Память в Античном мире

В греческой мифологии Память - Мнемозина - это возлюбленная богиня Зевса, которая породила Муз, - божеств, покровительствующих поэтам и их искусствам. Мнемозина была хранительницей не только секретов красоты, но и тайн знания, поскольку в ее руках покоятся нити прошлого, настоящего и будущего. В эпоху Античности считалось, что сами музы одаривают поэта вдохновением, и, следовательно, считалось, что поэт подобен жрецу-пророку, устами которого говорят божества, а также его почитали царем, способным отправлять дела правосудия.

Действительно, для древних греков было очевидным, что божества, а также и те или иные абстрактные идеи Правосудия, Истины и Памяти обладают весьма близкой взаимосвязью. Алетея, или Истина, представляла собой «отсутствие забвения», и потому Алетея с помощью Мнемозины вновь оживляла прославленные деяния богов и героев, и таким образом спасала их от забвения.

В мифе о Мнемозине затрагивается та важность, которая придавалась памяти в обществе, которое опирается на устную традицию передачи знаний, поскольку, если людям неизвестна письменность, тогда память становится для них жизненно важной, и даже сакральной. Функция памяти заключалась в том, чтобы передавать точный набор некоторых ценностей от поколения к поколению. И таким образом поддерживалось чувство идентичности членов данного общества. Следовательно, сама память обеспечивала выживаемость общества. Поэзия наиболее всего подходила для этой цели, поскольку стихотворение можно прочесть или спеть таким образом, что слова вместе с музыкой и телодвижениями, которые будут сопровождать их, неизгладимо запечатлятся, почти что магическим образом, в разуме слушателя. Во время декламации поэт находился в непосредственной связи с музами, дочерями Мнемозины, что связано с двумя причинами: во-первых, потому что он полагался исключительно на память; и, во-вторых, потому что тема, раскрываемая в его стихах, не была делом его творчества, но она передавалась ему из прошлого, а роль поэта заключалась исключительно в том, чтобы заново истолковать и осмыслить слова для своих слушателей.

Эта ситуация изменилась вместе с распространением письменности, а также с появлением полисов - древнегреческих городов-государств.

Очевидные преимущества письменности могли затмить важность, а потому и сакральную природу памяти. Как бы то ни было, необходимость запоминать осталась, и, в действительности, приобрела новое значение для жизни городских жителей. Оратор и поэт зачитывали свои речи и стихотворения публично, и с большей эффективностью они могли делать это устно, не зачитывая их, а декламируя по памяти. Таким образом, память стала искусством, которому можно было обучиться и который можно было практиковать. Согласно классической традиции, изобретателем Искусства Памяти был Симонид Кеосский, лирический поэт  досократовского периода (556-568 до н.э.) Легенда гласит, что Симонида позвал Скопа, богач из Фессалии, чтобы развлекать его гостей на пиру, читая поэтические произведения. В хвалебной речи, посвященной хозяину дома, Симонид несколько строк уделил восхвалению богов Кастора и Поллукса. Скопа был чрезвычайно раздражен этим «отступлением от темы» и заплатил поэту только половину от условленной суммы, и сказал, что пусть поэт попросит Кастора и Поллукса заплатить оставшиеся деньги, поскольку он очень славно восхвалил их. В этот момент явился слуга, чтобы сказать Симониду, что его у двери дома ожидают два молодых человека. Поэт покинул пир, чтобы посмотреть, кто за ним пришел, но, к своему удивлению, никого не обнаружил на улице. В тот же момент крыша зала для пиршеств обвалилась и убила всех, кто находился внутри. Тела, когда достали их из руин, оказались настолько ужасно обезображенными, что только Симонид мог опознать их, вспомнив, где гости сидели на пиру. Благодаря Искусству Памяти Симонид смог вспомнить точный порядок, в котором гости были рассажены за столом.

Традиция также гласит, что Симонид стал первым в истории поэтом, который просил заплатить за его стихи, и он стал первым, кто провел аналогию между поэзией и рисованием. Согласно Плутарху, Симонид называл рисование безмолвной поэзией, а поэтические произведения он называл говорящими картинами (De gloria Atheniensium, 3). Это классическое представление проливает свет на природу Искусства Памяти, которая основывается не только на упорядоченном расположении, но также и на создании мысленных изображений. Принимая во внимание то, что греки сравнивали поэзию и рисование, становится ясно, что древние греки признавали важность обоих этих искусств для процесса создания изображений. Одной из основополагающих техник Искусства Памяти станет связывание слов с изображениями: слова переводятся в соответствующие изображения, и наоборот.

Конечно же, остатки архаического происхождения поэзии продолжали существовать на протяжении множества веков, поэты продолжали призывать Муз, Аполлона и Мнемозину, чтобы они наделили их вдохновением. Орфей, поэт-музыкант, который сошел в Гадес для того, чтобы освободить свою возлюбленную Эвридику, стал прототипом мага, животворящей силы поэзии, космических сил, которые находят свое выражение в ритме, и которые могут очаровывать не только животных, но даже и безжизненные камни. Музыка, ритм, жесты и движения, которые сопровождают пение, продолжали признаваться могущественными инструментами памяти даже после изобретения письма, а также и позже, когда был изобретен печатный станок. Распространение письма также весьма повлияло на восприятие такого понятия, как «разум», и, следовательно, на восприятие самой памяти. В скором времени были проведены параллели между практикой запоминания, чтением и письмом. Писец, следуя упорядоченной последовательности линий, прочерчивает на восковой таблице знаки или буквы, которые образуют слова. По прошествии некоторого времени таблица станет напоминать ему о том послании, которое было данной таблице доверено. Тем же самым образом Искусство Памяти обучало человека закреплять в своем разуме упорядоченный маршрут loci (лат. «мест»), в которые помещались посредничающие изображения, то есть те изображения, которые ассоциировались с определенными объектами или словами, которые человек желал запомнить. Затем человек может вновь посетить эти «loci» и восстановить в памяти те изображения, которые там были расставлены. Каждое изображение тогда превратится в воспоминание, которое было ему вверено. В самом деле, разум, и в особенности память, в то время стали пониматься как пространство, разделенное на ниши, в которые можно было положить реалистичные изображения, и тогда эти изображения будут храниться в нишах либо временно, либо постоянно. Отсюда возникла метафора, которая навсегда закрепится за понятием памяти, - сокровищница знания, бездонная чаша или шкатулка воспоминаний. Сама природа письменности как таковой наделяла мастеров Искусства Памяти примером комбинаторного искусства, наделенного замечательной эффективностью. Они заметили, каким образом возможно посредством конечного и относительно небольшого числа знаков записать все слова языка. Они предположили, что, согласно тому же самому принципу, любое число воспоминаний может быть закреплено в уме, опирающемся на комбинации ограниченного числа изображений.

Места, изображения и фиксированный порядок - вот составляющие, сформировавшие базис Искусства Памяти. Сами по себе техники были получены в процессе тщательного наблюдения за спонтанной работой памяти.

Искусство Памяти, или memoria localis, или искусственная память, состоит из ряда техник, которые были составлены для того, чтобы укрепить естественные силы памяти и ума. Помимо этих элементов, касающихся разума, мы можем также отыскать во множестве трактатов по Искусству Памяти инструкции медицинского характера, в которых также раскрывается как можно улучшить память.

Эти медицинские указания опирались на представления о том, что память располагается в определенной части мозга, и что память, тем не менее, способна оказывать свое влияние на все тело. Данное представление коррелировало с теорией о жидкостях, которые присутствуют в теле человека, и пропорциональное отношение которых влияет на здоровье человека и на его темперамент. Среди медицинских советов по укреплению памяти можно найти рекомендации по пищевому режиму, сну, омовению и так далее.

Таким образом, сложные практики Искусства Памяти пребывали на пересечении двух полюсов - умственного и телесного. С одной стороны, в Искусстве Памяти задействовалось создание мысленных образов, а с другой стороны мастера Искусства Памяти применяли средства медицинского характера и особый пищевой режим. Искусство Памяти располагалось на разграниченной территории. Его техники основывались частично на универсальных законах функционирования разума, а частично – на индивидуальных особенностях разума отдельно взятого человека. Искусство Памяти действовало на грани спонтанности, автоматизма и осознанного действия. Это было телесное мастерство, опиравшееся на медицину, и мастерство разума, опиравшееся на посредничающие изображения. И таким образом Искусство Памяти становится местом встречи тела и души, той самой областью, в которой они могут взаимодействовать друг с другом в таинственном симбиозе.

Искусство Памяти также стремилось к эксплуатации силы, присущей эмоциям и страстям. Поскольку Искусство Памяти основывалось на использовании захватывающих образов, то есть тех образов, которые способны поразить воображение, пробудить чувства и желания, авторы трактатов по Искусству Памяти предлагали читателям использовать изображения людей, которые являются объектами пламенной любви, желания или ненависти. Чем сильнее эти образы воздействуют на эмоции, тем большей силой в плане запоминания эти образы обладают. Другой категорией изображений для запоминания, одной из наиболее использовавшихся во второй половине XVI-го века, являлись изображения гротескные или жестокие. Поэтому в мнемонических практиках рациональная и контролируемая часть разума взаимодействовала с темной эмоциональной стороной.

Кроме того, изображения-посредники представляли собой образы в масках, подобные актерам, выступающим в театрах. Таким образом, они помогали в сохранении воспоминаний, но при этом представали в совершенно иных формах. Поэтому само происхождение театрального искусства ощутило на себе значительное влияние Искусства Памяти. Разум можно представить в качестве сцены, на которой разыгрывается пьеса, и, на самом деле, одной из наиболее часто используемых техник запоминания, является построение диалогов.

Греки считали память не только одним из человеческих искусств. Они пытались понять, каким образом она функционирует, они хотели разобрать ее методы и законы, и таким образом они обнаружили тесную связь памяти с миром мечтаний и артистическим творчеством.

Аристотель в особенности проявлял интерес к природе памяти. В сочинении «De memoria et reminiscentia» (лат. «О памяти и запоминании») он рассматривал тот спонтанный процесс, который предпринимает разум для воспоминания тех или иных вещей, о которых он позабыл. Аристотель сделал вывод, что этот процесс задействует цепь ассоциаций.

Одно воспоминание вызывает другое, а изображение одной вещи призовет изображение иной вещи, если только между этими двумя изображениями существует подобие, или противоположность, или сродство. Эти три закона связей можно использовать для улучшения естественной способности запоминания. В сочинении «De insomniis» (458b) Аристотель отметил, что подобный же процесс происходит во время созерцания тех или иных видений во сне.

Искусство Памяти утилизирует три этих закона для построения изображений, способных вызвать цепь ассоциаций, таким образом позволяя разуму припомнить воспоминания, к которым они были прикреплены. Три закона ассоциаций, которые Аристотель признавал существенно важными в вопросах памяти, весьма подобны двумя типам ассоциаций, которые Роман Якобсон (в его работе «Essais de linguistique générale», Les Editions de Minuit: Paris, 1964) определил как управляющие двумя основополагающими фигурами речи - метафорой и метонимией. Якобсон заметил, что ассоциации основываются на подобии или противоположности, которые заложены в основу метафоры, в то время как ассоциации, основанные на родстве, производят метонимию.

Фактически, Искусство Памяти создало свободное место для вольной игры воображения в построении изображений. Мнемонические техники не ограничивались пассивным сохранением невредимых воспоминаний. Зачастую в них вовлекалась немалая доля творческого процесса, поскольку человеческий разум способен не только на сохранение, но также и на преобразование воспоминаний, для чего можно воспользоваться множеством разнообразных методов.  В то время как Аристотель связывал память с чувственным опытом, Платон включил ее в процесс метафизического созерцания мира. Прежде чем низойти на землю и привязать себя к чувственному телу, душа была погружена в созерцание мира чистых идей. Задача философа состоит в том, чтобы восстановить воспоминания об этом идеальной мире, однако, чтобы добиться этого, ему предстоит пройти чрез ослепляющее действие забвения, восстановить универсалии, которые лежат за пределами смертного мира, его изумительного множества частностей, найти красоту и свет за гранью мрака материи. Согласно Платону, практика воспоминания представляет собой путешествие назад, которое приведет философа к контакту с первоначальным, божественным компонентом человеческой природы. Техники Платона и неоплатоников окажут глубокое влияние на мнемоническую традицию, в особенности в течение XVI-го века.

 Статья из «Словаря Западного Эзотеризма и Гнозиса»

перевод © Eric Midnight для Teurgia.Org, 2012 год