--- Оглавление ---

Ахиман Резон

Прежде чем нам заняться изучением поводов и причин к созданию Франкмасонства, необходимо в той или иной степени донести до Читателей понятие величия Тайны, а также с какой тщательностью следует блюсти ее.

Одна из основных черт, помогающая Человеку считаться мудрым, есть Сила его Разума, другая же есть способность скрывать и утаивать те достойные Тайны, которые были ему поверены, равно как и собственные его серьезные предприятия. Всякий Человек, прочтя как священную, так и профанскую Историю, найдет в ней немалое число отважных Попыток (мирных или нет), которые так и окончились ничем, не достигнув желаемых Целей, но потерпели поражение и были стерты в пыль вследствие одной лишь бреши в охране Тайны, между тем как из-за такого столь плачевного нарушения воспоследовали для всех бесчисленные напасти. Однако превыше всех прочих примеров, следует нам обратить внимание на те из них, которые проистекают от Самого Господа. Кто еще столь же ревностно хранит все тайны свои при себе, никому из людей не позволяя узнать, что приключится завтра? И в древние времена не могли мудрецы предречь, что нам суждено во времена нынешние. Отсюда мы имеем полное право заключить, что Самому Богу угодны Тайны. И пусть (во его благо) и раскрыл Господь человеку кое-что, по милости Своей, нет никакой возможность как-либо и когда-либо переменить Им предначертанное. Именно об этом помышляя, и стремились в древности набожные и мудрые люди претворять в жизнь намерения свои в глубокой Тайне.

Из истории нам известно, что цензор Катон часто говаривал друзьям своим, что в трех вещах ему надлежит пред ними покаяться, если недолжным образом будет он следовать закону их нерушимости. Первая – если он кому-либо раскроет, не имея на то права, какую-либо Тайну. Вторая – если отдастся он на волю случайностей морского путешествия, когда имелась возможность спокойно перемещаться по суше. Третья - если он позволит хотя бы одному дню пролететь так, чтобы не сотворил он кому-либо какого-либо блага. Второе и третье правила, несомненно, ценны и всячески достойны соблюдения. Однако мы в данном случае обратим скорее внимание на первое из них. Александр Великий, получая от матери своей разнообразные послания высокой важности, читал их обычно в присутствии одного лишь наилучшего своего друга, а закончив чтение, вынимал из шкатулки печать, которой запечатывал частные тайные письма свои, и прикладывал ее к губам Гефестиона, знаменуя тем самым, что уста того, в чьем сердце сохраняет он свои тайны, должны быть наглухо запечатаны, дабы никогда и никому их не разгласить.

Помимо всего прочего, не лишено было бы смысла для Читателей ознакомиться с нижеследующей историей, как передают ее нам Авл Гелий в своих «Аттических ночах» и Макробий – в «Сатурналиях».

Сенаторы Рима во время обычного своего заседания в Сенате учредили меж собою обычай, чтобы каждый собрат-сенатор, имеющий сына, имел право приводить его с собою в Сенат, дабы сын его присутствовал на слушаниях, но если нужно, должен был бы их покинуть. Обычай этот распространялся не на всех, но лишь на сыновей знатных вельмож, которые таким образом получали должное образование, позволявшее им становиться мудрыми правителями, способными и умеющими хранить вверенные им тайны. Случилось так, что сенаторы восседали и судили некое важное дело, и засиделись за этим много позднее обычного, а затем вообще отложили принятие решения на следующий день, до тех пор договорившись держать обсуждаемое дело меж собою в тайне. Среди других сыновей вельмож, присутствовавших на этом важном заседании, был и юный сын сурового Папирия, наследник одной из знатнейших и славнейших семей римских.

Как только юноша возвратился домой, мать его (подобно всему прекрасному полу, одержимая стремлением узнавать все новости первой) начала упрашивать его рассказать ей, что за необычное дело обсуждалось днем в Сенате, коль скоро оно задержало их с отцом значительно позже обычного часа. Добродетельный и достойный молодой человек вежливо отказал ей, сказав, что не в его власти раскрывать суть этого дела, ибо он принес торжественную присягу хранить ее в тайне. Услышав его ответ, мать дала волю своей страсти и все настойчивее стала упрашивать его рассказать, в чем было дело, и ничем она не удовлетворялась, желая знать лишь истинную правду. Сперва – льстивыми речами и уговорами, затем – щедрыми обещаниями старалась пробить она брешь в хрупкой стене Тайны. Но найдя усилия свои тщетными, применила она угрозы и страшнейшие упреки, ведь Сила часто помогает там, где терпит поражение Доброта.

Достойный юноша, находя материнские угрозы весьма суровыми, но более всего тяготясь горькими ее упреками, взвесил на весах любовь свою к Матери и долг пред своим Отцом, одна была сильна, но и другой был могуществен. И вот, он возложил на одну чашу весов Мать свою и всю доброту ее, а на другую – Отца, собственную Честь свою и торжественное обязательство хранить Тайну, и признал, что пусть Мать его и обладает немалым весом, который мог бы перетянуть любой иной, ныне она утратила его, и стала легче утреннего ветерка, отдавшись на волю своих нескромных страстей. И орошая остроумием своим бесплодную пустыню ее упрямства, дабы утихомирить ее, но при этом сберечь честь свою, оставшись верным клятве, он сказал:

«Госпожа моя и дорогая Мать, ты имеешь полное право винить Сенат в излишнем затягивании этого его заседания, в особенности же – в том, что вообще этот вопрос был поднят в нем без участия жен сенаторов, ибо без их мудрого совета никак не возможно вообще его разрешить. Я рассказываю тебе по молодому разумению своему, ведь ум мой так просто смутить всяким сложным вопросом, и не могу понять, природа ли моя, или долг повелевает мною. Им видится необходимым, дабы население наше возросло и ради общественного блага, разрешить каждому сенатору иметь двух жен, или же женам их иметь по два мужа. Но я никогда не смог бы называть двоих мужчин Отцами или терпеть их под одной с собой крышей, или же двух женщин – называть Матерями своими. Вот в чем вопрос, Мать, и завтра он будет решен».

Услышав это и видя, насколько трудно дается ему рассказ, его мать немедленно поверила, что он рассказал ей всю истинную правду. Кровь ее вскипела, и гнев охватил ее. Нет, наверное, необходимости напоминать читателю, что подобные вспышки гнева редко бывают совместимы со здравой Рассудительностью. Напротив, воспламенившиеся чувства напрягают до предела все душевные силы, и это часто ведет к в высшей степени поспешным и неразумным поступкам, а не те к тем благим деяниям, которых обычно требует цель, достигнуть которой стремятся. Вот так и она, не озаботившись более ничьим советом или мнением, немедленно послала за другими знатными дамами, матронами Рима, чтобы тут же поведать им о сем важнейшем событии, могущем оказать столь великое влияние на мир, благополучие и любовь, царившие в их семьях. И эта печальная новость вызвала во всех про нее узнавших взрыв такой ослепляющей разум Страсти, что все дамы немедленно собрались в ее доме. И несмотря на то, что (как говорят лжецы) в женском парламенте не бывает только одного спикера, который бы управлял всеми остальными, данное дело было столь спешным, столь неотложным и столь важным для них, что они выбрали нескольких жен сенаторов своими представительницами, дабы им говорить от имени всех прочих.

И на следующее утро этот Совет избранных матрон предстал пред дверями Сената, требуя, чтобы их допустили восседать рядом со своими мужьями на этих удивительных слушаниях. Рим между тем уже бурлил. Сенаторы не могли понять, что привело их жен в зал собраний, пока женщины не испросили слова, которое им было (в обход всех правил) дано, и не заявили, что уж пусть лучше женщинам позволят иметь двух мужей, чем их мужьям – двух жен, поскольку их мужья и одну-то жену не в силах удовлетворить и т.д.

После того, как недоразумение разъяснилось, достойному молодому человеку воздали похвалы за верность долгу, а благородные дамы были в высшей степени смущены и удалились, посрамленные и зардевшись. Однако дабы предотвратить подобные события в будущем, было решено, что с тех пор и впредь сенаторы более не станут приводить сыновей в Сенат. Исключение было сделано для одного лишь юного Папирия, чьи верность и осмотрительность не только были оценены по достоинству, но и был он наделен высокими званиями и должностями.

Также не следует забывать и историю верного Анахарсиса (Плиний пишет о нем в главе 23-й своей 7-й книги), которого пленили и пытались вызнать у него вверенные ему тайны, он же откусил себе язык и выплюнул его под ноги тирану. Афиняне возвели себе бронзовую статую и поклонялись ей. У статуи же не было языка и воплощала она Тайну.

Точно так же и египтяне поклонялись Гарпократу, богу Молчания, всегда изображающемуся с пальцем, прижатым к губам.

У римлян была богиня Молчания по имени Ангерона, как и Гарпократ, изображавшаяся с прижатым к губам пальцем в знак вечного сохранения Тайны.

Рабы [Мунатия] Планка славились повсюду тем, что никакими мучениями нельзя было вырвать у них поверенные им властелином секреты.

Точно так же, например, раба оратора Катона жестоко пытали, но так и не смогли вырвать у него тайны его хозяина. Квинт Курций сообщает, что у персов считалось нерушимым законом – карать с наибольшей строгостью (гораздо сильнее, чем за любую иную измену) раскрывших чужую Тайну. В доказательство этого он приводит историю царя Персидского Дария, которому пришлось бежать и скрыться от Александра Македонского, и спрятался он далеко и в потаенное место, где мог чувствовать себя в безопасности, и никакие пытки, никакие посулы и обещания не могли способствовать тому, чтобы верные соратники его выдали кому бы то ни было место его пребывания. Далее он пишет, что тот, кто не способен хранить тайну, вообще не способен ни на какое серьезное предприятие.

Гораций выделяет в своем кодексе общественных законов особое место для запрета всякому человеку разглашать вверенные ему тайны дела и слова. По этой причине афиняне (собираясь на любое пиршество) поручали старейшему и самому уважаемому гражданину указывать всем вновь входящим Братьям на дверь, через которую они сами вошли, со словами: «Остерегайся выносить за эту дверь хотя бы слово о том, что здесь говорилось или делалось».

Первое, в чем наставлял своих учеников Пифагор, было молчание, поэтому он вообще запрещал им говорить в течение определенного времени, чтобы они должным образом приготовились хранить великие Тайны, которые он намеревался доверить им, и вообще никогда не говорить ничего без особой на то необходимости. Для него умение хранить Тайну было редчайшей и величайшей добродетелью. Хорошо было бы и Мастерам наших нынешних лож ввести такое упражнение.

Когда Аристотеля спросили, что дается ему тяжелее всего, он ответил: «Молчать и хранить тайны».

По этой же причине Св. Амвросий в своих «Обязанностях»¹ помещает среди оснований всякой добродетели Дар молчания. Мудрый Царь Соломон поучает в своих «Притчах», что царю не пристало пить вино, ибо пьянство – враг Тайны, и по его мнению, недостоин никем править тот, кто не способен хранить Тайны. Далее он говорит, что раскрывающий Тайну есть предатель, а ее сохранивший – верный и истинный Брат. Точно так же он пишет, что мудр удерживающий язык свой, и кто удерживает язык свой, тот сберегает душу свою. Мог бы я привести и еще множество примеров величия Тайны, и даже дерзну утверждать, что величайшие Честь, Справедливость, Истина и Верность обретаются меж теми, кто способен хранить свои и чужие Тайны, и лучше всего об этом пишет Гораций:

«Кто прав и к цели твердо идет, того

Ни граждан гнев, что рушить закон велят,

Ни взор жестокого тирана

Ввек не откинут с пути; ни ветер,

Властитель грозный Адрия бурных вод,

Ни Громовержец дланью могучей, - нет:

Лишь если мир, распавшись, рухнет,

Чуждого страха сразят обломки»².

Посему и придерживаюсь я мнения, что ежели должным образом соблюдать Молчание и Тайну, будут они сочтены самыми нужными свойствами человеческими, полезными во всяком деле. И ежели так, я убежден в том, что никто из людей не станет оспаривать, что Франкмасоны более всех прочих людей преуспели в сокрытии своих Тайн с древнейших времен, и ни сила Золота, столь часто побеждавшая Царей и Князей и даже разрушавшая целые империи, ни самые жестокие кары не могли исторгнуть их Тайны (даже) из слабейшего из Членов их Братства.

Посему смиренно предположу, и последствия это только подтверждают, что лишь Благо и Процветание Человечества были причинами и побудительными мотивами учреждения Франкмасонства (не было доселе столь же полезного Искусства), не только оберегающего своих Членов от внешних опасностей, но и шлифующего неровности и отложения их несовершенных умов, удерживая их в благих пределах истинных Религии, Нравственности и Добродетели, ибо таковы первоосновы Царственного Искусства: ежели некто имеющий честь принадлежать к нему станет жить согласно истинным Принципам Древнего Цеха, то всякий человек, наделенный хотя бы мельчайшей искрою Чести и Честности, всенепременно одобрит его поступки и в скором времени пожелает следовать его путем. И пусть очень немногие, ежели такие вообще имеются, Братья достигают возвышенного уподобления Хираму Абиффу, все равно даже враги Франкмасонства должны признать, что это самое прославленное Общество, какое только было, есть и, возможно, будет на Земле. Нижеследующее правдивое описание Царственного Искусства ясно покажет всю его пользу для Человечества.

Лежал в раздорах мир и нестроеньи,

Внушая всем плохое настроенье,

Суровая Природа в назиданье

Чуть всё не сокрушила мирозданье,

Его карая то суровой стужей,

То Песьею Звездой - жары оружьем.

Там дикари, чей говор был для уха

Противен и убийственен для духа,

Жестокие и алчные убийцы,

Бродили, отвергая все границы.

И без Масонства пламенной Эгиды

Мы сгинули бы от такой планиды.

Так славься ж, вековечное Искусство,

Наш дар Небесный, Божеское чувство,

Дарованное в помощь нам Творцом,

Начало чтоб не сделалось концом.

Ковчег ты даровало Ною с силой,

Чтоб Братьям в бурю выжить можно было.

В Потопе сгинул грешный человек,

Масоны же взошли на тот Ковчег

И плыли долго, без ветрил и без руля,

Пока не показалася Земля.

Потом Ковчег причалил к Арарату,

К святой горе, что зеленью богата,

И там они открыли Ложу,

По ритуалу, с нами схоже,

И все на ней постановили

Алтарь возвесть во славе, в силе

И жертвы вознести Творцу,

Свершиться что не дал концу.

Их жертвы принял Иегова

И даровал с Небес им Слово

Проклятьем Землю не губить

И людям боле не вредить.

Благословил Он Землю впредь

И дал ей силу зеленеть

И в должный час дарить плоды народу

От каждой от растительной породы,

Вознаграждая люд за жаркий пот,

Что проливался ради их щедрот.

Он обещал, что не иссякнет мир,

Пока Он не велит, и вечный пир

Начать решил Он, Радугу являя

Мостом с Земли до кущей светлых Рая.

Разлившись в небе Аркою, она

Масонам четверым как знак дана

(И женам их), что всякий день и час

Предрек с Небес им Бога вечный Глас,

В благословенье славным Мастерам

И их потомкам, значит, и всем нам.

Бог Воинств даровал своим Веленьем

Сие Искусство людям в наставленье,

Которым Жизнь творил Он во Вселенной,

Науку, что останется нетленной,

И славной в мире больше всех Наук.

Давид Масонству был великий друг,

Он был возлюблен Господом, Который

С горы Морья дал план ему для скорой

Постройки Храма, коий Соломон,

Возвесть был должным правом наделен.

Он принял помощь Тирского Хирама.

Другой Хирам возвел все стены Храма,

Который был по сердцу Саваофу,

Чтоб жить в нем, освящая Землю снова,

Среди Масонов, трепетно хранящих

Его Святое Имя в страхе вящем.

Среди Масонов даже старый скряга,

Чье сердце уж иссохло, как коряга,

Вдруг испытает горечь состраданья

И состояние раздаст на подаянье.

Среди Масонов всякий бунтовщик

Колена преклонит пред троном вмиг.

Среди Масонов крылья грешной страсти

Легко подрежут ангельские власти.

И Вольнодумец в нашем Цехе старом

Не увлечется богохульным жаром.

Среди Масонов светский фанфарон,

Весь в кружевах, блудницей увлечен,

Грех во плоти, законченный порок,

Сам на себя посмотрит – и дай срок,

Забросит суету своих метаний

И вскоре помудрее старца станет.

Среди Масонов властные интриги –

Лишь горя неподъемные вериги,

Посты, почет и деньги – бесполезны.

Масон стремится к радостям – но честным.

Однако мне кажется, что кое-кто из моих Читателей скажет, что, конечно, ежели точно Франкмасонство таково, как я представляю его здесь, то члены сего Братства - воистину счастливейшие из ныне живущих людей, а ведь тем не менее, мы часто среди них встречаем, напротив, людей несчастных, или весьма великих плутов, или невежд, неграмотных и глупых дураков, по крайней мере, так считает окружающий мир. Это противоречие будет должным образом рассмотрена, и на вопрос этот будет дан должный ответ ниже. Пока же я совершенно уверен, что никто, кроме людей, совершенно ничего не знающих про Цех, или злонамеренных врагов доброго нашего Общества, не усомнится в достоверности всего того, что здесь говорится о Франкмасонстве. Помимо этого, к вящей радости тех моих Читателей, кто принадлежит к женскому полу, и тех из мужчин, кто не имел чести пройти посвящение в наши Таинства, сейчас я намереваюсь перейти к изложению Первооснов Общества (насколько мое перо окажется способно их описать), которые, хотелось бы мне надеяться, будут встречены с восхищением, поскольку покоятся на Религии, Нравственности, Братской Любви и добром Товариществе.

Вольный Каменщик должен, в силу принятых им на себя обязательств, твердо верить в истинное Поклонение предвечному Богу, равно как и во все святые Тексты, которые видными Особами и Отцами Церкви были составлены и опубликованы для чтения всеми добрыми людьми. Посему никто из верно понимающих Искусство не может и не должен следовать путем человека без религии или несчастного вольнодумца, или же очаровываться заносчивыми учителями Атеизма или Деизма и следовать за ними; также не должен он пятнать себя грубыми заблуждениями слепого Суеверия, но при этом он может располагать свободой выбрать себе ту Веру, которую сочтет правильной для себя, при условии, что во всякое время будет он оказывать должное почтение своему Творцу, и в мире вести себя с Честью и Честностью, приняв этот образ действия в качестве Золотого правила для управления всеми своими действиями. Это Золотое правило гласит: «Твори ближним своим все благо, коие желал бы, чтобы они творили тебе». Ибо наш Цех вместо того, чтобы вступать в праздные и лишние Споры о различных мнениях и убеждениях людских, принимает в Братство всех добрых и верных людей, вследствие чего он выработал внутри себя средства установления Примирения меж людьми, которые без его помощи так и пребывали бы в вечном раздоре.

Вольный Каменщик любит спокойствие, во все времена повинуясь гражданским властям, при условии что они не преступают законные границы Религии и Разума. И доселе не было так, чтобы истинный Мастеровой был замечен в каком бы то ни было темном Заговоре, Плане, Замысле или Умысле на Государство, ибо первейшей Заботой его является общественное Благо, поэтому всем гражданским правителям с самого высокого уровня до самого низкого он оказывает должные уважение и повиновение.

Однако поскольку в различные времена претерпело Масонство от разрушительных последствий Войн, Кровопролитий и Опустошений, не менее важным предназначениям всякого Мастерового является соблюдение законов Мира и Верности, многочисленные примеры какового поведения встречаем мы в жизнеописаниях древних Царей, этот закон использовавших для защиты себя и своих народов. Однако же если Брат окажется столь порочен, что восстанет на Государство, не встретит он никакого вспомоществования со стороны его Собратьев, и они не станут поддерживать с ним никакого частного общения, дабы от того Государство не взревновало о них и не сочло их ему сообщниками.

В отношении самого себя Масону надлежит тщательно избегать всех видов Неумеренности и Излишеств, могущих помешать исполнению им необходимых обязанностей, его славной Должности присущих, или даже привести его к Преступлениям, которые способны навлечь Бесчестие на все древнее Братство.

Он должен обращаться с низшими так, как желал бы он, чтобы высшие обращались с ним самим, с мудростью полагая Природу человеческую одинаковой у всех без всякого исключения; и пусть Масонство никого не лишает его Чести, тем не менее, Цех признает необходимость строжайшим образом следовать Путями Добродетели, и для этого единственным Методом, достойным всякого разумного человека, является сохранение холодным Разума.

Масон должен быть настолько великодушен, чтобы никогда немилосердно не отвращать слух свой от любого стона униженной Нищеты, но ежели Брат его впал в Нужду, он в особенности обязан выслушать со вниманием все его жалобы, в ответ на которые из Груди его должно хлынуть бурным потоком Сострадание, за которым, в свою очередь, должно воспоследовать Вспоможение, безоглядное и в силу его возможностей.

Масон должен с неизменным Почтением относиться к власти своего Мастера и председательствующих Офицеров, вести себя меж Братьями смиренно, при этом не пренебрегая обычными своими Делами лишь во имя пребывания в доброй компании, перебегая из Ложи в Ложу. Не должен он и спорить с невежественной Толпой про различные безумные поклепы на Братство. Часы своего заслуженного Досуга должен он посвящать изучению Наук и Искусств и совершенствованию способностей Разума своего, дабы впредь исполнять ему свой долг не только пред великим Творцом, но и пред ближним своим, и пред самим собой. Ведь ходить смиренно пред Богом, утверждать Справедливость и любить Милосердие суть неотъемлемые черты истинного Вольного и Принятого Каменщика, и черты эти, надеюсь, все мы обретем в конце концов. Также осмелюсь уповать на то, что в этом всякий истинный Брат мой ко мне присоединится. Аминь.

Преимущества, проистекающие из строго соблюдения Принципов Цеха, настолько очевидны, что мне верится, всякий добропорядочный человек был бы рад их знать и им следовать, поскольку Принципы эти имеют целью своей обретение Счастья в Жизни, будучи основаны на прочном фундаменте Мудрости и Добродетели.

Во-первых, наши Преимущества и Наставления, будучи должным образом применены, способствуют не только нашему процветанию по сию сторону Могилы, но и жизни нашей в вечном Счастье по ту ее сторону.

Ибо Цех наш основан на прочном фундаменте, который никогда не позволит появиться никакому Кощунству, никакому Распутству, Глумлению, Злоумышлению или Раздору. И пусть Братья не во всем придерживаются одного и того же мнения в вопросах Веры, они всегда держат одну сторону в вопросах Масонства, что значит всегда трудиться по Справедливости, не есть чужой Хлеб даром, но по мере возможностей своих любить своего Ближнего и служить ему, как надлежит добрым Братьям в одной семье. Справедливо полагая, что абсурдом было бы ссориться с Человеком только потому, что он верит не так, как ты сам, ведь это все равно, что ругать его за то, что он с тобою не одного роста и т.п.

Посему приносить Утешение униженным и оскорбленным, делить свой Хлеб с трудолюбивыми Бедняками, наставлять заблудших странников на истинный Путь, - вот неотъемлемые свойства нашего Цеха, подобающие его высокому достоинству, и таковы цели, которых намереваются достигнуть все достойные Члены сего великого Общества.

Такие и подобные им Преимущества, проистекающие из строгого соблюдения Принципов Цеха (как рано или поздно понимает всякий Брат), по зрелом размышлении, не только не уступают, но и во многом превышают любые привилегии, любым Обществом своим Членам даруемые.

Ежели так, достойные члены сего великого и весьма полезного Общества не могут перестараться при тщательнейшем отборе Членов. Я имею в виду глубочайшее и подробнейшее вызнавание всех сторон Характера и Обстоятельств всякого Кандидата, просящего о чести быть посвященным в Таинства Франкмасонства.

От этого ведь зависят Благосостояние и сама Жизнь Цеха, ибо коль скоро Праведность, Добродетель и Согласие суть единственные Украшения человеческой Природы (столь склонной, однако, к противоречивым действиям), так и Счастье в Жизни зависит в значительной мере от нашего мудрого Выбора на этом этапе.

Ибо человеческое Общество не способно существовать без Согласия и постоянного исполнения взаимно взятых Обязательств, поскольку, как при возведении каменной Арки, стоит одному лишь камню выпасть на Землю, обрушится все остальное строение.

В стародавние времена далеко не всякий человек мог быть принят в наш Цех по одной лишь его личной Просьбе, пусть и был он человеком добропорядочным и нравственным. Он мог разделить все привилегии нашего древнего и достопочтенного Сообщества только в том случае, если познания и навыки его в Масонстве были таковы, чтобы бог он ими способствовать совершенствованию и обогащению всего Искусства в целом, или же если обладал он столь изобильным Состоянием, что оно позволяло ему давать Мастеровым работу, воздавая им должное, и защищать их.

Я не хотел бы, чтобы меня понимали так, что никакой добропорядочный Работник не может быть допущен к нашим высоким Преимуществам; напротив, я придерживаюсь того мнения, что все достойные члены широкого Общества воистину могли бы послужить Украшением любой нашей Ложи.

Те, кого я имею в виду, - это приземленные Негодяи, павшие на самое дно жизни (часто к ним относятся изгнанные из Общества³), часто не умеющие ни читать, ни писать. Допущенные в свое время, за счет Масонства и через него, в общество тех, кто во всем стоит их выше, они часто брали на себя больше, нежели могли исполнить, и под видом поиска Знаний часто впадали они в простые Обжорство и Пьянство, пренебрегая выполнением основного своего долга и ремеслом своим, принося урон и горе своим Семьям, которые, в свою очередь, вообразили, что имеют законное право изливать свои печали и обвинения на Общество Франкмасонов в целом, не зная и не желая знать, что Конституции и Принципы наши как раз противостоят подобным низменным проявлениям.

Здесь, мне кажется, необходимо дать добрый совет тем, кто, возможно, имеет Намерение вступить в это древнее и почтенное Сообщество. Во-первых, им следует понимать, что никакой Человек не может быть посвящен в регулярные Франкмасоны, если он не свободен от любой Зависимости, не достиг зрелого Возраста, не здоров телом и всеми его членами или не наделен всеми человеку присущими чувствами. Таков нерушимый обычай Масонов на все времена и во всех странах известного нам мира.

Здесь мне бы хотелось добавить и еще пару слов. Люди, к кому я сейчас обращаюсь, обладают определенным Образованием и Честью, но при этом находятся в стесненных Обстоятельствах. И я говорю: пусть они сперва подсчитают доходы своей Семьи и учтут, что Франкмасонство требует от своих членов материальной Состоятельности, регулярного Посещения и достойного внешнего Облика, чтобы ничем не посрамить свою древнюю Славу. Я бы и еще больше сказал по этому вопросу, но мне кажется достаточным привести здесь требования Регламента, а посему отсылаю любезного Читателя к ним.

Далее мне хотелось бы остановиться на выборе Офицеров для управления Ложей, согласно древним и единообразным Законам, записанным в наших Конституциях. Это крайне немаловажный вопрос, поскольку Офицеры в Ложах не только обязаны отстаивать и улучшать Благосостояние своих Лож, но и трудиться во имя всего Братства в целом.

Посему никакой человек не может быть выдвинут кандидатом и затем избраться на такую должность, если Заслуги его и Навыки не таковы, чтобы оказался он способен всё сие исполнять должным образом. Он должен быть отлично знаком со всеми общими и внутренними Законами и Правилами Цеха; он должен быть человеком наивысших Чести и Доброты, терпимым к обидам, умеренным в речи, осмотрительным в советах и (превыше всего) постоянным в Дружбе и умеющим верно хранить Тайну.

Лишь такие Кандидаты заслуживают избрания в Правители и Начальники своих Лож, кому повинуются и кого почитают Члены этих Лож, и кто своими мудрыми и сообразными древним Установлениям решениями могли бы смирять алчных, непокорных, самонадеянных, заносчивых и тщеславных Болтунов – позор и пятно на всяком Обществе человеческом.

Не могу также здесь удержаться и от того, чтобы сказать, что знавал я Людей, чьи намерения были самые честные и достойные, кто ничего дурного не имел в виду, однако натворил величайших Ошибок, часто ведших к упадку и краху добрых и верных Лож; причиною же этому было неосмотрительно поспешное избрание на высокие посты тех Братьев, чья недостаточная осведомленность в Масонстве лишала их возможности исполнять должным образом обязанности, вверенные их попечению, к величайшему горю всего Цеха и к их собственному Бесчестью.

Среди Требований к членам Цеха и Принципов, на коих он покоится, я упоминал про поведение Масонов в Ложе. Ныне я хотел бы добавить к сказанному еще несколько слов. Каменщик обязан с должным почтением повиноваться всем разумным распоряжениям своего Мастера и председательствующих Офицеров. Он не должен браниться, сыпать проклятиями, злоязычно клясться и заключать пари, пользоваться неучтивыми выражениями и поминать всуе Божье Имя, вообще прибегать к дурным манерам, не должен дурачиться и обращать в шутки и балаган серьезные и священные предприятия своей Ложи; не должен он также вносить в Ложу какие-либо споры или ссоры в связи с Политикой или Религией, поддерживать их или рассказывать про них, не должен заставлять кого-либо из Братьев сидеть в Ложе, есть или пить против желания того Брата, никогда не говорить ничего, что может быть сочтено оскорбительным или нарушать свободное и доброжелательное течение Братской беседы, дабы этим не нарушить Гармонию и не опорочить славные Цели и Принципы нашего древнего и достопочтенного Братства.

По чести и по совести, считаю долгом своим рекомендовать Франкмасонство как наилучшее Лекарство для искоренения уже упомянутых и всех прочих Пороков, а также его регулярные Ложи – как единственные собрания, где Люди (самым приятным и невиннейшим образом) могут совместно выслушивать, понимать и изучать Долг свой пред Богом и пред Ближними своими, причем, всё это – без обильных злобных и язвительных Слов, долгих Споров и ожесточенных Дебатов, возникших меж впавших в грех Заблуждения народов тысячелетия тому назад и вместо того, чтобы объединять всех людей в священный единый Союз служителей Господа и Собратьев в единой Семье, разделивших их на разнообразные толки и компании, начиная от времен Башни Вавилонской, и речь здесь идет не только о языках.

Говоря же о поведении Братьев вне Ложи, надеюсь, что краткий перерыв между собраниями Ложи не приводит к Забвению правил Приличия и добрых Нравов, принятых в стенах Ложи, каковые правила могут служить Братьям точно так же неизменно и нерушимо для сверения с ними своего поведения в любой другой Компании и в любом другом месте. Подобно настоящему Досточтимому Мастеру своей Ложи, обязан каждый из Братьев так наставлять свою Семью и управлять ею, чтобы дома у него царили Страх Господень и Любовь к Ближнему. А в обращении со старшими по возрасту или по положению должен он себя вести так же, как с Мастером своей Ложи, отдавая им дань уважения и т.д.

Эти рассуждения могут сподвигнуть Братьев к дальнейшим размышлениям о долге, присущем им как Франкмасонам, а также о том, как им себя вести, чтобы приблизиться к Богу, соответствовать Принципам Вольного Каменщичества и не уронить собственную Честь. Далее, к вящей радости прочих моих Читателей, я приведу главные Заповеди, или Наказы, Вольных и Принятых Каменщиков.

1. - Святой Амвросий Медиоланский (ок. 333–397), автор De officiis ministrorum (Об обязанностях священнослужителей, ок. 391; написан на основе De officiis Цицерона). – Прим. перев.

2. - Гораций, Ода III,3, перевод Н. Гинцбурга. – Прим. перев.

3. - Люди, исключенные из своих Лож за те или иные проступки и т.д., которые, обнаружив, что столь достопочтенное общество полагает их недостойными членства, тем не менее, тщатся уверить прочих людей в своих порядочности и честности, а также в своем праве принимать, посвящать и создавать Вольных Каменщиков в любое время и в любом месте, по своей единоличной воле. Эти мошенники (пусть и немногочисленные) часто собираются вместе, дабы принимать к себе фактически первых встречных, по своим собственным низменным и корыстным соображениям, и посвящать их в то немногое, что им известно о Цехе. Именно немногое, поскольку я хотел бы честью своею заверить моих Читателей, что никакой человек, верно и правильно понимающий первоосновы нашего Цеха, не может настолько быть слеп, чтобы преступить древние его Ландмарки. Поэтому посетителям различных таверн следует с особой осторожностью такие компании обходить, ибо не могут они принести добропорядочному человеку ни пользы, ни славы. См. также в Новом Регламенте гл. VIII.

 --- Оглавление ---