Энциклопедия Таро: Том I

Стюарт Р. Каплан

Глава 3.

Ранние упоминания об игральных картах

Некоторые из самых ранних европейских опубликованных работ, в которых упоминаются игральные карты, стандартные колоды либо же колоды тарокки, представляют собой декреты, приказы о запрещении, трактаты и стихотворения.

Берн, 1367 год. В списке юридических документов, относящемся примерно к концу XIV столетия, для кантона Берна, присутствует ссылка на запрет игральных карт, имевший место быть в 1367 году.  Считается, что этот приказ о запрете был написан Конрадом Юстингером (Konrad Justinger); в данный момент он хранится в Австрийской национальной библиотеке (Osterreichische Nationalbibliothek).

Найби (Naibbe), 1376. Игра под названием «naibbe» (карты) была запрещена декретом в городе Флоренция в 1376 году.

Иоганнес (Johannes), 1377. Брат Иоганн фон Райнфельден (Brother Johannes von Rheinfelden), немецкий монах, в 1377 в Швейцарии написал в своем сочинении «Tractatus de moribus et disciplina humanae conversationis» об игре под названием «ludus cartarum». По общему мнению, в трактате описывалось устройство мира, каковым он был в то время. В трактате говорится о четырех королях, - каждый из них держит знак своей масти; за ними следуют два «marschalli»: первый держит знак масти в прямом, а второй – в перевернутом положении. За ними следуют десять нефигурных карт, ан которых изображены те же самые знаки масти, и таким образом в целом колода состоит из пятидесяти двух карт. В конце рукописи есть надпись, указывающая, что копия трактата была выполнена в 1472 году; поэтому есть основания сомневаться в истинности того, что трактат относится к 1377 году.

Венцель и Иоанна, 1379. Александр Пиншар (Alexandre Pinchart) в своем сочинении от 1870 года приводит выдержку из счетной книги Венцеля и Иоанны, правивших старинным герцогством Брабант начиная с 1355 года. В счетной книге присутствует описание праздника, проходившего в Брюсселе в 1379, где играли в карты. 14 мая 1379 года главный сборщик налогов Брабанта дал господину и мадам четыре пьетера и два флорина, то есть цену за восемь с половиной мутонов, чтобы заказать колоду карт, quartespel mette copen.

Архивы Марселя, 1381. Согласно Анри Рене Д’Алеманье (Henry Rene D'Allemagne), в нотариальных архивах Марселя, которые вел Лорен Айкарди (Laurent Aycardi), есть ссылка на запрещение игры в «наипи» (nahipi) от 30 августа 1381 года. Архивы имеют отношение к Жаку Жану (Jacques Jean), сыну торговца из города Марселя, совершавшего путешествие в Александрию, и взявшего обещание с сына, что тот не будет ввязываться ни в какие азартные игры, включая и игру в карты.

Указ в городе Лилль, 1382. Д’Алеманье также цитирует указ, изданный в городе Лилле, датированный 1382 годом, когда Лилль принадлежал Франции, о запрете различных игр, включая кости и «quartes», - это раннее название карт.

Пупар, Карл VI и Грингонье (Poupart, Charles VI and Gringonneur), 1392. В 1392 году, или же в последующем году, появилась запись в одной из счетных книг Карла Пупара, казначея Карла VI, короля Франции, сошедшего с ума. В записи говорится: «Выданы Жакмену Грингонье, художнику, за три колоды карт, золоченых и покрашенных, и различным образом украшенных, ради развлечения короля, пятьдесят шесть парижских соль».

Морелли, 1393. В «Хронике Джовани Морелли» за 1393 год, впервые напечатанной во Флоренции в 1728 году в книге Манни (Manni ) «Historica Antica di Ricordano Morelli» содержится предостережение насчет того, чтобы дети играли в кости. Морелли описывает «найби» как своего рода игру, и из контекста  создается впечатление, что в нее играли только дети, возможно, в целях поучения.

Карл V, 1369, и парижский прево, 1397. В декрете против азартных игр, изданном Карлом V, королем Франции в 1369 году, не упоминаются игральные карты, не смотря даже на то, что перечислены иные игры, в которых делаются ставки, такие как триктрак, теннис, кегли, набрасывание колец на колышки, пэл-мэл и бильярд. Двадцать восьмью годами позже парижский прево в постановлении, датированном 22 января 1397, запретил «рабочим игру в теннис, мяч, карты, или кегли, кроме отпускных дней». Итак, игральные карты пришли во Францию примерно в период между 1369 и 1397 годом; вероятнее всего, что это случилось ближе к последней дате.

Ульм, 1397. Согласно Нойброннеру (Neubronner), бывшему управляющим Ульма, что в Германии, примерно в 1806 году, здесь находился архив города, старинная книга из пергамента, называемая «Красной Книгой», поскольку инициалы в ней были красного цвета, и в книге этой содержалось запрещение игры в карты, датированное 1397 годом.

Запрещение карт XIV века. Считается, что оно было написано бернским летописцем Конрадом Юстингером (Konrad Justinger); это запрещение различных игр включает в себя и запрет игральных карт (kartenspil), в пятой строке сверху; дата MCCCLXVII (1367) находится на девятой строке.

Ludus cartarum.  Брат Иоганнес (Johannes), немецкий монах, в 1377 году в Швейцарии писал об игре под названием «ludus cartarum», и описывал пятьдесят две карты, однако не упомянул о картах таро, либо же о каком-либо из Старших Арканов. Гордские власти и епископы искали способы предотвратить использование игральных карт в азартных играх; Иоганнес в своем трактате дал комментарий о ценности игры в карты в плане поддержания этики и образования.

Лангрский синод, 1404. Лаврентий Бочелли (Laurentii Bochelli) в 1609 году в «Decreta ecclesiae Gallicanae» пишет о лангрском синоде, состоявшемся в 1404 году, на котором кардинал Луи де Бар (Louis de Bar), епископ Лангра, запретил духовенству потворствовать различным играм, включая карты.

Св. Бернардин, 1423. Святой Бернардин Сиенский в 1423 году в церкви Сан-Петронио прочитал проповедь против греховности игр в целом, и игральных карт в частности. Он говорил о колоде, состоящей из пятидесяти шести карт, включая королев, не упоминая об «atutti», а это означает, что даже символические «atutti» в то время еще были неизвестны, либо же считалось приемлемым использовать их только как детскую игру.

Дечембрио, 1440. Примерно в 1440 году Дечембрио, официальный биограф Филиппо Марии Висконти, третьего герцога миланского, писал, что герцогу нравилось играть в игру, где использовались раскрашенные изображения. Согласно Роберту Стилу (Robert Steele), в 1900 году написавшему «Заметку о Ludus Triumphorum», Дечембрио также упоминал, что герцог Филиппо заплатил пятнадцать тысяч золотых монет Марциано из Тортоны за колоду карт, украшенную изображениями богов, символических животных и птиц.

Судья Венеции, 1441. Судья Венеции издал приказ в 1441, запрещающий ввоз произведенных и раскрашенных в иных странах изображений в город, за что полагалось взыскание в виде конфискации таковых изделий, а также наложения штрафа. Этот указ, как видно, был нацелен на немецких изготовителей карт в результате петиции от содружества венецианских художников, утверждавшего, что в Венеции изготовление карт пришло в полный упадок из-за большого количества импортируемых игральных карт и цветных изображений.

Изабелла Лотарингская, 1449. Согласно П.Дюрье (P. Durrieu), написавшему в 1911 году книгу «Michelina de Besozzo et les relations entre l'art italien et l'art franç aise», в письме, датированном 1449 годом, от Якопо Антонио Марчелло (Jacobo Antonio Marcello), служившего королю Рене Анжуйскому, к Изабелле Лотарингской, первой жене короля Рене, описывается серия из шестнадцати карт.

Богословский трактат, 1457. В богословском трактате, написанном в 1457 году Святым Антонием, Епископом Флоренции, есть упоминание об игральных картах и таро, а это означает, что козыри, или «trionfi» считались отдельной игрой от собственно игральных карт, в которые входили придворные карты и нумерованные, или нефигурные карты.

Парламентские свитки, 1464, и законодательный акт, 1496. В парламентских свитках за 1464 год игральные карты упоминаются в числе других изделий, которые запрещено импортировать в Англию. Этот запрет предполагает, что в то время карты производились и в Англии. В записях о короле Генри VII упоминается о расходе личных денежных средств, потерянных в ходе игры в карты. Маргарет, дочь монарха, стала играть в карты вскоре после ее приезда в Эдинбург, где она вышла замуж за Якова IV, короля Шотландии. Также карты упоминаются в законодательном акте, изданном в 1496 году, то есть на одиннадцатом году правления Генри VII. Неизвестно, были ли впервые завезены карты в Англию восточными путешественниками, или же они были привнесены сюда испанцами, итальянцами или французами.

Библиотека Ватикана, старинные рукописи, Лаццарелли, 1471. В двух старинных рукописях, находящихся в Библиотеке Ватикана, есть иллюстрации в виде ранних изображений карт тарокки из серии «Тарокки де Мантенья». В одной из рукописей присутствует стихотворение Людовико Лаццарелли (Ludovico Lazzarelli) под названием «De Imaginibus gentilium Deorum», предположительно посвященное герцогу феррарскому Борсо д’Эсте (Borsa d'Este) в 1471 году, когда тот стал герцогом и умер. В стихотворении описываются классические боги согласно изображениям тарокки. Предположительно, Лаццарелли увидел оттиски тарокки в венецианском книжном магазине, и эти образы античных богов и свободных искусств вдохновили его на написание этого стихотворения. Четыре изображения: Юноны, Нептуна, Плутона и Виктории, присутствуют в данных рукописях, однако не относятся к серии тарокки де Мантенья. Возможно, они были созданы самим Лаццарелли.

Ульм, 1474. В старинной рукописной хронике, оконченной в 1474 году и находящейся в библиотеке Штадтхауса в Ульме, присутствует запись о том, что «игральные карты в больших кипах отправлялись в Италию, на Сицилию, а также в иные места по морю, и в замен получали специи и другие товары».

Платина, 1475. Батиста Платина (Baptista Platina) в своем трактате, написанном в 1475 году, под названием «De Honesta Voluptate» («О благородном наслаждении»), наставляет своих читателей в получении удовольствия от жизни. Он говорит о картах как об игре, в которую джентльмены могут играть после обеда или ужина, чтобы отвлечь свой ум, поскольку «глубокие размышления после сытной трапезы препятствуют перевариванию».

«Однако, - предостерегает Платина, - не должно быть никакого обмана или желания получить выгоду, и любые ставки должны носить лишь номинальный характер, чтобы не пробудить в себе дурные страсти, и чтобы не нарушить процесс здорового пищеварения».

Эвтерпа. Восемнадцатая карта из колоды «Тарокки Мантеньи», Эвтерпа, изображена в ранней рукописи из библиотеки герцога Урбино, ныне хранящейся в Библиотеке Ватикана. Это и другие изображения из колоды «Тарокки Мантеньи» содержатся в стихотворении Людовико Лаццарелли под названием «De lmaginibus gentilium Deorum» («Об образах языческих богов»).

Рукопись из Библиотеки Ватикана. Девять из двадцати двух иллюстраций тарокки присутствуют в рукописи XV века, в которую включено стихотворение Людовико Лаццарелли «De Imaginibus gentilium Deorum». Названия тарокки, представленных выше, а также соответствующие им номера в «Тарокки Мантеньи», следующие: Талия (XVI), Клио (XVIIII), Аполлон (Apollon  XX), Луна (XXXXI), Меркурий (Mercurio XXXXII), Марс (Marte XXXXV), Юпитер (Jupiter XXXXVI), Сатурн (Saturna XXXXVII) и Виктория, одно из четырех изображений, которые не были найдены в колоде «Тарокки Мантеньи» и, по-видимому, являются изобретением Лаццарелли.

Мартиус, 1488. Галькоттус Мартиус (Galcottus Martius), современник Платины, вероятно, является наиболее ранним автором, размышлявшим об аллегорическом значении четырех мастей. В трактате под названием «De Doctrina Promiscua» («Об общем учении), написанном им примерно в 1488-1490 годах, Мартиус отмечает, что изобретатель игры в карты, очевидно, был человеком весьма проницательного ума, что можно понять, поразмыслив о значении мечей, пик, чаш и ломтей хлеба. Если есть потребность в силе, символизируемой мечами и пиками, то, по соображениям Мартиуса, в этом вопросе больше – лучше, чем меньше; однако же, когда речь идет о пище и питье, символизируемых буханками и чашами, то меньше – лучше, чем большое или чрезмерное количество, поскольку известно, что воздержанные люди обладают более острым умом, нежели обжоры и пьяницы, а также они более преуспевают в управлении делами. Чаши- это кубки для вина; а те знаки, которые Мартиус называет ломтями хлеба, судя по их форме и цвету (тонкие куски хлеба желтого цвета) – знаки, которые невежественно принимают за монеты.

«Tutte le Opera» («Полное собрание сочинений») Боярдо. В конце XV века граф Маттео Мария Бойардо (1441 - 1494) описывал «trionfi», или Старшие Арканы, в серии стихотворений: двух сонетах и семидесяти терцинах, по одному для каждой из карт тарокки. Первый козырь – «Дурак», за ним следуют карты, именованные различными личными переживаниями и опытами: Праздность, Труд, Желание, Разум, Тайность, Прощение, Презрение, Терпение, Заблуждение, Настойчивость, Сомнение, Вера, Обман, Мудрость, Случайность, Скромность, Опасность, Опыт, Время, Забвение и Сила. В качестве четырех мастей выступают: дротики или стрелы (обозначают любовь), сосуды (обозначают надежду), глаза (обозначают зависть) и круты (обозначают страх). Каждая из шестнадцати придворных карт была представлена какой-либо важной персоной древних времен, или же мифологическим персонажем, например Венера обозначала королеву стрел, Юдифь – королеву сосудов, и Птолемей – рыцаря кнутов.

Sermones de Ludo Cum Aliis, 1500. Латинская рукопись «Sermones de Ludo Cum Aliis», датированный примерно 1500 годом, содержит в себе наиболее ранний из известных записанный список «atouts», или Старших Арканов таро, как известны они нам сейчас. Страница из этой рукописи, а также перечисление названий есть в Главе I.

Берни, 1526. Франческо Берни (Francesco Berni) в своем сочинении «Capitola del Gioco della Primiera», вероятно, совершил самое первое печатное упоминание о тарокки. Автор именует себя «Messer Pietropaulo da San Chirico», и в своем шуточном комментарии он описывает игру под названием «primiera», ее правила и способ в нее играть. В комментарии о тарокки сказано:

«Другой же более приятным, продлевающим веселье, и доставляющим удовольствие для компании в том, что можно рассматривать изображения, нашел превосходной игрой тарокки, и, кажется, он пребывает в блаженстве, когда держит в руках около двух сотен карт, которые удержать очень сложно,  и которые, не пропуская ни одной, он перемешивает, что способен проделывать также и под столом. Пусть же тот, кто получает удовольствие от игры в Тарокко, увидит, что слово Тарокко обозначает лишь глупость, нелепость, простоту, и подходят они только пекарям, сапожникам, народу, и играют в них чрезмерно либо в «Carlino» , В «Tarocchi», или в  «Trionfi» , или в какие-нибудь «Sminchiate» [sic], как бы то ни было: все это в любом случае только дурачество и безделье, - услаждать свой взор солнце и луной и двенадцатью (знаками), как то делают дети».

«Le Sorti» Марколино, 1540. Наиболее ранней печатной работой, явно затрагивающей тему предсказания будущего и дивинации с помощью карт, вероятно, была книга под названием «Le Sarti di Francesco Marcoli no da Forli, intitolate Giardino di Pensieri allo Illustrissimo Signore Hercole Estense, Duca di Ferrara», изданная в Венеции в 1540 году. Она была переиздана во второй раз в 1550 году под названием «Le Ingeniose Sarti composte per Francesco Marcolini da Forli. Intitulate Giardino di Pensieri, Novamente Ristampate, e Novo et Bellissimo Ordine Riformate». Автор использует только девять карт из масти монет – короля, рыцаря, пажа, десятку, девятку, восьмерку, семерку, двойку и туз. Не смотря на то, что в этой работе нет изображений карт по типу Таро, это является бесспорным доказательством того, что в Италии в начале XVI века карты использовались для дивинации. В книге разбираются пятьдесят вопросов, тринадцать из которых относятся к мужчинам, тринадцать – к женщинам, и оставшиеся двадцать четыре – к обоим полам. На вопросы отвечает своего рода пророческая тройка, которую получает читатель, предварительно вытащив одну или две карты. Помимо искусно сделанного фронтона и многочисленных небольших гравюр с изображениями карт, в книге есть также девяносто девять гравюр, представляющих собой символические образы добродетелей и безрассудств , а также есть портреты разных знаменитых философов и моралистов древности, каждый из которых возглавляет группу из сорока пяти возможных ответов на каждый из вопросов. Гравюры в книге Марколино были выполнены Джузеппе Портой (Giuseppe Porta), прозванным «Salviati». Самюэль Уэллер Сингер (Samuel Weller Singer) в 1816 году предположил, что Марколино мог заимствовать идею для своей книги предсказаний из «Trionpho della Fortuna», книги, опубликованной в 1526 году Сигизмондо Фанти (Sigismondo Fanti) из Феррары, также опубликованной в Венеции. В книге Фанти разрешаются различные вопросы с помощью использования знаков зодиака, созвездий, сивилл и различных астрологических персонажей. Вместо трехстрочного оракула для ответа н вопросы используются четырех-строчные стансы. Вместо карт Фанти использует пару костей, либо же случайное число на диске, содержащем двадцать одно деление.

«Les Cartes Parlantes» Аретино, 1540. Пьетро Аретино в своем сочинении от 1540 года «La Terza, et ultima parte de’ Ragionamenti del divino Pietro Aretina» говорит о картах как об опасной игре, в которой можно потерять как деньги, так и хорошую репутацию. Каждую карту он описывает с более или менее изобретательной интерпретацией или аллюзией. Так, «Папа» символизирует добросовестность и честь в игре, а также чистосердечие в самом игроке. Император символизирует законы, управляющие людьми. Валет, или «knave», символизирует зависимость некоторых от игры. Мечи символизируют смерть отчаивающихся во время игры, посохи – наказание для жульничающих. Чаши напоминают о выпивке, сеющей споры, а монеты – о денежных средствах, необходимых для игры. Дополнение, в котором говорится о картах, «Les Cartes Parlantes», на самом деле не публиковалось до 1589 года.

«Ludus Chartarum» Вивеса, 1545. Людовико Вивес (Ludovico Vives) в сочинении 1545 года «Ludus Chartarum, Dialogus» («Игра в карты, Диалог») описывает метод игры в тарокки. Козыри, очевидно, раздавались против часовой стрелки, справа налево. Кажется, что это была игра похожая на вист, в ней значился постоянный набор козырей и была сложная система подсчета очков. В двух красных мастях, чашах и монетах, пронумерованные карты меняют свое значение, и шестерка считается за семерку, семерка считается за восьмерку и т.д.

«Ca pitola del Gioco della Primiera» Титульная страница (справа) и абзац, в котором говорится об игре в тарокки (слева).

Лоллио, 1550. Флавио Альберти Лолли (Flavio Alberti Lollio) опубликовал в Венеции в 1550 году осуждение игр вообще, и в особенности игры в тарокко, в стихотворении под названием «Invettiva contra Il Giuoco del Tarocco». В вольном переводе этого сочинения XVI века тарокко осуждается следующим образом:

«Я всегда придерживался того мнения, что приятнейшей из игр в карты является игра в тарокко: и для развлечения время от времени, и для снятия утомленности и страданий духа, я развлекал себя ею; коротая часы способом, менее всего способствующим обучению; напоминая себе о том, что выдающиеся люди игрой облегчали бремя своих тяжких дел, высвобождаясь от возвышенных дум и утомительных забот.

Так развлекал себя Паламед (если можно сделать такое сравнение), чтобы облегчить волнения и тоску, сдавливавшие его сердце во время долгой осады Трои, когда он вновь открыл игру в кости. Также играл и великий Домициан, а также Гальба, достойный троянец, Нерва и многие другие, о которых ради краткости я не стану упоминать.

Однако теперь я осознаю, в каком глубоком заблуждении я пребывал; и я раскаялся в нем, поскольку это коварная игра, еще более лживая и противоречивая, чем другие; она полна мучения, страдания и беспокойства, которые редко кто может успокоить.

Злая игра, коварная и лживая, игра, что истрачивает ваши деньги, игра, что разорила бы Аттала и Мидаса, будучи кузиной Бассетты. И пока человек надеется получить от нее удовольствие, она  удерживает его в страдании и страхе.

Так имеют дело с картами: первые попавшие в ваши руки карты кажутся хорошими, и вы принимаете приглашение, и играешь снова; следующие за тобой показывают тебе новые карты, однако они уже не пекутся о ваших делах; и так вы остаетесь в подвешенном состоянии. Иной игрок считает, что карты сулят ему удачу, и он поднимет ставки; затем, пронзенный стыдом, горем, завистью и гневом, вы бросаете свои карты и, с поникшей головой, уходите в ноль.

Подобный человек чувствует горе не меньшее, чем полководец, веривший, что выиграл битву, и кричавший «Победа, Победа»; однако после контратаки он увидел, что его люди побеждены и рассредоточились.

Потом карты раздают еще два раза, хорошую, плохую, и, когда вы ожидаете последнюю, которая могла бы вам помочь, уже попросив ее, она идет к вам (увы, какое страдание) настолько неказистые карты, что они способны погубить вас, это совсем не то, что вам нужно. Негодование обуревает вас, и, чувствуя досаду, вы неохотно берете оставшиеся карты, число которых двенадцать. Они наполняют ваши руки, и длительное время вы с трудом и беспокойством собираете Монеты, Дубины, Чаши, Мечи и Триумы. Их нужно расположить по порядку одну за другой, как хороший пастух, владеющий множеством овец, собирает их по отдельным загонам. Затем, если у вас есть четыре или пять карт «Ronfa», вы опасаетесь, как бы Король не пропал вместе с другими придворными картами. От этого сердце замирает, мозг пребывает в мучениях, он мечется между надеждой и мрачным предчувствием. Как же изнуряет и какое горе приносит то, что вы вынуждены держать, словно зеркало, настолько ужасные карты, вселяющие в вас изнеможение. Вы словно писсуар, обязанный служить двум своим компаньонам, отвечать на каждое их движение, и, если по незнанию или ошибке вы бросите неподходящую карту, то услышите, как их голоса поднимутся до самых небес; и не думайте только, что на этом ваши мучения подошли к концу: нужно думать о каждой ничтожной карте, с которой вы играете, или же вас ожидает крушение. И даже если вам повезет, и игра будет хороша для вас, все равно протекать она будет настолько плохо, что вы потеряете дюжину или две, и а порой и всех их.

Как часто вы не можете покрыть «Дурака»?

Когда я заканчиваю утомительный подсчет всех выпадающих Триумфов?

Что «Маг» и «Дурак» означают, помимо того, что являются жуликом и обманщиком?

Что означают «Папесса», «Колесница», «Предатель», «Колесо», «Горбун», «Сила», «Звезда», «Солнце», «Луна», «Смерть» и «Ад», и все остальные из этой пестрой компании? А что насчет этого фантастического и причудливого названия «Tarocco», есть ли у него этимология?

Между тем я с чрезвычайным доверием молюсь, делая подношения и давая обеты богам на небесах, чтобы они смыли все чернила разом: желтые, зеленые, белые, красные, и все иные цвета, с помощью которых делают карты «Tarocco»; пусть они сожгут всю бумагу; и путь никто не решается вырезать изображения на дереве, из которых изготавливаются карты; поскольку искусство это настолько разрушительное и злое, что должно быть раз и навсегда искоренено из человеческих сердец; и пусть потомки не найдут от него ни следа, и пусть всякая память о нем сотрется».

Интересно отметить, что, очевидно, в «тарокко» играли три человека, а «карты» и «тарокко» считались отдельным играми.

Бертони, 1550. Дж. Бертони (G. Bertoni) приводит описание стихотворения под названием «Poesie leggende costumanze del mediο evο», датированное примерно 1550 годом, в котором проводится связь между козырями тарокки и придворными дамами Изабеллы Д’Эсте (lsabella D'Este) из Фкррары. Например, Ангел, или Суд связан с Дианой Троттой (Diana Trotta), чрез свою красоту становится божественной; Солнце – с Вирджинией Троттой (Virginia Trotta), ослепляющей своим сиянием всякого, кто посмотрит на нее; Колесница – с Изабеллой Эстенсе (Isabella Estense), торжествующей как женщина благодаря своему величию; а Дурак – с Маммой Раминальди (Mamma Riminaldi), в чью красоту входило также ее безумие. Последовательность и названием для каждого из козырей тарокки приводится в стихотворении следующим образом: Il Mondo (Мир), La Justicia (Справедливость), L'Agnolo (Ангел), Il Sole (Солнце), La Luna (Луна), La Stella (Звезда), La Casa del Diavolo (Обитель Дьявола), Il Diavolo (Дьявол), La Marte (Смерть), Il Traditore (Предатель), Il Gobbo (Горбун), La Ruota (Колесо), La Fortezza (Сила), L'Amore (Влюбленные), Il Carro (Колесница), La Temperanza (Умеренность), Il Papa (Папа), La Papessa (Папесса), L'Imperadore (Император), Il Bagatino (Маг), Il Matta (Дурак).

Рингьери, 1551. Иннокентио Ренгьери (Innocentio Ringhieri) в 1551 году в Болонье написал в своем сочинении «Cento Giuochi liberali et d'ingegno» о великолепной «Игре Короля», в которой знаки мастей символизируют нравственные добродетели: чаши (умеренность), колонны (сила), мечи (справедливость) и зеркала (благоразумие).

Граццини, 1559. В 1559 году Антонио Франческо Граццини (Antonio Francesco Grazzini) написал в своем сочинении «Tutti i trionfi, carri, mascherate o canti carnascialeschi andati per Firenze dal tempo del magnifico Lorenzo de' Medici fino all' anna» о козырях тарокки.

Сусио, 1570. Джамбаттиста Сусио (Giambattista Susio) приблизительно в 1570 году написал стихотворение, в котором проводились соответствия между придворными дамами Павии с козырями тарокки.

Баргальи, 1572. Джироламо Баргальи (Girolamo Bargagli) в 1572 году в «Dialogo da Giuochi» кратко написал о том, как наблюдал игру в тарокко: «И кроме того (добавил Мансуето, тот, что был кротким),  я видел, как играют в тарокки, и каждому из участников называли именем карты, а затем объясняли громко, почему каждому из участников приписали именно такую карту тарокки».

Гарцони, 1585. Томазо Гарцони (Thomaso Garzoni), чье сочинение «La Piazza universale di tutte le Professioni del Mondo, e nobili et ignobili» впервые было опубликовано в Венеции в 1589 году, перечисляет игру в таро среди игр, в которые в его время играли в тавернах. В главе под названием «De' Giocatori in universale, et in particolare» Гарцони описывает различных персонажей, связанных с каждым из козырей тарокки. В отрывке, где перечисляются масти, нефигурные карты, придворные карты и козыри, содержатся следующие названия козырных карт:

«Il Mondo , la Giustitia, l'Angelo, il Sole , la Luna, la Stella, il Fuoco, il Diavolo , la Marte, l'Impiccato , il Vecchio, la Ruota, Ia Fortezza, l'Amore, il Carro, la Temperanza, il Papa, la Papessa, l'Imperadore, l'lmperatrice, il Bagatello and il Matta».

Биннеман. Г. Биннеман, писатель XVI столетия, упоминает о языческих образах ранних карт:
«Игра в Карты – изобретение Дьявола, посредством которого, как он понял, он может проще привносить идололатрию в среду людей. Поскольку Короли и карты «Coate», которые мы используем сейчас, в старые времена представляли собой идолов и ложных богов, и, дабы образы эти казались христаинскими, то изменены их названия были на такие, как «Карл Великий», «Ланселот», «Гектор» и так далее, и таким образом стало казаться, будто бы не поддерживают они сами по себе идололатрию, и все-таки поддерживают существование игры. – «Трактат, в котором игра в кости, пляски, праздные игры и интерлюдии, вместе с другими тщетными забавами, обычно применяемыми в день отдыха, порицаются авторитетами Слова Божия и древними писателями. Благоразумные беседы Джона Нортбрука (John Northbrooke).

Без сомнения, существуют дополнительные ранние упоминания как стандартных игральных карт, так и карт тарокки, однако изложенное предоставляет типичные примеры.

ИСКАЖЕНИЯ И ОШИБКИ ПЕРЕВОДЧИКОВ

Важно отметить, что некоторые копии и переводы важных ранних сочинений содержат искажения. Кроме того, в некоторых рукописях есть попытки приписать более раннюю дату происхождению карт, в то время как факты свидетельствуют о более недавнем происхождении.

«Trattato del governo» Пипоццо ди Сандры. В итальянской рукописи под названием «Trattato del governo della famiglia», или «Трактате об управлении семьей», предположительно составленном в 1299 году Пипоццо ди Сандро (Pipozzo di Sandro) автор говорит об игральных картах: «Se guichera di danari o cosi o alle carte, gli apparachierai la via». То есть: «Если он играет за деньги таким образом, или же в карты, в таком случае вам нужно помогать ему в этом». Однако копия рукописи Пипоццо, вероятно, относится к XV веку, и ей не стоит доверять в плане происхождения карт.

«Das Guldin Spil». Ингольд (Ingold) описывает в «Das Guldin Spil» («Золотой Игре») основные игры, в которые играли в Германии, и рассказывает об игральных картах: «Эта игра довольно коварная; и, как я читал о ней, впервые она была звезена в Германию в 1300 году». Однако «Das Guldin Spil» была написана и издана в Аугсбурге в 1472 году, и комментарий автора о событии, которое предположительно имело место было 172 годами ранее, есть не что иное, как всего лишь слух.

Вюрцбургский синод. В 1937 году Вильгельм Шрайбер (Wilhelm Schreiber) писал о том, что наиболее раннее упоминание об игральных картах состоялось на Вюрцбургском Синоде в 1329 году, когда были запрещены определенные игры, включая карты; запрет исходил от правительства и от церкви. «Ludos alearum, cartarum, schacorum, taxillorum, annulorum et globorum monachis et monialibus prohibemus districte». Далее Шрайбер выдвигает предположение о том, что Вюрцбургский запрет был взят из более раннее указа, датированного 1316 годом и изданном в Майнце. Однако нет никаких доказательств верности утверждаемой даты.

«Le Pelerinaige de l'Homme» Вильяма де Гвиллевилля. В верардовском издании от 1511 года аллегорического стихотворения под названием «Le Pelerinaige de l'Homme» Вильяма де Гвиллевилля, на самом деле завершеной примерно в 1330 году, есть два стиха, в которых предположительно упоминаются карты. На листе XLV Oysivete увещевает паломника шествовать «правильным путем», перечисляя ему удовольствия, которыми наслаждаются те, кто предоставляет себя ее руководству:

... Je meyne gens au bois,
(... Я моих людей в лесу,)
Et la leur fais-je veoir danseurs,
(Дарую им возможность увидеть танцовщиц,)
Jeux de basteaulx et de jougleurs,
(Игры в лодки (на лодках?) и жонглеров,)
Jeux de tables et deschiquiers,
(Игры в нарды и шахматы,)
De boulles et mereilliers,
(В шары и «мельницу»,)
De cartes, jeux de tricherie,
(В карты, игры с мошенничеством,)
Et de mainte autre muserie.
(И многое другое праздное времяпрепровождение.)
(Дословный перевод. – прим. перев.)

На листе LXXII «quartes» (так пишется это слово) входит в число запрещенных игр:

Mains ieux qui sont denyez
Aux merelles, quartes, et dez...
(Много игр, что запрещены,
В «мельницу», карты и кости...)

Однако в ранней рукописной копии стихотворения Гвиллевилля, хранящейся в Национальной Библиотеке, не содержится слово «cartes» или «quartes»:

Je leur fais je ceoir baleurs,
Gieux de bastizux et de jugleurs,
De tables et de eschequiers,
De boules et de mereliers,
De dez et d’entregsterie,
Et de mainte autre muserie.

(Прим. переводчика: текстовое содержание данного стиха полностью совпадает с предыдущим, за исключением множества ошибок в словах, отсутствия первой строки, и того факта, что вместо слово «карты» (cartes) здесь значится «кости» (dez).)

Tant l’aime que je en suis sote,
(Он так любит, что (или когда) я остаюсь в дураках,)
Et que en pers souvent ma cote,
(И нередко теряю свою долю (значимость),)
A mains jeux qui sont devees,
(Во многих играх, что запрещены,)
Aux merelles, tables, et dez.
(В «мельницу», нарды и кости.)

Итак, мы вынуждены заключить, что слова «cartes» и «quartes» - это дальнйшие искажения, и о них не говорилось в оригинальном стихотворении XIV века.

Renard le Contrefait. Следующие четыре строки из романа «Renard le Contrefait» («Ренар Обманщик») были предложены в качестве доказательства того, что карты были известны во Франции, по крайней мере, начиная с 1341 года, когда был закончен данный роман:

Si comme fols et folles sont,
Oui pour gagner, au bordel vont;
Jouent aux dez, aux cartes , aux tables,
Oui aDieu ne sont delectables.

То есть:

Кто действует как дураки, те - дураки.
В публичный дом идут, там выиграть желая,
Такие в кости, карты, нарды игроки,
Тем самым Божью милость оскорбляя.
Однако в рукописной версии данного романа, которая, очевидно, на сотню лет старше, содержится тот же самый стих, за тем исключением, что там нет слова «cartes»:

Jouent a geux de dez ou de tables.

То есть:

Играя в кости и триктрак.

Таким образом, складывается такое впечатление, что слово «cartes» является более поздним искажением.

Альфонс XI и семейные послания Гевары.  Утверждается, что указами от 1342 года короля Кастилии Альфонса XI были запрещены игральные карты рыцарям Ордена Повязки (Order of the Band), и это означает, что карты были известны в Испании в начале XIV века. Однако это утверждение, как видно, встречается, исключительно в французском издании «Семейных Посланий Антония Гевары», которые были переведены Доктором Гютерреем (Dr. Guterrey), и его нет в оригинальном испанском издании, или же в издании английского перевода. Таким образом, это, как видно, еще один случай искажения.

«Le Roman du Roi Meliadus de Leonnoys». Саммуэль Уэллем Сингер приводит описание миниатюры, содержащейся в «Романе Короля Мелиадуса», на которой представлен король и три дворянина за игрой в карты, в то время как еще трое наблюдают за игрой. На гравюре показаны следующие карты: пятерка и двойка монет, а также двойка посохов. Считается, что «Le Roman du Roi Meliadus de Leonnoys», написанный Хели де Борроном (Helie de Borron), относится ко второй половине XIV столетия, однако нам неизвестно, не была ли создана иллюстрация позже, чем рукопись. Нет никакого упоминания об игральных картах в рукописи, однако это обычно для ранних графических иллюстраций: не иметь никакого отношения к сопровождаемому тексту.

Historique et Chronique de Provence. Касар Нострадамус (Casar Nostradamus) в своем сочинении «История и хроника Прованса»(«Historique et Chronique de Provence») (1614) предположил, что карты появились примерно в 1361 году в Провансе, юго-восточной области Франции, граничащей со Средиземноморьем, и что «knave» (валет) тогда назывался словом «Tuchim», и название это было это дано в честь банды грабителей, разорявших эту область. Однако нет никаких свидетельств, доказывающих это утверждение.

Magasin Pittoresque. В статье о картах, появившейся в «Magasin Pittoresque» за апрель 1836 года, содержится иллюстрация, которую автор называет копией миниатюры из рукописи «Града Божьего» (Cite de Dieu), перевода сочинения Св. Августина, выполненного Раулем де Прелем (Raoul de Presle), начавшем перевод в 1371 году и окончившем его в 1375. Автор отстаивает мнение о том, что миниатюра относится к той же самой дате, что и перевод, и потому пытается утверждать, что игральные карты существовали в начале 1370-х годов. Однако это весьма характерно для поздних копий – включать иллюстрации, которых не было в оригинальном издании. Кроме того, костюмы персонажей на миниатюре предположительно относятся скорее ко времени правления Карла VI, а это 1422 год, чем ко времени правления Карла V, то есть к периоду с 1364 по 1380 год. Поэтому можно с уверенностью заключить, что миниатюра не доказывает существование кардтв начале 1370-х годах.

Жан де Сенре. В 1757 году в своем сочинении Жан Батист Булле (Jean Baptiste Bullet) попытался установить точную дату происхождения карт, процитировав «Chronique du Petit Jehan de Saintre», одного из пажей Карла V, и на страницах этой книги упоминается игра в кости и, предположительно, в карты. Поскольку Карл V взошел на трон в 1364 году и умер в 1380, то, если хроника верна,  то обстоятельство это позволяет ограничить дату возможного происхождения карт интервалом в шестнадцать лет. Однако считается, что эта хроника была написана Антуаном де Лассалем (Antoine de Lassale) в 1459 году и, потому, слово «карты», вероятно, является интерполяцией автора.

Бусси, Ковелуццо и Витербо. Феличиано Бусси в своем сочинении «История Витербо» (1742) пишет, что в 1379 году, во время раскола, вызванного противостоянием Антипапы Клемента Урбану VI, наемные войска каждой стороны причиняли всяческие неудобства и совершали грабежи в римских государствах, включая и конфискацию рогатого скота. «И все же, - добавляет историк, - кто может в это поверить! В тот же самый год много бед принесло введение в Витербо игры в карты, или, если можно так сказать, игральные карты, ранее неизвестные в этом городе». Слова Ковелуццо, итальянского историка XV века, повторяет Бусси на листе 28: «В 1379 году в Витербо была завезена игра в карты, и прибыла она из страны сарацинов, назвавшие ее "naib"». Если отрывок из Ковелуццо является подлинным, в таком случае карты должны были быть известными итальянским наемникам в 1379 году. Однако, поскольку Ковеллуццо не жил во время этого раскола, а писал об этом сотней лет позже, то мы не можем принять это утверждение в качестве доказательства существования карт в 1379 году.

Нюрнбергский указ. Ж.Ж. фон Мурр (G. G. von Murr) в 1776 году утверждал, что карты были известны в городе Нюрнберге в 1380-1384 годах, поскольку слово «carten» упоминается в городском указе, в котором говорится о взысканиях за игры. Однако этот указ, содержащий слово «carten», находится на листе 16, в то время как дата «1384 год» появляется на четвертом листе, и нет никаких доказательств того, что оба они были написаны в один и тот же год; фактически, оба они могли быть скопированы позднее.

Законы Королевства Испания. Свод Закон Королевства Испания, напечатанный в 1640 году, содержит постановление, изданное Иоганном I, Королем Кастилии, в 1387 году, а также другое постановление, изданное Иоанном II в Толедо в 1486, в которых запрещается игра в карты, называемая испанцами словом «naypes». Указ Иоанна I использовался как хорошее подтверждение теории о том, что карты существовали в 1387 году. Однако слово «naypes» очевидно является интерполяцией, поскольку оно отсутствием в «Своде Постановлений Кастилии», напечатанном в Медине-дель-Кампо в 1541 году. Этот текст постановления содержит исключительно запрет против игры в кости и триктрак на деньги. Этот текст соответствует полностью более раннему изданию «Постановлений Кастилии», напечатанному в 1508 году.

Тароккино Болоньи и принц Фиббья. Граф Леопольдо Чиконара (Leopoldo Cicognara) в своем сочинении «Memorie Spettanti alla Storia della Calcografia del Commend» от 1831 года приписывает изобретение «Тароккини Болонья» Франческо Антельминелли Кастракани Фиббья (Francesco Antelminelli Castracani Fibbia), принцу Пизы, умершему в 1419 во время нахождения в изгнании в городе Пиза. Чтобы поддержать это утверждение, Чиконара цитирует надпись на портрете Фиббьи:

«Франческо Антельмнелли Кастракани Фиббья, принц Пизы, Монтегиори и Пьетрасанта, а также лорд Фучеккьо, сын Джованни, уроженца Каструччо, герцог Лукки, Пистойи, Пизы, бежавший в Болонью и представившийся Бентивольо, ставший генералиссимусом армий Болоньезе, и бывший первым в этом семействе названным в Болонье «dalle Fibbie». Он женился на Франческе, дочери Джованни Бентивольо. Изобретатель игры в Тароккино в Болонье, от XIV реформаторов города он получил привилегию разместить герб Фиббья на Королеве Дубинок, а также герб своей жены на Королеве Монет. Родился в 1360 году и умер в 1419 году».

Предположительно, власти Болоньи были настолько рады тому, что Фиббья изменил венецианскую колоду тарокки, сделав в ней не семьдесят восемь, а шестьдесят две карты, что предоставили ему привилегию поместить его собственный герб на королеве дубинок (bastoni), и герб его жены, которая была из семьи Бентивольо, - на королеве монет (denari). Если история о принце Фиббья правдива, в таком случае это означает, что сокращенная колода Тароккини Болонья из шестидесяти двух карт относится ко времени не позднее 1419 года, и что полная колода тарокки из семидесяти восьми карт, если они родственны друг другу, относится к еще более раннего времени, вероятно, к концу XIV столетия. Однако на данный момент не существует никаких примеров тарокки или «trionfi» XIV столетия, способных поддержать эту теорию. Кроме того, поскольку сокращенная колода Тароккини Болонья из шестидесяти двух карт, без сомнения, происходит от колоды тарокки из семидесяти восьми карт, и поскольку наиболее ранняя из существующих колод тарокки, - тарокки Висконти-Сфорца – достоверно датируются серединой XV века, следовательно, Фиббья, умерший в 1419 году, не мог изобрести эту игру.

Роберт Стил (Robert Steele) в статье, опубликованной в 1901 году в журнале Королевского Общества Искусств, под названием «Ранние игральные карты, их изображения и художественное оформление», показывает портрет, находящийся в Дворце Паллавичино, что в Болонье. Стил приходит к заключению, что портрет и надпись были сделаны спустя долгое время после смерти принца. Майкл Даммитт (Michael Dummett) в своей статье от 1976 года, опубликованной  «Журнале общества игральных карт», описывает «вновь совершенное открытие» Сеньором Марко Сантамброджио (Signor Marco Santambrogio), лектором Болонского Университета, портрета Фиббья, находящегося в Дворце Фиббья в Болонье. Даммитт приходит к заключению, что потрет относится ко второй половине XVII века.

Хроники Кремоны. Согласно «Хроникам Кремоны», написанным Доменико Бордигалло (Domenico Bordigallo) в 1484 году, Антонио Чиконара, превосходный живописей и миниатюрист, создал и раскрасил великолепные карты, называемые «тарокки», представленные Монсеньору Асканио Марии Сфорца, кардиналу Святой Церкви, Епископу Павии и сыну Франческо Сфорца и Мадонне Бианке Висконти. Граф Чигонара говорит, что в 1831 Антонио Драгони (Antonio Dragoni) привлек его внимание к хронике Бордигалло,  а тот, в свою очередь, в предоставляемой им информации опирался на заметки Джокомо Торрезино (Giacomo Torresino), антиквара из Кремоны XVIII века. Драгони впоследствии обвинялся в фальсификации, и его сочинения подверглись сомнения. Граф Чиконара цитировал рукопись Бордигалло, чтобы поддержать свою версию о том, что ранняя колода Висконти-Сфорца была изготовлена одним из его предков, Антонио Чиконарой. Однако этот отрывок, относящийся к картам тарокки, отсутствует в оригинальной латинской версии «Хроник» Бордигалло, ныне находящихся в Библиотеке Треккани, что в Милане, и потому утверждение Чиконары представляется лишенным достоверности.

«Commentariorum Urbanorum» Меффеи. В своем сочинении «Commentariorum Urbanorum», написанном примерно в 1480 году, Рафаэлус Маффеи (Raphaelus Maffei) (1451-1522), также известный под именем Рафаэлис Волатерранус (Raphaelis Volaterrani), предположительно описал карты таро и Старшие Арканы. Впервые эта работа была опубликована в 1506; позже выполнялись переиздания в 1511, 1515, 1526, 1530, 1544 и 1552 году. Предполагается, что в данном сочинении описываются четыре масти: spade, bastoni, choppe и denad, к каждой масти относятся десять нумерованных карт от десяти до туза, а также четыре придворные карты: il Re, la Reina , il Cavallo, il Fante (король, королева, рыцарь и валет), а также следующие «atouts»:

il Mondo (Мир)
Ia Giustitia (Справедливость)
l'Angelo (Ангел)
il Sole (Солнце)
Ia Luna (Луна)
la Stella (Звезда)
il Fuoco (Огонь)
il Diavolo (Дьявол)
la Marte (Смерть)
l'Impiccato (Повешенный)
il Vecchio (Старик)
la Ruota (Колесо)
la Fortezza (Храбрость)
l'Amore (Любовь)
il Can•o (Колесница)
la Temperanza (Умеренность)
il Papa (Папа)
Ia Papessa (Папесса Иоанна)
l'Imperadore (Император)
l'Imperatrice (Императрица)
il Bagatello (Фокусник)
il Matta (Дурак)

Исследования изданий от 1511 и 1530 годов так и не выявили никаких ссылок на карты таро и на Старшие Арканы. Поэтому вероятно, что следует более доверять описанию, предположительно сделанному Маффеи, чем описанию Томаза Гарцони, писавшему о нем в 1585 году.

Единственная ссылка на игральные карты в «Commentariorum» появляется в Томе III, «Philologia, Libre XXIX», страница 347, в издании 1530 года, в разделе под названием «De ludo diverso quo summi viri quandoque occupatifuerunt», и выглядит она следующим образом:

«Chartarum vera & sortium divinationis ludi priscis additi sunt, ab avaris ac perditis inventi, 11011 solwn nostro dogmati, sed publicis veterum moribus una cum alea reiecti, caeteris cessationis gratia viros vel summos quandoque occupatos habuere».

Приведенные выше примеры демонстрируют, что, как правило, следует изучать ранние рукописи на их оригинальных языках, а не опираться на более поздние переводы, а также на более поздних авторов, которые, возможно и неумышленно, однако приписывали редким ранним сочинениям упоминания, которых, в действительности, эти сочинения не содержали.

УПУЩЕНИЯ

Упущения в ранних сочинения поддерживают теорию о том, что игра в карты не была известна во времена, когда перечислялись другие игры.

«Ars Amatoria» Овидия. Среди игр, упоминаемых древними греческими и римскими писателями, нет ни одной, которая могла бы иметь отношение к картам. Овидий (43 г. до н.э. - 17 г. н.э.) в своем сочинении «Ars Amatoria» перечисляет несколько игр, которые считались предпочтительными для молодых людей в обществе, однако в этом списке карты не значатся.

Христианская Церковь. От начала существования Христианской Церкви церковные соборы в своих постановлениях и Отцы Церкви в своих порицаниях упоминали об азартных играх, явно говоря об игре в кости, бабки и триктрак. Карты, однако, не включались в эти списки до XV века.

Рукописи на санскрите. В некоторых древних текстах на санскрите упоминается игра в кости, а также иные ранние игры, такие как игра в шахматы и пачиси, и иногда к играм приводятся иллюстрации в виде древних изображений, однако в санскритских источниках не упоминаются игральные карты.

Иоанн Солсберийский. Иоанн Солсберийский, родившийся в Англии примерно в 1110 году, не упоминает об игральных картах в своей работе «De Nugis Curialium et Vestigiis Philosophorum, libri octo», даже не смотря на то, что в одной из глав в особенности говорится об использовании и злоупотреблении играми как об обычном времяпрепровождении придворных его возраста».

Вустерский совет. Тридцать восьмой канон Совета Вустера, проходившего в 1240 году, запрещает священнослужителям участвовать в дискредитирующих играх и плясках, или же играть в кости; также не позволяется им играть в Короля и Королеву, не дозволяется участвовать в поднятии баранов, и участвовать в публичной борьбе. Однако нет никаких оснований полагать, что игры «de Rege et Regina» относятся к игральным картам. Эти игры, - а не игра, - Короля и Королевы, очевидно, представляли собой вид рождественской пантомимы, которой духовенство наслаждалось в качестве зрителей, а не исполнителей.

Городская книга Аугсбурга. В «Городской книге Аугсбурга»( 1275) упоминаются игры, однако не говорится о картах.

Гардеробные свитки Эдварда I. В гардеробных свитках от 1278 года, то есть относящихся к шестому году правления Эдварда I, упоминается игра в Четырех Королей. В последующих переводах предполагается, что речь идет о карточной игре. Однако можно с уверенностью предположить, что карты не были известны и не использовались во время правления Эдварда I, поскольку (а) шахматы, а не игральные карты, были известны на Востоке под названием, означавшем «Четыре Короля», (б) шахматы были любимым развлечением высшего сословия Европы во время правления Эдварда I, и (в) современные авторы уже примерно после сотни лет правления Эдварда I ничего не говорили в отношении игральных карт.

Нюрнбергский кодекс. В древнем Нюрнбергском кодексе (1286-1299) запрещается игра в азартные игры, однако в их число не включены карты.

Романы с XI по XIV века. Романы, написанные в XI, XII, XIII и XIV веке, часто содержат верное изображение времени, к которому они относятся, включая привычки и обычаи людей, и даже особенности личной жизни и развлечений, и все же карты никогда не упоминаются в числе игр.

«Confort d'Amy» Машо. Гийом де Машо (Guillaume de Machau) в своем стихотворении под названием «Confort d'Amy», адресованном Карлу V, королю Франции в 1364 году, то есть в год его восхождения на трон, яростно выступает против игры в кости. Однако он не упоминает карты, но, вероятно, он сделал бы так, если бы только они были ему известны, поскольку причины для запрещения игры в кости одинаково применимы и к картам.

Петрарка, Боккаччо, Чосер и «Арабские ночи». Франческо Петрарка (Francesco Petrarch) (1304- 1374) написал трактат об играх, без упоминания об игральных картах. Джованни Боккаччо (1313-1375) и Джеффри Чосер (Geoffrey Chaucer) оба говорили о различных видах игр в своих работах, но никогда не упоминали об игральных картах. Нет никаких упоминаний об игральных картах в «Арабских ночах», компиляции XV века.

Карл VI на троне, миниатюра из рукописи Королей Франции.

«Энциклопедия Таро» Стюарта Р. Каплана

Перевод © Eric Midnight и Вирр Арафель, специально для Теургия.Org, 2014 год