Первая Книга

Эта первая книга служит скорее предисловием, нежели собственно наставлениями по обретению сей божественной и Священной Магии, но, тем не менее, о Ламех, сын мой, ты найдешь здесь некоторые примеры и прочие обстоятельства¹, полезные и ценные для тебя не менее, чем предписания и правила, кои я вручу тебе во второй и третьей книгах. Посему не пренебрегай изучением этой первой книги, ибо она послужит тебе введением² в Магию истинную и Священную и в то искусство, коему я, Авраам, сын Симона, обучился отчасти у своего отца, а отчасти у иных людей благочестивых и премудрых и кое я нашел доподлинным и истинным, подвергнув его испытанию и проверке. И написав сие своею собственной рукой, я поместил написанное в ларец сей и запер его, как сокровище наиценнейшее, дабы ты, достигнув подобающих лет, смог восхититься чудесами Господними, и оценить их, и насладиться ими сполна, подобно старшему брату твоему Иосифу, которому, как сыну перворожденному, я вручил священное предание Каббалы [Qabalah³].

Ламех! Если ты желаешь узнать причину, по которой я вручаю тебе эту книгу, то подумай о месте твоем, каковое ты занимаешь, будучи младшим сыном, и постигнешь, почему она принадлежит тебе; и я бы совершил великую ошибку, если бы лишил тебя той милости, коей наделил меня столь изобильно и щедро Господь. Посему я приложу все усилия, дабы избегать и остерегаться излишнего многословия в этой первой книге, пуказав тебе единственно на древность сей истинной и неоспоримо достоверной науки. Истина не нуждается в освещении и толковании, будучи простой и очевидной, а потому ты только слушайся всего, что я скажу, довольствуясь простотою сказанного, и будь праведен и честен⁴, и обретешь богатство превыше всего, что я мог бы тебе обещать. Да ниспошлет Единый и Пресвятой Господь всем людям благодать, коя поможет им постичь и проникнуть в наивысшие тайны Каббалы и Закона; но пусть довольствуются они тем, что Господь уделяет им; ибо тому, кто пожелает вопреки божественной воле взлететь еще выше, как Люцифер, уготовано лишь позорнейшее и гибельное падение. Посему необходимо блюсти величайшее благоразумие и не забывать о том замысле, с коим я приступил к описанию этого способа работы; ибо ввиду твоей крайней молодости я не стремлюсь ни к чем иному, кроме как побудить тебя к изучению этой Священной Магии. Но способ ее постижения придет позже, во всем своем совершенстве и в должное время; и учителя, кои преподадут ее тебе, лучше меня, ибо они суть святые ангелы Господни. Никто не рождается на свет учителем, и потому мы все обязаны учиться. Тот, кто принимается за науку и постигает ее, становится ученым; и нет для человека прозвания более постыдного и пагубного, чем невежда⁵.

Поэтому признаюсь, что и сам я, даже и я, не родился учителем и науку эту изобрел не собственным своим умом, но получил ее от других, а как это произошло, я далее поведаю тебе доподлинно.

Мой отец Симон незадолго до смерти передал мне некоторые знаки и наставления относительно пути, которым необходимо следовать, дабы постичь священную Каббалу; однако сам он так и не пришел к ее священным тайнам этим истинным путем, а посему и я не мог уразуметь ее достаточно и совершенно, как требовал того мой разум. Отец мой всегда довольствовался этим способом понимания, не желая большего, и не стремился сверх того к истинной науке и искусству магии, коим я намереваюсь обучить тебя и кои я тебе открою.

После смерти его, будучи двадцати лет от роду, я испытал страстное желание уразуметь истинные тайны Господни; но собственными своими силами я не мог прийти к той цели, коей вознамерился достичь.

Я узнал, что в Майнце живет один рабби, который слыл замечательным мудрецом и, по слухам, что овладел всей полнотой божественной премудрости. Великая жажда знаний побудила меня отправиться на поиски этого рабби, дабы научиться у него. Но человек этот не удостоился дара Господня и совершенной благодати; хотя он и согласился открыть мне некоторые тайны священной Каббалы, но не достиг цели; в магии же своей он никоим образом не полагался на мудрость Господа, но вместо того прибегал к неким ухищрениям и суевериям народов неверных и идолопоклоннических, частично полученным от египтян⁶, а также пользовался кумирами мидян и персов, травами арабов вкупе и силою звезд и созвездий; и, наконец, у всех народов и наций, и даже у христиан, он позаимствовал некое дьявольское искусство. И духи ослепили его во всем до такой степени, что, даже повинуясь им в каком-нибудь нелепом и смехотворном деле, он верил, что сама слепота его и заблуждения суть истинная магия, и потому не стремился проникнуть в тайны магии истинной и священной. Он и меня обучил своим сумасбродным опытам, и десять лет я пребывал в этих великих заблуждениях, до тех пор, пока по прошествии десяти лет не прибыл в Египет, в дом одного древнего мудреца по имени Абрамелим⁷, который наставил меня на истинный путь, о коем я поведаю тебе далее, и дал мне наилучшие из всех указания и поучения; но эта особая милость была мне дарована всесильным Отцом милосердия, Господом всемогущим, который мало-помалу просветлял мое понимание и открывал глаза мои, дабы я увидел и восхитился, осмыслил и отыскал его божественную премудрость таким образом, что было дано мне все глубже и глубже понимать и постигать ту священную тайну, чрез кою я достиг познания священных ангелов, и насладился их лицезрением и священным собеседованием с ними, от коих⁸ наконец и получил впоследствии основы сей Истинной Магии и знание о том, как повелевать злыми духами и господствовать над оными. Итак, в завершение этой главы я скажу, что подлинные наставления я получил только от Абрамелима, а истинную и нетленную магию — только от священных ангелов Господних, и ни от кого иного.

В предыдущей главе я уже упомянул, что вскоре после смерти моего отца я посвятил себя поискам истинной мудрости и тайны Господней. Теперь же, в этой главе, я кратко перечислю те места и страны, кои я прошел в своем стремлении изучить эти благие предметы. Я делаю это ради того, чтобы мой рассказ послужил тебе примером и назиданием не тратить свою молодость на занятия мелочные и полезные, подобно девочкам, сидящим вокруг очага. Ибо нет для человека ничего более прискорбного и недостойного, нежели оказаться во всех отношениях невежественным. Тот, кто трудится и путешествует, учится многому; тот же, кто не знает, как вести себя и как владеть собою вдали от родной земли, еще менее того будет знать, как делать это у себя дома. Итак, после смерти моего отца я прожил четыре года со своими братьями и сестрами и прилежно старался извлечь выгоду из того, что отец оставил мне в наследство; и видя, что средств моих недостаточно, чтобы покрыть все вынужденные расходы, я привел в порядок свои дела и предприятия, насколько хватило мне сил, и пустился в путь, направившись в Вормацию⁹ и в город Майнц, дабы найти там одного престарелого рабби по имени Моисей, в надежде, чтобы обрету в нем то, искал. Но, как я уже упомянул в предыдущей главе, наука его не зиждилась на основании истинной божественной мудрости. Я оставался с ним четыре года, плачевным образом растратив все это время зря, и, убедив себя, что я обучился всему, что желал постичь¹⁰, помышлял уже лишь о возвращении в отчий дом, когда вдруг случайно встретил одного юношу нашей веры, по имени Самуил, уроженца Богемии, чьи обычаи и образ жизни показали мне, что он желает жить, ходить и умереть на пути Господа и священного Закона его; и столь крепкие узы дружбы связали меня с ним, что я открыл ему все свои чувства и замыслы. Он же решил отправиться в Константинополь, дабы свидеться там с братом своего отца, а оттуда пуститься в Святую Землю, где жили наши праотцы и откуда мы были изгнаны и рассеяны Господом за великие заблуждения и прегрешения наши. И такова была воля его¹¹, что в тот самый миг, как он¹² поведал мне о своем замысле, меня охватило необычайное стремление сопровождать его в этом путешествии, и верю я, что так всемогущий Господь пожелал пробудить меня, ибо я не находил покоя до тех пор, пока мы не дали друг другу слово и не обменялись клятвами, что пустимся в этот путь сообща.

В 13-й день февраля, года 1397-го, мы отправились в дорогу и, миновав Германию, Богемию и Австрию, через Венгрию и Грецию добрались до Константинополя, где прожили два года; и, верно, я остался бы там навсегда, если бы в конце концов смерть не похитила у меня Самуила, скончавшегося от внезапной болезни. Когда я остался один, меня вновь охватила жажду странствий, и так я предался ей сердцем, что переходил беспрестанно с места на место, пока, наконец, не прибыл в Египет, и там скитался по-прежнему на протяжении четырех лет, и чем далее упражнялся в магических опытах рабби Моисея, тем менее мог ими удовольствоваться. Я направился в нашу древнюю страну, где прожил год на одном месте, и за этот год не слыхал ни о чем, кроме печалей, несчастий и бедствий. По прошествии этого времени я встретил там одного христианина, который путешествовал с той же целью, что и я сам. Уговорившись с ним, мы решили отправиться на поиски того, чего так страстно жаждали, в пустынные области Аравии, ибо нам рассказывали, что в тех краях живет немало праведных и весьма сведущих мужей, поселившихся там, дабы беспрепятственно предаться учению и посвятить себя тому искусству, кое мы стремились обрести; но поскольку мы не нашли там ничего такого, что могло бы окупить затраченные усилия и стоило бы нашего внимания, мне пришла в голову сумасбродная мысль бросить начатое и вернуться домой. Я сообщил об этом намерении своему спутнику, однако он желал продолжить свои поиски и еще попытать счастья; я же приготовился пуститься в обратный путь.

Повернув обратно, я погрузился в размышления о времени, напрасно потраченном в скитаниях, и о больших расходах, в которые я был введен безо всякого возмещения и не достигнув ни в малейшей степени того, чего я желал и ради чего предпринял это путешествие. Однако я решил покинуть Аравийскую пустыню таким путем, чтобы миновать по дороге домой Палестину и Египет; путь этот занял у меня шесть месяцев. Наконец я достиг небольшого городка на берегу Нила под названием Арачи, где остановился у одного старого еврея по имени Аарон, у которого останавливался и прежде в своих странствиях и которому открыл свои помыслы. Он спросил меня, преуспел ли я и нашел ли то, что искал. Я с прискорбием отвечал ему, что не достиг ровным счетом ничего, и поведал ему в точности обо всех трудах и тяготах, которые я претерпел; и, повествуя о том, я не мог удержаться от слез, проливая их в изобилии, чем вызвал у старика сочувствие; и он начал меня утешать, говоря, что за время моего отсутствия до него дошел слух, будто в некоем уединенном месте неподалеку от вышеназванного города Арачи проживает один человек, весьма ученый и набожный, имя коему Абрамелино¹³, и он¹⁴ увещевал меня не преминуть его посетить, ибо я потрудился уже так много, что, быть может, всемилостивый Господь сжалится надо мной наконец и исполнит мое праведное желание. И показалось мне, что я слышу голос небесный, а не человеческий, и ощутил я невыразимую радость в сердце своем; и я не знал ни покоя, ни отдыха, пока Аарон не нашел для меня человека, проводившего меня туда ближайшим путем; три с половиной дня мы шли по мелкому песку, не встречая людского жилья, покуда, наконец, не достигли подножия невысокого холма, со всех сторон окруженного деревьями. Тут мой проводник сказал: «В этой рощице живет человек, которого ты ищешь», — и, указав мне путь, не пожелал сопровождать меня далее; и, расставшись со мною, повернул обратно, уводя и своего мула, на котором мы везли пищу. Оказавшись в таком положении, я не мог придумать ничего, кроме как ввериться провидению Господню, взывая к его пресвятому имени; и он ниспослал мне пресвятую милость свою, ибо, обратив взор в указанном мне направлении, я увидел, что ко мне приближается почтенный старец; приветствовав меня добросердечно на халдейском языке, он пригласил меня войти с ним вместе в его жилище, на что я согласился с превеликой радостью, постигнув в этот миг, сколько велико провидение Господа. Добрый старец сей был весьма учтив и обращался со мною по-доброму, и несметное множество дней не говорил со мною ни о чем, кроме как о страхе Господнем, увещевая меня вести жизнь размеренную и время от времени предостерегая от известных ошибок, которые человек может совершить по слабости своей; и, сверх того, он дал мне понять, что питает отвращение к накоплению богатств и сокровищ, которым мы постоянно заняты в городах, ссужая ближнему своему под непомерные проценты и тем нанося ему ущерб. Он взял с меня торжественное и строгое обещание, что я переменю свой образ жизни и буду жить не по ложным правилам нашим, но по закону и пути Господнему, каковое обещание я с тех пор держал нерушимо и впоследствии, вновь очутившись среди своих родичей и прочих евреев, прослыл между ними грешником и глупцом, но говорил в сердце своем: «Да исполнится воля Господа, и да не собьет нас с пути истинного мнение людей, ибо человек — обманщик».

Вышеназванный Абрамелин, зная о моем страстном желании учиться, дал мне две рукописные книги, видом во многом подобные тем, что я ныне вручаю тебе, о Ламех, сын мой, но весьма непонятные, и велел мне переписать их для себя со старанием, что я и сделал, и внимательно изучил при этом обе, и одну, и другую. Затем он спросил меня, есть ли у меня деньги, на что я ответил: «Да». Он сказал мне, что ему нужно десять золотых флоринов, которые он, по велению самого Господа, должен раздать как милостыню семидесяти двум беднякам, дабы те повторяли определенные псалмы¹⁵; и, отметив праздник субботы, он отправился в Арачи, поскольку раздать эти деньги должен был собственноручно. Мне же он приказал поститься три дня, а именно, на протяжении среды, четверга и пятницы, довольствуясь в день единственной трапезой и не вкушая при том ни крови, ни убоины¹⁶; кроме того, он повелел мне выполнять это указание в точности и не допускать ни малейшей ошибки, ибо для того, чтобы провести все действо хорошо, необходимо хорошо начать; и, далее, он наказал мне читать все семь псалмов Давида¹⁷ по одному разу в каждый из этих трех дней и, сверх того, не делать никакой работы, предназначенной для слуг. И вот настал день, когда он отправился в путь и взял с собой деньги, которые я дал ему. Я исправно повиновался ему, исполняя от начала до конца все, что он повелел мне. Вернулся же он лишь через пятнадцать дней и, по прибытии, приказал мне на следующий день (а это был вторник), перед восходом солнца, исповедаться пред Господом за всю свою жизнь в великом смирении и благоговении, с истинным и твердым обещанием и решением служить ему и почитать его иначе, нежели прежде, и стремиться жить и умереть в пресвятом законе и повиновении Господу. Я совершил эту исповедь со всем должным тщанием и точностью. Продолжалась она до захода солнца; на следующий же день я предстал перед Абрамелином, и тот с улыбкой на лице сказал мне: «Вот таким и будь всегда». Затем он ввел меня в свои покои, где я взял две краткие рукописи, те, что переписал прежде; и он спросил меня, желаю ли я воистину и без боязни постичь божественную науку и Истинную Магию. Я ответил, что в этом истинная моя цель и единое стремление, кое побудило меня проделать столь долгий и многотрудный путь, уповая на эту милость от Господа. «Тогда, — молвил Абрамелин, — полагаясь на милосердие Господне, я дарую и вручаю тебе эту священную науку, воспринять кою ты должен так, как предписано тебе в этих двух рукописных книжицах, не упуская ни единого наставления из тех, что приведены в них, и ни о чем не высказываясь от себя и не толкуя, что может быть, а чего быть не может; ибо художник, свершивший сию работу, — это тот же Господь, коий сотворил из пустоты все сущее. Никогда не обращай сию священную науку во грех против великого Господа и не делай зла ближнему твоему; и не сообщай науку сию никому, кого не узнал доподлинно через долгое общение и беседы и не удостоверился, что человек этот воистину намерен трудиться во благо, а не во зло. И если пожелаешь преподнести кому-либо этот дар, то делай это в точности таким же способом, как получил его от меня. Если же поступишь иначе, то дар твой не принесет ему плодов. Как змея берегись торговать этой наукой и наживаться на ней, ибо милость Господня дается нам даром и безвозмездно, а посему и нам не должно торговать ею. Эта истинная наука пребудет у тебя и в роду твоем семьдесят два года, но не останется долее в нашей Школе. Не поддавайся любопытству и не пытайся понять, в чем этому причина, но рассуди для себя так, что мы настолько хороши¹⁸, что Школу нашу не вынести долее не только всему роду человеческому, но и самому Господу!» Приняв эти две рукописные книжицы, я хотел было упасть перед ним на колени, но он укорил меня, сказав, что преклонять колени нам должно лишь перед Господом.

Уверяю тебя, что две эти книги¹⁹ были написаны столь точно, что ты, о Ламех, сын мой, увидев их после смерти моей, поймешь, сколь великое уважение к тебе я питаю²⁰. Прежде чем отправиться в путь, я внимательно прочел и изучил их, и когда встречал какое-либо трудное или неясное место, обращался к Абрамелину, и тот со снисхождением и терпением разъяснял его мне. Обучившись досконально, я простился с ним и получил его отеческое благословение — знак, который в ходу не только среди христиан, но был в обычае и у наших праотцев; и, расставшись с ним, я направился в Константинополь, по прибытии куда заболел, и болезнь моя продлилась два месяца; но Господь в милосердии своем избавил меня от недуга, так что вскоре силы ко мне вернулись и, найдя корабль, отплывавший в Венецию, я взошел на него, и прибыл туда, и, отдохнув несколько дней, пустился в Триест; высадившись там, я направился далее через Далмацию и возвратился наконец в свой отчий дом, где и остался жить со своими родными и братьями.

Что толку странствовать и путешествовать в дальних краях и повидать многие земли, если не приобретешь в своих скитаниях некий полезный опыт. А посему, дабы подать тебе добрый пример, я поведаю в этой главе о тайнах21 сего искусства, встреченных мною так или иначе в моих странствиях по свету, и также о том, в какой мере они владели своими науками и как понимали их; в следующей же, шестой главе, я расскажу о том, чему научился и что узнал от некоторых из них, и о том, насколько истинными или ложными оказались их учения на деле. Я уже говорил тебе, что первым моим наставником был раввин Моисей из Майнца. Он посвятил себя всецело неким суеверным тайнам, собранных у безбожников разного рода и полных языческих и идолопоклоннических нелепостей и глупостей, ввиду чего благие ангелы и священные духи сочли его недостойным своих посещений и бесед, а злые духи насмехались над ним, доходя до крайних издевательств. Временами они и впрямь говорили с ним по своей воле и по собственной прихоти и повиновались ему в делах злодейских, нечестивых или незначительных, дабы еще глубже увлечь его в западню, обмануть и отвратить от дальнейших поисков истинного и надежного основания сей великой науки.

Недостаточно только путешествовать и наблюдать разные страны, если не выносить из этого некий полезный опыт. Поэтому, чтобы показать тебе хороший пример, в данной главе я расскажу о Тайнах этого Искусств²¹, которые раскрылись мне с разных сторон, пока я путешествовал по миру, и также об измерении и понимании разных наук; далее же, в Шестой главе, я опишу вещи, которые понял с помощью некоторых из них, и о том, нашел ли я их истинными или ложными на практике. Как я уже говорил тебе, моим первым Учителем был рабби Моисей из Майенса, который, конечно, был хорошим человеком, но абсолютно несведущим в Истинной Тайне и Настоящей Магии. Он посвятил себя неким суеверным секретам, которые собрал у разных безбожников, и которые были полны нелепостей и глупости язычников и идолопоклонников; поэтому Добрые Ангелы и Святые Духи посчитали его недостойным своего посещения и общения; и Злые Духи издевались над ним и выставляли в смешном виде. Время от времени, конечно, они разговаривали с ним по своей воле и капризу, и подчиняли его вещам подлым, нечестивым и бесполезным, чтобы лучше завладеть им, обмануть и мешать ему в дальнейших поисках истинной и настоящей основы Великой Науки.

В Аржантане я встретил христианина по имени Иаков, который слыл человеком ученым и весьма искусным; но искусство его оказалось ремеслом фокусника или жонглера, а не мага.

В Праге я встретил одного дурного человека по имени Антоний, двадцати пяти лет от роду, который показал мне вещи поистине чудесные и сверхъестественные, но упаси нас Господи от столь великого заблуждения, ибо этот скверный негодяй признался мне, что заключил договор с демоном и предался ему телом и душой, отрекшись от Господа и от всех святых, за что коварный Левиафан пообещал ему сорок лет жизни в свое удовольствие. Он изо всех сил старался, как его обязывал к тому договор, убедить меня и затащить в пропасть того же прегрешения и скверны; но я держался от него подальше и, в конце концов, бежал. И по сей день на улицах распевают о постигшей его ужасной кончине, да упасет нас Господь Бог в милосердии своем от подобной беды. И да послужит сие нам зерцалом предостережения, кое удержит нас от дурных затей и гибельного любопытства.

В Австрии я нашел многих и многих, но все они были невежественны или подобны богемцам.

В Венгерском королевстве я нашел только таких, кто не знал ни Бога, ни Дьявола, и они были хуже зверей.

В Греции я встретил немало людей мудрых и благоразумных, но все они были язычниками; трое из них, проводившие свою жизнь по большей части в пустынных местах, показали мне великие вещи, например, как вызвать бурю в единый миг, как заставить солнце воссиять среди ночи, как остановить течение рек и как сделать так, чтобы ночь опустилась в полдень, единственно силою своих чар и при помощи суеверных обрядов.

Близ Константинополя, в месте под названием Эфиха, был один человек, который вместо волшебства использовал особые числа, которые писал на земле, и при помощи оных вызывал всякие ужасающие и потрясающие видения; но во всех этих умениях не было никакой пользы, а один только вред душе и телу, ибо все это работало лишь по договорам, не имевшим под собою истинного основания; к тому же, умениях эти требовали очень долгого времени и были весьма ненадежны; когда же эти люди терпели неудачу, у них всегда была наготове тысяча лживых оправданий.

Там же, в городе Константинополе, я встретил двух приверженцев нашего Закона — Симона и раввина Авраама, которых можно отнести к тому же роду, что и раввина Моисея из Майнца. В Египте, при первом своем посещении, я нашел пять человек, которые пользовались уважением и слыли мудрецами; четверо из них, Орей, Абимех, Алкаон и Орилах, совершали свои операции при помощи звезд и созвездий, присовокупляя к тому множество дьявольских заклинаний и нечестивых языческих молитв, и все это давалось им с превеликим трудом. Пятый, именем Авимелу, действовал при помощи демонов, которым он воздвигал статуи и приносил жертвы, за что они и уделяли ему от своих богомерзких искусств. В Аравии пользовались травами и камнями, как драгоценными, так и простыми. Милость Господня побудила меня вернуться оттуда и привела меня к Абрамелину, коий посвятил меня в тайну и открыл мне кладезь и подлинный источник сего священного таинства и истинной и древней магии, каковую Господь вручил нашим праотцам. Кроме того, в Париже я встретил мудреца по имени Иосиф, который отрекся от христианской веры и стал иудеем. Этот человек творил подлинную магию тем же способом, что и Абрамелин, однако был весьма далек от совершенства в этом, ибо Господь справедливый никогда не дарует совершенное, истинное и наиважнейшее сокровище тому, кто его отверг, даже если до конца своих дней человек этот будет самым праведным и совершенным на свете. Изумляюсь я, когда помышляю о слепоте, в которой многие идут за неправедными наставниками и находят удовольствие во лжи и, лучше даже сказать, в самом демоне, предаваясь колдовству и идолопоклонству, кто на один манер, кто на другой, и так теряя душу свою. Но истина столь велика, Дьявол столь коварен и злокознен, а Мир столь бренен и низмен, что я вынужден признать: иначе и быть не может. Откроем же глаза наши и будем следовать тому, что я изложу в дальнейших главах; и не будем ходить путями иными, будь то пути Дьявола, или людей, или книг, похваляющихся своей магией; ибо, истинно говорю тебе, я повидал столь много подобных книг, написанных столь искусно, что, быть может, их бы я тебе и вручил, когда бы не получил эти две от Абрамелина. Но воистину, как Бог един, из тех других книг ни одна не стоит и обола²². Однако же люди так ослеплены всем этим, что покупают их за непомерную цену и на том теряют свои деньги, время и силы и, что хуже всего, очень часто также и душу свою.

Страх Господень — вот истинная мудрость, и не имеющий его не может проникнуть в истинные тайны магии, и он строит свой дом на песке, и не устоит дом его. Раввин Моисей убеждал меня быть мудрым, тогда как сам, словами, не понятными ни ему самому, ни кому другому, и нелепыми символами заставлял колокола звонить, и отвратительными заклинаниями заставлял являться в зеркале того, кто повинен в воровстве, и готовил такую воду, от которой старик казался молодым (но лишь на два часа и не долее). И всему этому он доподлинно учил меня, но все это было лишь низменное любопытство, суета и демонский обман, ибо не вело к целям благим и полезным, а лишь грозило утратой души. И когда я обрел истинное знание Священной Магии, я забыл и изгнал все это из сердца своего.

Тот нечестивый богемец²³ совершал со своим помощником поразительные чудеса. Он становился невидимым, он летал по воздуху, он входил в запертую комнату через замочную скважину, он знал наши сокровеннейшие тайны и однажды сказал мне такое, о чем мог ведать один только Господь. Но искусство его обходилось ему слишком дорого, ибо Дьявол заставил его скрепить клятвой договор, по которому он обязался использовать все свои тайны во осквернение Господа и в ущерб ближнему своему. Кончилось тем, что тело его нашли на улице, и видно было, что его долго волочили по земле, а голова без языка сыскалась в сточной канаве. Вот и вся выгода, которую он извлек из своей дьявольской науки и магии.

В Австрии я нашел без счета волшебников, которые только убивали и калечили людей, учиняли разлад между супругами, вызывали разводы, завязывали ведьмовские узлы на ивовых ветвях, дабы иссушить молоко в грудях кормящих женщин, и творили прочие подобные бесчинства. Все эти жалкие негодяи заключили договор с Дьяволом и стали его рабами, поклявшись, что будут трудиться не покладая рук ради погибели всего живого. Одни из них прожили так два года (по договору), другие три, а по истечении срока всех их постигала та же судьба, что и того богемца.

В Линце я работал c одной молодой женщиной, которая однажды вечером пригласила меня пойти с нею, убеждая меня не бояться и заверяя, что отведет меня в такое место, куда я страстно желал попасть. Я поддался на ее обещания. Она дала мне некую мазь, которой я натер главные точки пульса на руках и ногах; она поступила так же; и поначалу мне показалось, что я лечу по воздуху в то самое место, куда я стремился и о котором не упоминал этой женщине ни единым словом.

Умолчу из уважения о том, что я увидел, но было это восхитительно и, казалось мне, я пробыл там долгое время, а затем словно пробудился от глубокого сна и почувствовал сильную боль в голове и тяжкую печаль. Я обернулся и увидел, что эта женщина сидит со мною рядом. Она начала рассказывать мне о том, что она видела, но то, что видел я, было совершенно иным. Я же весьма удивился, ибо мне казалось, что я побывал в том месте доподлинно и во плоти и собственными глазами видел, что там происходит. Но однажды я попросил ее отправиться в то же место и принести мне известия о друге, который, как мне было достоверно известно, находился за 200 лиг от меня. Она пообещала обернуться за час. Она натерлась той же мазью, и я был уверен, что увижу, как она улетает прочь; однако она упала наземь и пролежала около трех часов точно мертвая, так что я было подумал, что она и впрямь умерла. Но в конце концов она зашевелилась, как будто пробуждаясь ото сна, и поднялась, и с превеликим удовольствием начала рассказывать мне о своем путешествии, утверждая, что побывала в том же месте, что и мой друг, и повествуя о том, что он делал, и это оказалось совершенной противоположностью его обычным занятиям. Из чего я заключил, что рассказанное ею было всего лишь сном и что такие удивительные сны вызывает эта мазь; и тут женщина призналась мне, что эту мазь она получила от Дьявола.

Все умения греков суть чары и мороки, и демоны держат их в плену этого проклятого искусства, дабы они не познали основание истинной магии и не стали сильнее их; и в этом мнении я утвердился еще и потому, что действия их не приносили вовсе никакой пользы и причиняли вред тем, кто их исполнял, как многие из них прямо мне признались, когда я овладел истинной и священной Магией. Также многие приемы, по их словам, они унаследовали от древних сивилл. Есть одно искусство, которое называется «Белое и Черное»²⁴, и еще одно, ангельское, Театим, молитвы коего столь мудры и прекрасны, что, когда бы я не знал, какая отрава в нем сокрыта, то наверняка бы предался ему. Все это я говорю для того, чтобы ты знал, сколь легко впасть в заблуждение, если не быть постоянно начеку.

Один старый рисовальщик символов²⁵ дал мне множество заклинаний, действовавших только во зло. Он совершал и другие операции при помощи чисел, непременно нечетных и кратных трем, никоим образом не похожие на те, другие, и в доказательство этого сделал в моем присутствии так, что прекраснейшее дерево, росшее около моего дома, упало наземь и все его листья и плоды очень быстро зачахли. И он сказал мне, что в числах сокрыта величайшая тайна, ибо при помощи чисел можно выполнять любые операции для дружбы, богатства, почестей и тому подобного, как благие, так и злые; и он заверил меня, что испытал все это на деле, но что есть несколько операций, в которых он пока не преуспел, хотя и знает, что они истинны. Причину этому последнему обстоятельству я понял благодаря мудрому Абрамелину, коий поведал мне, что это исходит и зависит от божественных наставлений, то есть от каббалы, и что без оной преуспеть здесь невозможно. Все это и многое другое я видел собственными глазами, и те, кто владел этими тайнами, сообщали их мне по дружбе. Впоследствии я сжег все эти предписания в доме Абрамелина, ибо все они были весьма далеки от воли Господней и противны состраданию, кое мы должны питать к ближнему своему. Даже человек ученый и благоразумный может оступиться и пасть, если его не защищает и не направляет ангел Господень, коий помогал мне, и не дал мне предаться этой скверне, и вывел меня, недостойного, из трясины тьмы ко свету истины. Я познал и ощутил действие добра премудрого Абраха Мелина²⁶, который по собственной воле своей и прежде, нежели я обратился к нему с этой просьбой, принял меня в ученики. И осуществил и исполнил мое желание прежде, нежели я поведал ему о нем; и все, чего я хотел от него, он знал прежде, чем я успевал открыть рот. Кроме того, он пересказал мне все, что я повидал, сделал и претерпел со дня смерти моего отца и вплоть до нынешнего мгновения; и все это было сказано словами темными и как бы пророческими, кои я тогда не постигал, но впоследствии понял. Он сообщил мне немало и о моем преуспеянии, но, самое главное, он открыл мне источник истинной каббалы, каковой я, согласно нашему обычаю, сообщил в свою очередь твоему старшему брату Иосифу, после того как тот исполнил необходимые условия, без соблюдения которых невозможно следовать на деле ни каббале, ни этой священной магии, и которые я изложу в последующих двух книгах. После этого он поведал мне, как исполняли и осуществляли на деле сию священную магию наши праотцы и прародители — Ной, Авраам, Иаков, Моисей, Давид и Соломон, последний из которых злоупотреблял ею и потерпел за то наказание при жизни.

Во второй книге я опишу все это достоверно и ясно, так что если Господь Бог пожелает прибрать меня прежде, нежели ты достигнешь совершеннолетия, то тебе достанутся три эти рукописные книжицы, которые станут для тебя и бесценным сокровищем, и в то же время верным учителем и наставником; ибо множество тайн сокрыто в символах третьей книги, с которыми Абрамелим²⁷ ставил в моем присутствии опыты, кои, откровенно говоря, впоследствии проводил и я сам. Но после него я не встречал никого, кто совершал бы эти деяния доподлинно; и хотя Иосиф из Парижа шел тем же путем, Господь, судья справедливый, не пожелал даровать ему Священную Магию во всей полноте, ибо он презрел христианский закон. Ибо несомненно и очевидно то, что достичь совершенства в этой работе или искусстве и стать мастером может человек, родившийся хоть христианином, хоть иудеем, хоть язычником, хоть турком, хоть варваром, хоть в какой угодно иной вере; однако тот, кто отверг своей естественный закон и принял другую веру, противную его собственной, никогда не взойдет на вершину этой священной науки²⁸.

Господь, отец милосердия, дозволил мне вернуться на родину целым и невредимым; и я возместил ему, насколько хватило моих слабых сил, малую часть того, чем был ему обязан, возблагодарив его за столь многие блага, кои он ниспослал мне, и в особенности за каббалу, кою я обрел в доме Абрамелима²⁹. Теперь мне оставалось только применить эту Священную Магию на деле, но передо мною встало множество препятствий и других важных задач, среди которых одной из главных оказалась моя женитьба. Таким образом, я решил отложить занятия магией; главным же препятствием было неудобство места, в котором я жил. Я собирался уйти из дому, удалиться в Герцинские леса и жить там отшельником все время, необходимое для подготовки к операции. Однако сделать этого я не мог по многим причинам и в связи с опасностями, которым я мог бы там подвергнуться, и, кроме того, мне пришлось бы покинуть свою жену, а она была молода и в то время enceinte³⁰. В конце концов я решил последовать примеру Абрамелина и разделил свой дом³¹ на две части; я взял в аренду другой дом, частично обставил его и поручил одному из своих дядьев заботиться о нем и обо всех нуждах его обитателей. Я же со своей женой и слугой остался в собственном доме и начал понемногу привыкать к уединенной жизни, вести которую мне было крайне тяжело из-за преобладания меланхолического темперамента; и так я прожил до Пасхи, которую отпраздновал со всей семьей по обычаю. Затем, на следующий же день, во имя и во славу Господа всемогущего, создателя Небес и Земли, я приступил к этой священной операции и продолжал исполнять ее на протяжении шести лун, не упуская ни единой мелочи, о каковых ты узнаешь позднее. По истечении же срока в шесть лун Господь в милосердии своем ниспослал мне благодать в согласии с заветом, данным праотцам нашим: когда я возносил ему молитву, он удостоил меня видения и явления священных ангелов своих, и я испытал при том радость, утешение и блаженство души столь великое, что ни высказать, ни записать я это не в силах. И все три дня, пока я наслаждался их сладостным и восхитительным присутствием с блаженством несказанным, мой священный ангел, коего Господь милосердный назначил мне хранителем от сотворения моего, говорил со мною с величайшей добротой и любовью и не только явил мне Истинную Магию, но и облегчил мне средства ее достижения. Он удостоверил истинность тех символов каббалы, что я получил от Абрамелина, и вручил мне основные указания, как получить еще бесчисленное множество других, каких мне будет угодно, заверив меня, что предоставит мне полные наставления о них. (Все эти символы подобны тем, что приводятся в третьей книге.) Затем он дал мне весьма полезные советы и предостережения, какие мог дать только ангел, а именно, о том, как мне вести себя в последующие дни со злыми духами, дабы принудить их к повиновению; что я и выполнил от начала и до конца, исправно соблюдая все его указания, и милостью Божьей принудил их повиноваться мне и появиться в месте, предназначенном для этой операции; и они поклялись повиноваться и служить мне. И с тех пор и вплоть до нынешнего дня я удерживал их во власти своей и подчинении, не оскорбляя Господа и священных ангелов его, и сила Господня и священных ангелов его всегда была мне в помощь. И этим я обязан столь великому процветанию нашего дома; признаюсь, что мог бы завладеть поистине огромным богатством, но удержался от этого; однако же имущества у меня достаточно, чтобы числиться среди людей богатых, как ты и сам поймешь, когда станешь постарше. Итак, да не отступит никогда милость Господня и защита и покровительство священных ангелов его ни от меня, Авраама, ни от обоих сыновей моих, Иосифа и Ламеха, ни от всех тех, кто врученным тебе способом и по воле Господней исполнит сию операцию! Да будет так!

Дабы показать, что благо, ниспосланное Господом, человек должен использовать для благой цели, а именно, во славу и честь Господню, как для себя, так и для своего ближнего, в этой главе я опишу в нескольких словах наиболее значительные из тех операций, каковые мне довелось исполнить и каковые, при помощи всемогущего Господа и священных ангелов его, я с легкостью довел до желаемой цели средствами сего искусства. Я пишу об этом не из бахвальства или тщеславия, каковые были бы великим грехом против Господа, ибо не я, а он все это исполнил; но лишь для того, чтобы написанное мною послужило уроком другим, дабы они могли узнать, как извлечь для себя пользу из этого искусства, и так же пользоваться им во славу того, кто даровал людям эту премудрость, и восхвалять его; и дабы каждый постиг, сколь велики и неистощимы сокровища Господа, и сам возблагодарил его за столь драгоценный дар. Особо же (я благодарен ему) за то, что он ниспослал мне, малому червю земному, при помощи Абрамелина, способность передать и сообщить другим эту священную науку. После смерти моей найдут книгу, которую я писал с тех времен, когда начал применять это искусство на деле, то есть в году 1409-м по счислению лет, и вплоть до сегодняшнего дня, когда я с почетом и благосклонностью судьбы достиг 96-го года собственной жизни³²; и в книге этой можно будет прочесть обо всем, что я совершил, от начала и до конца, во всех подробностях. Однако здесь, как было сказано выше, я опишу лишь самые примечательные деяния.

К нынешнему дню я исцелил в общей сложности не менее 8413 больных, страдавших всевозможными недугами и околдованных на смерть, не делая ни единого исключения, к какой бы вере они ни принадлежали.

По велению моего императора Сигизмунда³³, милостивейшего владыки, я подарил ему домашнего духа, относящегося ко Второй Иерархии, и он пользовался его услугами, соблюдая благоразумие. Также он пожелал узнать тайну всей операции, но Господь предостерег меня, что на это нет его воли; и он довольствовался тем, что было дозволено, не как император, а как частное лицо; я же при помощи своего искусства помог ему вступить в брак и преодолеть большие затруднения, препятствовавшие его женитьбе.

Кроме того, при помощи 2000 мнимых конников (видение которых я вызвал по способу, описанному далее в двадцать девятой главе третьей книги) я вырвал графа Фридриха³⁴ из рук герцога Саксонского Леопольда; без меня же граф Фридрих лишился бы и жизни своей, и своих владений, каковые не смог бы передать своим наследникам.

Кроме того, епископу нашего города я предсказал, что его предадут в Оремберге, за год до того, как это случилось; о прочем же я говорить не стану, ибо он — лицо духовное, предав молчанию все иные услуги, какие я ему оказывал³⁵.

Графа Варвиха³⁶ я вызволил из английской тюрьмы накануне того дня, когда его должны были обезглавить.

Также я помог бежать с Констанцского собора герцогу³⁷ и его папе Иоанну³⁸, которые в противном случае угодили бы в руки разъяренного императора; последний же просил меня предсказать ему, который из двух пап, Иоанн XXIII или Мартин V, в конце концов победит, и пророчество мое сбылось, и все случилось так, как я и предсказал ему в Ратисбоне.

Когда по причинам величайшей важности я жил в доме герцога Баварского³⁹, моего господина, дверь моей комнаты была взломана, и у меня похитили драгоценностей и денег на сумму 83 000 венгерских монет. Как только я вернулся, вор (хотя это был епископ!) был вынужден вернуть мне украденное самолично и собственными руками возвратить мне деньги, драгоценности и учетные книги, а также сообщить мне основные причины, по которым именно он, а не кто иной, пошел на воровство.

Шесть месяцев назад я написал греческому императору⁴⁰ с предупреждением о том, что дела его Империи очень плохи и она стоит на краю гибели⁴¹, разве что ему удастся смягчить Господний гнев. Поскольку жить мне осталось совсем недолго, те, кто меня переживет, узнают об исходе этого пророчества.

Операцию, описанную в тринадцатой главе второй книги⁴², я совершал дважды: первый раз — в доме в Савонии⁴³, а второй — у маркиза Магдебургского, и благодаря мне дети их унаследовали их имения. Коль скоро обретена возможность извлекать для себя пользу из Священной Магии, дозволительно потребовать от ангела денежную сумму, сообразную твоему рождению, достоинствам и способностям, каковая будет дарована тебе без труда. Деньги эти извлекаются из кладов. Необходимо иметь в виду, однако, что из всего сокровища допустимо взять лишь пятую часть, дозволенную Господом; хотя некоторые хвастливые болтуны⁴⁴ утверждают, будто все эти несметные богатства предназначены и сохраняются для Антихриста, но я никоим образом не утверждаю, что это правда; несомненно лишь то, что брать из сокровища можно лишь пятую часть. Большей частью они предназначены другим. Мое сокровище было вручено мне в Гербиполе⁴⁵; операцию же я совершил ту, что описана в восьмой главе третьей книги⁴⁶; клад не охранялся и был очень древним. Состоял он из золота, никогда ранее не переливавшегося в слитки; впоследствии я повелел духам разделить его на части, весом равные золотым флоринам, что и было исполнено за несколько часов; (операцию же эту я провел ввиду того, что) собственное мое имущество было скудным и жалким; я был настолько беден, что для женитьбы на невесте с богатым приданым вынужден был прибегнуть к своему искусству и использовал четвертый знак третьей книги и третий знак девятнадцатой главы⁴⁷; и так я женился на своей двоюродной сестре, за которой дали 40 000 золотых флоринов приданого, каковая сумма позволила мне скрыть новообретенное богатство.

Все знаки восемнадцатый главы⁴⁸ я использовал столько раз, что и не счесть. Однако все они приводятся в вышеупомянутой книге⁴⁹.

Я проводил поразительные и чудесные опыты со знаками второй⁵⁰ и восьмой⁵¹ глав третьей книги. Первый знак⁵² из первой главы третьей книги превосходен.

Во всех этих операциях необходимы проворство и ловкость, ибо в вещах, принадлежащих Господу, легко поддаться заблуждениям еще худшим, нежели те, в которые впал Соломон.

Все эти знаки я использовал с величайшей легкостью и удовольствием и с превеликой выгодой (для себя и других). Все эти операции и другие без числа я совершал при помощи знаков, которые будут даны в третьей книге, и ни разу не потерпел неудачи. Мои повеления всегда выполнялись (духами), и я всегда добивался успеха, потому что сам подчинялся заповедям Господним. Кроме того, я от начала и до конца исполнял все то, что советовал и предписывал мне мой ангел, и столь же точно следовал тому, чему научил меня Абра-Мелин⁵³ и о чем я напишу в последующих двух книгах, приводя примеры и объясняя все более понятно; ибо полученные мною наставления, хотя и были облечены в весьма неясные слова и таинственные символы, все же помогали мне достигать моих целей и ни разу не дозволили мне впасть в заблуждение и предаться языческому, чужестранному и суеверному идолопоклонству; я всегда держался пути Господа, истинного, единого и непогрешимого, и тем самым обрел сию Священную Магию.

Нет у бесчестного Велиала иного желания, кроме как скрывать и затмевать истинную божественную мудрость, дабы иметь больше возможностей ослеплять невежественных людей и водить их за нос; дабы всегда оставались они в своем невежестве и в заблуждениях своих и не открыли того пути, что ведет к истинной мудрости; ибо в противном случае и он, и царство его пребудут в оковах, и утратит он присвоенный себе титул «Князя Мира сего», сделавшись рабом человека. Вот почему он стремится истребить и совершенно уничтожить эту священную мудрость. Я же умоляю всех и каждого остерегаться и не пренебрегать путем и премудростью Господа, и не поддаваться соблазнам этого демона и приспешников его; ибо он лжец и пребудет таковым вечно; но пусть процветает истина во веки веков; ибо, следуя и верно повинуясь тому, о чем написал я в этих трех книгах, мы не только достигнем желанной цели, но познаем на деле и ощутим милость Господню и подлинную помощь священных ангелов его, коим доставляет огромную радость видеть, что человек им повинуется и стремится исполнять заповеди Господни и следовать их наставлениям. Таковы предписания, на которых я настаиваю особо.

Мудрость эта зиждется на возвышенной и священной Каббале (Qabalah)⁵⁴, коя не даруется никому, кроме первородного сына, как заповедал Господь и как поступали наши предшественники. Отсюда различие и мена или обмен⁵⁵ между Иаковом и Исавом: первородство за Каббалой, много более благородной и великой, нежели Священная Магия⁵⁶. Через Каббалу мы можем прийти к Священной Магии, но через последнюю не можем обрести Каббалу. Каббала не даруется сыну служанки или прелюбодейки, но только законному сыну, как было в случае с Исааком и Измаилом; но священную мудрость могут милостью Господа обрести все, если будут идти верным путем; и каждый должен довольствоваться этим даром и благодатью Господней. И делать это должно не из любопытства и не из нелепого и смешного стремления постичь и понять более, чем положено; ибо Господь воистину карает за безрассудство, не только дозволяя Вторым Причинам⁵⁷ сбить самонадеянного с истинного пути, но и предавая его во власть демону, и так сокрушает и истребляет его, что мы можем сказать лишь: в нем самом единственная причина его сокрушения и несчастья. Древний Змей наверняка попытается осквернить эту книгу своим ядом и даже добиться ее полного уничтожения, но, о Ламех! как преданный отец заклинаю тебя Богом истинным, сотворившим тебя и все сущее, и заклинаю любого другого человека, кто через тебя воспримет этот способ работы, не поддаваться тому, кто попытается переубедить вас или внушить вам иное суждение или мнение, или уверовать в обратное. Молись Господу и проси его о помощи, и всю свою веру обрати на него одного. И хотя постичь Каббалу тебе не дано, тем не менее, по прошествии шести лун, или месяцев⁵⁸, священные ангелы-хранители откроют тебе все, что необходимо для овладения этой Священной Магией.

Все знаки и символы, данные в третьей книге, записаны буквами четвертой иерархии⁵⁹; однако сокровенные слова, в которых заключена тайна, произведены из еврейского, латинского, греческого, халдейского, персидского и арабского языков способом необыкновенным и тайным и по воле премудрого Зодчего и Созидателя Вселенной, который царствует и правит один во всесилии своем; и все монархии и царства мира подчинены беспредельной власти его, и этой Священной Магии и божественной мудрости.

Ясно, что в этой операции нам приходиться иметь дело с врагом великим и могущественным, против которого чрез нашу слабость и человеческие силы и знания устоять мы не можем без особой помощи и поддержки от священных ангелов и от Господа духов благих; поэтому каждый должен постоянно держать Господа перед глазами своими и никоим образом не оскорблять Его. Со своей стороны он постоянно должен быть настороже и воздерживаться, как от смертного греха, от того, чтобы льстить, подчиняться или оказывать уважение этому демону и всему змеиному роду его; и не должен делать ему ни малейших уступок, ибо иначе навлечет на себя гибель и бесповоротную утрату души. Как произошло это со всеми потомками Ноя, Лота, Измаила и прочих, которые владели землей обетованной (до наших праотцев) и передавали эту мудрость от отца к сыну, от семьи к семье; но с течением времени начали прислушиваться к коварному врагу, и отвратились от пути истинного, и утратили ту истинную науку, которую получили от Господа через отцов своих, и предались суеверным наукам, и дьявольским чарам, и мерзостному идолопоклонству, за которое впоследствии Господь покарал их, отверг и изгнал из земли их; и привел на место их наших предков, коих впоследствии за те же ошибки постигло наши нынешние бедствия и рабство, кои продлятся до конца мира; ибо они не пожелали постичь дар, врученный им Господом, но отвергли его и поддались на уловки этого демона.

Посему каждый из нас должен остерегаться, дабы не покориться ему⁶⁰ ни поступками, ни словами, ни мыслями, ибо он столь ловок и быстр, что может схватить человека внезапно, как паук хватает птицу⁶¹. Пусть тот несчастный богемец и другие, о ком я упомянул выше, послужат тебе примером, которого следует избегать (так же, как послужили они и мне).

В начале операции является некий человек величественной наружности, который с великой любезностью обещает тебе чудесные вещи. Знай, что все это лишь тщета, ибо без соизволения Господа он не может дать ничего; но он сделает это во вред и пагубу, на погибель и вечное проклятие того, кто доверится ему и уверует в него; как мы видим это в Священном Писании в случае с фараоном и его приспешниками, которые презрели истинную и верную мудрость Моисея и Аарона, и вначале Дьявол их поддерживал и заклинаниями показывал им, что способен исполнять и осуществлять на деле все деяния вышеупомянутых святых мужей, и тем довел их до такой степени упорства и слепоты, что, не видя собственных ошибок и обмана этого демона, они претерпели от Бога жестокую кару различными казнями и в конце концов все утонули в Красном море. Поэтому в заключение я скажу тебе в нескольких словах, что мы должны полагаться только на Бога и довериться всецело ему одному.

Господь да будет мне свидетелем, что я изучал эту науку не из любопытства и не для того, чтобы при помощи ее вершить дурные дела, а для того, чтобы использовать ее к чести и во славу моего⁶², для собственного своего блага и ради блага моего ближнего; и я никогда не желал обратить ее на цели суетные и грешные, но всегда стремился всеми своими силами помогать всем тварям живым, друзьям и врагам, верным и неверным, как тем, так и другим, по доброй воле и от чистого сердца, и также использовал эту науку для животных.

В третьей книге обнаружится прекраснейший сад⁶³, подобных которому, несомненно, до сих пор еще никто не создал и каким никогда не владел ни один король, ни император. Тот, кто пожелает уподобиться в нем трудолюбивой пчеле, сможет пить мед, содержащийся там в изобилии; но тот, кто злоумышленно пожелает преобразиться в паука, найдет там яд. Господь же назначает и уделяет благодать свою не злому, но доброму; и если покажется тебе, что некоторые главы третьей книги можно скорее обратить во зло и во вред нашему ближнему, нежели на полезную цель, то да будет каждому известно, что я поместил их там, дабы мы понимали, что науку эту можно использовать как во благо, так и во зло, о чем я поведаю тебе подробнее в других книгах. Посему мы должны учиться избегать зла и овладевать всеми силами добра. Тот, кто будет поступать так во все дни своей жизни, обретет поддержку и помощь верных, милосердных и священных ангелов; тот же, кто обратит эту науку во зло, будет этими ангелами покинут и окажется во власти вероломного врага, который не упустит случая подчиниться приказам творящего зло, дабы сделать его своим рабом. Прими следующее общее правило и руководство, которое никогда не подведет тебя: если встретишь человека, исполненного чрезвычайным желанием провести эту операцию для себя, и пожелаешь передать ему это знание, необходимо испытать его искренность и его намерения и сдерживать его в соответствии с указаниями, которые я даю тебе в этих трех книгах. И если он стремится получить его обманным путем, и говорит тебе, что эта операция может быть истинной, а может и нет, изображая сомнения, чтобы вынудить тебя вручить ему это знание, или прибегает к другим уловкам, то ты можешь сделать вывод, что этот человек не ходит Путем Господа. Если кто-либо желает получить это знание иным путем, нежели Господь повелевает вручать его, — это дерзость.

Если же кто-либо желает обрести его не для себя, (а для кого-либо другого, для своего) ребенка или иного родственника, недостойного принять сокровище столь великое, то человек, который откроет ему это знание, будет повинен в великом грехе, и сам утратит милость и мудрость Господню, и навеки лишит этого своих наследников.

Если человек ведет неправедную жизнь, и при помощи этой священной науки ты чувствуешь, что он и впредь будет упорствовать во грехе, и этот человек придет к тебе в поисках этой священной науки, то весьма вероятно, что человек этот желает ее не во благо и не с добрыми намерениями, но, получив ее, станет использовать во зло. Однако в подобном случае я сам видел и чувствовал, что Господь, проникающий в тайны сердец наших, ставит перед таким человеком скрытые преграды на пути к цели, вызывающие затруднения того или иного рода. Таким образом тот, кто желал получить эту науку, дабы причинять вред ближнему своему и творить всевозможные мерзости, изобличает себя как недостойного перед тем, кто уже решил было вручить ему это знание.

Избегай общения и разговоров с теми, кто в поисках этой науки делает и говорит вещи, ведущие ко злу, ибо люди такого рода могут стать заклинателями Дьявола. Остальное ты узнаешь позже, из последующих книг. Здесь я так многословен и впадаю в такие преувеличения лишь потому, что передав эту операцию кому-либо должным образом, ты совершишь необратимое действие.

Но если, с другой стороны, после тщательного испытания и рассмотрения ты увидишь, что человек безмятежен и искренен, ты должен будешь помочь ему, ибо Господь, помогающий тебе, желает также помочь и ему и с этой целью вложил в руки твои эту священную науку.

Всеми силами старайся восстановить мир между теми, кто друг с другом в разладе, и между заклятыми врагами; твоя обязанность — делать всем добро, ибо это единственный и верный способ расположить к себе Бога, ангелов и людей, а также обратить демона в раба твоего, повинующегося тебе во всем. И так ты проживешь до конца дней твоих с чистой совестью, в почете и спокойствии, в довольстве и принося пользу всему живому. Заклинаю тех, кто завладеет сокровищем столь великим, пользоваться им, как подобает, и никогда не метать его перед свиньями.

Пользуйся им для себя, о Ламех, сын мой; но плоды, которые оно тебе принесет, разделяй с нуждающимися, и чем больше ты отдашь, тем более возрастет твое имущество. Подобное будет и с тем, кому ты вручишь эту науку.

В этих областях и странах мы рабы и несем справедливое наказание за грехи наши и наших отцов; однако мы должны служить Господу как можно лучше, насколько это будет в наших силах.

А потому следует хранить это сокровище в тайне и передавать его своим наследникам по мере возможности, остерегаясь обделить их в пользу других людей и не допуская, чтобы оно попало в руки неверных или стало достоянием неправедных.

Вопреки своим намерениям я был в этой первой книге слишком многословен; но чего не сделает отеческая любовь? да и ввиду важности изложенного это позволительно.

Тот, кто приступает к этому славному начинанию, пусть будет спокоен и не сомневается, ибо трех этих книгах содержится все, что необходимо для этой операции. Ведь я написал их с великим тщанием, вниманием и точностью, так что нет в них ни единого предложения, в котором ты не нашел бы для себя некого указания или совета. Однако заклинаю любовью к Господу, коий царствует и будет царствовать вовеки: да не приступает к операции тот, кто предварительно на протяжении шести месяцев не читал и не перечитывал эту книгу со всем усердием и вниманием, тщательно обдумывая каждую подробность; ибо я более чем уверен, что он не найдет в ней никаких сомнительных вопросов, которые не смог бы разрешить сам, но день ото дня будут расти в нем великое и пылкое желание, наслаждение и стремление совершить эту славную операцию, исполнить которую может человек любого вероисповедания⁶⁴, при условии, однако, что на протяжении шести лун он ни разу не погрешит против Закона и заповедей Господних.

Ныне же мне остается, о Ламех, сын мой, в знак величайшей моей отеческой заботы подать тебе два главных совета, при помощи которых и соблюдая все прочие частные условия, которые я опишу, ты (как и любой человек, которому ты передашь эту священную науку) несомненно достигнет совершенства в это премудрости. Необходимо понимать, однако, что приступали к этой операции многие и что некоторым удалось исполнить свое желание, но другие не преуспели в этом лишь потому, что добрый ангел их не явился к ним в день заклинания, будучи по природе своей Амфитероном⁶⁵, ибо природа ангельская отличается от человеческой столь во многом, что никаким разумением и наукой не высказать и не описать ее в том, что касается великой чистоты, коей облечены они⁶⁶.

Я не желаю, чтобы ты, Ламех, сын мой, и твой наследник и друзья твои лишились сокровища столь великого. Я никоим образом не желаю обездолить тебя в столь важном деле. Второе указание — это Псалом, который я также сообщу тебе; и, вручая эту операцию другому человеку, будь то даже твой друг, никоим образом не передавай ему этот Псалом, ибо он будет охранять тебя от тех, кому ты вручил эту священную магию, буде они пожелают использовать ее против тебя; сам же ты сможешь превосходно использовать ее против них. Псалом этот вручил Давиду Господь, желая охранить его.

Что касается первого указания: в день, когда ты должен будешь вознести молитвы, молитвы и воззвать к своему ангелу-хранителю, приведи ребенка⁶⁷ в возрасте шести, семи или, самое большее, восьми лет, облаченного во все белое и чисто вымытого с головы до пят, и возложи на чело его покрывало из белого шелка, тончайшее и прозрачное, которое покроет чело его до самых глаз; и на покрывале этом загодя начертай кистью и золотом положенный знак, о каковом будет рассказано в третьей книге и каковой помогает смертному человеческой природы снискать умиротворение и благодать пред лицом ангела. Тот, кто совершает операцию, должен сделать то же самое, но на покрывале из черного шелка, и возложить оное себе на чело так же, как ребенку. Исполнив это, введи ребенка молельню и вели ему положить в кадильницу жар и благовоние, а затем преклонить колени перед алтарем; тот же, кто совершает операцию, должен встать у двери и простереться ниц, вознося молитву, и просить святого ангела, дабы тот соизволил явиться пред этим невинным созданием⁶⁸, и подать ему при необходимости еще один знак, дабы он⁶⁹ мог видеть его на протяжении последующих двух дней.

Тот, кто совершает операцию, не должен обращать внимание на алтарь, но, обратив лицо свое к земле, продолжать молитвы; и как только ребенок увидит ангела, повели ему рассказать тебе об этом, и взглянуть на алтарь, и взять серебряный диск или пластину, которую следовало положить туда загодя для этой цели, дабы он принес ее тебе в должное время, на которой священный ангел начертает указания, с каковыми тебе предстоит работать в последующие два дня. Исполнив же сие, он исчезнет. Если все будет исполнено точно, ребенок скажет тебе об этом (о чем ему необходимо заранее дать указание), и ты велишь ему принести тебе маленькую пластину⁷⁰, получив которую, ты узнаешь при помощи нее, что приказал тебе делать ангел. Затем ты велишь вернуть ее на алтарь, и покинешь молельню, и закроешь ее, ни в коем случае не будешь входить в нее до истечения первого дня; ребенка же можно будет отослать. В остальную же часть дня совершающий операцию должен будет готовиться к следующему утру, дабы насладиться восхитительным явлением священного ангела-хранителя и достичь цели, которой столь сильно желал и которая непременно будет достигнута, если ты не свернешь с пути, который он тебе укажет. Два эти указания — ключ ко всей операции. Во славу пресвятого имени Божьего и священных ангелов его!

 --- Оглавление ---