Яков Вилимович Брюс

и значение его в истории русской астрологии

Стремление уловить свою связь с окружающей природой, подметить различные соотношения мировых явлений - было издавна присуще русскому народу. Наряду с односторонней религиозной литературой, все накопившиеся веками примеры, наблюдения и предания сохранились или в форме апокрифических сказаний, составлявших смесь христианского учения и языческой поэзии, или же являлись материалом для всевозможных травников, волхвов и трепетников и их сборников.

Они одинаково отражались и в поэтических произведениях народа, как например «Слово о полку Игореве» или «Сказание о Мамаевом побоище». Такой исключительный интерес наших предков к тайным знаниям находил себе резкий отпор в проповедях и сочинениях духовенства и карательных мерах властей. Так, уже с 12 века мы встречаемся с обличительными речами черноризца Кирика относительно так называемых hora fatalis; Серапион и святой Ефрем следуют его примеру. Максим Грек пытается разоблачить Николая Немчина (Николай Шомберг, член японского посольства, бывший в Москве в 1516 и 1519 г., в последствии кардинал), издеваясь над его астрологическими предсказаниями, но это обличения и нападки мало помогали. Интерес в народе сохранился, знания распространялись (особенно содействовал этому церковный причт, для которого переписывание отвлеченных памятников составляло прибыльную статью дохода). Уже Иоанн Грозный нашел нужным указать на это отцам Стоглавого собора: «волхвы и чародейники в Аристотелевы врата и Рафли смотрят и по звёздам, и по планетам гадают, и смотрят о дне и часе». Однако, жажда тайных знаний одинаково сказывалась как среди простого люда, так и в царских палатах. Немчин фон ден Гейден посвящает царя Михаила Фёдоровича в тайны алхимии; Адам Олеарий получает от Михаила Фёдоровича приглашение быть придворным астрологом. Мрачные толки в народе в 1654 году побуждают царя Алексея Михайловича обратиться к своему доктору Энгельгардту, бывшему одновременно и астрологом. Тот предсказывает моровую язву в 1655 году что как известно, сбывается. Но Энгельгардт не ограничивается этим предсказанием. В длиннейшем послании к царю он пространно излагает все учения астрологии, начиная словами Корнелия Геллы: «Значение планет обширнейшее, смысл неудобопонятен, наблюдение не только полезно, но и необходимо». Это увлечение Алексея Михайловича астрологией вызвало в свою очередь нападки духовенства в лице попа Лазаря. Однако, интерес к тайным знанием всё рос. На что указывает широкое распространение в 16-17 в., рукописных сборников, имевших отношение к этим наукам. Конечно, наряду с оригинальными сочинениями чисто русского происхождения проникло многое и с запада. Так между прочим, в XVII веке появилась в русском переводе «Аrs magna» Раймунда Луллия, названная в рукописи «Великая и предивная наука». Со второй половины XVIII столетия начинают появляться в рукописном переводе календари Фогта, изобиллующие различными политическими предсказаниями. Нам известен один экземпляр такого календаря с критическими заметками на полях Петра Великого по поводу этих предсказаний.

Пётр Великий, как известно, интересовался астрологией. Мы имеем указания, что уже в 1698 году в Москве существовало общество «Нептун», к которому принадлежал и Пётр, состоявшее из восьми членов под председательством Лефорта, и занимавшегося, между прочим, тайными науками, в том числе и астрологией. Заседания этого общества происходили в верхней коморке Сухаревой башни, специально приспособленной для астрономических и астрологических наблюдений. Членом общества «Нептун» был также и знаменитый Яков Вилимович Брюс, известный всем и каждому как составитель календаря, носящего его имя. Разносторонние знания Брюса, пользовавшегося известностью учёного во всей Европе, снискали ему особое уважение со стороны великого русского преобразователя. Брюс знакомил Петра с тайнами астрономии и астрологии, производил с ним разные наблюдения и вычисления в той же Сухаревой башне. Огромная библиотека Брюса, составляющая ныне собственность Императорской Академии Наук, изобилует сочинениями по различным отраслям тайных знаний. Вероятно, своей же необыкновенной эрудиции обязан Брюс тем, что получил в заведование Московскую типографию. В этой типографии, между прочим, была выполнена работа, имевшая великое значение для истории русской астрологии. Мы говорим о так называемом Брюсовом календаре. Были попытки свести к нулю участие Брюса в составлении этой книги, на основании надписи на первой таблице календаря, гласящей, что она выполнена: «под надзором Его Превосходительства Генерал-Лейтенанта Якова Вилимовича Брюса, тщанием библиотекаря Василия Кириянова, мая 2-го 1709 года».

Вряд ли однако, Василий Кириянов «тяглый человек», принужденный одновременно заниматься торговлей, гравировать и следить за изданием целого ряда сочинений по географии и математике, мог без руководства самого Брюса так тонко и искуссно систематизировать все сведения, положенные в основу этого календаря. «Брюсов календарь есть итог многовековых верований, гаданий и примет русского человека, подведенный рукой знатока, не того только русского, который целые века прожил жизнью разрозненной от народов Запада, а такого, который жил когда-то в одинаковых условиях с этими народами, под одинаковым влиянием природы внешней и внутренней. В итоге сказалось и то, что растил русский народ у себя дома, и то, что вырастили народы Запада. В том и другом много общего».

Брюсов календарь, в своем первоначальном виде (единственный полный экземпляр находится в в Императорском Эрмитаже), состоял из 6 отдельных таблиц, гравированных на меди. В верхних 2 давались необходимые астрономические (неисходная пасхалия, лунник, время восхода и захода солнца, и т.п.) и астрологические (значения знаков зодиака, dies nefasti, и т.д.) сведения. На третьем месте содержалось «Предзнаменование времени на всякий год» по планетам на 112 лет, то есть с 1710 по 1821, прикрытая именем Иоанна Загем. Следует отметить что политические предсказания были выпущены, как признанные несвоевременными, в виду происходивших реформ русского быта. Четвёртая таблица заключала в себе правила Мартына Альберта Теофраста из книги Вольфганга Гильдебрандта. Наконец 5 и 6 таблицы указывали способы пользования первыми четырьмя. Все издание было закончено только в 1715 году. Брюсов календарь замечателен тем, что он явился первой напечатанной книгой, заключавшей в себе все эти сведения, которые издавна втихомолку передавались в народе. Это был настоящий кодекс тайных знаний, передававшийся у нас, на Руси, из поколения в поколение. «Народ принял эту книгу, как что-то родное, как приятное слово души своей, пережившей так много, и начавшей бояться того, что пережито, что тесно слилось с самою жизнью». Будучи одновременно близок и к древней письменности и воззрениям народа, календарь получил широкую известность. Имя Брюса, как человека, постигшего сокровенные знания во всей их полноте, приобрело необыкновенную популярность. На него смотрели, как властителя судеб, постигшего все тайны земли и неба. О нём, как о колдуне, слагались целые легенды в народе. Ходили слухи о несметных богатствах, зарытых в подвалах его Московского дома. Его календарь дал возможность открыто появиться в печати целому ряду книжных подобного содержания, иногда обладавших еще большей полнотой. Все то, что было под запретом и ожесточенно преследовалась в течение целого ряда веков, но сохранялось в памяти народа, как неразрывно связанное с его мировоззрением, получило отныне право гражданства.

Сергей Протасов
Статья из журнала Изида №2, 1911 г.
Материал подготовлен коллективом портала Teurgia.Org