ПРЕДИСЛОВИЕ

к книге

«Луи-Клод де Сен-Мартен. Мартинизм Неизвестного Философа»

В России имя Луи-Клода де Сен-Мартена еще два столетия назад было известно любому человеку, хоть сколько-нибудь слышавшему о магии, оккультизме, эзотерике, мистицизме, розенкрейцерах и масонах. Однако в современной российской литературе, посвященной эзотерике, ему уделили незаслуженно мало внимания. Николай Иванович Новиков, Альфонс Луи Констан (Элифас Леви), Жерар Анкосс (Папюс), Станислас де Гуайта, Григорий Оттонович Мебес (Г. О. М.), Артур Эдвард Уэйт, Елена Петровна Блаватская, Рудольф Штейнер, Николай Константинович Рерих – все эти известные личности высоко ценили труд Сен-Мартена и заимствовали его идеи, часто интерпретируя их по своему усмотрению. Но французский мистик не искал славы, ведь, по его собственным словам, он старался лишь разбудить в людях самобытное желание искать Истину.

Ключевой принцип мистической философии Сен-Мартена гласит: «Слово должно проявиться из центра человеческой души само». Однако текст ограничивает Слово, поэтому Сен-Мартен в своих произведениях старается говорить художественным языком поэзии, а не сухим языком рассудка. При этом подписывается он не своим обычным именем, а выступает перед читателем как «Неизвестный Философ», о чем будет более подробно рассказано в заключительной части данного сборника. Однако даже в самом псевдониме видна та туманность, за которую книги Сен-Мартена были запрещены к печати в Российской империи, а порой подвергались критике и среди оккультистов. Чтобы убедиться в этом, давайте обратимся к «единственному серьезному оккультисту», как этого мага впоследствии назвал Рене Генон. Речь, конечно, о мартинисте Станисласе де Гуайте, который в первом томе «Змея книги Бытия» назвал дебютную работу Сен-Мартена («О заблуждениях и истине») «скучной и путанной, где отдельные страницы скомпрометированы намеренной “темнотой” и ореолом таинственности». Впрочем, позже Гуайта признал, что прочел этот труд Сен-Мартена бегло и «слишком поверхностно», а также обоснованно отметил, что в своих более поздних работах Сен-Мартен все-таки сумел избавиться от чрезмерной «туманности».

Лично мне кажется, что эта туманность – вынужденная. Она защищает мистическое и живительное Слово, которое нельзя выразить в простых словах. Поэтому тот, кто является «человеком потока», не сумеет преодолеть эту туманность, а идеи, изложенные в книге, которую Читатель держит перед собой, так и останутся для него неясны. Однако преодолев ее, Читатель найдет для себя тот свет, который Неизвестный Философ хотел донести до каждой человеческой души, увлеченной «живительным и возрождающим потоком жизни».

Из уважения к мистическому Слову, смысл которого Сен-Мартен пытался донести до каждого мало-мальски пытливого ума, пусть он сам сформулирует цель книги, которую Читатель держит в своих руках, как уже было им сделано в предисловии к своей работе «О заблуждениях и истине»: «Я возжигаю перед людьми лишь луч их собственного светоча, чтобы разоблачить его светом те ложные идеи, которые им дали об Истине, равно как и те слабые и опасные орудия, которые были использованы ненадежными руками для ее защиты». Посредством данного сборника Читатель получает возможность ознакомиться непосредственно с работами Сен-Мартена. Вы сами можете дать им свою оценку и прикоснуться к мистическим откровениям французского оккультиста самостоятельно.

Жизнь Сен-Мартена, как и его творческая деятельность, делится на четыре периода. Они неразрывно связаны с его магико-теургической и мистической практикой. Родился мистик 18 января 1743 г. в Амбуазе в семье бедных дворян. Личность Сен-Мартена сложилась под влиянием его мачехи и книги «Искусство самопознания», которая принадлежала перу известного теолога и писателя Жака Аббади (1654-1727). Родители Сен-Мартена желали, чтобы сын избрал карьеру адвоката, но тому не улыбалась эта стезя. Потому в возрасте 22 лет (1765 г.) будущий известный мистик добровольно пошел на военную службу, став лейтенантом в гарнизоне Бордо.

Именно там он знакомится с масоном и магом Мартинесом де Паскуалли, который принял его в Орден Рыцарей Масонов Избранных Коэнов Вселенной. В различной литературе вы уже могли встречать такие способы произношения его фамилии как Пасквалис, Паскуаллис, Паскалис и т. д. Связано такое разнообразие с тем, что эта фамилия является французским переложением греческой по своему происхождению фамилии «Пасхалис», что буквально значит «Пасхальный». В зависимости от эпохи фамилия Мартинеса транслитерировалась на русский разными способами; я же в своем предисловии буду использовать наиболее близкий к французскому вариант – Паскуалли. Итак, само имя этого человека уже свидетельствует о том роде деятельности, который вел данный Орден: его участники занимались тем, что тогда называли христианской мистикой, христианской каббалой и т. п., а спустя столетие Элифас Леви дал этому более известное современному читателю название – «оккультизм».

Несмотря на то, что под этим словом сейчас понимаются подчас совершенно противоречивые явления – от сатанизма до православного исихазма, – в своем предисловии я буду использовать то значение термина «оккультизм», которым его наделяли такие титаны оккультного возрождения той эпохи, как Жозеф де Местр, Антуан Фабр д’Оливе, Альфонс Луи Констан (Элифас Леви), Эжен Огюст де Роша, Альбер Фошо (Ф. Ш. Барле), Жозеф Сент-Ив д’Альвейдр, Эжен Жакоб (Эли Стар), Шарль де Сиври, Низье Филипп, Жозефен Пеладан, Освальд Вирт, Альбер Пюйу (Матжуа), Виктор-Эмиль Мишле, Станислас де Гуайта, Поль Адан, Жерве-Анне Буше (Эли Альта), Жерар Анкосс (Папюс), Эд Пикар, Люсьен Мошель (Шамюэль), Огюстен Шабозо, Эммануэль Лаланд (Марк Аван), Григорий Оттонович Мебес, Ивон ле Лу (Поль Седир), Пьер Венсанти (Пьобб), Жан Брико, Владимир Алексеевич Шмаков, Поль-Клеман Жаго и др. Иными словами, в контексте данного сборника Читатель должен иметь в виду, что под оккультизмом здесь понимается «система теории и практики, которые служат человеку для взаимодействия с сокровенным, что направлено на достижение истины в ее полноценном смысле (этимологически слово «истина» (алетейя) значит «несокрытое»)». Это определение оккультизма было разработано лично мной, и я считаю его приемлемым в контексте данного сборника, поскольку, с одной стороны, оно охватывает достаточно широкий круг явлений, чтобы говорить, например, о «христианском оккультизме»; с другой стороны, оно достаточно узкое, чтобы не включать в него, например, сатанизм и подобные вещи, ни исторически, ни логически не имеющие отношения к оккультизму.

Итак, с начала военной службы в 1765 г. начался второй период жизни Сен-Мартена, когда он занимался теургическими практиками, полученными от своего первого учителя – Мартинеса де Паскуалли. Занятия Сен-Мартена включали в себя разного инвокации и эвокации, совершаемые для установления контакта с сущностями, которые обычно именуются ангелами, духами и т. д. При этом он изучал сложные системы теософии, каббалы, алхимии и иных оккультных наук. Подробнее об этом можно прочитать в исследовании, которое завершает настоящий сборник.

Плоды своих трудов Сен-Мартен излагает в «Красной книге», опубликованной впервые лишь в 1968 г. на французском языке. В настоящем сборнике Читатель ознакомится с первым переводом текста этой книги на русский язык. В это время Неизвестный Философ ведет активную теургическую практику и изучает каббалистическую философию, что, несомненно, для него является превыше мирских наук: уже в «Красной книге» Сен-Мартен пишет: «Наука – не более чем подмостки, набожность же – само здание». Для понимания «Красной книги» Читателю понадобится некоторое представление о каббале и алхимии, для чего переводчик написал к ней статью-предисловие, раскрывая основные моменты числового мистицизма Сен-Мартена. Основным источником этих пояснений стала книга «О числах», в которой Неизвестный Философ старался доработать каббалистические концепции Паскуалли, изложенные в его «Трактате о реинтеграции существ в их изначальных качествах, добродетелях и силах, духовных и божественных».

К этому же периоду (1765-1774) жизни Сен-Мартена относится и написание книги «О заблуждениях и истине», изданной, однако, только в 1775 г. Вскоре она была переведена на русский язык П. И. Страховым, и ныне этот текст в России является общедоступным. В своем роде это произведение является комментарием на «Трактат о реинтеграции» Мартинеса де Паскуалли. Я уже говорил, что эту дебютную книгу Сен-Мартена нередко критиковали; и сам Неизвестный Философ признавался: «Я написал книгу “О заблуждениях и истине” отчасти в попытках убить время, а отчасти потому, что меня охватило возмущение так называемыми философами». Тем не менее, последующие книги Сен-Мартена восхищали читателей и принесли ему славу «посвященного в наивысшие арканы Традиции», как впоследствии написал некогда критиковавший его Гуайта.

Третий период жизни и творчества Неизвестного Философа начался со скорбного вторника 20 сентября 1774 г.: в Сан-Доминго умер Паскуалли. Как вспоминал об этом Сен-Мартен: «Мы только начинали идти вместе, когда смерть разлучила нас». После кончины Паскуалли его ученику все менее интересно проведение теургических церемоний, и он разрабатывает концепцию «внутреннего пути». Через восемь лет, в 1792 г., он назовет проведение оккультных церемоний «вторичным и внешним путем». В это время Сен-Мартен старается превзойти сложные теософические построения с помощью поэтического выражения мистических идей.

Ярким примером такого рода послужит книга «Человек желания», в которой Сен-Мартен отказывается от каббалистической терминологии и старается передать свой мистический опыт с помощью ломаного стиха, потому что рассказывать о невыразимом (то есть об оккультном) он счел возможным скорее с помощью поэтики, нежели риторики. Таким образом, работа «Человек желания» довольно сложна для понимания, и как писал впоследствии Неизвестный Философ: «Ключ к “человеку желания” должен проистекать из желания человека».

Непосредственно в сборнике, который Читатель держит перед собой, переведены и опубликованы фрагменты книги «Новый человек». В ней Сен-Мартен, по его собственным словам, описывает «то, что нам следует ожидать при реинтеграции». Эта книга была написана около 1790 г. и издана через два года в Париже. Тогда же Неизвестный Философ вплотную занялся изучением трудов Якоба Беме, даже назвав его «вторым учителем». Во втором фрагменте «Нового человека», опубликованном на страницах настоящего сборника и озаглавленном переводчиком как «Союз Человека, Ангела и Бога», Сен-Мартен пишет, что готов «сообщить иной секрет, не менее значительный, но более утешительный и ободряющий», нежели в «Человеке Желания». Отмечу, что этот секрет является ключом к пониманию некоторых мест «Книги сокровенной тайны», переведенной с арамейского Кристианом Кнорром фон Розенротом и впервые изданной на английском языке МакГрегором Мазерсом: Читатель узнает, каким именно образом змей «усердно и неустанно выискивает лаз, через который можно будет проникнуть в святое». Также этот секрет раскроет «сущность благородства» той работы, которую должен совершать человек ради возвращения к благу, от которого он когда-то отпал.

В ином фрагменте «Нового человека», который переводчик поместил под рубрикой «Размышления о смерти», Сен-Мартен пишет о таинстве смерти, которое совершается Новым Человеком, чтобы «возвыситься над мирской мудростью». Подлинный «Новый Человек, – пишет Сен-Мартен, – есть человек истины, и человек истины не знает никаких преград». Эта стадия развития мистика является второй после «Человека Желания», который уже осознал, что «покаяние слаще греха». Безусловно, вам будет интересно сравнить определение «Нового Человека», данное самим Сен-Мартеном, с определением, данным ему Г. О. Мебесом. В своей книге «Курс Энциклопедии Оккультизма», в описании девятого старшего аркана Таро, Г. О. М. называет Нового Человека «достигшим известной степени астрального развития, и потому уже не подверженным в суждениях о ближнем и о самом себе тем ошибкам, от которых не избавлены многие искренние Hommes de désir (Люди желания – прим. Д. Цельзин)».

После 1792 г. Сен-Мартен начинает основательно изучать работы Беме и переводить их на французский язык. Все работы самого Сен-Мартена с этого момента несут в себе влияние тевтонского мистика. В 1796 г. французский мистик замечает: «в нашей первой школе были драгоценные вещи», имея в виду под «первой школой» Каббалистический Орден Рыцарей Масонов Избранных Коэнов Вселенной. Это знаменует начало четвертого периода жизни и творчества Сен-Мартена, когда он уже не высказывается так критично о «внешнем пути», а старается соединить свою первую школу Паскуалли со второй (учение Якоба Беме).

В 1797 г. выходит книга «Освещение человеческого общества», в которой Сен-Мартен пишет о превосходстве теократического режима правления. Однако теократия, описанная в книге, что понимает и сам автор, является идеальной моделью, поскольку «человеческие законодатели несут лишь тень сих возвышенных истин». В начале опубликованного в сборнике фрагмента этого труда Сен-Мартен формулирует главный принцип правосудия: «человеческие законодатели... никогда не лишают преступника того, что не способны будут вернуть ему». Таким образом, в идеальной теократии, которая видится Неизвестному Философу, запрещена смертная казнь в качестве высшей меры наказания. Это установление обосновывается не в стиле договорной теории права Томаса Гоббса, а возводится к законам божественного Правосудия.

В 1800 г. вышла книга «О духе вещей», ставшая своего рода введением к сочинениям Беме. В настоящем издании приводятся фрагменты этого произведения. В одном из них Сен-Мартен излагает неоплатонические идеи о плодовитости «всеобъемлющей благой идеи»: стиль изложения этой мистической концепции близок стилю тевтонского мистика. В ином фрагменте книги «О духе вещей» говорится о «сокровенных именах» вещей или «сокровенных Словах». Они представляются своего рода монадами, образующими глубинную сущность любой вещи минерального, растительного или животного царства, выражаясь терминологией Папюса. Сен-Мартен предостерегает всех своих читателей о «смертоносном влиянии языка вселенной», который обрекает человека на блуждание в «туманных намеках», лишь мешающих достичь истины. Таким образом, для погружения в оккультные тайны природы и человека необходимы оккультные же методы, а не какие-либо еще: научные ли они или псевдонаучные – для исследования сути вещей они не годятся.

В последующие годы жизни Сен-Мартен окончил переводы четырех трудов Беме: «Аврора», «Три начала», «Сорок вопросов» и «О троякой жизни человека». В 1802 г. Неизвестный Философ опубликовал свое последнее произведение, «Служение Человека-Духа», в котором он совершил «свадьбу первой школы и друга Беме». Сам Человек-Дух это вершина развития индивида – завершающая стадия после «Человека Желания» и «Нового Человека». Человек-Дух для Сен-Мартена это труженик, что «все еще призван к той же самой работе, которая заключается в установлении на земле вечной Субботы». В настоящем сборнике представлен фрагмент этой книги Сен-Мартена, в котором повествуется о «тлетворном яде, тайно истощающем нашу плоть». На это истощение обречены все живые существа, блуждающие по земле, однако Неизвестный Философ сообщает нам также и о «животворящем принципе», необходимом человеку для телесного и духовного восстановления – для реинтеграции.

14 октября 1803 г., спустя год после издания последнего своего труда, Сен-Мартен «ушел на вечный Восток», как об этом красноречиво сказал Робер Амаду в своей поминальной речи 2003 года. Тем не менее, и после смерти своего автора сочинения Сен-Мартена выходили в свет: в 1807 г. вышел двухтомник «Посмертных работ», в состав которых были включены автобиография «Мой портрет, исторический и философский» и практическое руководство «Десять молитв». В том же двухтомнике представлено множество других небольших произведений и эссе, извлеченных из рукописей Сен-Мартена.

В автобиографии Неизвестного Философа под названием «Мой портрет» Сен-Мартен повествует о себе, своей судьбе и тех любовных и дружеских отношениях, которые на протяжении всей жизни влияли на формирование его мистического мировоззрения. Этот труд уже спустя столетие после смерти автора привлек внимание таких видных деятелей оккультизма, как Папюс, Станислас де Гуайта, А. Э. Уэйт, и многих других. Нельзя не упомянуть влияние, оказанное этой книгой на русских рерихианцев и теософов начала XX века. Читатель впервые сможет ознакомиться с полным переводом этого литературного автопортрета на русский язык. В нем человек, ставший мистиком с самых ранних лет своей жизни, рассказывает о разворачивающейся на его глазах борьбе гордыни и смирения, силы и красоты, буквы и духа, разума и мудрости, выходящих за грани человеческой чувственности.

Помимо «Моего портрета» для перевода было избрано практическое руководство «Десять молитв», в котором содержится десять мистических инвокаций, обращенных к Богу. Это отнюдь не воспевания мистика-экстатика или визионера наподобие Владимира Сергеевича Соловьева или Эдварда Александра (Алистера) Кроули. В отличие от них автор «Десяти молитв» никогда не стремился упиваться экстатическими состояниями и относился к ним с большой осторожностью, что является одной из выгодных черт, отличающих его от Якоба Беме или Эммануила Сведенборга, и я хочу, чтобы человек, решивший заняться практикой «Десяти молитв», всегда помнил об этом. При этом эти инвокации должны ввести сознание человека в совершенно особое состояние, поскольку, согласно Сен-Мартену, подлинная молитва не та, которая произносится машинально, а лишь та, что сама начинает произноситься внутри человека. И когда практик достигает успеха в этом предприятии, ему открывается «чудо вечности» или, говоря иными словами, ему открывается «оккультное». Также надо заметить, что сам стиль «Десяти молитв» на первый взгляд может показаться весьма необычным, поскольку подобные инвокации практически совсем исчезли после Великой французской революции. Потому их можно использовать не только заучивая наизусть, но и беря их за образец, служащий для создания инвокаций, в которых вы применяете слова, наиболее подходящие вашему идиолекту. Однако будьте осторожны, поскольку «чудо вечности» и «ложная форма» падших духов, как учили Паскуалли и Сен-Мартен, могут быть легко перепутаны неопытным человеком.

В данном сборнике вы также найдете тематический раздел «Размышления о смерти». Он был составлен переводчиком и получил свое название от самого первого включенного туда пассажа. В этом разделе помещены избранные места из различных книг Неизвестного Философа, посвященные проблеме жизни и смерти, которые рассматриваются с точки зрения вечности, теоретическому и практическому исследованию которой автор уделил значительную часть своей жизни.

Завершает настоящее издание глава, посвященная истории мартинезизма, виллермозизма и мартинизма в России. В первую очередь рассматриваются учение и практика Ордена Избранных Коэнов, Ордена Рыцарей Благодетелей Святого Града, лично Сен-Мартена, а также Орденов и Братств мартинистов, которые появились в нашей стране с XVIII по XXI вв. В этом исследовании автор-религиовед рассматривает, во-первых, что такое мартинезизм, виллермозизм и мартинизм как мистические течения; во-вторых, что такое мартинизм XIX-XXI вв. как социальная организация; в-третьих, чем мартинистская организация отличается от прочих эзотерических сообществ.

В данном сборнике многие вещи изложены не громоздкими объемистыми текстами, а чаще – краткими афоризмами и цитатами, ведь, как писал Аристотель, «строгость знания – в простоте». Итак, уважаемый Читатель, я искренне надеюсь, что этот сборник не только послужит проводником по общим и элементарным аспектам мистической системы Сен-Мартена, но и сподвигнет тебя заняться первоначальной и самой важной вещью, какая только может быть на всем духовном пути любого осознанного человека, – познанием себя, – подобно тому, как сам Сен-Мартен начал свой путь с «Искусства самопознания».

 Дмитрий Цельзин, 2017 г.