Союз Человека, Ангела и Бога — Луи Клод де Сен-Мартен
Луи Клод де Сен-Мартен
Союз Человека, Ангела и Бога
(фрагмент из книги «Новый Человек» («Le Nouvel Homme», 1792), повествующий о взаимных отношениях между человеком, его ангелом-хранителем и их Богом)
В книге «Человек Желания», в разделе 146, мной была поведана великая и в то же время страшная тайна. И заключается она в том, что сердце человека представляет собой единственный путь, где лукавый змей может поднять свою властолюбивую главу, и где его глаза сверкают элементарным светом, ибо его темница расположена гораздо ниже нашей.
Здесь же мы отважимся сообщить иной секрет, не менее значительный, но более утешительный и ободряющий, что поможет нам научиться подобающим образом чтить святость нашего происхождения и благородство той работы, кою мы должны и способны исполнять на земле. Тайна сия такова:
Верный друг, что сопровождает нас здесь внизу во всех наших тяготах, столь предан своему долгу, что оказывается как бы почти заключенным вместе с нами в сей элементарной области, и несмотря на то, что живет своей духовной жизнью, он не может наслаждаться полнотой божественного света, божественных радостей, божественной жизни, кроме как чрез сердце того самого человека, коий был избран, дабы служить вселенским посредником между добром и злом. Мы ожидаем от сего верного друга всяческой поддержки, защиты и совета, столь необходимого нам в нынешней тьме, а также дарования всяческой силы, дабы выдержать предначертанное нам испытание, в коем он не имеет права ничего изменить. Но взамен сего он ожидает, что чрез тот божественный огонь, коим нам надлежит пламенеть, мы дадим ему возможность ощутить тепло и действие Вечного Солнца, вдали от коего он удерживает себя по причине чистого и живого милосердия, коим он руководствуется по отношению к злополучному человечеству.
В Евангелии от Матфея Иисус Христос наставляет нас: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10). А лицо Бога они видят не иначе, как чрез тех самых сопровождаемых ими «малых», что имеют чистые сердца, и сии чистые сердца служат для ангелов посредниками, ибо сами они не пребывают на небесах, где Отец. Но вместе с тем, сердце человеческое чисто лишь тогда, когда верно гласу своего ангела, то есть, иными словами, когда человек вновь становится подобным младенцу и делает так, чтобы его ангел снова располагал свободой видеть лицо Божие.
Не меньшее значение имеют и сии слова Иисуса Христа, размещенные в той же главе: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3). Ангел есть мудрость, сердце человеческое — любовь; ангел есть тот, кто воспринимает божественный свет, а сердце человеческое — посредник, что его преобразует. Ни один из них не может обойтись без другого, и они объединяются лишь в имени своего господина, Коий является одновременно и Мудростью, и Любовью и связует их чрез сие в Своем Единстве. Никакой брак не сравним с таковым, и никакое прелюбодеяние не сравнимо с тем, что искажает подобный брак. Ведь сказано Им: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6).
В сей великой истине можно отыскать и смысл данной заповеди: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39), равно как и сих наставлений: «кто из вас больше, будь как меньший» (Лк. 22:26) и «больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:11-12). Все живо в сем тройственном союзе (человека, ангела и Господа), тут все есть Дух, тут все есть Бог, тут все есть Слово: как же враг возможет подойти? О человек! Если ты усматриваешь хотя бы малейший луч сего горнего света, не упускай возможность, дабы исполнить все законы, что он тебе предписывает, дабы соделаться равным образом живым, деятельным и чистым, как и двое других, между коих ты находишь свое место. Сие поможет ускорить твое восстановление и заранее подготовить тебе место отдыха на будущее время. Ты — лампа, дух — воздух, а тепло и огонь божественного света сокрыты в масле для сей лампы. Воздух овевает тебя, дабы поддерживать твое горение, и дабы ты мог сообщать ему сладостное и живительное тепло и священный свет, даруемые маслом, коему необходимо пройти чрез тебя, чтобы достигнуть его.
В сем действии человек становится истинным светочем посреди тьмы, но лишь потому, что дает проявление живому принципу, соглашаясь доставить его ангелу, пропустив чрез свое сердце. Таким образом человек может обрести великую радость, но не может возгордиться; ведь ангел щедр на утешения и вдохновения, а благодаря тем божественным радостям, что мы ему доставляем, он становится еще сильнее связанным с нами и близким, как по причине своей естественной живой любви, так и потому, что нуждается в возрастании собственного благополучия. В свою очередь, Божественность непрестанно стремится все больше и больше проникать в сердца людей, дабы распространять свою славу, добродетель и силу и преисполнять ими ангелов, что столь пламенно желают сего.
Итак, найдется ли роль более благородная, чем наше предназначение служить посредниками общения между Божественностью и духом? Можем ли мы и впредь позволять себе перерыв в столь священной работе, зная, что каждый утерянный миг отсрочивает восстановление активного тернера, коий духовно и с иными качествами воспроизводит вечный тернер? Ведь за каждый впустую утраченный момент мы несем ответственность пред Богом, не претворяя Его замысел; а также и пред духом, оставляя его без питания; да и пред самими собой, ибо независимо от вреда, коий мы получаем, не исполняя свой закон, мы еще и разрушаем себя, лишаясь двойного существования, коим нас наделяет священная должность, а именно: жизни божественной и жизни духовной, кои не могут протекать без того, чтобы не оживлять нас неким тайным и сокрытым для нас образом.
Ибо когда в нас течет божественная жизнь, она привлекает дух, а когда к нам нисходит дух, он привлекает божественную жизнь. Так Бог одухотворяет Себя, и дух обожествляется, а тогда и наше существо получает сие питание, составленное Премудростью, что направляет все Свои действия к большему благу созданий. В ином случае, если бы Божественность пришла одна, она бы просто поглотила нас, а если бы дух пришел один, то он, в свою очередь, не смог бы насытить нас в должной мере, в виду того, что мы не являемся Богом, но тем не менее больше, чем дух.
Сей закон, предписанный для свершения нашего восстановления, довольно ясно указывает на то, каким должен был быть закон, сопровождающий наше изначальное состояние. Ему надлежало обладать еще большим масштабом, но быть той же самой природы, ибо ни один закон не меняет своей природы, хотя и может стать жестче или устраниться, когда существа начинают вести себя совершенно не подобающим образом, чтобы сей закон действовал для них. Итак, исходя из того, что ныне нам предлежит взойти к божественной области вместе с нашим ангелом, следует полагать, что прежде мы должны были обладать привилегией оказывать ту же услугу гораздо большему числу существ, а также и тем, кто находится в состоянии значительно большего лишения, чем наш личный ангел. И наконец, если ныне мы способны пропускать чрез себя хоть какие-то лучи Божественного Солнца, то, располагая своим изначальным естеством, несомненно, имели могущество пропускать чрез себя всю полноту Божественности. Следовательно, мы не сможем считать себя восстановленными прежде, чем достигнем сей цели, коя есть последний предел нашей сущности. А так как закон не может измениться, то для нашего восстановления необходимо, чтобы вся полнота Божественности пронизывала наше существо, как должно было происходить изначально, если бы мы последовали своему предназначению. Познай же, человек, сколь далеко ты отстоишь от собственного предела, и рассуди, оставляет ли подобная перспектива место для веры, что ты должен прозябать в бездействии.
Перевод: © Вирр Арафель, для сайта Теургия.Org, 2014 г.