозначить, что все, что мы обсуждали ранее, - Папесса, Император, Триумф, Сила, Порок, и все остальные фигуры, - подвластны смерти. И это подтверждается тем фактом, что после смерти, расположенной на тринадцатом месте, не идет ничего, над чем она имела бы хоть какую-то власть. Появляется Умеренность, самая прекрасная добродетель, которая сдерживает нас в телесных удовольствиях согласно закону, и которая здесь может трактоваться как любая другая добродетель, которая не боится ни ударов Смерти, ни изменчивости Фортуны; напротив, добродетели делают человека бессмертным, согласно мнению поэта, они поднимают человека из могилы и сберегают его для долгой и бессмертной жизни. Так как автор посчитал, что привел достаточное количество изображений и примеров смертных вещей, он переходит к более ценным вещам, то есть - к духовным.

 

Интересно, что в колоде "Метрополитэн-Будапешт", которая является примерно ровесницей карт Висконти-Сфорца, козыри пронумерованы, и Справедливость имеет номер ХХ, Умеренность - VI, Сила - VIIII, Отшельник - XI:

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Такой порядок также весьма логичен: Справедливость старше Суда, то есть, суд вершится справедливо, согласно Божественному закону.

[Sr. D.A. 1]

В стандартных колодах таро присутствуют три добродетели: справедливость, сила (мужество) и умеренность. Поэтому, неизбежно возникают попытки найти в таро все четыре кардинальные добродетели, что порождает спекуляции на тему "утерянной добродетели" (то есть, рассудительности, или мудрости). С одной стороны, можно считать, что мудрость неявно присутствует в виде карты Отшельник, или же, что рассудительность сопряжена с умеренностью, но, с другой стороны, четыре кардинальные добродетели - далеко не единственно возможный "набор". Несомненно, уверенность в том, что в козырях таро a priori не хватает одной из добродетелей, не имеет под собой оснований. Справедливость, сила (мужество) и умеренность выделяются составляют группу нравственных добродетелей, о чем подробно рассказано в

Вы не можете просматривать ссылки. Пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

.

[Sr. D.A. 1]

Выкладываю сюда отрывок из "Речи против эллинов" Татиана Сирийца, отлично выражающий суть христианского стоицизма и презрения к миру. Просто-таки ода contemptu mundi. После прочтения становится понятен порядок карт во второй половине колоды.

 

Таким образом, гневлив кто или терпелив, воздержан или невоздержан, богат или беден кто, таким бывает от назначения тех, которые располагают рождением; ибо распределение Зодиака есть дело богов. Если свет одного из их, как говорят, сильнее, то он отнимает славу у прочих; и кто побежден ныне, опять может быть победителем. Они с удовольствием занимаются семью планетами как игроки в кости. Но мы выше судьбы, и вместо блуждающих демонов знаем одного Господа неизменного; и, не подчиняясь судьбе, отвергаем и ее законоположителей. Скажи мне, ради Бога, Триптолем ли посеял пшеницу и после печали облагодетельствовал афинян? Почему же Деметра прежде потери дочери не благодетельствовала людям? а небе показываю собаку, дочь Эригоны, также Скорпиона, помощника Артемиды, Хирона, Центавра, деву Аргою, пополам рассеченную, и Каллисту медведицу.

Каким же образом небо оставалось не украшенным прежде, нежели они произвели вышеупомянутые деяния? Кому не покажется смешным созвездие Дельтотон, помещенное между звездами, потому ли что, как думают некоторые, оно имеет одинаковую форму с островом Сицилией или по первой букве Зевса, как думают другие? Почему же Сардиния или Кипр не почтены на небе? Или почему фигуры букв имен братьев Зевса, получивших удел царства, не помещены между звездами? Каким образом связанный и изгнанный из своего царства Кронос представляется распорядителем судьбы? Как дарит царства он, который сам уже не царствует? Итак, оставьте эту болтовню и не нарушайте справедливости напрасною ненавистью к нам {христианам}.

...

Зачем мне почитать богов, которые любят дары и сердятся, если не получают их? Пусть они управляют судьбой, я не хочу поклоняться блуждающим звездам. Что это за волос Вереники? {ее волос причислен к звездам}. Где были ее звезды прежде, нежели она умерла? Каким образом Антиной, красивый юноша, по смерти помещен на Луне? Кто возвел его туда? Верно кто-нибудь, подкупленный наградою, причислил его к богам подобно тому, как некоторые были подкуплены для того, чтобы вопреки совести и с оскорблением богов свидетельствовать, что цари вознеслись на небо? Зачем вы святотатствуете в отношении к Богу? Зачем вы обезображиваете Его творение?

...

Итак, каким образом я могу допустить рождение по судьбе, когда вижу таких распорядителей ее? Не хочу царствовать, не желаю быть богатым, отказываюсь от военачальства, ненавижу блуд; не замышляю плавать на корабле ради ненасытной жадности, не вступаю в борьбу для получения венцов; я свободен от безумного честолюбия, презираю смерть, я выше всякого рода болезни, печаль не снедает моей души. Если я раб, сношу рабство; если свободен, не хвастаюсь благородством своим.

Я вижу, что одно и то же солнце для всех, и что одна смерть постигает всех, живет ли кто в удовольствиях или в бедности. Богатый сеет, и бедный пользуется тем же посевом. Богачи умирают, такой же исход жизни имеют и нищие. Богатые нуждаются в очень многом, хотя пользуются доверенностью и честью; а бедный и умеренный легче достигает того, чего он желает для себя. Что за судьба такая, что ты не спишь ночей ради сребролюбия? Что за судьба, что ты умираешь всякий раз, как предаешься похотям?

Умри для мира, отвергнув его безумие; живи же для Бога, и, познав Его, отвергни древнее рождение. Мы сотворены не для того, чтобы умирать, но умираем по своей вине. Свободная воля погубила нас; бывши свободными, мы сделались рабами, продали себя через грех. Богом ничего худого не сотворено, - мы сами произвели зло; а кто произвел его, может снова отвергнуть его.