Дневник Петра Казначеева

[Зачеркнуто: война (…) то же (…)]

Первая строчка на этой странице написана почти 42 года ранее, чем пишутся эти строчки. Это целая жизнь, и я не могу сказать, даром ли она прошла. Было бы несправедливо по отношению к прошедшему упрекать ее в том, что (…) она не удалась. Она мне дала счастье даже большее, заключающееся в том, что то, о чем я мечтал в юности осуществилось в зрелом возрасте. Когда мне было около тридцати лет я встретил Наташу, которую полюбил всем своим существом и которая полюбила меня. Женившись на ней, я получил все то блаженство, которое может (…) взаимная любовь. С годами физическая любовь простыла но осталась душевная привязанность, а в духовной сфере выросло преклонение перед нею, как перед Святой. Да она Святая и я с каждым годом все больше и больше убеждался в этом. Лишь думается, что я совершенно не заслуживаю того, что мне даровали такое счастье. (…) (…) чтобы описать все то, что я в этом отношении чувствую и думаю. Перо мое (…) для этого.

Счастлив я и в детях. Сын и дочь прекрасные люди.  (…) Хотя это выражено (…) (…), слишком (…) для того чтобы говорить о них. Я чувствую себя окруженным близкими людьми, которые гораздо лучше меня. А разве это не самое высокое счастье. Если добавить к этому что дочь пишет великолепным стилем и перевела в стихах Бхагават-Гиту, а сын в 1915 году добровольно пошел на войну, в и следующие за войной годы самым благородным образом вел себя [в] отношении революционного движения, то (…) еще нам сказкою.

Что (…) с этим сын мой ухаживал за барышнями, о которых (…) (…) написал в этих и ей (…) дневниках. Стоит ли думать о том что я (…) и службу неудачу и вышел после 35-ти лет он в отставку получая не большую пенсию в то время (1911 г.) пожалуй даже значительную, а теперь вследствие (…) (…) обратившуюся в ничтожество. Не причина ли этому то, что я никогда не придавал службе военной значения и пренебрег этими средствами. Некоторые мысли (…) (…) из меня богатый человек. О моем счастье говорить много нельзя: как (..) (…) у меня слишком слов, чтоб описать его. Нельзя требовать чтобы (…) (…) нашу удачу во всех отношениях. Хорошо если человек счастлив в каком-нибудь одном отношении, я же счастлив в жене и детях, а еще  В одном отношении, о котором нужно будет поговорить подробнее. А есть люди, которые ни в каком отношении не бывают счастливы.

Из дневника конечно ясно видно какую роль в моей умственной жизни сыграла мистика и философия. На этом поприще я достиг того [зачеркнуто: «что»] далеко превзошло все мои юношеские мечтания. Чтобы (…) нужно вернуться к нам (…) народ. Еще в V классе учились правописанию на уроках (…) преподавателя русского языка Александра Васильевича Никольского (бывший (…) (…) лицея, (…) (…) (…) Бориса Никольского) в (…) я заинтересовался

Философией и гностицизмом. Летом, когда я читал историю Английского Литератора Гетнера меня заинтересовали отрывки масонского (…) (…) там в сравнении с (…) Толанда. Мой друг Дмитрий (…) (…) (14 январ. [января] 1861)(…) я (…) слышал что отец был масон ложи (…) (…) Вернувшись в училище я осенью 1873 года купил себе книгу (…)  и отныне философию я (…) довольствовался сочинениями Льюиса и Джона (…) (…). Непонятным для меня образом в библиотеке училища мне попали в руки 2 книги, заключающие в себе драму

«Die Jehne de Thah». Я читал ее (…) и она окончательно толкнула меня на путь мистицизма. Теперь я уже читал все, что к нему имело отношение в библиотеке училища. Перед рождеством 1875 года я случайно увидел в помещении где занимался Семен Щегловский (…). Открыв ее я увидел, что он сочувствует мистике и одобряет франкмасонство. Я читал эти книжки в дороге, когда поехал в Ярославль чтобы провести рождество. Каникулы у тети, читал и в (…) и окончательно был покорен Шопенгауэрской философией. Я выписал все сочинения Шопенгауэра, а затем и творения его последователей (…) Гартмана, Бенкера, Менера и Денсена. Так шло когда я был в последнем классе училища, так продолжалось и в Ярославле во время моей службы (…), помощником (…) и Секретарем (1873-1880) в (…), когда я ткж [также] был смотрителем (1880-1883) в (…) 1883-1886) где я был (…) (…).

Когда я был следователем 9 участка города С. Петербурга я перевел (Die demente de Metaphisic» Денсен [Денсена] на русский язык. Я переводил, а жена писала под мою диктовку. Не доставало денежных средств но мы (…) (…) продали всю книгу и я (…) только первую ее часть (…) теперь уже почти распродана. Я совершенно пропитался философией Шопенгауэра и он исключительно (..) (..) (…) на всю мою дальнейшую жизнь. Но в Петербурге я вернулся к Мистике. Из окна (…) Ключкова я увидел (…) «Таинство Креста». Я заинтересовался (…) (…) ее очерком и так как она стоила всего 3 р, то купил ее. Затруднительно (…) не может (…) меня от земного к божественному. За той книгою последовало (…) к другому и когда я в 1891 году (…) в (…) (…) членом, но уже был совершенным мистиком. Туда я стал (…) выписывал по (…) ключ (…) и другие мистические и философские книги. Тут одно случилось обстоятельство давшее мне в руки мистического содержания (…) (…) библиотеку я случайно познакомился с (…) (…) (…), который пригласил меня (…) к нему в его (…) (…). Приглашение это я принял и остановился у него во время разъездов по делам службы. (…) что это именье принадлежало раньше Масонам Толенищевым-Кутузовым и затем (…). Там были (…) и рукописи Масонского и Мистического Содержания.(…) у которого я купил мебель разрешил мне брать из этих книг и рукописей все что хочу. Это послужило развитию моей библиотеки, которая (…) и этим продолжалось (…); так было в (…) так продолжалось и во Владимире, где (…) (…) в этом отношении городе более важные. В моем кабинете в книжном шкафу на видном месте было много книг мистического содержания, некоторые (Беме, Гюнон)  в старинных белых, (…) книжн. [книжных] переплетах. Они продали их  (…) (…) тех, кто у меня бывали. В 1904 или начале 1905 года был у меня визитом чиновник (…) (…) при (…)  В. С. Арсеньева.

Он также пришел ко мне (…), а когда я ему сказал, что (…) интересуюсь мистикой с Масонством то съездил в Москву, привез мне (…) приглашение своего друга, (…) опекуна Василия Сергеевича Арсеньева быть у него, чтобы (…) (…) заниматься нам обоим предметом. В начале 1905 года я для этого (…) был самым радушным образом принят Василием Сергеевичем в его кабинете на Бол. [Большой] Садовой ул. [улице] № 3. С тех пор всякий раз как я ездил в Москву я посещал и Арсеньева, а также продолжал бывать у него (…) (…) раза два в месяц когда в 1911 году поселился в Москве, вышел в отставку. Василий Сергеевич посвятился 19 июля 1915 года. Был последним представителем Старого Масонства в России. Он был сыном Сергея Николаевича Арсеньева, о посвящении которого записано в одном из протоколов ложи (…) (…), хранится в С. Петербургской (…) личной библиотеке. В своих разговорах и много он открыл мне много весьма важного. (…)

(…) чернил и бумаги но многое можно было бы записать, но к сожалению я этого своевременно не сделал. Книги и рукописи переданные им мне представляли из себя (…) в высшей степени для нас: скажу только об собственноручной рукописи С. (…) (перевод из Беме) и (…) Розенкрейцеров (на немецком языке (…) в (…) ) знакомство и обращение с Арсеньевым (…) для меня также великое счастье тем более. Что он совсем к (…) моему в Орден Мартинистов, и предшествовал учреждению мною в Москве Масонской Ложи «Семен Гамаюн к Кубическому Камню». В этом общении со старым Масоном проникнулся он новиковским духом, в посвящении в Мартинисты [сверху: «1906»], учреждены мартинистские ложи (…) Иоанн в Москве и учреждены масонские ложи. Я вижу особенную Милость ко мне Провидения, Милость которая в дополнении к необъятному моему счастью в семье моя жизнь (…) то, что я ни в каком случае не жалею о том, что родился и жил на свете. Как не странно подумать, что я убежденный Шопенгаурианец в практической жизни пришел к выводу противоположному (..) философии учителя. (…) (…) жизни ничего хорошего, я (…) хватался за то хорошее, что мне представлялось. Кроме того нельзя не признать вместе с Денсеном, что (…) (…) ничто случайное и философа Шопенгауэра навеянное его меланхолическим темпераментом и вовлекся (…) из его системы.

Относительно Арсеньева я, если бог даст мне жизни, пополню свое упущение и постараюсь (…) своей памяти записать все то, что от него слышал. Теперь я воспользуюсь (…) двадцатых (…) чтобы вкратце описать мое отношение к Мартинизму и Масонству. Думаю, что найдется не (…) (…) (…) (…) (…) для первого.

Как уже сказано, мистикою, оккультизмом я интересовался уже давно, но только с 1905 года я вернулся на путь практически (…) в этом отношении. (…) (…) один из полученных мною из (…) оккультных книг, что интересующиеся Мартинистским Орденом должны обратиться к Седиру.

Я написал ему письмо и (…) (…), что к Ордену Мартинистов отношения не имеет и что мне следует написать Папюсу. Я это сделал и Папюс ответил мне, что если я желаю вступить в этот Орден, то нужно написать делегату (…) в С. Петербурге графу Муравьеву-Амурскому (Литейный проспект, 28 (2)). Муравьев ответил мне, что готов исполнить мое желание и что если я приеду в Петербург, когда его там не будет то должен обратиться к (…) Кондрашевичу Исаеву (адрес ул (…) на Петербургской Стороне). В конце мая 1906 года мы с сыном который к тому времени тоже стал интересоваться мистикой приехали в Петербург, были очень (…) приняты графом и в квартире Исаева. Это был в то время (…)  И почти год мы переписывались с графом и Исаевым. А летом 1907 года они приехали во Владимир где приняли в Орден меня, жену и дочь, а затем возвели их во 2-ю степень а меня и сына в 3ю были приняты также в Орден [Зачеркнуто: Е. Д. (…)], М. К Соковнина и ее брат кажется (…) что тогда окончивший курс (…). ((…) для Муравьева расстроились, относительно Исаева мы убедились, что он шарлатан и наша переписка с ним заглохла. Тем не менее я продолжал свою Мартинистскую должность, которая особенно (…) когда я узнал, что Чинский назначен Генеральным делегатом Ордена в С. Петербурге в 1910 году таки в (…) (…) поехал к нему в Петербург. Чинский принял меня очень любезно. У него я познакомился с Мебесом, Лосской: в ту же (…) я был и у Антошевского в редакции (…). В результате этих поездок я был назначен специальным делегатом Ордена для Средней России и получил патент на учреждение Лож во имя Апостола Иоанна. Ложи эти были открыты во Владимире 5 августа 1910 года Мебесом в  (…) особыми уполномоченными в нее были приглашены А. М. Давыдов, Е. А. Репенер и доктор Биллев. Ложи эти собирались во Владимире  в начале зимы 1910-1911 года, а когда я вышел в июне месяце последующего года в отставку переехал в Москву, то пользуясь тем что в (…) (…) наблюдения мое не обозначено переехал я в Москву (…) что впрочем получил и разрешение Чинского, Первые собрания были в Москве, в моем номере(…) (…). В декабре 1911 г. затем ложа собиралась в квартире (…) (…) С. А. Соколова сына Ш. Мохова, а (…) (…) Сам Соколов не был членом Ордена, а его жена, (…) (…) Рындина. В феврале по случаю кончины (…) я поехал в Петербург, где жил с осени. Жена и дочь, учившаяся по французским курсам Боброщева-Пушкина пробыли там февраль и март, а затем поехали еще и в (…). В феврале и марте я бывал на собраниях и лекциях Мебеса, но тогда уже заметил, что он не надлежащим образом относился к Мартинистскому {Ордену] Летом оказалось, что он учредил измененный (…) орден скрывавшийся под инициалами Г.Г. R.C.R., каковые буквы он объяснял (…) (…) Rosae Crucis, а я толкую так (…) (…) R.C. По поводу учреждения этого братства я вступил с ним, Мебесом, в переписку, которая понемногу стала приобретать в более и более резкий характер. Об этом я сообщил Чинскому, который устранил его от управления Петербуржским (…) и назначил учреждающим делегатом Ордена Мартинистов в России меня. Затем в № 2 «Mysteria» за 1913 год (…) был (…) верховным советом Ордена Мартинистов, коим Мебес лишается всех званий связанных с Орденом. Мебес (…), а ложа Аполлоний закрывается до того времени, как признает (…) Верховный Делегат Оредна Мартинистов в России. Около того же времени я получил чрез Чинского диплом  от парижской Школы Оккультных Наук на звание «Доктор Герметизма»(doctor eu Hermetism). Чинский (…) в своем имении Олонецкой Губернии и затем продав его переехал в Варшаву, а я был делегирован им для управления Верховным Российским (…), звание Генерального Делегата я получил от него с раньше. В качестве таковом я выдал С. К. Маркотуну патент на учреждение ложи Св. Апостола Андрея в Киеве а когда он поехал в Италию то (…) с ним (…) письмо к помощнику Генерального Делегата и Ложи Мартинистов. (…) испанские братья Масоны приняли Моркуна [Моркотуна] с распростертыми объятьями и дали ему 180 Шотландскую степень, а мне прислали два патента. Один VI степени философского Масонства, а другая 33 степень Масонства  Шотландского, что дало мне возможность в 1917 году учредить в Москве Масонскую Ложу. Перед войной Чинский переехал в Варшаву а когда к ней стали приближаться германские войска, то во время усиленных магических (…) лишился рассудка и был помещен в лечебницу для душевнобольных. Его Секретарь Лосская собиралась об этом (…) после переписки Папюса в качестве Гроссмейстера Ордена поручил мне управление делами Мартинистского (…) впредь до выздоровления Чинского.

Между тем в Киеве Маркотуном (…) с Мартинистскими были учреждены и Масонские ложи. Член обоих лож особенно ревност. [ревностный] масон Георг (…) (…) был переведен офицером в один из Московскийх пехотных полков. Он стал посещать нашу ложу Св. Иоанна и когда Временноым правительством были объявлены (…) (…), то мы учредили ложу, в которую кроме меня и Торопьяно вошли еще Тольторн, (…) в степень и (…) (…) 3ю степень от Маркотуна из его ложи. Закрыли ее в ноябре, когда в нее вступили еще бар. Каулоберс, герерал. Но (…) бывшего в Москве как делегата и Помощника (…), Хорват, (…) и Шилов. Ложа в начале зимы 1917-1918 года собиралась несколько раз, а в последний раз 13 июня, после чего (…) (…) (…) собрания были прекращены.

Из сказанного видно, в чем я считаю себя счастливым. В юности я мечтал о взаимной горячей нежной любви и получил ее от Наташи в полной мере. Я мечтал о участии в тайном мистическом обществе и эта мечта осуществилась в большем чем я надеялся размере. Я во главе двух Лож Мартинистской и Масонск. [Масонской]. В масонстве я имею 33ю степень (…) мистического Шотландского Масонства. Как и семейною жизнью кроме счастья в жене я счастлив и в детях. Мало то, что они (…) (…) меня идет и в этом превосходят меня то еще сильнее чем я им преданы а что они как люди лучше меня об этом уже написано здесь

Нужно писать теперь последнюю страницу моей повести.

Она будет нечто вроде окончания (…) (…) но несколько более еще похоже на некролог. (…) скончалась в Спб. В 1912 году, жена София Дмитриева в 1887 г. в (…), Варвара Дмитриева в 1895 г. в (…), Мария Дмитриева в 1915 г. в Рязани, Дашковском Доме (…). Умерла также и (…) Матерь Мария Николаева в 1902 г. в г. Вязьме; Маргарита Николаева в 1910 г. в Рязани. Елизавета Николаева в 1915 г. в  (…) Около того же времени в должности Сенатора умер и Андрей Михайлович (…). Мария Николаева (…) вышла замуж через год после замуж за какого-то архитектора и умерла через год после замужества. Мария Арсеньева вышла замуж за (…) (…) , он студент, который чуть ли не на 10 лет моложе ее и затем издавал газету «Голос» в Ярославле. Она умерла в родах в половине 80х годов, (…) после ее смерти женился во второй раз и умер около 1905 года. Умерла также около этого времени не выйдя замуж и (…) Николаевна Пастухова, ее сестра Екатерина вышла замуж за купца (…) и овдовела, а теперь живет в своем доме где-то около (…) (…). Жива или по крайней мере была жива лет 5 тому назад (…) (…) (…) Александра Леонидовна Хомутова. В 1878 году она вышла замуж за почти миллионера купца Зызыкина. Он (…) нам, увлекался театром, разорился и умер около 1886 года. Когда я  жил уже в Москве я узнал о (…) новость из газет по некрологу в честь умершего в Сибири, где он состоял актером в Томском, кажется, театре. Как я узнал, он по отчеству «Модестович» и там же было сказано, что он своими трудами должен был содержать жену и мать, а последнюю с (…) А. Л. Затем от Марии (…) я узнал, что она (…) ходила гадать к аристократической гадалке, жившей где-то на (…) в довольно роскошно обставленной квартире. Это была Александра Леонидовна Зызыкина. О ней как о гадалке я слышал от Марии Петровны (…), рожд. Нанковой, которая также (…) к ней. Брала она тогда по 3 р за сеанс и имела по-видимому большую практику. Где и как она теперь живет я не знаю.

Из Мартинистских Архивов

Расшифровка и оформление © Eric Midnight, для Теургия.Org, 2012 г.