Существа из Бестиария

 

ВАСИЛИСК

 

«Василиск - это царь змей. Люди, завидев его, бегут, спасая свою жизнь, ибо он способен убить одним лишь своим запахом. Даже взглянув на человека, он убивает…». Вот что было написано в средневековом бестиарии (книга, включающая в себя сведения о царстве реальных и вымышленный существ) о таинственном василиске. Василиска считали существом мифическим, вымышленным, но, как известно, в каждом вымысле есть доля правды, поэтому предлагаю окунуться в увлекательный мир сказок и мифов и узнать, кто же такой василиск и какими удивительными способностями наделили его люди. История отправляет нас в античные времена в далекую Африку, а точнее в Ливийскую пустыню. Там живет маленькая, но страшно ядовитая змея с белой меткой на голове. Местные жители и путешественники очень боялись встретить ее на своем пути, так как укус змеи был смертелен, а также пугала ее удивительная способность передвигаться с поднятой головой, опираясь на хвост. Точное название змеи неизвестно, но греки называли ее василиском, что означает «царь». Молва о диковинной змее дошла до Европы и, конечно же, по дороге обросла ужасными подробностями. Вот что писал Плиний Старший (римский писатель, I век н. э.) об этом чуде пустыни: «Василиск обладает удивительной способностью: кто видит его – сразу умирает. На его голове – белое пятно, напоминающее диадему. Его длина – не больше 30 сантиметров. Он обращает других змей в бегство своим шипением и передвигается, не изгибаясь всем телом, а приподнимая свою среднюю часть. Не только от прикосновения, но и от дыхания василиска кусты и трава засыхают, а камни воспламеняются…». Последние сведения раскрывают историю возникновения пустыни: именно василиск виноват в гибели всего живого вокруг и появлению песков. Так постепенно обычное животное превратилось в сказочное чудовище благодаря неуемной человеческой фантазии и человеческим страхам, а дальше – больше. Греки, назвав змею царем, приписали ей роль властелина над пресмыкающимися: змеями, ящерицами, крокодилами. Римляне же перевели название василиска на латинский язык, и он стал регулом (Regulus), что тоже означает «царь». Василиску приписывали способность убивать все живое не только дыханием, но и взглядом так же, как Медуза Горгона. Кстати, римский автор Марк Анней Лукан считал, что василиск появился из крови убитой Медузы, что вполне логично, ведь на голове Горгоны вместо волос были змеи. Василиску смотреть в глаза тоже нельзя, иначе окаменеешь, а побороть его можно было при помощи зеркала – чтобы ядовитый взгляд василиска был обращен против самого себя. Существует на свете зверь, который способен победить василиска – это ласка, маленький хищник из семейства куньих. Ласке совершенно нипочем все смертельные ухищрения василиска. Боится василиск и петушиного крика, от него он обращается в бегство, может даже погибнуть. Интересно противостояние василиска и петуха, потому что именно с петухом связана легенда рождения василиска. В бестиарии Пьера де Бове (1218 г.) рассказывается о том, что яйцо василиска начинает формироваться в теле старого петуха. Петух откладывает его в укромном месте на кучу навоза, где его насиживает жаба. Из яйца вылупляется существо с головой петуха, туловищем жабы и длинным змеиным хвостом. По другим сведениям на свет из яйца появляется не василиск, а куролиск или кокатрис, его родственник. Но куролиск менее могущественный, чем василиск, ему не подчиняются змеи и другие пресмыкающиеся. Водилось и на Руси такое существо, иногда его еще называли дворовик. Дворовой или дворовик – близкий родственник домового, жил во дворе дома. Днем он выглядел как змея с петушиной головой и с гребнем, а ночью приобретал облик, похожий на хозяина дома. Дворовик являлся духом дома и двора. А вот водил он дружбу со змеями или нет, об этом не известно. В эпоху Возрождения было создано немало чучел василиска из частей морских животных. Василиска изображали на церковных барельефах, медальонах и гербах. В геральдических книгах василиск имеет голову и лапы петуха, птичье тело, покрытое чешуей, и змеиный хвост. И сейчас можно встретить изображения василиска. Например, в городе Базеле (Швейцария) стоит памятник василиску, и жители города считают его своим покровителем (к сведению: в греческом языке буква «б» (бета) впоследствии превратилась в букву «в», так что изначально слово «василиск» звучало в оригинале, как «базилевск» – basiliskos) [3].

Василиски несколько раз упоминаются в Вульгате (латинском переводе Библии). В Средние века они считались вполне реально существующими животными. Полагали, что василиски обладают ядовитыми клыками, когтями и дыханием, кроме того, подобно медузе Горгоне, они способны убивать лишь одним своим взглядом.

В Средневековье считалось, что василиск рождается из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой на подстилке из навоза. В описании Св. Хильдегард Бингенской (XII в.) это происходило так: «Когда однажды жаба почувствовала себя беременной, она увидела яйцо змеи, села на него для высиживания, ожидая, что на свет появятся ее собственные детеныши. Последние погибли, однако она продолжала сидеть на змеином яйце, пока в нем не зашевелилась жизнь, на которую тот же час подействовала сила райского змея... Змееныш разбил скорлупу, вышел из нее, однако сразу же выдохнул как бы сильную струю огня... он убивает все, что встречается у него на пути».

Василиск, согласно древним мифам и средневековым поверьям, чудовищное животное, выглядевшее как крылатый змей с петушиной головой. Более точный портрет василиска складывается из таких черт, как петушиный гребень, лебединые крылья, хвост дракона и птичьи лапы со шпорами. Иногда василиску приписывалось даже человеческое лицо.

На средневековых гравюрах и рисунках василиск иногда изображался с туловищем жабы, головой петуха и хвостом змеи. Этим изображением он был обязан легендам о своем рождении, согласно которым василиск мог родиться только из яйца, снесенного в «дни собачьей звезды Сириуса», старым, семилетним черным петухом и высиженного в навозе жабой. Причем яйцо это имело не овальную форму, а сферическую.

Изображение василиска с хвостом во рту символизировало годовой цикл и пожирающее само себя время. Следует отметить его малые размеры. Иногда василиск по длине не превышал и одного фута.

Василиск этимологически происходит от древнегреческого слова «бази-левс», что значит «царь», поэтому его и считали «царем змей». Этому поверью способствовал и Плиний Старший, римский историк и натуралист I века, описывавший василиска как простую змею, отличающуюся лишь маленькой золотой короной на голове. Древние писали также о белой отметине на его голове.

Василиск упоминался также и в библейских текстах, причем в качестве символа злобы и жестокости. Пророк и царь Давид в 90-м псалме восклицает: «…На аспида и василиска наступишь!» Святой пророк Иеремия сравнивает по жестокости с василиском халдейских завоевателей, вторгшихся в древнюю Иудею более чем за 600 лет до Р.Х.

Главной особенностью василиска считалась его способность одним только взглядом убивать все живое. Смертоносным было и его дыхание. От него сохли растения, гибли животные и трескались скалы. У Плиния приводится такой случай. Всадник, убивший длинным копьем василиска, погиб вместе с лошадью от яда, дошедшего до него через копье.

Победить василиска можно было, только отразив его смертоносный взгляд зеркалом или отполированным до блеска щитом. Тогда чудовище погибало от отражения собственного взгляда. Однако, по некоторым легендам, если человек увидел василиска раньше, чем тот – его, то умирал. Из всех животных вред василиску могла причинить лишь ласка, на которую не действовал страшный взгляд василиска, но перед этим она должна была поесть руту. Существовала легенда об Александре Македонском, который якобы сумел невредимым увидеть чудовище, помещенное за особую стеклянную стенку.

В Средние века верили и в то, то кровь василиска, смешанная с киноварью, может служить предохраняющим средством от ядов и болезней, а также придавать силу молитвам и заклинаниям [3].

К XIV веку василиска стали также называть «базилокок» или «кокатрис». В одной из первых печатных книг «Диалоги о созданиях», вышедшей в свет в Нидерландах в 1480 году, реальность существования василиска не подвергалась сомнению. Даже ученые верили в подлинность василиска вплоть до середины XVI столетия, а среди обычной публики эта вера продержалась до середины XVIII века.

Сейчас же многие натуралисты считают, что прототипом василиска были или рогатая гадюка с Синайского полуострова, или кобра с «капюшоном» из Индии, что может объяснить живучесть поверий об этом необычайном чудовище. В современной науке василиском называется небольшая безобидная ящерица.

Изображение василиска стало популярным в средневековой архитектуре. К наиболее известным произведениям искусства относятся изображения василиска на церковных скамьях в Эксетерском соборе и на стенах часовни св. Георга в Винсдоре.

В Ливии обитает «царь безграничных пустынь… и без яда губящий» (по выражению Лукана). Само слово «василиск» происходит от греческого «basileus» — «царь, базилевс» — и означает «маленький царь». Это — самый грозный и смертоносный из всех змеев. Василиск, голову которого венчает гребень в форме диадемы, вылупляется из яйца, снесенного петухом (или жабой) и высиженного змеей (правда, упоминавшийся выше Лукан относит его, наряду с аспидом, амфисбеной и прочими гадами к отпрыскам Горгоны Медузы). Несмотря на змеиную наружность, передвигается он не стелясь по земле, а как бы поочередно выметывая вперед сложенное кольцами тело. Первым наружность василиска описал Плиний Старший в своей «Естественной истории». По словам Плиния, василиск — змей с белой складкой наподобие звезды на лбу; эта складка поднимается над мордой животного словно корона. Впрочем, облик василиска в средние века изменился: стали считать, что у бестии голова петуха, туловище жабы, птичьи крылья и хвост змеи или дракона с ядовитым жалом на конце. Василиск убивает прикосновением, превращает в камень взглядом, а его дыхания не выдерживают даже птицы, пролетающие высоко в небе. Совладать с василиском в битве может только зверек ласка, для человека же самый действенный способ — выставить перед собой щит или зеркало: увидев собственное отражение, василиск тут же умрет. Кроме того, известно, что василиск никогда не появляется поблизости от тех мест, где растет рута, а крик петуха заставляет его исчезнуть (как гласит русская поговорка: «Петух поет — значит, нечистой силы темное время прошло»). В Книге пророка Иеремии именно василиски олицетворяют зло: «Ибо вот, Я пошлю на вас змеев, василисков, против которых нет заговариванья, и они будут уязвлять вас, - говорит Господь» [2].

Большинство легенд о василиске связано с образом петуха, причем не петуха вообще, а конкретного — черного семигодовалого. Лишь такой петух может снести яйцо, из которого, зарытого в горячий навоз и высиженного змеей, потом вылупится василиск.

Чаще всего василиски селятся в естественных пустынях, но им не составляет труда превратить в пустыню любую сколь угодно плодородную местность. Вокруг логова василиска чернеют и высыхают травы и деревья, становится ядовитой вода в источниках и реках, разрушаются даже скалы.

Считалось, что василиски обитают в безлюдных тёплых и сухих местах, преимущественно в пустынях. Также считалось, что именно василиски способствуют возникновению пустынь. В месте, где поселился василиск, умирает всё: птицы и животные падают мёртвыми, растения чернеют и гниют, вода источников, в которых василиск утоляет свою жажду, становится отравленной.

Согласно Библии, василиски обитали в пустынях верхнего Египта и Палестины.

Местом обитания Василисков являются пещеры, они же — его источник питания, поскольку ест Василиск только камни. Покидать свое убежище он может только ночью, поскольку не переносит крика петуха. И еще он опасается единорогов потому как те слишком «чистые» животные [1].

Считалось, что из всех животных один лишь горностай, пожевав листьев руты, не боится этого чудовища и может напасть на него спереди. Изображения горностая с листочками во рту украшали колодцы, церковные скамьи. Также существовало поверье, что василиска повергает в смятенье крик петуха. Опытные путешественники, прежде чем углубиться в неизведанные края, благоразумно запасались либо петухом в клетке, либо горностаем. Другим оружием было зеркало (полагали, что василиска убивает его собственное отражение — способ Персея, убившего таким образом Медузу).

Яд василиска был необычайно силён. Например, по рассказу Плиния Старшего, воин, имевший глупость пронзить смертоносную тварь длинным копьём, пал с коня мёртвым. Яд вошёл в его тело через древко копья! Более хитрый ратник, описанный Луканом, в похожей ситуации спас себе жизнь страшным способом. Разрубив мечом василиска, он немедленно отсек себе руку, державшую меч.

Яйца василиска также ядовиты и причиняют смерть тому, кто съест их.

Василиск убивает, если он видит первым. Он умирает сам, когда его первого увидят. Причина тому, что василиск своим взглядом убивает человека, заключается в том, что взгляд и воображение возбуждают в нем ядовитые вещества, которые из его глаз передаются окружающему воздуху, а оттуда проникают через дыхание в человека. От этого он околдовывается и умирает. Если же человек первым увидит василиска и пожелает его убить, то для этого он должен предварительно обвеситься зеркалами. Как только василиск посмотрит в них, то зараженный им воздух отразится от них и вернется на него, отчего он и умирает. Существовало несколько теорий о происхождении василисков. Так, согласно римскому поэту Лукану, василиски, а также некоторые другие вымышленные существа, такие как: аспид, амфисбена, аммодит – произошли из крови убитой Медузы Горгоны.

В Средние века наибольшее признание получила теория, согласно которой раз в сто лет чёрный семигодовалый петух может отложить в тёплый навоз яйцо (спорыш, спорышек, сносок). Если это яйцо высидит змея или жаба, то из него вылупится василиск. Также полагали, что василиск может вылупиться из спорыша и в том случае, если его проносит шесть недель под мышкой девственница. Считалось, что вылупившийся василиск исполняет все её приказания: приносит ей золото, мстит за неё тем, на кого она зла и пр. [3].

Иеронимом Блаженным, автором Вульгаты — латинского перевода Библии –  василиск был упомянут дважды в книге Исаии. Иероним одно из древнееврейских названий змеи (цефа, или цифони) перевёл как «regulus» («василиск»). После того как стало ясно, что верующие в Христа все меньше верят в василиска, последнего из Библии убрали, однако в средние века оспаривать существование василиска было святотатством.

Так, в Библии с василиском сравнивается смерть Ахаза для Филистимлян, чтобы они не радовались сему, так как, по слову пророка Исаии, из корня змеиного выйдет аспид, и плодом его будет летучий дракон (Ис 14:29). Езекия действительно прогнал Филистимлян. Точно также высиживанию змеиных яиц уподобляются нечестивые дела Иудеев, которые принесут им большой вред. «Высиживают  они (то есть Иудеи) змеиные яйца и ткут паутину, говорит пророк Исаия; кто поест яиц их, умрёт, а если раздавит, выползет ехидна» (Ис 59:5).

Упоминается василиск и в книге пророка Иеремии, который с василисками сравнивает Халдеев, посланных Богом для наказания нераскаянных Иудеев за их нечестие (8:17): «Ибо вот, Я пошлю на вас змеев, василисков, против которых нет заговаривания, и они будут уязвлять вас…» (лат.: «…guiaecce ego mittam vobis setpentis regulos quibusnewestincantatidetmorifebuntvos…») [1].

В Псалме 90:13 говорится: «На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона» — «Super aspidem et basiliscum calcabis conculabis leonem et draconem».

Среди персонажей славянской народной демонологии внешнее сходство с василиском имеют сербский петух «змей», русский «дворовик» (в виде змеи с петушиной головой).

Литература:

1. Борхес Х. Л. Книга вымышленных существ.
2. Булычёв К. Фантастический бестиарий.
3. Сапковский А. Бестиарий.
4. Словарь языческой мифологии славян.
5. Яков Шпренгер, Генрих Инститорис. Молот ведьм.

 

 

ГОРГУЛЬЯ

 

 

Горгулья, в греческой религии и мифологии воплощение обобщенного представления о неопределенной бесформенной божественной силе, злой или благостной, определяющей судьбу человека. Произведя внезапно, без всякой причины, некое действие, она бесследно исчезает. Горгульями называются также низшие демонические крылатые божества, посредники между богом и людьми. В христианских представлениях горгульи связаны исключительно со злой силой.

Горгульи известны как чудовища, украшающие средневековые храмы. Символизировали силы демонического и населенного драконами подземного мира. Считалось, что они укрощены высшей духовностью, средоточием которой является храм. Об этом свидетельствует их расположение в иерархии орнаменталистики: они всегда подчинены ангельским, небесным образам и не занимают центрального положения.

Горгулья - образ сил хаоса, располагающегося на периферии мира, воплощение демонического начала, подчиненного высшей божественной воле. Являются неотъемлемой частью представления об упорядоченном мироздании как преодолевшем стадию хаоса; поставлены на службу ангелам либо другим божественным персонажам.

В мифологиях других народов горгульями называют низших по отношению к богам сверхъестественных персонажей, злых духов [3].

Несмотря на то что горгульи являются типичными готическими чудовищами, их собственное происхождение уходит корнями в глубь веков - к Древней Греции и Египту. Цивилизация Древнего Египта знала рекордное по тем временам количество зооморфных богов, а египтяне были одними из первых народов, начавших активно применять образы подобных существ в живописи и архитектуре. Греческая мифология также активно эксплуатировала истории о различных гибридных созданиях (не имевших, в отличие от персонажей египетских верований, статуса высших божеств). О Химере уже было сказано в другой статье, также здесь будет уместно вспомнить гарпий, кентавров и грифонов (грифов). Статуи последних украшали крыши греческих хранилищ и даже простых домов - ведь считалось, что грифы охраняют легендарное золото Зевса в Скифии (территория северного Причерноморья) от аримаспов - бойких одноглазых людей, постоянно пытавшихся украсть его.

Водосточные желоба как элемент устройства домов Древней Греции встречались нечасто, однако в том случае, если они выходили не по углам крыши, а под ней (в середине стены), тогда водосток оформлялся в виде каменной головы льва с распахнутой пастью (позже лев стал одной из составляющих образа горгульи). Это символизировало могущество Греции, защищаю жителей дома от врагов и отпугивало злых духов.

С достаточной долей уверенности мы можем предположить, что первые горгульи (в их хрестоматийном варианте) появились к началу XII века [3].

В мире нет ни одной горгульи, которая была бы похожа на другую, - ведь скульпторы пользовались полной свободой при выборе зоологических прообразов для изваяния очередного монстра. На протяжении всего готического периода истории европейской культуры облик горгулий был достаточно разнообразен. Первоначально они имели весьма скромные размеры, а в их внешности доминировали звериные черты. К XIII веку горгульи стали крупнее (до одного метра в длину) и человекообразнее. А XIV век ознаменовался для них увеличением числа мелких деталей - горгульи стали изящнее и легче, однако удельная доля гротеска и карикатурности в таких скульптурах заметно возросла. В XV веке горгульи потеряли часть своего демонизма, компенсировав эту утрату общей выразительностью мимики и большим разнообразием поз. Эволюция готического стиля в искусстве привела к тому, что горгульи постепенно выходили за рамки религиозной тематики и к XVI веку превратились в обычных каменных уродцев - отталкивающих, но уже почти не страшных для обивателя [1].

Существа же, не выполнявшие функции украшений водостоков, назывались химерами.

Достаточно обоснованными кажутся предположения, согласно которым горгульи, в соответствии со своим древнегреческим происхождением, выполняли обязанности по защите дома от злых духов. Это может объяснить их редкостную уродливость - каменные истуканы либо отпугивали силы тьмы, либо, возможно, заставляли их думать, что это здание уже занято другими адскими тварями.

Кроме того, Фрэнсис Блай Бонд - английский историк архитектуры - высказал предположение, что соборные горгульи могли быть своеобразными «слугами» церкви - дьявольскими созданиями, узревшими силу Господа и перешедшими на его сторону.

Существует интересная легенда о происхождении горгулий, сюжетным базисом для которой послужила практика использования этих монстров в готической архитектуре. Примерно в 600 году н. э близ реки Сена поселился дракон по имени Ла Гаргуль. Он заглатывал целые суда, жег лес своим огненным дыханием и изрыгает столько воды, что ближайшие деревни гибли от наводнения. В конце концов жители Руана решили умилостивить дракона при помощи ежегодных жертвоприношений. Хотя Ла Гаргуль, как и всякие другой дракон, предпочитал прекрасных девственниц, хитрые французы умудрялись заговаривать ему зубы и подсовывать преступников. Так продолжалось много лет, пока однажды в Руан не приехал священник Романус. Узнав о ненасытном драконе, священнослужитель заключил с руанцами сделку: за избавление от Ла Гаргуля они должны будут принять христианство и возвести в деревне церковь. Битва Романуса с драконом окончилась вполне успешно - при помощи святого креста священник поверг эту бестию на землю, а местные жители обложили тело дракона хворостом и сожгли. Однако шея и голова Ла Гаргуля не поддались пламени - ведь они были закалены его огненным дыханием. Через некоторое время несгоревшие останки чудовища были выставлены на крыше построенной церкви в память о славном подвиге Романуса [4].

В конце XII века изображение чудовищ становится излюбленным мотивом книжной миниатюры. В XII-XIII веках чудовищные народы и чудовища становятся объектом изображения на средневековых картах. Наиболее известна так называемая Герефордская карта последней четверти XIII века. Нарисованная разноцветными чернилами на пергаменте, она воспроизводила всю ойкумену в виде вписанных друг в друга символических фигур - пятиугольника четырехугольника, треугольника и круга. Внутри этих фигур изображались известные тогда страны, города, моря, а также семь чудес света и фантастические народы. В строгом соответствии со сведениями античных и средневековых авторов, в Индии изображались пигмеи и великаны, леуманы, мантикоры и единороги; в Эфиопии - сатиры и фавны, муравьи-золотоискатели, сфинксы и другие чудовища, заселяющие окраину христианской ойкумены, были тщательно изображены и на знаменитой Эбсторфской карте.

Наиболее популярными готическими монстрами являются горгульи (франц. gargouille, англ. gargoyle – от позднелатинского gargulio – глотка) и химеры. Их часто путают, называя горгулий химерами и наоборот. Различие между ними весьма условно, однако оно скрывает в себе некоторые весьма любопытные секреты происхождения этих классических представителей готического бестиария [1].

Готические химеры совершенно не похожи на свой многоликий древнегреческий прототип. Они приобрели всемирную известность благодаря статуям, изображающим человекообразные фигуры с крыльями летучих мышей, козлиными рожками или змеиными головами, лебедиными шеями или орлиными когтями, установленным у подножия башен собора Парижской Богоматери. Древние греки считали, что Химера вызывает штормы, всяческие опасности на земле и на море. Средневековые архитекторы отошли от хтонической сущности этого чудовища, используя химеру в качестве аллегорического воплощения человеческих грехов (падшие души, которым был запрещен вход в церковь и которые были превращены в камень за все свои земные грехи). Слово «химера» употребляется также во многих европейских языках для обозначения ложной идеи, пустого вымысла, а также какого-либо фантастического существа-гибрида [5].

Готическая химера ничем не отличается от горгульи – это та же уродливая тварь с телом обезьяны (или человека-горбуна), козлиными рогами, крыльями летучей мыши и т. п. Разница заключалась в том, что горгулья представляла собой особый элемент архитектурного дизайна, призванный выполнять не только художественные, но и вполне бытовые функции. Горгульи прикрывают удлиненные водостоки готического собора (либо сами выступают в качестве таковых, выводя осадочную влагу из пасти, – вспомним латинскую этимологию слова «горгулья»), благодаря которым дождевая вода льется на землю на определенном расстоянии от фундамента здания и не подмывает его. Иначе говоря, горгульи – это дренаж, оформленный в виде какой-либо гротескной фигуры [2].

С достаточной долей уверенности мы можем предположить, что первые горгульи (в их хрестоматийном варианте) появились к началу XII века.

Новую страницу истории представлений о чудовищах открыли путешествия и миссии францисканских и доминиканских монахов в Центральную Азию и на Дальний Восток (Гильом Рубрук, Плано Карпини, Марко Поло и др.). Впервые средневековые люди устанавливают непосредственные контакты с Востоком – страной чудес, где со времен Александра Македонского никто из европейцев не бывал. В сочинениях путешественников и миссионеров подлинное восприятие Индии и других стран Востока смешивалось с фантазиями и рассказами о чудовищах и экзотических народах, известных из книг. В 1413 году бургундский герцог Жан Бесстрашный велел собрать самые популярные трактаты этих путешественников (Марко Поло и др.) и иллюстрации к ним в единый сборник, чтобы подарить его своему дяде герцогу Беррийскому. Сборник получил название «Книга чудес» [3].

Традиция изображения чудовищ сохранилась и во времена позднего Средневековья в так называемой космографии, описаниях мира, подобных «Зерцалам» и «Образам мира» классического Средневековья. Например, «Послание о киноцефалах» от монаха Ратрамна к пресвитеру Римберту (VIII в.), «Книга о зверях и чудовищах» неизвестного автора, самые ранние списки которой относятся к IX веку; фундаментальный труд «О природе вещей» фламандского доминиканца Фомы из Кантимпрэ, анонимный трактат «О чудесах мира» (XIII в.); а также «Послание индийского царя Фарасмана императору Адриану», созданное на заре Средневековья и обраставшее причудливыми искажениями нескольких поколений переписчиков; энциклопедия Гонория Августодонского «Образ мира» (XII в.).

Среди книг позднего Средневековья наиболее известны «Книга природы» Конрада Мегенбергского (XV в.), сочинение Андре Теве «Достопримечательности антарктической Франции», «Космография» Себастьяна Мюнстера (XVI в.). Все это сопровождается насыщенными экскурсами в культурную историю химерической фауны.

Миниатюры этих трактатов дают представление об экзотических народах и чудовищах, которыми Средневековье заселяло неизвестную ему часть ойкумены. Эти образы придавали еще большую устойчивость существовавшим стереотипам [4].

Литература:

1. Гаргуйльи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
2. Большая Советская Энциклопедия. Т.1-30 — М.: Советская энциклопедия, 1970-77 (43)
3. Средневековый бестиарий / Вступ. cт. и коммент. К. Муратовой. М., 1984; Белова О. В. Славянский бестиарий. М., 2000.
4. Бестиарий в словесности и изобразительном искусстве: Сб. статей / Сост. А. Л. Львова. М.: Intrada, 2012. — 183 с., 200 экз.
5. Druce G. C. The Medieval Bestiaries and their Influence on Ecclesiastical Art // J. of the British Archeol. Assoc. 1919. Vol. 25;

 

ГРИФОН

Грифон — мифическое существо с головой, когтями и крыльями орла и телом льва. Он символизирует господство над двумя сферами бытия: землей (лев) и воздухом (орел). Сочетание двух главнейших солнечных животных указывает на общий благоприятный характер существа — грифон олицетворяет Солнце, силу, бдительность, возмездие.

Слово «грифон» (или «гриффин», как еще иногда называют этого зверя) происходит от греческого «grops» (латинское «gryphos»). Вполне вероятно, что это слово происходило от другого греческого термина — «grupos», что значит  «изогнутый», «кривой». Некоторые исследователи высказывали предположение, что «grupos» было позаимствовано из восточных языков: возможно, от ассирийского «k’rub», то есть «фантастическое крылатое существо», или еврейского «kerub», «крылатый ангел».

Впервые объявившись в Древней Ассирии, грифон вскоре стал известен от Гималаев и Китая на Востоке до побережья Ирландии на Западе. Самое древнее из известных сегодня изображений грифона обнаружено возле города Шуша (на территории современного Ирана). Этот зверь был запечатлен на печати, сделанной около 3000 года до н.э.

Грифоны были издавна известны и в Египте. Во времена Пятой династии сам фараон изображался в виде грифона, повергающего наземь врага (это символизировало мощь правителя). Египетское влияние прослеживается в минойской культуре, которая наделяла грифона качествами великолепного воина [1].

Задолго до появления первых письменных упоминаниях о грифоне он изображался на изделиях из слоновой кости, камня, бронзы, шелка (например, на монетах из Абдеры, с острова Телос). Его можно было встретить везде: начиная от ваз во дворцах и заканчивая мозаикой в усыпальницах (наиболее характерный пример — рельеф во дворце царя Капара Гудзана, 870 год до н.э.)

На территории Греции грифоны встречаются на памятниках искусства доисторического Крита (17-16 века до нашей эры), а затем в Спарте (8-7 века до нашей эры). Греки ассоциировали их, прежде всего, с богами: Дионисом, Немезидой и Аполлоном. Последний нередко изображался верхом на грифоне или же едущим в колеснице, запряженной грифонами [3].

Сервий (комментатор Вергилия) утверждал, что грифоны ненавидят лошадей (этим он хотел подчеркнуть хищную природу этого существа).

Со временем выражение «jungentum iam grypes equis» («скрещивать грифа с лошадьми» — лат.) стало поговоркой. Однако в начале 16 века итальянский поэт Лудовико Ариосто (1471-1533) придумал новый гибрид — гиппогрифа.

Этот зверь был совершенно неизвестен в античные времена. Передняя часть туловища у него точно такая же, как и грифона, а вот задняя — лошадиная. Помимо внешнего вида, гиппогриф унаследовал и нрав грифона: он не менее горд и своенравен — с таким зверем лучше было не встречаться на узкой дорожке.

В мифах и легендах разных традиций грифон выступает в роли стража. Он, подобно дракону, охраняет пути к спасению, располагаясь рядом с Древом Жизни, либо иным подобным символом. Он стережет сокровища или сокровенное, тайное знание.

Образ грифона имеет древневосточное происхождение, где вместе с другими фантастическими животными он должен был, как считалось, охранять золото Индии. По мнению Флавия Филострата (ІІІ в.), «грифоны действительно обитают в Индии и почитаются посвященными Солнцу — потому индийские ваятели изображают колесницу Солнца запряженной четверкой грифонов».

 

В древнеегипетской традиции грифон объединил в своем образе льва, олицетворяющего царя и сокола, который был символом бога неба Гора. В эпоху Древнего царства грифон являлся символом победоносного властителя, который шагает по трепещущим телам своих врагов. Грифон появляется и в Среднем царстве: его изображение, подвешенное перед повозкой, ведет солдата к победе. В поздний период грифон считается «могущественным животным» и символом воздаваемой справедливости; в эпоху Птолемеев и Рима в образе грифона изображались боги Гор и Ра.

В Греции грифон символизировал могущество, уверенное в своей силе, но при этом проницательное и бдительное. Грифон фигурирует в качестве животного, наездником которого выступает Аполлон. Эти чудовищные быстрые птицы также были впряжены в колесницу богини возмездия Немесиды, что символизирует быстроту воздаяния за грехи. Будучи воплощением Немесиды, они вращали колесо судьбы.

В древнегреческой культуре изображения грифонов встречаются на памятниках искусства доисторического Крита (XVII-XVI в.в. до н.э.), а затем в Спарте (VIII-VII в.в. до н.э.). Первое дошедшее до нас упоминание о грифонах принадлежит Геродоту (V в. до н.э). Он пишет, что это чудовища с львиными телами и орлиными крыльями и когтями, которые живут на крайнем севере Азии и охраняют от одноглазых аримаспов (сказочных обитателей севера) месторождения золота. Эсхил называет грифонов «птицеклювыми собаками Зевса, которые не лают». Греки полагали, что грифоны были стражами золотых копий скифов. Более поздние авторы добавляют массу подробностей в описание грифонов: это самые сильные из зверей (за исключением львов и слонов), свои гнезда они строят из золота, с героями и богами в конфликты не вступают.

Фантастическая сцена битвы тигрицы и грифона изображена на предметах скифского искусства VII в. до н. э. На одном из конских головных уборов из первого Пазырыкского кургана изображен львиный грифон, сражающийся с тигром. На золотых украшениях «сарматского звериного стиля» представлена сцена терзания: орлиный грифон и другое фантастическое существо нападают на хищника кошачьей породы — «пантеру».

 

Образ грифона встречается и в христианской традиции [1].

В средневековом церковном искусстве грифон становится очень распространенным персонажем и, будучи образом амбивалентного характера, с одной стороны, символизирует Спасителя, а с другой — тех, кто подавлял и преследовал христиан, поскольку являет собой сочетание хищного орла и свирепого льва. Представляемый первоначально в качестве дьявола-похитителя душ, уже у Данте грифон становится символом двойственной природы Христа — божественной (птица) и человеческой (животное) вследствие владычества его на земле и на небе. Солнечная символика обоих животных, составляющих грифона, укрепляет эту положительную трактовку. Поэтому грифон считается победителем змея и василиска, воплощающих демонов дьявольского толка. Само вознесение на небо Иисуса Христа символически связывается с грифонами. «Христос есть лев, ибо он царит и обладает могуществом; он орел, ибо после воскресения возносится на небо». (Исидор Севильский (570-636), «Этимологии»).

В средние века грифон стал излюбленным геральдическим зверем, где он символизирует объединенные качества орла и льва — бдительность и отвагу. Бёклер (1688 г.) расшифровывает грифона так: «Грифоны изображаются с туловищем льва, головой орла, длинными ушами и когтистыми орлиными лапами, что должно значить соединение ума и силы» [5].

Первое письменное упоминание о грифоне принадлежит древнегреческому автору Аристею из Проконнеса, жившему в 7 веке до н.э. Он описал свое путешествие вглубь Центральной Азии, куда писатель отправился в поисках сказочного народа гиперборейцев и святилища Аполлона (почитавшегося ими как повелитель света и тьмы). В своих странствиях Аристей встретил племя иммедонийцев, которые сообщили ему, что к северу от их владений находится горная цепь, где текут золотоносные реки, а обитающие там одноглазые люди — аримаспы — то и дело похищают сокровища у быстрых и злобных монстров, стерегущих его. Неизвестно, как называли этих монстров сами иммедонийцы, но Аристей именует их грифонами, ведь к тому времени в Греции уже сложились некоторые легенды об этих животных.

Правда, чем больше проходило времени, тем сведения о грифонах становились все более запутанными и противоречивыми. Сам Аристей несказанно бы удивился, узнай он, что люди средневековья верили в существование грифонов во многом благодаря его сочинениям. Ведь Аристей никогда не утверждал, будто видел грифона воочию. Но, как бы то ни было, этот зверь продолжал появляться в средневековых бестиариях вместе с другими, как реальными, так и вымышленными животными [2].

Бестиарии обычно разделяли зверей на «добрых» и «злых». Грифона часто относили к последним, хотя многие авторы наделяли его и положительными качествами. Предполагалось, что грифон был символом знания, поскольку ему было известно, где отыскать золото.

Сказочные гибриды птицы и животного были непременными действующими лицами любой мифологии. К ним относится как грифон, так, например, и Гаруда — индийская райская птица, полуорел-получеловек. Это — царица всех птиц, которая будет постарше даже самого бога Вишну. [1]

 

Подобная птица встречается в персидском и турецком фольклоре под именем Сенмурв или Семург. Она мыслит и говорит, живет до двух тысяч лет. Ее крылья могут затмить солнце, а сила настолько велика, что птица может поднять в воздух верблюда или слона. В этом Семург сходна с другой птицей — Рух, которая нередко упоминается в арабских сказках. Отголоски этих легенд слышны и в еврейский источниках: там упоминаются «зиз» — гигантские создания, похожие на огромных птиц.

Грифон всегда олицетворял силу, ярость и беспощадность. Это великолепный страж, способный мстить до конца своих дней. Все эти качества объясняют, почему грифон так популярен в геральдике, он всегда ассоциировался у людей с властителями неба и земли. Появившись на царских печатях в древности, грифон успешно перекочевал в геральдику, будучи изображен на многих гербах.

 

Литература:

1) Хорхе Луис Борхес «Книга вымышленных существ» — Мн.: Старый свет, 1994 (1)
2) Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен «Драконы зимней ночи» — СПб.: Северо-Запад, 1994 (12)
3) Большая Советская Энциклопедия. Т.1-30 — М.: Советская энциклопедия, 1970-77 (43)
4) Пугаченкова Г.А. Грифон в античном и средневековом искусстве Средней Азии // Советская археология. – 1959. – №2. – c.70-84
5) Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.336, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.2.

 

 

ДРАКОН

Дракон, крылатый (летучий) змей, мифологическое существо, представлявшееся в виде сочетания элементов разных животных, обычно головы (часто нескольких голов) и туловища пресмыкающегося (змеи, ящера, крокодила) и крыльев птицы; иногда в состав такого комбинированного образа входили и части тела других животных (рыбы, пантеры, льва, козла, собаки, волка и др.).

Дракон может считаться дальнейшим развитием образа змея: основные признаки и мифологические мотивы, связывавшиеся с драконом , в главных чертах совпадают с теми, которые характеризовали мифологического змея. Как и змей, дракон связывался обычно с плодородием и водной стихией, в качестве хозяина которой он выступал. Дракон считался также покровителем сокровищ, получить которые можно было только после убийства дракона (в германском мифе о Сигурде или Зигфриде и др.) [5].

Образ дракона характерен для относительно поздней стадии развития мифологии: он представлен главным образом в мифологиях ранних государств (Шумера, Египта, Индии, Греции, Китая, Японии, Мексики), в большинстве которых хозяйство было основано на искусственном орошении (т. н. ирригационные, или гидравлические, общества), благодаря чему особое значение приобретал унаследованный от более ранних времён культ водоёмов, связывавшийся с драконом Предполагается, что в образе дракона соединяются образы животных, первоначально воплощавших два противоположных и отличных от земного мира — верхний (птицы) и нижний (змеи или другие пресмыкающиеся). Поэтому первоначально мифологический образ дракона был одним из способов представления той же пары противоположных мифологических символов, которые известны в мифе о поединке (или сражении) мифологических змей и птиц (индийские наги и гаруды и др.); Дракон — образ водной стихии — представлялся часто огнедышащим (соединение противоположных символов воды и огня). По гипотезе ряда учёных (А. Леруа-Гуран, В. Я. Пропп), формирование гибридного мифологического образа дракона относится примерно к тому же периоду, когда более ранние мифологические символы животных как таковых уступают место богам, соединяющим в себе черты человека и животного. Соединение разных животных в одном мифологическом символе приводит к такому же устранению возможности отождествления мифологического символа с реальным животным [2].

Первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. В старинных преданиях встречаются описания дракона, как удивительного существа, не похожего ни на одно животное и в то же время имеющего сходство со многими из них. Согласно древним аккадским источникам, у дракона были лапы собаки, голова льва и крылья птицы. Образ дракона появляется почти во всех мифах о сотворении мира. Священные тексты древних народов отождествляют его с первозданной силой земли, изначальным Хаосом, который вступает в борьбу с Творцом [2].

В этих космических битвах, как правило, побеждают силы или боги, олицетворяющие порядок и поддерживающие равновесие в мироздании, а из чудовища создается небосвод и поднебесный мир: «И рассек он ей внутренность, и пронзил сердце... и создал из одной половины твердь небесную, а из другой — твердь земную». В каждой стране поэты воспевали эту титаническую битву. В древнейшем вавилонском сказании «Энума элиш» говорится о борьбе бога Мардука с Тиамат, богиней первобытного космического океана. Один из богов ведического пантеона, Индра, побеждает дракона Вритру, семитский бог Баал — бога Йаму, владыку изначального океана. Широко известен и библейский сюжет о чудовище Левиафане, некогда побежденном Создателем.

Символ дракона — это эмблема воинов на парфянских и римских штандартах, национальная эмблема Уэльса, хранитель, изображенный на носах кораблей древних викингов. У римлян дракон был значком когорты, отсюда современное слово драгун (dragon). Символ дракона — символ высшей власти у кельтов, символ китайского императора: его лицо именовалось Лицом Дракона, а трон — Троном Дракона. На щите Агамемнона (11-я песнь «Илиады») был изображен синий трехглавый дракон. Легенды буддизма изобилуют упоминаниями о драконах, сказания даосизма повествуют об их деяниях. Драконы, в мифологии разных народов, это крылатые чудовища, в образах которых соединялись животные, воплощающие два мира — небес и земли — верхний (птицы) и нижний (змеи). Эти фантастические существа в китайской мифологии олицетворяли мужское начало, первоэлемент ян, вместе с фениксом, воплощающим женское начало, первоэлемент инь. Изображение дракона служило символом императора, а феникса — императрицы.

В средневековой алхимии — первоматерия (или иначе мировая субстанция) обозначалась древнейшим алхимическим символом — змеей-драконом, кусающим себя за хвост и называющимся уроборос («пожиратель хвоста»). Изображение уробороса сопровождали подписью «Все в Едином или Единое во всем». А Творение называли круговым (circulare) или колесом (rota). В Средневековье, при изображении дракона  «заимствовали» разные части тела у различных животных, и, подобно сфинксу, дракон был символом единения четырех стихий.

Один из наиболее распространенных мифологических сюжетов — сражение с драконом: герой, благодаря своей отваге, побеждает дракона, завладевает его сокровищами либо освобождает пленную принцессу. Этот сюжет рассказывает о двойственности природы человека, о внутреннем конфликте между светом и тьмой, о силах бессознательного, которые могут быть использованы для достижения как созидательных, так и разрушительных целей. Битва с драконом символизирует те трудности, которые человеку необходимо преодолеть, чтобы овладеть сокровищами внутреннего знания, одержать победу над своей низменной, темной природой и достичь самообладания. Подвиги Геракла, освобождение Андромеды Персеем, бой Ясона с драконом в сказании об аргонавтах, легенда о скандинавском герое Сигурде и его победе над драконом Фафниром, бой святого Георгия с драконом лишь некоторые тому примеры. Каждый из них дает свой совет, как сражаться с собственной тьмой. И хотя дракон, подобно египетскому Сету, причиняет жестокую боль, он помогает человеку познать себя.

Драконы были символами могущественных богов, дающих жизнь: Кецалькоатля, бога утренней звезды, Атума, бога вечности, Сераписа, бога мудрости. Этот символ бесконечен, как бесконечен вечно развивающийся мир, охраняемый кольцом уробороса [3].

Греческое слово δράκων, что означает «взгляд», описывает не только его название, но также говорит о свойствах: многим разновидностям драконов приписывается убийственная сила взгляда. В образе Дракона соединились животные двух миров — верхнего (как птицы) и нижнего  (как змеи), и изображают их чаще всего в виде крылатых змеев.

Частными признаками дракона являются способность к полёту, наличие нескольких голов или хвостов, огненное дыхание и разумность.

В древней шумерской культуре уже есть первые упоминания о драконах. В преданиях их описывают как удивительные существа, не похожие ни на одно другое животное. По древним аккадским источникам у драконов — голова льва, лапы собаки и крылья птицы.

И в легендах буддизма и в сказаниях даосизма часто фигурируют драконы.

Лун — китайский дракон — его когти, зубы и слюна наделены целебными свойствами. По своему желанию он может быть видим людям или же невидим. Весною он возносится на небо, осенью погружается в пучину вод. У некоторых драконов нет крыльев, и они летают просто так. Наука различает разные виды драконов. Небесный дракон держит на своем хребте дворцы богов и не дает им упасть на землю; божественный дракон порождает на благо людям ветры и дожди; земной дракон направляет течение ручьев и рек; подземный дракон охраняет запретные для людей сокровища [4].

Европейский дракон — это «огромная, громоздкая змея с когтистыми лапами и крыльями — вот, пожалуй, самое привычное описание дракона. Он бывает черный, красный, белый, синий, золотой, но самое главное, что он также ослепительно блестящ, и еще ему свойственно изрыгать пламя и дым.

Драконы были символами могущественных богов, дающих жизнь: Кецалькоатля, бога утренней звезды, Атума, бога вечности, Сераписа, бога мудрости.

На Востоке дракон, как правило, есть Сила Небесная, несущая благо, тогда как на Западе он становится хтоническим, разрушительным и злым. Дракон может быть солярным и лунным, мужским и женским, добрым и злым [3].

В христианстве дракона считают змеем, силой зла, дьяволом, искусителем, врагом Божьим. Архангел Михаил, повергающий дракона, являет победу бога солнца над тьмой, что в христианстве трансформировалось в версию о поражении Сатаны и низвержение его  в глубины преисподней. Поэтому драконы часто ассоциируются со стихией огня и изображаются изрыгающими огонь.

У египтян дракон является эмблемой Осириса, бога мертвых. Апопа, дракона тьмы и хаоса, повергает каждое утро Бог-Солнце Ра.

В греко-римской культуре это атрибут Геракла, победителя чудищ. Иногда драконов изображают впряженными в колесницу Цереры.

У евреев считается символом запустения; обитатель пустынь.

В индуизме дракон — сила явленная, слово произнесенное, атрибут Сомы и Варуны. Индра поверг дракона. В иранской культуре — атрибут Хаомы.

У японцев дракон с тремя когтями на лапах представляет Микадо, императорскую и духовную власть. В шумеро-семитской мифологии — «супостат», сила зла.

Наиболее ранние мифы, уходящие корнями в седую старину, не разделяют плохого и хорошего, добра и зла в привычном нам понимании. Боги в этих мифах обладают одновременно всеми качествами: могут быть как добрыми, так и злыми, менять настроение, свое отношение к людям и т.п. В этих же мифах Змей-Дракон — прежде всего символ мудрости и знания, несущий явно положительный оттенок.

В более поздних мифах боги разделяются на плохих и хороших, добро отделилось от зла. Там уже Змей-Дракон приобретает негативные качества, олицетворяет зло, и против него сражаются хорошие человекоподобные боги и положительные герои.

В  мифах о сотворении мира  драконы в большинстве случаев предстают жестокими первозданными существами, которых приходится одолевать богам. Позднее роль победителей драконов взяли на себя герои.

Самый распостраненный сюжет в мифах и легендах — это сражение с драконом. Храбрый герой сражается с драконом, побеждает его и освобождает пленную девушку и забирает себе сокровища дракона.

Дракон здесь представляет собой испытания, которые должен пройти герой для достижения своей цели, победить темные силы и главное — одержать победу над собой. Так было и в подвигах Геракла, и в мифе о Персее и Андромеде, и в битве святого Георгия со змеем. Дракон в данном случае как бы помогает человеку познать и поверить в себя.

Общим для всех мифологий, в которых дракон выступает в качестве отдельного персонажа, является миф об убийстве дракона героем (или божеством), который тем самым освобождает проглоченную драконом воду, охраняемое сокровище и похищенных людей (чаще всего девушку). Широко распространённый мотив похищения драконом девушки восходит к обряду, во время которого девушку приносили в жертву духу вод (в Китае самую красивую девушку венчали с Хуанхэ, бросая в воду; в Древнем Египте перед посевом бросали в Нил девушку, наряженную в свадебные одежды, чтобы обеспечить разлив Нила, без которого не был возможен урожай; у майя девушек бросали в священный водоём Чичен-Ицы). Миф, соответствующий этому обряду, обычно выступает в форме рассказа о драконе, требующем себе девушек в качестве ежегодной дани [4].

Связь дракона с водой, урожаем и плодородием иногда вторично осмысляется таким образом, что дракон выступал как воплощение положительного начала, как помощник, дающий людям воду и богатства: в древнекитайской мифологии крылатый дракон помогает культурному герою (Юю — основателю династии Ся) — дракон тащит по земле свой хвост и тем самым определяет пути, по которым нужно прорыть каналы для водоснабжения; исторически дракон-помощник в таких мифах возводится к мифу о змее, укрощённом героями, которые впрягают его в плуг (в вавилонской мифологии; ср. также славянский миф о двух божественных кузнецах, которые впрягли усмирённого ими змея в плуг и с его помощью прорыли русло Днепра). Дракон, осмысляемый как помощник, может приносить людям сокровища (в славянских мифах о драконе — летающем змее, в типологически сходных с ними африканских легендах и т.п.) [6]

Дальнейшее использование фантастического образа дракона (в частности, в мифологиях Восточной и Юго-Восточной Азии, а также в позднейшей европейской культуре) было связано и с собственно эстетической ролью этого символа в искусстве . Остаётся открытым вопрос о том, является ли образ дракона в мифологиях ранних государств Западной, Южной и Восточной Азии, доколумбовой Америки результатом независимого параллельного развития или связан с культурными взаимовлияниями (ср. прослеживающееся в более позднюю эпоху влияние древнеближневосточных мифов о драконе на греческий миф о Пифоне, использование китайского символа дракона в мифологиях Японии и других сопредельных стран, а также индийской макары в мифологиях и искусстве многих стран Юго-Восточной Азии).

 

Литература:

1). Средневековый бестиарий / Вступ. cт. и коммент. К. Муратовой. М., 1984; Белова О. В. Славянский бестиарий. М., 2000.
2). Бестиарий в словесности и изобразительном искусстве: Сб. статей / Сост. А. Л. Львова. М.: Intrada, 2012. — 183 с., 200 экз.
3). Druce G. C. The Medieval Bestiaries and their Influence on Ecclesiastical Art // J. of the British Archeol. Assoc. 1919. Vol. 25;
4). Хорхе Луис Борхес «Книга вымышленных существ» — Мн.: Старый свет, 1994
5)Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен «Драконы зимней ночи» — СПб.: Северо-Запад, 1994
6) Н.Н.Непомнящий «Экзотическая зоология» — М.: АСТ, Олимп, 1997

 

 

КЕНТАВР

 

«Кентавр — самое гармоничное создание фантастической зоологии. "Двуформным"  назван он в Овидиевых "Метаморфозах"... Открытие этого архетипа потребовало многих веков; первобытные и архаические изображения представляют нам голого человека, к которому неуклюже прикреплен конский зад. На западном фронтоне храма Зевса в Олимпии у кентавров уже конские ноги, а там, где должна начинаться шея коня, высится человеческий торс» [3].

«Образ кентавра, видимо, возник в Вавилоне во 2-м тысячелетии до н.э. Кочевники касситы, пришедшие в Месопотамию из Ирана около 1750 года до н.э., вели ожесточенную борьбу с Египтом и Ассирией за владычество на Ближнем Востоке. По границам своей империи касситы воздвигали огромные каменные изваяния богов хранителей, среди них — кентавров. Одно из них изображало крылатое существо с лошадиным туловищем, двумя лицами — человеческим, глядящим вперед, и драконьим, обращенным назад, и двумя хвостами (лошадиным и скорпионьим); в руках — лук с натянутой тетивой. Другой известный монумент — изваяние классического кентавра без крыльев, с одной головой и одним хвостом, готового выстрелить в противника из своего лука. Разумеется, то, что касситы изображали кентавра в своих скульптурах, вовсе не означает, что они же его и придумали, но, поскольку империя касситов прекратила существование к середине XII века до н.э., мы можем с полным правом утверждать, что история кентавра насчитывает более трех тысяч лет.

 

Появление образа кентавра говорит о том, что уже во время касситов лошадь играла важную роль в жизни человека. Древнейшее упоминание о лошади — «осле с запада» или «горном осле» — мы находим на глиняной вавилонской табличке, датируемой 2100 годом до н.э. Однако прежде чем лошадь стала на Ближнем Востоке привычным спутником человека, прошли века. Очень вероятно, что кочевники касситы внесли свою лепту в распространение лошади и колесниц».

«Так как греки гомеровской эпохи не ездили верхом, предполагается, что первый кочевник, которого они увидели, показался им чем-то единым с его конем; и в доказательство приводят то, что солдаты Писарро и Эрнана Кортеса также представлялись индейцам кентаврами. "Один из тех всадников упал с лошади, и когда индейцы, уверенные, что это одно целое, увидели, что это животное разделилось на две части, страх их был так велик, что они с воплями побежали вспять, к своим, крича, что из одного стало двое, и повергая всех в ужас; и было в этом некое тайное чудо, ибо, не будь такого случая, можно полагать, что они перебили бы всех христиан", — гласит один из текстов, приводимых Прескоттом. Но грекам, в отличие от индейцев, лошадь была известна; более правдоподобно предположение, что кентавр — это нарочито созданный образ, а не плод ошибки по незнанию».

«Возможно, древние земледельцы воспринимали всадников на лошади целостным существом, но, скорее всего, жители Средиземноморья, склонные к изобретению «составных» существ, придумав кентавра, таким образом просто отразили распространение лошади.

Итак, существо, известное как кентавр, появилось на Ближнем Востоке между 1750 и 1250 годами до н.э. и служило духом хранителем, главным оружием которого были лук и стрелы. Касситы, имевшие обширные торговые связи, принесли кентавра в микенскую цивилизацию, также исчезнувшую к середине XII века до н.э. С Крита он попал в Древнюю Грецию. Изображение битвы Тесея с кентавром на амфоре VIII века до н.э. указывает на то, что к этому времени греки уже успели развить мифологию, вобравшую в себя микенских героев.

В древнегреческой культуре образ и символика кентавра подверглись значительным изменениям. Кентавр Хирон (и, в меньшей степени, кентавр Фол) считался мудрым покровителем человечества. Он обычно изображался с ветвями лавра в обеих руках. В «Илиаде» Хирон — лекарь, друг и учитель героев, создатель хитроумных приспособлений для ведения войны и, наконец, «самый праведный из кентавров».

Однако в целом кентавр остался символом пьянства и насилия. Эта двойственность, возможно, восходит еще к временам касситов, изображавших кентавра с двумя лицами — человеческим и драконьим [4].

Первым древнегреческим поэтом, упомянувшим о лошадиной природе кентавров, был Пиндар (ок.518-442 или 438 до н.э.). В «Пифиане» он говорит о возникновении кентавров. Лапит по имени Иксион влюбляется в Геру, и Зевс в отместку посылает к нему облако, напоминающее по виду богиню, Иксион совокупляется с облаком, и оно рождает ему ребенка: «Мать эта принесла ему чудовищное потомство. Не было никогда ни такой матери, ни такого ребенка, которого не приняли ни люди, ни боги. Она вырастила его и нарекла Кентавром. От его союза с магнезийской кобылицей произошло небывалое племя, нижнюю часть унаследовавшее от матери, а верхнюю — от отца» [1].

Не меньшую загадку, чем сам образ кентавра, представляет его имя. Ни Гомер, ни другой древнегреческий поэт Гесиод, упоминая о кентаврах, не описывают их наружность, если таковой, разумеется, не считать характеристику «волосатые люди-звери». Хотя изображения лошадей с человеческими головами встречаются начиная уже с VIII века до н. э., нет никаких оснований полагать, что во времена Гомера представление о «полузвериных» существах было настолько распространенным, что не нуждалось в комментариях. Современный английский писатель Роберт Грейвс, много обращавшийся в своем творчестве к эпохе античности, считал, что кентаврами Гомер именует представителей воинственного племени, которые поклонялись лошади. Под предводительством своего царя Хейрона кентавры выступили против своих врагов лапитов совместно с ахейцами.

Споры о происхождении слова «кентавр» никогда не утихали. По разным версиям, оно могло произойти от латинского «центурия» – «сотня»  или греческих «центрон» - «козел», «кентео» - «охотиться, преследовать»  и «таврос» – «бык» [1].

Первым древнегреческим поэтом, упомянувшим о лошадиной природе кентавров, был Пиндар (ок. 518- 442 или 438 до н. э.). В «Пифиане» он говорит о возникновении кентавров. Лапит по имени Иксион влюбляется в Геру, и Зевс в отместку посылает к нему облако, напоминающее по виду богиню, Иксион совокупляется с облаком, и оно рождает ему ребенка: «Мать эта принесла ему чудовищное потомство. Не было никогда ни такой матери, ни такого ребенка, которого не приняли ни люди, ни боги. Она вырастила его и нарекла Кентавром. От его союза с магнезийской кобылицей произошло небывалое племя, нижнюю часть унаследовавшее от матери, а верхнюю - от отца». С другой стороны, согласно Пиндару, происхождение Хейрона было совершенно иным. Он – «сын Филира, потомка Крона, который некогда правил огромным царством и был сыном Небес». Хейрон женился на девушке по имени Харико, и у них родились вполне человеческого вида дочери. Он, видимо, был единственным «домашним» кентавром. Именно Хейрон являлся воспитателем Ахилла и Геркулеса [2].

История другого кентавра - Нессоса - дошла до нас благодаря трагедии Софокла (V век до н. э.). Геракл везет к себе в дом свою невесту Дейанейру. Кентавр зарабатывает перевозом людей через реку Эвен. Дейанейра садится к нему на спину, чтобы перебраться на другой берег, но посередине реки Нессос хватает ее и пытается обесчестить. Геракл спасает невесту, пронзая кентавра копьем в грудь. Умирая, Нессос советует Дейанейре собрать его кровь и использовать ее в качестве приворотного зелья в случае, если Геракл когда-нибудь полюбит другую женщину. Дейанейра обмакивает в кровь кентавра край туники. Когда Геракл надевает тунику, пропитанная ядом ткань прилипает к его телу и причиняет такую мучительную боль, что он бросается в огонь. Если в Греции кентавр был воплощением животных качеств, несовместимых с человеческой натурой, необузданных страстей и неумеренной сексуальности, то в Древнем Риме он превратился в миролюбивого спутника Диониса и Эроса. Наибольший вклад в формирование римского варианта образа кентавра сделал, безусловно, Овидий (43 до н. э. - ок. 18 н. э.) в «Метаморфозах». Поэт вносит множество деталей в историю женитьбы Пейритоона и последовавшего затем сражения. В битве участвуют не только Фолос и Нессос, но и другие кентавры, являющиеся плодом воображения Овидия. Среди них наибольший интерес представляют Циллар и Гилонома.

Циллар - юный, белокурый кентавр, Гилонома - его возлюбленная, девушка-кентавр с длинными волосами, украшенными розами, фиалками и белыми лилиями, «прекрасней которой не было в лесах» . Когда Циллар погибает в битве, Гилонома бросается на копье, пронзившее ее возлюбленного, и сливается с ним в последнем объятии. Эта история прекрасного кентавра, его женственной возлюбленной, их верной любви и трогательного самоубийства контрастирует с образом дикого и необузданного греческого кентавра.

Древнейший из дошедших до нас гороскопов был составлен около 410 года до н. э. в Вавилоне. Не вызывает сомнений то, что зодиакальный Стрелец (Кентавр), так же как Скорпион и Козерог («антилопа подземного океана» Эя), - образы, навеянные касситскими пограничными монументами. Наряду с созвездием Кентавра-Стрельца существует и Южный Кентавр. Под именем зодиакального Козерога кентавр перешел и в искусство исламского мира [5].

Закрепление кентавра в качестве одного из зодиакальных символов сыграло свою роль в том, что память о нем сохранилась и в средневековье. В бестиариях образ онокентавра, человека-осла, однозначно связывали с дьяволом. Средневековый кентавр всегда изображался облаченным в тунику или плащ и непременно держащим боевой лук в руках. Таким его можно увидеть на гербе английского короля Стефана I. Существуют и изображения кентавра с человеческими руками, неуклюже стоящего на единственных задних лошадиных ногах.

На байонском гобелене, запечатлевшем сцены нормандского завоевания Англии (XI век н. э.) в эпизоде, изображающем Гарольда на пути к Вильгельму Завоевателю, присутствуют пять длинноволосых одетых кентавров, двое из них - крылатые. А в эпизоде «Гарольд спасает двоих солдат» изображен кентавроид с львиными лапами. Каменное изваяние еще одного леонтокентавра можно увидеть в Вестминстерском аббатстве в Лондоне [6].

В «Божественной комедии» Данте встречаем Хейрона, Нессоса и Фолоса в седьмом круге ада, где они сбрасывают в реку из кипящей крови души «насильников». Данте удается в небольшом отрывке перечислить большинство мифологических черт кентавров. Когда Хейрон замечает Данте и Вергилия, он достает стрелу из колчана, висящего у его бедер, и расправляет бороду, чтобы она не мешала ему разговаривать. Хейрон не лишен интеллекта: он видит, что нога «того, кто позади, передвигает то, чего касается», и понимает, что Данте жив. Нессос вспоминает свое прижизненное ремесло и перевозит Данте и Вергилия через кровавую реку Флегетон. Кентавры седьмого круга – «хранители и распорядители вечной справедливости».

Единственное, что упустил Данте в описании «быстроногих зверей», - не указал их лошадиную природу. Образованный итальянец, вне всякого сомнения, не только читал Овидия, но и видел бронзовых римских кентавров, полагая, что его читатели не хуже знакомы с ними. Однако иллюстраторы комедии, похоже, имели на этот счет значительный пробел. Один из них изобразил кентавра с человеческой головой, растущей прямо из груди лошади, разумеется, без рук и торса. Стоя перед задачей изобразить кентавров-лучников, художник совершенно растерялся и нарисовал их просто как обнаженных мужчин.

В «Истории Трои» Лефевра кентавр по непонятной причине становится союзником троянцев. Кентавр «с гривой, как у лошади, глазами красными, как угли, метко стрелял из своего лука; зверь этот вселял ужас в греков и многих из них поразил своими стрелами». Видимо, именно эта история была известна Шекспиру. В «Троиле и Крессиде» герой Троянской войны Менелай говорит: «Ужасный кентавр вселил страх в наших воинов». В кентавре Шекспира возрождается греческий образ этого существа - угроза общественному порядку.

В XIX веке образ кентавра привлек к себе еще больший интерес в литературе и искусстве. Гете сделал Хейрона одной из центральных фигур в описании Вальпургиевой ночи в «Фаусте». Здесь Хейрон снова становится мудрым и добрым существом. Именно он отвозит Фауста на встречу с Еленой. Для Гете Хейрон - олицетворение мужской красоты – «он получеловек и безупречен в беге» [6].

Кентавр — мифическое существо, получеловек-полулошадь; по одним версиям, порождение фессалийского царя Иксиона и облака, которому Зевс придал облик Геры, по другим, плод совокупления Зевса и магнезийских кобыл. Кентавры - это великаны с телами коней. Представляют звериную сторону человека. Антитеза рыцарю, оседлавшему лошадь инстинктов и управляющему ей. В греческом искусстве кентавры, как и козлоногие сатиры - спутники Диониса. Он часто изображается скачущим на них - свидетельство оргиастического начала, господствующего в этих созданиях. Кентавр Хирон обладал целебным искусством - знак исцеляющей мощи природы. Согласно мифу, знатнейшие кентавры были рождены тучей. Овидий называет кентавров «тучеродными зверьми». Души кентавров превращаются в желтую птицу: «Желтая птица вышла из груды дерев и в воздухе чистом исчезла». Кентавр - астрологический знак Стрельца, очистительного и захватывающего огненного знака. Этот образ отличается двойственностью. Кентавр, в символическом контексте, противопоставляется всаднику, воплощая господство низменных сил над духом. Самая популярная из легенд, где фигурируют кентавры, - легенда о битве с пригласившими их на свадьбу лапифами. Для гостей вино было в новинку - на пиру захмелевшие кентавры оскорбили невесту и, опрокидывая столы, затеяли знаменитую «кентавромахию», которую Фидий или его ученик изобразил в Парфеноне, Овидий воспел в книге XII «Метаморфоз». В другом мифе кентавр Несс покусился на жену Геракла Деяниру. Таким образом, кентавры стали олицетворением дикости и гневливости, грубости, буйного нрава и невоздержанности; в греческом искусстве они нередко изображались запряженными в колесницу Диониса либо взнузданными Эросом, что символизировало их пристрастие к вину и распущенность. Однако некоторым кентаврам приписывалась особая мудрость и добродетельность: так, например, кентавр Хирон был учителем Асклепия, Геракла, Тесея, Ясона и Ахиллеса; он обучал их искусствам музыки, собаководства, ратному делу и даже медицине и хирургии. Подобная амбивалентность роднит кентавров с другими хтоническими персонажами — титанами. Xорхе Луис Борхес называет кентавра «самым гармоничным созданием фантастической зоологии». В европейской традиции возникает фигура гиппоцентавра: человеческая ее половина представляется в образе юноши с натянутым луком в руках, тогда как туловище коня заканчивается змеей с открытой пастью, в которую и целится гиппоцентавр. Возможно, в этом образе нашел отражение миф о Хироне, раненном отравленной стрелой и отказавшемся от бессмертия из-за мучений, причиняемых ядом. Его символический аспект связывается с самопожертвованием, самоотверженностью: в более глубоком понимании гиппоцентавр олицетворяет борьбу со злом (воплощаемым змеей) в себе [1].

Кентавра изображали на своих полотнах и в скульптурах Боттичелли, Пизанелло, Микеланджело, Рубенс, Беклинг, Роден, Пикассо и многие другие. Ему посвящено множество литературных произведений и научных трудов. В XIX веке кентавр также не остался забытым.

Литература:

1. Кентавры // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

2. Н.Н.Непомнящий «Экзотическая зоология» — М.: АСТ, Олимп, 1997

3. Публий Овидий Назон Метаморфозы / Перевод с латинского С.В. Шервинского — М.: «Художественная литература», 1977

4. Данте Алигьери «Божественная комедия» — М.: Издательство «Правда», 1982

5. Кирилл Королев «Энциклопедия сверхъестественных существ» — М.: «Эксмо»; СПб.: Мидгард, 2005 (216)

6. Экскурс в геральдику: Бестиарий

 

 

САЛАМАНДРА

 

 

Одно из самых загадочных существ Древнего мира и Средневековья – Саламандра – представлялась как маленький дракон, живущий в огне. Средневековые маги и алхимики считали саламандру духом огня. Было принято считать, что для поддержания равенства четырех стихий — огня, земли, воздуха и воды — должны существовать животные, которые могли жить в огне. Таковым животным и стала саламандра.

Вера людей в способность саламандры жить в пламени сохранялась до конца эпохи Возрождения, и многим виделись в огне пляшущие маленькие ящерицы. Под видом саламандровой кожи продавали ткани, изготовленные из асбеста, и они казались неоспоримым доказательством существования саламандры. Утверждали также, что саламандра настолько холодна, что, лишь только прикоснется к пламени, оно тотчас погаснет, словно бы в него положили кусок льда, и что ее ядом можно отравлять воду и фрукты [1].

Образ саламандры широко использовался в символике. В средневековой алхимии саламандра была символом философского камня. Христиане воспринимали саламандру как символ борьбы христианской души против грешных желаний плоти. В геральдике четырехлапая саламандра, окруженная пламенем, символизировала стойкость и презрение к опасности.

По поверьям, появляется она при трении дерева о дерево перед возникновением пламени. Все, с чем соприкасается саламандра, превращается в пепел. Иногда саламандр представляли в виде огненного шара, но чаще ящерицей, извивающейся внутри языков пламени (вероятно, по ассоциации со стремительностью земных ящериц; сравн. амфисбена; бинфэн; дракон). Саламандр изображали также в виде гигантских пламенных фигур, одетых в сверкающие латы, что связано с персидским культом бога огня Оромазиса (Ормузда), величайшего из Саламандр. Повелителем саламандр считали Джина. Саламандры опасны для людей, но они покровительствуют избранным смельчакам с «огненным темпераментом». В описании Плиния Старшего («Естествознание») «саламандра столь холодна, что, ежели хоть прикоснется к пламени, оно тотчас погаснет, словно бы в него положили кусок льда» (отсюда позднейшее выражение: «лед и пламень»). Саламандр также представляли в образе лягушки с черной кожей, усеянной желтыми пятнами. В связи с этим упоминают и мифическое животное пираллис, или пирауста (лат. pyrallis, pyrausta, от греч. pyra — «огонь»), которое может жить только в огне. В мистической восточной философии саламандра это не животное, а невидимая субстанция, «огненная материя». В алхимии — дух стихии огня, «красное воплощение» «философского камня». В античной философии, в частности, в учении Аристотеля (384—322 гг. до н. э.) о четырех стихиях — огне, земле, воде и воздухе — предполагается их равенство, следовательно, если есть существа земные, водяные и воздушные, то должны быть и обитающие в огне. В жизнеописании Бенвенуто Челлини (1500—1571 гг.), выдающегося художника, работавшего на закате эпохи Итальянского Возрождения, есть интересный эпизод, в котором рассказывается, как отец малолетнего Бенвенуто однажды сидел у очага и увидел саламандру: «Глядя в огонь, он вдруг увидел посреди наиболее жаркого пламени маленького зверька вроде ящерицы, каковой резвился в этом наиболее сильном пламени [4]. Сразу поняв, что это такое, он велел позвать мою сестренку и меня и, показав его нам, малышам, дал мне великую затрещину, от каковой я весьма отчаянно принялся плакать. Он, ласково меня успокоив, сказал мне так: «Сынок мой дорогой, я тебя бью не потому, что ты сделал что-нибудь дурное, а только для того, чтобы ты запомнил, что эта вот ящерица, которую ты видишь в огне, это — саламандра, каковую еще никто не видел из тех, о ком доподлинно известно». Таким способом образы художественного воображения становились реальностью. В христианской символике саламандра олицетворяет праведника, «который в огне не горит и в воде не тонет». Этот образ связан с ветхозаветным сюжетом о «трех отроках в пещи огненной»,  который восходит к пророчеству Исайи об Израиле: «Пойдешь ли чрез огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя» (Ис. 43:2). Саламандру также считали бесполой, и поэтому она означала целомудрие. В геральдике изображение саламандры в пламени символизирует храбрость, мужество и хладнокровие христианского воина, способного, подобно саламандре, гасить пламя (см. рыцарь; «Рыцарь, смерть и чёрт» ; Энхиридион). Отсюда рыцарский девиз: «Nutrisco et extingo» (лат., «Питаю и гашу»). Коронованная саламандра среди языков пламени — эмблема французского короля Франциска I (1515—1547 гг.; см. Фонтенбло стиль, школа; французский Ренессанс). Эту эмблему можно видеть в интерьерах и на фасадах многих ренессансных дворцов, расположенных в долине р. Луары (см. «Валь-де-Луар»), в частности в Блуа, Амбуазе, Коньяк, Орлеане, Шамборе, Шенонсо. К своей саламандре король Франциск сочинил иной девиз: «Notrisco al buono, stingo el reo» (итал., «Питаю хорошее, уничтожаю дурное»; в иной версии: «Я повсеместно разжигаю пламя, но сам не сгораю в огне»). Эмблему «саламандра» позднее использовали в весьма прозаическом контексте [4].

По легендам, саламандра иногда может гасить пламя своим холодным телом. Появление саламандры в очаге обычно не предвещает ничего плохого, однако и не приносит особой удачи. С точки зрения воздействия на судьбу человека, это существо смело можно назвать нейтральным.

В некоторых старинных книгах внешний вид саламандры описывается следующим образом. У неё тело молодой кошки, за спиной довольно большие перепончатые крылья (как у некоторых драконов), хвост напоминает змеиный. Голова этого создания похожа на голову обыкновенной ящерицы [5].

Шкура саламандры покрыта небольшими чешуйками из волокнистой субстанции, напоминающей асбест. Дыхание этого существа обладает ядовитыми свойствами и может поразить насмерть любое животное небольших размеров.

Довольно часто саламандру можно встретить на склоне вулкана во время извержения. Она появляется и в пламени костра, если сама пожелает сделать это. Считается, что без этого удивительного создания появление тепла на земле было бы невозможным, ведь без его повеления не может загореться даже самая обыкновенная спичка.

 

Средневековые алхимики называли это создание духом и душой огня. Они всерьез верили, что тело саламандры состоит из затвердевших частиц древнего пламени. В некоторых старинных рецептах получения философского камня саламандра упоминается как живое воплощение этого волшебного вещества. Однако в других источниках уточняется, что несгорающая саламандра всего лишь обеспечивала поддержание необходимой температуры в тигле, где происходило превращение свинца в золото.

Согласно большинству трактатов каббалистики, чтобы заполучить себе это диковинное создание, следует отыскать сосуд из прозрачного стекла, имеющий круглую форму. В центре его при помощи особым образом расположенных зеркал необходимо сфокусировать солнечные лучи. Через некоторое время в сосуде появляется так называемая солнечная субстанция саламандры, то есть её истинная сущность, которая затем может быть использована алхимиком для опытов [3].

По мнению оккультистов, саламандры обитают в жарких южных странах и на склонах потухших вулканов, однако они способны в любой момент и в любом месте внезапно материализоваться из огня. Подобно хамелеону, саламандра может менять цвет тела: в зависимости от накала пламени она становится красной, алой, белой или голубой.

В алхимиисаламандра символизировала очищающую силу огня или даже искомый мистический философский камень в его красном воплощении. Средневековые алхимики полагали, что властительница огненной стихии способна не только гасить собственным телом самое жаркое пламя, но и наоборот, поддерживать своим ядовитым дыханием процесс горения и необходимую для Великого Делания температуру. Уверившись в столь важной роли саламандры, они искали способы подчинить таинственное существо своей воле, чтобы получить наконец возможность превращать обыкновенный свинец в чистейшее золото.

В оккультизме, и прежде всего в трактатах некоторых каббалистов, можно найти описание различных способов охоты на саламандр. Простейший из них заключается вот в чем: при помощи системы разнокалиберных зеркал следует уловить солнечные лучи и направить их в стеклянный сосуд, где через определенное время должна выкристаллизоваться сама солнечная (огненная) субстанция. В изобразительном искусстве Ренессанса саламандра, что вполне логично, является главным атрибутом персонифицированного Огня [2].

В христианской иконографии саламандра выступает сразу в двух ипостасях. Во-первых, она символизирует целомудрие, поскольку считалось, что эти существа бесполы и, следовательно, не подвержены плотскому греху. Во-вторых, саламандра олицетворяла у церковников идеального христианина, стойко противостоящего жаркому огню искушения и пылу греховных страстей [2].

В средневековой эмблематике мистическое существо пользовалось большим спросом не только у одних алхимиков и каббалистов. Эмблема саламандры с девизом: «Питаю хорошее и уничтожаю плохое» принадлежала французскому королю Франциску I (1515—1547 гг.), храброму воителю и покровителю искусств. Позднее права на эмблему саламандры предъявили первые страховые кампании, страховавшие имущество от пожаров.

В западноевропейской геральдике саламандра рассматривалась как гордый символ храбрости и стойкости, но в российской геральдике огненный след саламандры почти неразличим.

По другим данным бестиариев, саламандра – мифическое существо в виде обычного животного, но со сверхъестественными возможностями. Саламандра обычно изображается в виде маленькой ящерицы или бескрылого дракона, иногда с фигурой, похожей на человеческую или собачью, среди языков пламени. Эти существа считаются наиболее ядовитыми из созданий, их укус смертелен. Саламандра – элемент огня и способна жить в огне, поскольку у нее очень холодное тело. Это символ борьбы с чувственными соблазнами.

Богословы приводили Феникса как доказательство воскресения во плоти, а саламандру - как пример того, что живые тела могут существовать в огне. В книге XXI «Града Божия» святого Августина есть глава с названием «Могут ли тела существовать в огне» и начинается она так:

«К чему стал бы я приводить тут доказательства, ежели не для того, чтобы убедить недоверчивых, что тела человеческие, наделенные душой и жизнью, не только не распадаются и не разлагаются после смерти, но бытие их продолжается среди мук вечного огня? Поскольку неверующим недостаточно того, что мы приписываем сие чудо всесилию Всемогущего, они требуют, чтобы мы это доказали каким-нибудь примером. И мы можем им ответить, что действительно существуют животные, создания тленные, ибо они смертны, которые тем не менее обитают в огне».

К образам саламандры и Феникса прибегают и поэты - как к поэтическому преувеличению. Например, Кеведо в сонетах четвертой книги «Испанского Парнаса», где «воспеваются подвиги любви и красоты»:

«Я, точно Феникс, яростным объят
Огнем и, в нем сгорая, возрождаюсь,
И в силе мужеской его я убеждаюсь,
Что он отец, родивший многих чад.
И саламандры пресловутый хлад
Его не гасит, честью в том ручаюсь.
Жар сердца моего, в котором маюсь,
Ей нипочем, хоть мне он сущий ад».

В середине XII века в странах Европы распространилось подложное послание, якобы арестованное Протопресвитером Иоанном, Царем Царей, византийскому императору. В послании этом, представляющим собой перечень чудес, говорится о чудо-муравьях, добывающих из земли золото, и некой Реке из Камней, и о Море из Песка с живыми рыбами, и о гигантском зеркале, показывающем все, что происходит в королевстве, и о скипетре, выточенном из цельного изумруда, и о камешках, делающих невидимым или светящихся в темноте. В одном из абзацев сказано: «В наших краях водится червь, называемый «саламандра» [3] . Саламандры живут в огне и делают коконы, которые придворные дамы затем разматывают и ткут из нитей ткани и одежды. Чтобы эти ткани очистить, их бросают в огонь». О несгораемых тканях, которые очищаются огнем, есть упоминание у Плиния (XIX) и у Марко Поло (XXXIX). Поло поясняет: «Саламандра не животное, а субстанция». Однако ему вначале никто не верил: ткани, изготовленные из асбеста, продавали под видом саламандровой кожи, и они были неоспоримым свидетельством того, что саламандра существуют.В алхимической символике саламандры - духи стихии огня. При таком толковании, подкрепленном рассуждениями Аристотеля, которое сохранил Цицерон в книге «De natura deorum» [«О природе богов» (лат.), становится понятно, почему люди были склонны верить в саламандру. Сицилийский врач Эмпедокл из Агригента сформулировал теорию четырех «корней всего сущего», разъединения и соединения коих, причиняемые Враждою и Любовью, образуют историю вселенной. Смерти нет, есть лишь частицы «корней», которые римляне позднее назовут «элементами», они-то и разъединяются. Эти «корни» - огонь, земля, воздух и вода. Они - несотворенные, и ни один из них не сильнее другого. Ныне мы знаем (или полагаем, что знаем), что это учение ложно, но люди охотно ему верили, да и теперь считают, что оно было полезно.  «У четырех стихий, которые составляют и поддерживают жизнь мироздания и еще продолжают жить в поэзии и народной фантазии, - долгая и славная история», - писал Теодор Гомперц. Так вот, согласно этому учению, требовалось равенство всех четырех стихий. Коль есть животные на земле и в воде, должны существовать животные, обитающие в огне. Для престижа науки требовалось, чтобы существовали саламандры. Леонардо да Винчи полагал, что саламандра питается огнем, и именно огонь помогает ей менять кожу [5].

Список литературы:

1. Хорхе Луис Борхес — «Книга вымышленных существ»
2. Пчелов Е. В. Бестиарий Московского царства: животные в эмблематике Московской Руси конца XV—XVI вв. / Отв. ред. акад. РАН Вяч. Вс. Иванов. — М.: Старая Басманная, 2011. — 204 с.
3. Средневековый бестиарий / Вступ. cт. и коммент. К. Муратовой. М., 1984; Белова О. В. Славянский бестиарий. М., 2000.
4. Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции. М.: Худ. лит., 1958.
5. Н.Н. Непомнящий «Экзотическая зоология» — М.: АСТ, Олимп, 1997

 

СФИНКС

 

Сфинкс (Сфинга) – это мифическое существо из греческой мифологии с головой женщины, лапами и телом льва или собаки, крыльями орла и хвостом быка. Образ сфинкса был заимствован древними греками из Египта в VII в. до н.э. В Египте это был бескрылый сфинкс мужского пола. В греческой мифологии бескрылый египетский сфинкс приобрел крылья грифона и женское обличье [1].
Согласно «Теогонии» Гесиода (VIII—VII вв. до н. э.), Сфинкс был порождением Химеры и Орфа, по другому мифу в изложении Гесиода - Тифона и Ехидны.


Еврипид в «Финикиянках» называл Сфинкса крылатой девой или душительницей. Сфинкс – душительницу наслала на Фивы Гера за преступление фиванского царя Лая против Хрисиппа. По другому фиванскому мифу, Сфинкса отправил в Фивы Арес мстить фиванцам за убиение основателем фив, Кадмом, любимого дракона бога войны. Сфинкс расположилась на горе (вар.- в пещере на горе) неподалеку от городских ворот Фив (вар. – на городской площади) и стала задавать хитроумные загадки фиванцам, которые она узнала от Муз (вар. – одну загадку), и убивала всех тех, кто не мог их отгадать. Убила она и сына царя Креонта. Удрученный горем царь объявил, что отдаст царство и руку своей сестры Иокасты тому, кто избавит Фивы от Сфинкса. Загадку Сфинкс разгадал Эдип. Согласно «Мифологической библиотеке» Аполлодора или Псевдо-Аполлодора, после того как Эдип разгадал загадку Сфинкс, чудовище кинулось с вершины горы в пропасть.


Павсаний (ок. 115—180 вв. н. э.) в «Описании Эллады» и Гесиод в «Теогонии» рассказывали более древнее беотийское предание, в котором Сфинкс называлась Фикс и расположилась на горе Фикион. Фикс была свирепым чудовищем, способным заглатывать добычу; ее одолел Эдип с оружием в руках в ходе жестокой схватки.
Павсаний писал, что эмблема Сфинкс украшала шлем Афины [3].

Сфинкс дословно — «удушитель» — «отец ужаса», как называли его на Востоке, имел три основных ипостаси. Андросфинкс в виде льва с человеческой головой (мужской или женской) символизировал единство духовной и физической силы или преобладание духа (разума) человека над его животной природой. Разновидность андросфинкса с головой человека, туловищем быка, львиными лапами и орлиными крыльями может олицетворять четыре первоэлемента.

Хиеракосфинкс с головой сокола был эмблемой солнца и выражал его божественную власть (о популярности египетских богов в соколином обличии см. раздел «Сокол»). Криосфинкс с головой барана, священного животного Амона, нес охрану древних некрополей, безмолвно призывая к молчанию. Целая «аллея сфинксов» этого типа сохранилась до нашего времени в Карнаке.


Наибольшее распространение в Древнем мире получил андросфинкс. Изначально существо с головой человека и телом царственного зверя символизировало верховную власть правителя, поэтому фантастические египетские сфинксы хранят черты вполне реальных фараонов.

Самого заметного из них, Большого Сфинкса, растянувшегося на плато Гизы вблизи величественных пирамид, отождествляют с фараоном Хефреном из IV династии, жившим в III тысячелетии до н.э. У этого каменного колосса, высеченного из целой скалы, сохранилось немало собратьев, правда, не столь знаменитых и намного уступающих ему в размерах. В образе сфинкса себя увековечили: воинственный и грозный Сенусерт III, сказочно богатый Аменхотеп III, властная царица Хатшепсут и многие другие властители Древнего Египта.

С берегов Нила мода на царственного андросфинкса перекинулась на соседние, а затем и более отдаленные страны Востока. Ассирийцы, например, изображали сфинкса с бородатой головой и обязательно в короне; таким же предстает державный монстр и на персидских геммах.Прошли века, и всевластное время развенчало царей-сфинксов, стерев из людской памяти имена их реальных прототипов. Уцелевшие статуи, застывшие у ворот храмов или подле древних могильников, воспринимались теперь как вечные стражи, охраняющие покой мертвых царей и забытых богов. Так произошла смена понятий: взяв на себя обязанности бессменного часового, сфинкс стал символом бдительности, защиты и охраны.


В древнегреческой мифологии андросфинкс с лицом и грудью женщины, телом льва и крыльями птицы был демоническим воплощением зла. Греки считали сфинкса порождением двух чудовищ — Тифона и Эхидны. Неудивительно поэтому, что дурная наследственность привела его на кривую дорожку, превратив в кровожадного убийцу. В оправдание женоподобному монстру следует заметить, что он, являясь инструментом жестоких богов, лишь послушно выполнял их волю [2].


В окрестностях Фив сфинкс появился исключительно по воле разгневанной Геры. Возмущение великой богини вызвали грязные проделки тамошнего царя, Лая. Старый распутник похитил и совратил прекрасного юношу Хрисиппа, а тот, не перенеся позора, наложил на себя руки. Вот за эти-то прегрешения своего недостойного царя и должны были расплачиваться ни в чем не повинные фиванцы.


Обосновавшись на горе близ Фив, сфинкс подкарауливал одиноких путников, разрывал их на части и пожирал. Играя в благородство, монстр давал каждой из своих жертв шанс на спасение, предлагая разгадать загадку: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?»


Обреченный фиванец усиленно шевелил всеми имеющимися у него извилинами, отчаянно скреб затылок, но в конце концов давал неверный ответ и становился закуской. Так продолжалось довольно долго, и население древнего города начало катастрофически сокращаться.


Проклятые Фивы спас Эдип, сын царя Лая, виновника всех этих бедствий. Лай, напуганный предсказанием оракула, отказался от сына тотчас после его рождения и приказал бросить ребенка на горе Киферон с проколотыми сухожилиями ног. Некий милосердный пастух подобрал младенца и доставил во дворец бездетного коринфского царя Полиба, а уж тот полюбил подкидыша от всего сердца и воспитал его, как родного сына.

Спустя много лет Эдип, повинуясь властному зову крови, отправился на розыски своих настоящих родителей, и сама судьба привела его к семивратным Фивам. По дороге у юноши произошли две крайне неприятные встречи. Сначала Эдипа едва не переехала мчавшаяся навстречу колесница. Надменный хозяин раззолоченной повозки вместо извинений разразился отборной площадной бранью, подкрепляя свое сквернословие ударами палки.

Подобного обращения гордый и смелый юноша никак не мог стерпеть. Увесистым дорожным посохом Эдип так хватил обидчика по голове, что тот замертво вывалился из колесницы под копыта перепуганных лошадей. Разделавшись с хозяином, разъяренный Эдип на славу отделал и слуг старого наглеца, осмелившихся ввязаться в драку. С удовлетворением окинув взглядом поле битвы, устланное бесчувственными телами, герой с легкой душой продолжил свой путь, ни сном ни духом не ведая о том, что пару минут назад он убил родного отца [4].

До ворот города оставалось всего несколько стадий, когда перед путником словно из-под земли выросло гигантское чудовище. Дохнув на него смрадом смерти, сфинкс задал Эдипу свою любимую загадку. Вот тут-то герой и доказал, что он не только храбр, но и умен не по летам. Задумавшись на минуту, Эдип объявил, что ответ на вопрос любознательного монстра может быть только один. Это человек. Именно человек в младенчестве ползает на четвереньках, повзрослев, ходит на двух ногах, а, состарившись, опирается на палку, заменяющую ему третью ногу.

Сфинкс, никак не ожидавший правильного ответа, с досады бросился в пропасть. Чары, навеянные Герой, рассеялись. Жители Фив на радостях провозгласили Эдипа царем. Правда, чтобы получить корону, ему пришлось дать согласие на брак с вдовой царя Лая. Не долго думая, честолюбивый юноша согласился и женился на собственной матери.

Подводя итоги, нужно лишь отметить, что именно этот миф о загадке сфинкса сделал его хранителем тайны и мудрости [3].

В античной литературе загадочный образ сфинкса всплывал неоднократно. В драме Эсхила «Сфинкс» уже самому монстру пришлось разгадывать загадку, причем куда более сложную, чем его собственная. Силен, сжимая в руке маленькую птичку, лукаво вопрошал чудовище: «Что находится у меня в руках: мертвое или живое?» На этот вопрос с подвохом сфинкс при всем желании не мог дать правильного ответа, ведь Силен имел возможность моментально задушить бедную птичку, покрепче стиснув кулак, и тогда живое тут же стало бы мертвым.


Греческий историк Павсаний Периегет (II в. н.э.), обратившись к мифу об Эдипе и сфинксе, попытался отделить реальные зерна истины от плевел вымысла. В результате он пришел к выводу, что сфинксом в древности прозвали не сказочное женочудовище, а дерзкую предводительницу пиратов:


«…она блуждала по морям, как морская разбойница, с войском и флотом… достигла Анфедона и, захватив гору, занималась разбоем, пока ее не уничтожил Эдип, подавив многочисленностью войска, с которым он пришел из Коринфа» (Описание Эллады. IX, 26).


В мантике, в египетской колоде Таро, изображения сфинкса исполнены глубокого символического смысла. Два сфинкса, черный и белый, запряженные в колесницу, олицетворяют разнородные силы и страсти, подчиненные единой воле. На карте «Колесо Фортуны», сфинкс, помещенный в центре колеса, символизирует тайные, неисповедимые пути Удачи, безо всякой видимой причины возносящей одних и низвергающей других.


В отечественной истории явление каменного гостя из Египта произошло в царствование Николая I (1825—1855). В 1831 году Россия приобрела у Сольта, английского консула в Египте, двух коронованных сфинксов из поминального храма Аменхотепа III. Оба изваяния с ликом этого прославленного фараона обошлись российской казне в 62 тысячи рублей. Корабль доставил их с берегов Нила в СанктПетербург. Через два года древних сфинксов водрузили на гранитные пьедесталы набережной Невы, где они стоят и по сей день, на удивление органично вписавшись в архитектурный ансамбль города [4].

Это древний образ, олицетворяющий таинственную, солярную силу, символ достоинства, королевской власти мудрости, могущества, символ союза физической мощи с высочайшим интеллектом. Египетский сфинкс не имеет ничего общего с более поздней греческой легендой о «загадке Сфинкса», которая сделала его символом тайны, хранителем древней мудрости, но Юнг считал сфинкса символом женской жадности, а также «Ужасной Матери».

Кроме андросфинксов существовали еще хиеракосфинксы – существа с телом льва и головой сокола и криосфинксы - существа с телом льва и головой барана (Карнака, Луксор в Египте).


Похожими на сфинксы создания были кимпуруши (они не отличались от египетских или бескрылых сфинксов) и гухьяки (они походили на крылатых греческих сфинксов) из индийских и индокитайских преданий

В Греции была сложена и самая известная легенда о сфинксе и загадках.
Легенда эта, вкратце такова: на город Фивы Герой было послано чудовище - Сфинкс, за прегрешения их правителя Лая, город сильно страдал от чудовища, нападавшего на путников. У чудища было туловище льва, голова и грудь женщины. Сфинкс лежал на придорожном камне и останавливал каждого, кто проходил мимо, предлагая ему отгадать загадку (загадкам Сфинкса обучили Музы).


Пройти мимо него могли только те, кто отгадывал, остальным суждено было умереть. Никто так и не сумел дать правильный ответ, и все погибли. Будущий правитель Фив - Эдип не испугался рассказа и направился к Сфинксу, который спросил его: «Кто утром ходит на четырех лапах, днем – на двух, а вечером – на трех?» Эдип ответил: «Человек, который в детстве ползает на четвереньках, в зрелом возрасте – на двух ногах, а в старости – с посохом». Загадка Сфинкса была решена, а сам Сфинкс был побежден и убрался восвояси (по другой версии сбросился со скалы).


В средневековье, отношение к сфинксу сложилось Греции, поэтому неудивительно, что его называли и воплощением невежества, врагом любви и красоты и даже символом инквизиции.


Лишь Фрэнсис Бэкон считал сфинкса символом науки и знания. Согласно Бэкону, сфинкс символизировал человека, стремящегося к знаниям. Вот отрывок из книги Бэкона: «Знание в руках невежественного и неумелого человека, без преувеличения, становится чудовищем. Знание многогранно и может быть применено по‑разному. У него лицо и голос женщины – олицетворение его красоты. У знания есть крылья, потому что научные открытия распространяются очень быстро, невзирая на границы. Острые и цепкие когти нужны ему для того, чтобы аксиомы и аргументы проникли в человеческое сознание и накрепко удерживались в нем, так, чтобы от них нельзя было избавиться. И если они неправильно поняты или использованы, они приносят беспокойство и мучения тем или иным путем и в конце концов просто разрывают сознание на куски» [5].

Современник Ф.Бэкона - Михаэль Майер, развивает эту теорию.

Майер советует любому здравомыслящему человеку не забывать о том, что истина постигается путем преодоления многих ошибок и ошибки эти всегда мучительны: «Это то, что философы древности пытались сказать нам, говоря о сфинксе». Для Майера сфинкс – символ «труднодоступности и запутанности искусства философствования" не только для фивян, но и для египтян задолго до них.

Сфинкс загадывает загадки, стоя перед «вратами философии», и «не вредит тем, кто проходит мимо; того же, кто, считая себя мудрым и достойным, пытается отгадать загадку, в случае неудачи ждет разрушение: его сердце будет разорвано сомнениями и он потеряет рассудок – таков смысл философии, и тот, кто понимает его, поймет и меня».


С пониманием сфинкса как символа знания неплохо соотносится и объяснение Гегеля, насчет природы происхождения сфинкса – «Человеческая голова на зверином теле олицетворяет Разум, возвышающийся над Природой, который, однако, не в состоянии полностью оторваться от своей связи с ней».


Объяснить происхождение сфинкса пытались многие, приводя при этом довольно интересные аргументы. Не остался в стороне и дедушка Зигмунд Фрейд (1856-1939 гг.). Что сказать, Фрейд в своем репертуаре, и объясняет образ сфинкса он, как всегда, через призму «сексуальной озабоченности» Фрейд высказывает мысль о том, что «легенда о царе Эдипе возникла из первобытных сновидений, содержавших подсознательное желание ребенка вступить в половые отношения с родителями, появляющееся с началом полового созревания». Другими словами, история Эдипа, по Фрейду, отражение сна о половом контакте с матерью.


Как видим, различных теорий и объяснений об образе сфинкса сложилось очень много. Неоднозначность образа вылилась и в неоднозначность символизма - сфинкса представляли и как защитника, и как разрушителя, и как мудреца...
Однако, несомненно то, что сфинкс - это загадка, какой был раньше, такой остается и сейчас.

 

Литература:

1) Борхес, Хорхе Луис. Книга вымышленных существ. — М.: Азбука-классика, 2004. — 379 с.

2) Мифы народов мира. Энциклопедия. (В 2 томах). Гл. ред. С.А. Токарев.— М.: «Советская энциклопедия», 1982. Т. II, с. 479—480.

3) «Внутренние объекты» или «химеры»: демоническая третья форма внутреннего мира. Джеймс С. Гротштейн.

4) Moran, F. M. (1993)- Subject and Agency. Which Is the Master? New York: New York University Press.

5) Голубев, Максим «Энциклопедия чудес, загадок и тайн» — 2003

 

 

ФЕНИКС

 

Феникс - священная птица, напоминающая по описанию орла или цаплю с золотыми и красными перьями, которая способна возрождаться из своего пепла. Согласно мифам, на Земле живет только один феникс. По разным источникам, его жизнь длится 500, 1000, 1461 или даже 12 994 года. Мифы о фениксе возникли в Древнем Египте, откуда распространились в Греции, Риме, затем в христианской Европе, стали известны во всем мире. Эта птица считается символом солнца, а также и загробной жизни.

В разных странах феникс был известен под разными именами. В Аравии его называли «анка», в Персии – «симург», в Индии – «гаруда». Некоторое сходство с фениксом имеет и скандинавский мифологический ворон Йель. Со всеми этими персонажами древних легенд схожи мифы о вечной птице солнца, прообразом которой называют цаплю, орла, альбатроса, кондора и других реальных птиц.

В китайских мифах часто описывается рожденная солнцем чудесной красоты птица с перьями пяти цветов, поющая прекрасную песню из пяти нот. Это птица Фен-хуан - один из священных китайских символов наряду с драконом, черепахой и единорогом. Появление Фен-хуан приносит счастье, а за ее отлетом следуют природные бедствия. Японская птица Хо-о, символ императорской власти, олицетворяет солнце, спустившееся на землю, чтобы делать людям добро [2].

Образ известной по народным сказкам, балету Стравинского русской мифологической Жар-птицы, которую Иван-царевич спасает от Кощея Бессмертного, появился, по-видимому, под влиянием как западных, так и восточных мифов. В сборнике русских сказок Афанасьева есть два повествования об огненной птице – «Василиса Прекрасная и Жар-птица» и «Иван Царевич, Жар-птица и Серый Волк». У сказочной Жар-птицы огненно-красные и золотые перья, крылья - как языки пламени, а глаза сверкают, как алмазы. Ближайший к ней образ - персидский сокол «каршипта», который, как и Жар-птица, умеет говорить.

Со времен Геродота (V век до н. э.) феникс остается одним из самых популярных мифологических персонажей. По известности с ним не может соперничать ни одна птица. Ни одна птица не захватывала человеческое воображение так, как священный феникс из Гелиополиса, мистическая птица древнеегипетского «города солнца». Феникс служил символом солнца, заходящего вечером и снова появляющегося утром, и вечной жизни души, покидающей тело после смерти.

Возможно, феникс возник в сознании людей как воплощение вечной мечты человечества о бессмертии. Прообразом феникса могли послужить и некоторые виды реальных птиц, избавляющихся от паразитов, позволяя муравьям заползать на свои перья, или использующие для этой цели дым. Примеры такого поведения описаны у ворон и других птиц. Другой причиной возникновения мифа могла быть линька, при которой некоторые птицы полностью теряют перья, а затем «рождаются заново» в новом оперении. Конечно, все эти предположения - не более чем догадка. Но, возможно, они содержат в себе долю истины.

Первое упоминание о фениксе мы находим у греческого поэта Гесиода, который говорит о нем как о широко известной долгоживущей птице. Однако ее самое подробное описание оставил Геродот. Оно и послужило отправной точкой для развития многочисленных мифов о фениксе. Согласно Геродоту, египтяне почитали феникса как священную птицу. Сам он не видел птицу и описывает ее по фреске из гелиопольского храма: феникс похож на орла с красными и золотыми перьями. Вот история, изложенная Геродотом: молодой феникс прилетает в Египет из Аравии один раз в 500 лет, в когтях он приносит забальзамированное в мирре тело своего предка, которое хоронит в Храме солнца в Гелиополисе.

Библейский пророк Иезекииль называет феникса царем птиц и восхищается его чудесной песней. Диоген Лаэртий (III век н. э.) упоминает о фениксе, как о единственной птице, которая не нуждается в партнере для рождения потомства [1].

Первое описание возрождения феникса мы находим у Плиния Старшего: феникс живет в Аравии 540 лет, а затем умирает в гнезде, источающем аромат; из костей и костного мозга мертвой птицы появляется маленький червь, из которого вырастает новый феникс. Со времен Плиния (I век н. э.) мифологические черты феникса остаются практически неизменными: птица живет очень долго, она является людям только незадолго до смерти, после смерти рождается заново и, наконец, феникс - птица солнца.

Сильное влияние на распространение легенд о фениксе оказали «Метаморфозы» Овидия, который создал римскую версию мифа на основе греческого знания о птице солнца. Образ феникса как нельзя лучше иллюстрирует название книги: «метаморфозы» по-гречески означает «перевоплощение». По Овидию, феникс - бессмертная птица, но его жизнь состоит из пятисотлетних циклов. В конце каждого цикла птица строит на высокой пальме гнездо из мирра, корицы и других благовоний. Солнце воспламеняет гнездо, и феникс сгорает в огне. Молодой феникс, рождающийся из пепла, живет следующие 500 лет. Когда птенец становится достаточно сильным, он переносит прах своего предка в храм города солнца.

Деталь, связанная с пальмовым деревом, может навести на некоторые догадки относительно происхождения феникса. Его описание у Овидия заставляет вспомнить о другой священной птице Египта - пурпурной цапле бену, название которой обозначает еще и вид пальмы. В древнеегипетской «Книге мертвых»говорится, что цапля бену также служила в Гелиополисе одним из символов солнца. В некоторых источниках бену называют «душой бога Ра» - египетского бога солнца, а также символом верховного бога Осириса, из сердца которого она якобы появилась. Римский историк Тацит (I век н. э.) утверждает, что живущий 1461 год феникс перед смертью выделяет в гнездо некое плодородное вещество, из которого и рождается молодая птица. Современник Тацита святой Клемент Римский впервые связывает образ феникса с христианским учением: повторяя рассказ Овидия о пятисотлетнем фениксе, обитающем в Аравии, Клемент завершает свой рассказ словами о том, что Создатель, сотворивший феникса, таким образом продемонстрировал, что дарует бессмертие тому, кто посвящает жизнь верному служению Ему. Эта мысль Клемента была подхвачена более поздними христианскими авторами - Тертуллианом, Лактанцием, Руфином, святым Григорием Турским и другими. В бестиариях, средневековых книгах, в которых описания животных сопровождались религиозными комментариями, легенда о фениксе символизирует воскрешение Христа.

С течением веков количество упоминаний о фениксе в источниках растет в геометрической прогрессии. Если за все время до Рождества Христова известны только девять указаний на феникса, то в одном только I веке н. э. мы находим уже 21 упоминание у десяти авторов. В раннехристианские времена их насчитывается уже более 100, а количество литературных источников, относящихся к средневековью, просто не поддается исчислению.

Символическое значение феникса с течением времени менялось. Если, как уже не раз говорилось, в Древнем Египте феникс отождествлялся с солнцем, то в Риме он стал символом императорской власти. Его изображения нередко встречаются на римских монетах.

В христианском учении феникс становится символом не только бессмертия духа, божественной любви и благословения, но и Бога-Сына, воскресшего на третий день после распятия. Изображения феникса украшают соборы в Туре, Магдебурге, Базеле, многих других европейских городах. Наиболее впечатляет настенная мозаика XII века в соборе в св. Петра в Риме: на ней изображен феникс, напоминающий скорее орла, чем цаплю, с бело-голубым оперением, но с золото-красными крыльями, его голова окружена белыми и золотыми нимбами.

Хотя феникс довольно редко появляется на полотнах художников времен европейского Возрождения, его изображения широко используются в геральдике. Феникс украшает щит Жанны д'Арк, печать шотландской королевы Марии Стюарт, медальон Елизаветы I, английской королевы. На броши леди Джейн Сеймур нарисован феникс, объятый пламенем.

Феникс с расправленными крыльями изображен и на одноименной картине Рембрандта. Существует предположение, что это полотно было заказано художнику амстердамской европейской общиной, символом которой также был феникс.

Бесчисленны упоминания о фениксе в художественной литературе. Древнейшие из литературных источников - английская «Поэма о Фениксе» (IX век), в которой птица олицетворяет загробную жизнь, «Поучение о Фениксе» (XII век), содержащая описание посещения рая святым Петром, который становится свидетелем возрождения феникса из пепла на третий день после смерти, и «Перцифаль» Вольфрама фон Эшенба-ха (XII век), где бессмертный феникс сторожит священный Камень Грааля.

В средневековой «Физиологии» мы находим христианскую версию мифа о фениксе: божественная птица прилетает в Гелиополис и знаками указывает жрецу, в каком месте следует развести костер; феникс погружается в огонь и сгорает дотла, но на следующий день из его праха выползает червь, который еще через день превращается в птенца; когда жрец приходит в храм на третий день, он видит взрослую птицу, которая затем улетает в неизвестном направлении. История, естественно, связывается с воскрешением Христа.

Феникс фигурирует в «Божественной комедии» Данте и в сонетах Петрарки. Последний сравнивает с фениксом свою бессмертную любовь к Беатриче. Несмотря на то, что, согласно древним источникам, на Земле живет только один феникс, герои романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле встречают во время своих путешествий одновременно 14 фениксов на одном дереве.

В 1646 году выходит книга Томаса Брауна «Изучение всеобщих заблуждений», одна из глав которой посвящена фениксу. Браун анализирует описания феникса в греческих и римских источниках, в Библии и у христианских авторов. Он приходит к выводу о том, что феникс не существует, поскольку никто и никогда его не видел. Браун также подвергает сомнению основные мифологические черты феникса - его единственность в природе, его способ размножения, его невероятное долголетие.

Сотни поэтов и писателей обращались за вдохновением к образу феникса. В «Потерянном рае» Мильтона архангел Рафаил спускается на землю к Адаму в образе феникса. Китс пишет: «Мне крылья феникса пошли... чтобы улететь я мог к своим мечтам».

Феникс почитался в Древнем Египте как священное существо. Рассказывали, что эта птица (только мужского рода) с прекрасным красно-золотым оперением живет пятьсот лет и дольше. Под конец жизни она строит гнездо из ветвей благовонных деревьев и поджигает его. Пламя пожирает и птицу и ее гнездо. Из пепла выползает на свет гусеница, и из нее вырастает новый феникс. Феникс играет большую роль в раннехристианском искусстве и литературе, являясь символом бессмертия и воскресения. Универсальный символ бессмертия - смерть и возрождение в огне. Легенда гласит, что, когда феникс чувствует приближение смерти, он вьет гнездо из благовонной древесины и смол, которое затем подставляет палящим лучам солнца, пока не сгорит дотла в их пламени. Тогда из ее остатков возникает новый феникс. «Смерть и воскрешение Феникса означают последовательные разрушения и восстановления мира, которые... совершались посредством огненного потопа...» (Е.П.Блаватская. «Тайная Доктрина»). Будучи «огненной птицей», он означает божественность царской власти, благородство и единственность, а также кротость. Во всех традициях феникс выступает как солнечный символ. Можно провести аналогию между фениксом и другими фантастическими птицами — Бену в Египте, Гаруда у индусов, Симург в иранской мифологии, Керкес в турецкой традиции. Феникс, «освобожденная душа», по выражению К. Г. Юнга, стал символом человеческого возрождения.

В Египте феникс как символ солнечного начала, воскресения и бессмертия ассоциировался с Ра. Когда древние египтяне представляли солнце в облике птицы, его движение по небосводу в течение дня сравнивалось с полетом. Так, в Гелиополе, центре солнечного бога Атума, слившегося впоследствии с Ра, сложился миф о появлении светила в виде феникса. Феникс считался ба (душой, духовной силой) бога Ра, а также формой проявления Озириса: «Как феникс пройду я через области потустороннего мира» («Книга Мертвых»). Феникс считался «хозяином юбилеев», что объяснялось представлением о долгой жизни чудесной птицы.

По мнению Е. П. Блаватской, волшебная птица индийской мифологии, олицетворение солнца, Гаруда, - это «индусский Феникс, эмблема циклов и периодичного времени...».

В Китае феникс (Фэн-хуан), «киноварная» или «красная птица», считается императором птиц и солнечным символом; она олицетворяет юг. Согласно «Книге ритуалов», существует четыре благодетельных или духовных животных: единорог, феникс, черепаха и дракон. Феникс воплощает одновременно инь и ян. Самец («фэн») — это ян, солнечное начало, огненная птица. В женской ипостаси («хуан») феникс означает красоту, тонкость чувств и мир, инь, женственное, лунное начало. Изображенный вместе с драконом, символом императора, феникс становится чисто женским символом и означает императрицу, а вместе они — «нераздельное содружество» - не только для супружеской четы, но и для вселенской взаимозависимости инь-ян в мире двойственности. Подобно дракону и единорогу, феникс состоит из разных элементов, представляющих весь космос: у него голова петуха (Солнце), спина ласточки (символ возрастающей Луны), его крылья — ветер, хвост символизирует деревья и цветы, его ноги — земля, он пятицветен, что символизирует пять добродетелей. «Его цвет радует глаз, его гребень выражает праведность, его язык искренен, его голос выводит мелодию, его ухо наслаждается музыкой, его сердце соблюдает правила, в его груди — сокровища словесности, его шпоры обладают мощью против нарушающих закон» (из древнего ритуала). Появление феникса считалось в высшей степени благоприятным знаком, знаменуя мир, процветание, благодетельное правление или появление великого мудреца.

В Японии феникс — Солнце, прямота, верность, справедливость, послушание.

Согласно греческой традиции, феникс был образом восходящего солнца, символом обновленной — через огненную смерть — жизни. Античные авторы (Геродот, Овидий и другие) дают о нем различные свидетельства. По одной версии, феникс, предвидя свой конец, сжигает себя в гнезде, полном ароматических трав, но здесь же из пепла рождается новый феникс. По другой — он умирает, вдыхая ароматы трав, а из его семени рождается новый.

В христианском мире феникс означает триумф вечной жизни, воскресение, веру, постоянство; это символ Христа. В раннем христианстве феникс постоянно встречается на погребальных плитах: здесь его значение — победа над смертью, воскресение из мертвых.
В алхимии феникс соответствует завершающей стадии Великого Делания (Opus Magnum) — получению философского камня, и может считаться его символом. Эта стадия носила название «красного делания» (rubedo). По мнению К. Г. Юнга, «в алхимии... дракон считается низшей формой Меркурия, а феникс — высшей».

Также в гадательных надписях Древнего Китая, созданных за 15 столетий до начала нашей эры, упоминается чудесная птица феникс (по-китайски «фэнхуан»). Китайский словарь I века «Толкование знаков» ( «Шовэнь») так описывал птицу феникс: «Спереди напоминает лебедя, со спины - единорога (цилиня), шея змея, хвост рыбы, окраска дракона, туловище черепахи, петушиный клюв».

Повествует о царь-птице фениксе и китайский «Каталог морей и гор»: «В пятистах ли к востоку от горы Небесного Тигра находится гора Киноварной пещеры. На ее вершине много золота и нефрита. Там водится птица, пятицветная, с разводами. Называется феникс. Узор на ее голове напоминает собою иероглиф «дэ», что значит «добродетель», а на крыльях -иероглиф «и» («справедливость»), на спине - иероглиф «ли» («благовоспитанность»), на груди - «жэнь» («Совершенство»), на животе - «синь» («честность»). Она ест и пьет как обычная птица. Сама поет и сама танцует. Когда ее увидят, в Поднебесной наступают спокойствие и мир».

Для средневековых китайцев птица феникс олицетворяла супружескую верность и жизнь в благоденствии. Поэтому она нередко изображалась на свадебных нарядах, была символом невесты и императрицы. Идущая от древнего мудреца Конфуция поговорка «фениксы все не появляются» означает, что счастье все не приходит и не приходит.

В конце XVII века немецкий ученый Ф.Вольф собрал вместе все сведения, которые были к тому времени известны о небесной птице Феникс. Итог поисков был опубликован в труде с замысловатым названием «Удивительный сад дикой природы, или о неразумности животных». «Птицу Феникс считают самой удивительной из всех птиц небесных. Одни пишут, что живет она в Аравии, другие говорят об иных местах. Птица эта не размножается, как другие птицы, но возрождается после смерти из собственного пепла. Живет она 160 лет, а некоторые ученые утверждают, что и дольше. Еще говорят о ней, что она единственная из всех земле, поэтому видят ее очень редко. Отсюда и пошла поговорка: «Более редкостный, чем птица Феникс». Величиной Феникс с орла, шея блестящая, золотистая, в хвосте же есть розовые перья, лицо круглое, на голове хохолок.

В отличие от всех других птиц, рождается Феникс без спаривания. Происходит это так. Когда птица доживает до преклонного возраста и чувствует приближение смерти, она устраивает гнездо из трав и редких дорогих растений, таких как кофе, мирро, алоэ, которые легко воспламеняются. Потом садится в гнездо и ждет, когда оно загорится. И вместе с гнездом сама сгорает дотла. После того как Феникс сгорит, появляется сначала червячок, а из этого червячка вырастает потом похожий на прежнего Феникс. Об этом писал Овидий [5]. Далее эта новая птица устраивает сгоревшей удивительные похороны: переносит пепел сгоревшего гнезда в известный город Гелиополь (в Египте) и возлагает его там на алтарь. Делает она это следующим образом: 1) сплетает из пальмовых ветвей яйцевидный сосуд; 2) пробует, сможет ли его поднять; 3) тщательно выравнивает сосуд и наполняет его пеплом сгоревшего гнезда; 4) аккуратно закрывает отверстие; 5) возлагает свою ношу на алтарь в храме Солнца в Гелиополе» [2].

Еще одна версия описания Феникса оставлена нам в VI веке до Рождества Христова в апокрифе «Откровения Варуха».  На вопрос Варуха «что это за птицы», ангел ответил: «Это хранительница мира... Если бы не прикрывала огненный зрак солнца, то не был бы жив ни род человеческий, ни вся тварь на земле от жары солнечной». Таким образом, Феникс спасает людей от испепеляющего взгляда светила.

Местом возникновения мифа о птице считают Эфиопию (в иной версии — Ассирию; см. Месопотамии искусство). Древние египтяне отождествляли ее со своей птицей Бену (егип. Benu, Boinu от Ben — «возникать»). По преданию, птица Бену родила сама себя из водного хаоса, как Солнце она поднялась из воды на камне «бенбен». Так же как и Солнце, она периодически умирает и рождается. В египетском искусстве птицу Бену (греки называли ее «Фениксом» ) изображали в образе цапли с двумя длинными перьями или солнечным диском на голове. Иногда представляли в короне Осириса. В древнегреческих мифах символика птицы Бену трактуется сложнее. Согласно мифу, птица феникс-Бену появилась на возникшем из водного хаоса камне-обелиске «Бенбен», что знаменовало начало сотворения мира. Эпитет Бену — «тот, который из себя возник» («бен» означает «возникать»). Фетиши Бену — камень «Бен-бен» (являющийся также фетишем Ра) и дерево «Ишед» (на котором находится дом Бену). Бену считался ба (душой) Ра, впоследствии — Осириса. Самое известное описание приводит древнегреческий историк Геродот (484 — ок. 425 гг. до н. э.): «Есть еще одна священная птица под названием феникс. Я феникса не видел живым, а только изображения, так как он редко прилетает в Египет: в Гелиополе говорят, что только раз в 500 лет. Прилетает же Феникс только когда умирает его отец. Если его изображение верно, то внешний вид этой птицы и величина вот какие. Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла. О нем рассказывают вот что (мне-то этот рассказ кажется неправдоподобным). Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо с собой в Египет в храм Гелиоса». В иной версии, птица Феникс, чувствуя приближение смерти, сжигает себя в гнезде, полном ароматических трав, и из ее пепла сразу же появляется новый Феникс. В персидских легендах рассказывается о волшебной птице Рух, ее называют также Симург. Тело птицы покрыто глянцевыми багряными перьями, а хвост состоит из чередующихся синих и красных перьев (сравн. Жар-Птица). Птица живет пятьсот лет, после чего детеныш несет тело родителя в Египет, в Гелиополь, и кладет его на алтарь Солнца, где птицу сжигают египетские жрецы. Древние римляне считали птицу Феникс символом вечно возрождающейся империи и изображали ее на монетах. Спустя пятьсот лет после Геродота римский историк Тацит (ок. 55 — ок. 120) в «Анналах»  (IV, 28) отметил, что «всякая древность темна», но птица Феникс живет на земле 1461 год. Плиний Старший писал, что продолжительность жизни птицы совпадает с Великим, или Платоновым, годом (в течение которого Солнце, Луна и пять планет делают полный оборот), что составляет 12 954 земных года. Таким образом, смерть и возрождение Феникса в представлении древних обретает значение космического цикла, в течение которого обновляется Вселенная. Мир, как и птица, рождается в огне и погибает в огне, чтобы возродиться вновь. В турецких сказаниях говорится о похожей птице Керкес. Птица питается росой, ее называют «райской». Она также собирает ароматические травы и сжигает себя на костре (сравн. сильфы, сильфиды; Сирин). В иудейских легендах сообщается о птице Мильхам. Когда праматерь Ева вкусила от запретного плода и совершила грехопадение, ее охватила зависть к другим безгрешным существам, и Ева стала соблазнять запретным яблоком всех животных подряд. Только птица Мельхам не послушалась и в награду получила бессмертие. Но через каждую тысячу лет в ее гнезде вспыхивает пламя, которое сжигает птицу, после чего она рождается вновь. В Древнем Китае сформировалась красивая легенда о волшебной птице Феникс, по-китайски: Фэн-Хуань (Feng-Huang). Она обитает среди Красных холмов, иначе ее называют «красной» или «веществом пламени» Спереди птица «похожа на дикого лебедя, сзади — на единорога», у нее «горло ласточки, клюв петуха, шея змеи, хвост рыбы с двенадцатью перцями» (или тринадцатью — при добавлении дополнительного месяца для согласования календаря с солнечным годом).

В искусстве стран Ближнего Востока, в Сирии и Финикии встречаются похожие изображения птицы, сидящей на верхушке пальмы. Причем пальма изображается красной. Греческое слово «phoinix» означает «финикийская пальма», что, в свою очередь, связано с эпонимом — именем Феникса, одного из сыновей царя Агенора, который основал г. Сидон, а страну назвал своим именем: Финикией («Красной»). В символике алхимиков красный Феникс означает «завершение Великой работы». Масонский символ, называемый орлом, как считают, на самом деле является изображением Феникса. Предполагают также, что мифологический лебедь у эллинов, орел у римлян и павлин у восточных народов представляют собой различные персонификации образа Феникса. В египетском искусстве изображения фигуры человека в коленопреклоненной позе с крыльями за спиной и с молитвенным движением рук древние греки называли Фениксом. В мистических учениях пеликана, кормящего своей плотью птенцов, именуют Фениксом и трактуют в качестве символа победы духа над телом. Отсюда трактовка Феникса как прообраза Христа, жертвенной смерти и Воскресения к вечной жизни. В произведениях христианских писателей, Отцов Церкви часто встречается подобная аллегория, в частности навеянная текстом «Метаморфоз» Овидия:

Только одна возрождает себя своим семенем птица:

«Феникс» ее ассирийцы зовут; не травою, не хлебом, —
Но фимиама слезой существует и соком атома [3].
Строки Овидия в близкой форме повторяет Данте в «Божественной комедии» [4], сравнивая умирающего и возрождающегося Феникса с грешником, обретающим спасение:
«Так ведомо великим мудрецам,
Что гибнет Феникс, чтоб восстать, как новый.
Когда подходит к пятистам годам.
Не травы — корм его, не сок плодовый,
Но ладанные слезы и амом,
А нард и мирра — смертные покровы [4]».

 

1. Геродот. История. Л.: Наука, 1972. С. 102 (Евтерпа, 73).

2  Энциклопедия восточного символизма. М.: Золотой век, 1996. С. 367—368.

3  Овидий. Метаморфозы. — М.: Худ. лит., 1983. С. 420 (XV, 392—394).

4  Данте Алигьери. Божественная комедия. М.: Наука, 1968. С. 109 («Ад», XXIV, 106—110).

5. Энциклопедия символов/сост. Рошаль. – М.: АСТ; СПБ.: Сова, 2008. – 1007с.

 

ХИМЕРА

По своему многообразию мир фантастических существ должен был бы превосходить реальный, ведь фантастическое чудовище — всего лишь комбинация элементов, встречающихся у живых существ, а количество таких комбинаций практически бесконечно. Мы могли бы произвести на свет бесчисленное множество существ, созданных из рыб, птиц и рептилий. Нас ограничивали бы только два чувства — пресыщение и отвращение. Общее число чудовищ велико, но подействовать на воображение могут совсем немногие. Фауна людской фантазии гораздо беднее фауны Божьего мира.

Х. Л. Борхес. «Книга вымышленных существ» [1]

Из-за ослепительного света эпохи Просвещения сверхъестественные духи, создания или демоны старых времен вместе со своими космологиями постепенно поблекли и были преданы забвению. Их былое сверхъестественное предназначение было забыто, но их следы отчеканились в алхимии нового «научного» лексикона, так что духи их неожиданных приемников («внутренних объектов») продолжают являться человеческим существам  с приходом модернизма до эпохи современного пост-модернизма.

Химера -  в греческой мифологии извергавшее огонь чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом дракона (по другой версии Химера имела три головы - льва, козы и дракона). По-видимому, Химера - олицетворение  огнедышащего вулкана. В переносном смысле химера -  фантазия, несбыточное желание или действие. В  скульптуре химерами называются изображения фантастических чудовищ (Горгулий) (например, химеры собора Парижской богоматери), но считается, что каменные химеры могут оживать, чтобы наводить ужас на людей. Химера - рождённое Эхидной и Тифоном чудовище - была убита Беллерофонтом, поднявшимся в воздух на крылатом Пегасе  и тем самым выполнившим волю ликийского царя Иобата.

Вскормил её ликиец Амисодар. Первое упоминание о Химере находится в шестой песне «Илиады». Голова льва, брюхо козы и хвост змеи — таково самое естественное её описание, содержащееся у Гомера, однако «Теогония» Гесиода приписывает ей три головы, и так она представлена в знаменитом бронзовом изваянии из Ареццо, датируемом V веком. Посредине хребта у неё козья голова, на одном конце змеиная, на другом — львиная. Либо это чудовище о трёх головах на одном теле.

Убил её, как и было предсказано богами, красавец Беллерофонт, сын Главка, который поразил её стрелой из лука . Она упала на Алейские равнины .

В шестой песне «Энеиды» снова появляется «огнедышащая Химера»; комментатор Сервий Гонорат отмечает, что, по мнению всех авторитетных ученых, чудовище это было родом из Ликии, а в этом краю имеется вулкан, носящий такое название. У основания вулкана кишат змеи, на склонах много лугов и козьих пастбищ, из вершины пышет пламя и там же, наверху, логовища львов; вероятно, Химера — метафора этой необычной горы. Согласно Страбону, ущелье Химера в Ликии находилось между горами Краг и Антикраг . Ныне этим местом считают район близ турецкой деревни Чирали (тур. Çıralı), где находятся выходы на поверхность природного газа в концентрациях, достаточных для его открытого горения.
По интерпретации, это вероломная женщина, у которой было два брата: Лев и Дракон . По другим версиям - это гора, от которой отражались солнечные лучи, а Беллерофонт разрубил её. По ещё одной интерпретации - это начальник пиратского корабля по имени Химар, у которого на носу изображение льва, на корме - дракона, а посередине - змеи.

Имя Химеры стало нарицательным не только для обозначения всех животных, состоящих из частей разных видов, но и для нелепых фантазий и несбыточных проектов. Как сказано Гомером, юноше Беллерофонту было поручено убить Химеру, «лютую, коей природа была от богов, не от смертных: лев головою, задом дракон и коза серединой, страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным».

Соответственно, у Химеры было три головы: спереди — льва, посередине — козы, а голова змеи располагалась на самой задней точке, на кончике хвоста . Химера весьма злобное существо, ее следовало убить, потому что она пожирала скот. Делала это, очевидно, львиная голова, убивать жертву, возможно, помогала змея, а что делала голова козы? Существует интересное, но пока еще не подтвержденное предположение, что когда Химера сидела в засаде, подстерегая очередную жертву, из кустов высовывалась только голова козы, которая вела наблюдения, не вызывая подозрений.

Амфигетероцефалия Химеры усложнена расположенной на спине третьей головой, она имела как бы третий передний конец, но едва ли можно сомневаться в том, что передвигалась она на четырех ногах львиной головой вперед.

Нетрудно заметить, что во всех рассмотренных случаях гетероцефалии (кроме Анзериканиса) одна какая-то голова (обычно человеческая, если таковая имеется) играет ведущую роль, так что сохраняется главная переднезадняя ось, а у всех — билатеральная симметрия. Тем не менее, наличие нескольких голов создает предпосылку для возникновения радиальной симметрии, направление оси которой зависит от их расположения. У Химеры она могла бы пройти во фронтальной плоскости в поперечном (право-левом) направлении, на том месте, где ось головы и шеи козы соединяется с главной продольной осью.


Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру
Лютую, коей порода была от богов, не от смертных:
Лев головою, задом дракон и коза серединой,
Страшно дышала она пожирающим пламенем бурным.
Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.

Гомер. Илиада, VI, 179-183

Говоря о божественном покровителе животных, следует отметить, что традиции античной “химерической” гибридизации иногда перекликаются с христианской догматикой. Например, трое из четырех евангелистов ассоциировались с животными: Иоанн — орел, Лука — бык, и Марк — лев (символом Матфея был ангел).

Среди всех реальных животных наибольшую популярность в готических бестиариях имел лев. Образ этого существа некогда служил метафорой для восхваления ассирийских и персидских царей. Христианская церковь унаследовала данную традицию, отождествляя льва с Христом — «королем иудейским».

Богословы сравнивали льва, который якобы заметал свои следы хвостом, со Спасителем, незримо странствующим среди людей. Считалось, что если львица родит мертвых львят, то через три дня к ним придет отец-лев и оживит их. Еще одним распространенным поверьем было то, что больной лев мог исцелиться, съев обезьяну (олицетворение зла в раннехристианском символизме). И, наконец, люди полагали, что лев всегда спит с открытыми глазами, представляя собой образец бдительности и осторожности — именно поэтому статуи львов охраняли памятники, могилы и входы в церкви, а также удерживали в зубах дверные ручки-кольца.

Однако готический лев также мог обозначать и нечто негативное. Так, если львиная голова украшала дверные пороги, либо держала в зубах ягненка, такой «царь зверей» был воплощением дикой злобы (в определенных случаях — гордыни, одного из смертных грехов).

Другие символические животные из готического бестиария — овен (пастырь, ведущий стадо), собака (преданность), лиса (хитрость, искусность, реже — смерть), обезьяны (грехопадение человека), коза (всеведение) и козел (плотский грех).

«Крохотным созданием родилась крылатая Химера. Сверкала она красотой звездного Аргуса и ужасала уродством Страшного Сатира: чудом была она и чудовищем. И любила ее Ехидна, как раковина любит скрытую в ней жемчужину, и любовалась, как порхает вокруг пещеры невиданное создание, сверкая переливами своих удивительных перламутровых чешуек».

Я.Э.Голосовкер «Сказания о Титанах»

По некоторым источникам химера питается огнем. А в средневековой геральдике ее нередко изображают с женской головой и грудью.

«Со временем Химера превращается в понятие «химерического». Нескладный образ исчезает, а слово остается для обозначения невозможного. «Ложная идея, пустой вымысел» — такое определение химеры дает сегодня словарь». [1]

Также химерами называются «...животные или растения, разные клетки которых содержат генетически разнородный материал, в отличие от обычных организмов, у которых каждая клетка содержит один и тот же набор генов. Химеры являются частным случаем мозаицизма. Возникает в результате мутаций, рекомбинаций, нарушения клеточного деления.

В Средние века под химерами подразумевались скульптурные изображения фантастических животных, в наше время в обиходе часто химерами называют монстров и мутантов всех возможных и невозможных видов, а также неосуществимые мечты и фантазии.

Разновидностью химеры считается мантикора. «Крупный и весьма опасный зверь, тело и морда которого напоминают кошачьи (обычно – львиные), но на спине из лопаток растут кожистые крылья, как у летучей мыши, а хвост напоминает скорпионий и имеет ядовитое жало на конце. Крылья довольно большого размаха, способны около часа выдерживать довольно тяжелого зверя в воздухе, но на длительные перелеты мантикора не способна. В основном монстр предпочитает планировать на крыльях на спину жертве или же поражает ее ядовитым жалом, что позволяет длина и гибкость хвоста. Яд парализует добычу, в больших дозах смертелен. Обитает мантикора в труднопроходимых лесах, чащах, на болотах, в горах. Очень умна, осторожна и вместе с тем любопытна – может часами следить за охотником, не делая попыток напасть. Забирается в деревни, но на людей нападает редко, предпочитая мародерствовать в хлевах. Иммунитет к боевой магии, но легко убивается обычным оружием (если вы сумеете избежать клыков, когтей и жала)».

«Химера – Нага. Тело наг покрыто блестящей прочной чешуей, морды напоминают крокодильи, вместо ног - длинные змеиные хвосты, руки заканчиваются когтями, а в пасти скрываются длинные ядовитые зубы. Длинные волосы нагам-женщинам заменяют змеи. Полуразумная раса со своим племенным укладом жизни, обрядами, традициями. Живут обычно большими колониями поблизости любых водоемов, могут использовать оружие, в редких случаях – магию. Сами на конфликт обычно не идут, достаточно миролюбивы и спокойны (пока их не трогают). Среди простых крестьян наги считаются монстрами, подлежащими истреблению, но эти существа, хоть и обладают довольно примитивным мышлением, часто нанимаются в отряды феодалов или королевские армии, служат телохранителями».

«Грифон – также разновидность химеры. Задняя часть туловища и хвост чаще всего львиные, передние лапы, крылья и голова «позаимствованы» у орла. Соответственно, этот зверь обладает львиной силой, орлиным зрением, тонким слухом и чутьем, не уступающим собачьему. К тому же этот величественный монстр прекрасно летает и способен унести в лапах овцу, если не теленка. Поэтому уничтожение грифонов обычно хорошо оплачивается разозленными крестьянами. В целом, грифон представляет собой гордого, храброго, своенравного и свободолюбивого зверя, не признающего чьего-либо господства. Гнездится в основном в предгорьях, но встречается и в густых лесах и в разных труднодоступных местах».

«Химерический» — прилагательное, образованное от слова chimaira, что значит «коза». Четыре тысячи лет назад Химера воспринималась так же естественно, как сегодня нами воспринимается любая религиозная, геральдическая или коммерческая эмблема. Это было общепринятое изображение «составного» зверя, имевшего (по свидетельству Гомера) голову льва, туловище козы и хвост змея. На стенах хеттского храма в Кархемише найдено одно из изображений Химеры, которая, как и другие составные существа, например Сфинкс и Единорог, первоначально являлась календарным символом: каждая составная часть соответствовала определенному времени года в священном году небесной царицы. Аналогичным образом, согласно Диодору Сицилийскому, временам года соответствовали и три струны ее черепаховой лиры. Древний год, состоявший из трех сезонов, рассмотрен Нильссоном в его работе «Архаическое восприятие времени» (1920 г.).

Однако только небольшая часть огромного, разнородного корпуса греческой мифологии, содержащего критские, египетские, палестинские, фригийские, вавилонские и другие заимствования, может быть классифицирована как миф, восходящий к Химере. Собственно миф можно определить как стенографическую запись ритуального мифа, исполнявшегося на народных празднествах. В большинстве случаев мы находим такую запись на храмовых стенах, вазах, печатях, чашах, зеркалах, ларцах, щитах, гобеленах и других предметах подобного рода. Химерa и аналогичные ей календарные животные не могли не играть важной роли в таких театрализованных представлениях, которые в виде иконографической и устной передачи превратились в высшую инстанцию или устав религиозных институтов каждого племени, клана или города. В их основе лежали архаические магические действия, призванные обеспечить богатство и непоколебимость священных царств, во главе которых стояли царицы или цари, причем похоже, что первый тип царств появился раньше на всей территории распространения греческого языка. При необходимости в такие представления вводились поправки. В своем трактате «О пляске» Лукиан перечисляет впечатляющее количество ритуальных мифов, сохранившихся вплоть до II в. н.э. Данное Павсанием описание храмовых росписей в Дельфах (X.25,2—31,4) и украшавшая ларец Кипсела (Павсаний V.17,4) резьба говорят о том, что в те времена еще существовало огромное количество указаний на мифы, от которых ныне не осталось даже следа. [6]

Попытки осмысления образа химеры, подчас столь же неуклюжие, как и она сама, предпринимались еще в древности. Плутарх, например, отождествлял ее с неким пиратским адмиралом, вздумавшим украсить носы своих кораблей фигурами, изображавшими головы льва, козы и дракона. Такая мода, как известно, существовала чуть ли не до конца эпохи парусного флота, поэтому данная версия знаменитого биографа представляется несколько надуманной. Гораздо более правдоподобно выглядит гипотеза латинского грамматика Сервия, комментатора произведений Вергилия, заново воскресившего химеру в своей «Энеиде». Сервий обратил внимание на то, что в Ликии находится вулкан по имени Химера. У его подножия кишмя кишат змеи, на зеленых склонах пасутся многочисленные козы, а наверху имеются логовища львов. В довершение сходства из жерла горы время от времени показывается огонь. Таким образом, делает вывод Сервий, огнедышащая химера — всего лишь олицетворение неоднократно извергавшегося грозного вулкана. [6]

В средневековом искусстве химерами назывались любые гибридные существа, а не только помесь козы, льва и змеи. Их изваяния персонифицировали адских демонов или служили аллегорией человеческих пороков. Яркий тому пример — разнообразные скульптуры крылатых, рогатых и когтистых монстров, облепивших собор Парижской Богоматери. Каменные химеры, украшавшие многие готические храмы Западной Европы, часто были выполнены с таким мастерством, что суеверные обыватели уверовали в их способность оживать по ночам. Разумеется, с самыми дурными намерениями.

В психиатрии единая, но многоликая химера сделалась аллегорией чудовищной деформации психики, ведущей к внутреннему «расщеплению» и окончательному распаду личности.

Коротко остановимся на «женской» ипостаси химеры. Кроме нее в греческой мифологии женскими существами считались Сфинкс, Медуза, Гидра, Ехидна и некоторые другие. В других культурах также имеются подобные образы. Возможно, эти существа отражают отрицательные черты Великой Богини времен матриархата. Три части химеры могли служить символами времен года: лев - весна, коза - лето, змея - осень и зима.

Одним из главных ритуалов в матриархальных религиях являлось жертвоприношение Священному Царю и Царице - людям, представляющим на земле Великую Богиню. Возможно, из этого ритуала позднее возник миф о химере - пожирательнице человеческой плоти. Во 2-м тысячелетии до н. э. матриархату в Греции бросила вызов патриархальная эллинская религия. В мифологии борьба между ними и победа патриархата отражены в мифах, где герои-мужчины побеждают чудовищ-женщин: Персей - Медузу, Геркулес - Гидру, Беллерофонт - Химеру. Согласно мифам, в это время Зевс становится верховным божеством, подчинившим себе Землю-Геру. Победа над химерой может символизировать и реальный захват эллинами матриархальных святилищ Горной Богини на горе Геликон и в Коринфе.
Наконец, с точки зрения современной психологии, химера олицетворяет «темную», подсознательную сторону человеческого существа, с которым сражается мужское Я. Такие монстры, как химера, не менее важны, чем герои. Если подсознательное убивают или грубо подавляют, даже «герой» может потерять человеческое лицо, и тогда его, как честолюбивого Беллерофонта, ожидает божественная кара. Следует опасаться химеры и даже сражаться с ней, однако не нужно тешить себя мыслью, что ее можно когда-нибудь окончательно победить. [3]

Кинокефалы, собакоголовые, песьеголовцы или псоглавцы, по описанию древнегреческих историков и писателей (Гесиода, Геродота, Мегасфена, Плиния Страршего и, в первую очередь, жившего в V в. до н.э. Ктезия), жили в Индии, Ливии, Эфиопии и Скифии.
Симмий Родосский (IV-III вв.до н.э.) писал в «Аполлоне»: «И увидел я знаменитое племя людей-полупсов, у коих поверх крепких плеч выросла песья голова с наисильнейшими челюстями; у них, как и у псов, лай, и вовсе не знают они славную именем речь других смертных».

Согласно свидетельским показаниям, голова у кинокефалов была собачья, все остальное тело - как у человека. Они пользовались инструментами и оружием, а также носили одежду.
О кинокефалах упоминают древнеиндийские, китайские, египетские, персидские, римские, византийские  и даже русские предания и авторы.

В Древнем Китае кинокефалы назывались племенем песьеголовых или людьми мяо. Они вели войну с людьми Чжуань-сюя. [5]

Марко Поло говорил, что они населяли побережье Индийского океана. Александр Македонский встретил их на пути к побережью, возле Гедрозийской пустыни.

Составитель жития святого Макария Великого (IV в.) писал, что племя это жило в пустыне далеко за пределами Сирии. Византийский историк Цецис называл их жителями Индии, частью которой был тогда нынешний Пакистан. Некоторые исследователи полагали, что именно оттуда пришел на территорию Римской империи Варфоломей с песьей головой, впоследствии ставший святым.

В коптских «Деяниях апостола Варфоломея», восходящих к апокрифическим «Деяниям апостолов Андрея и Матфея», кинокефал, ставший затем святым Варфоломеем, выступает в качестве одного из главных действующих лиц. Направляя апостолов в страну хазаренов, Господь говорит им: «Я пошлю вам человека из земли кинокефалов [собачьих голов], у которого голова песья, и при его посредстве уверуют в Меня» (Варварская энциклопедия).

Апостол Варфоломей - кинокефал, ставший святым.

Существуют разные версии, как Христофор (Офферо или Репрев) с песьей головой стал святым. Во время императора Деция Траяна (III в.) он был воином и разбойником гигантского роста, наводившим ужас на всю Палестину. Песья голова помогала ему в этом. Христофор говорил, что согласится служить тому, кто страшней и могущественней его. Затем он понял, что на свете нет никого ужасней дьявола, и решил ему поклониться и сделать своим господином. Так он и сделал. Однако узнав, что дьявол боится Иисуса и бежит от знака креста, он покинул его и стал ревностным служителем Божьим, обратив в христианство множество народу. [2]

По другой версии, великан Христофор согласился перенести через реку Христа и удивился его тяжести, а тот сказал, что несет на себе все тяготы мира, чем и убедил Христофора, что могущественней Христа нет никого на свете. Пытаясь крестить население Ликии, Христофор встретил яростное сопротивление и погиб. Церковь чтит его как великомученика.

В 1722 году священный Синод постановил не рисовать святого Христофора с песьей головой. Православные справляют его день 22 мая.

В средневековье о кинокефалах писали Блаженный Августин (354-430 гг.), Плано Карпини (ок. 1182 - 1252 гг.), Марко Поло (около 1254 - 1324 гг.) и другие путешественники, философы, монахи и писатели. Области, отмеченные как «населенные псоглавцами», присутствовали на средневековых картах. На карте  Генриха Майнцского (XV-XVI в.) написано: «Рифейские горы - граница Азии и Европы; река Танаис. Здесь живут мерзкие люди Грифа, кинокефалы». На Эбсторфской карте мира XIII в. песьеглавец вооружен луком и стрелой, рядом значится легенда: «Кинокефалы зовутся так, потому что у них песьи головы и личина; одеждой им служат звериные шкуры, а голос их - собачий лай». На «Херефордовской карте мира» (ок. 1300 г.) псоглавцы поселены в Скандинавии.

Герой «Космографии» (трактата VIII или IX в. архиепископа Вергилия Зальцбургского) - философ Этик - огибает Испанию, посещает Ирландию, Британию и Фулу, затем Оркадские острова, после чего попадает на остров кинокефалов, которые описаны следующим образом: «Эти язычники ходят с голой грудью. Волосы отращивают, намазав маслом и напитав жиром, до невероятной длины. Они ведут нечестивую жизнь, питаются нечистыми и недозволенными четвероногими, мышами, кротами и всем прочим. Достойных строений у них нет, они пользуются плетеными навесами и войлочными шатрами. Они обитают в лесах и местах труднодоступных, на болотах и в камышовых зарослях. У них неслыханное изобилие скота, множество птицы и овечьих стад. Не зная Бога, они почитают демонов и приметы. Царя у них нет. У них в ходу больше олова, чем серебра, а мягкое и блестящее серебро они называют оловом. В их стране не обнаружить селений - разве что кроме тех, которые когда-то были разрушены. На берегу их [острова] находят золото. Плоды и зелень там не растут; молока у них великое изобилие, а меда мало». Примечательно, что женщины народа кинокефалов, согласно «Космографии», имеют самый обычный человеческий облик, в то время как у мужчин - собачья голова, а остальные члены совсем как у людей. В «Космографии» также отмечается, что купцы, приезжающие на остров кинокефалов торговать, называют этот народ хананеями (Варварская энциклопедия).

В четвертой книге «Истории гамбургских архиепископов» Адама Бременского, он рассказывает о людях, обитающих на островах, расположенных возле славянского берега Балтийского моря, в том числе о кинокефалах: «…Кинокефалы - это те, у кого глаза на груди, их нередко можно встретить в плену на Руси, их речь - смесь лая и слов». Кроме них он упоминает о многих других интересных людях: «…Там живут люди - бледные, юные и долгожители,- которых называют «хусы». А также те, которых называют антропофагами, они питаются человеческим мясом…». Затем А.Бременский продолжает: к востоку от Швеции простираются Рифейские горы «и дальше - огромная пустыня, высокие снега, где полчища чудовищ преграждают людям путь. Там обитают амазонки, кинокефалы, циклопы, у которых один глаз на лбу; там живут те, кого Солин называет имантоподами, прыгающие на одной ноге, и те, кто предпочитает в качестве пищи человеческое мясо» (Марко Поло, «Средневековые чудовища»).

Вот как еще описываются кинокефалы:

«Типичный псеглавец довольно высок и достигает от двух до двух с половиной метров в высоту, хотя выпрямленным его почти никто не видит… Впрочем, существуют и карликовые разновидности, всего в половину человеческого роста. Хвост у псеглавца наблюдали немногие, но некоторые авторы отмечают наличие хвоста - не метелкой, как у большинства собак, а гладкошерстного, как у дога. Пальцы снабжены небольшими когтями - не настолько крупными, чтобы мешать пользоваться орудиями. Руки и грудь изрядно волосаты, но не полностью покрыты шерстью; а вот голова целиком зарастает коротким волосом; иногда на затылке бывает обильная грива. Цвет волос - обычно рыжеватый, но встречаются бурые, изредка - серые и даже серо-зеленоватые, под характерный цвет гиен. Судя по всему, голову киноцефала нельзя назвать однозначно ни собачьей, ни шакальей, ни гиеньей. Она представляет собой нечто среднее между ними: удлиненная морда, как у шакала, даже заостренная, но круглые гиеньи уши, к тому же поставленные по бокам головы, как у человека. Язык псеглавцев напоминает лай, но никто из авторов не хвалился тем, что его понимает.

Псеглавцы хищны (либо всеядны, но все равно предпочитают мясо), агрессивны и не прочь полакомиться разумными существами - лучше всего людьми, но сойдут и другие, даже соплеменники. Племя псеглавцев организовано наподобие волчьей стаи: правит сильнейший из мужчин, при нем несколько бойцов послабее, и власть вожака тем крепче, чем ближе опасность или дичь. У женщин своя сходная иерархия, и предводительница женской части стаи практически всегда становится супругой вожака, а не наоборот - супруге вожака не вручается власть, если она не самая сильная в «прекрасной»  половине стаи, наоборот, она лишится своего статуса супруги.  Правда, лишится не полностью - моногамией псеглавцы отнюдь не отличаются».

Таким образом, полулюди-полусобаки кинокефалы жили практически по всему миру, их замечали в Азии, Африке, Европе и даже в Америке (по свидетельству Христофора Колумба). Последнее упоминание о встрече с ними в Новом Свете датируется 18 веком.

 

Литература

1. Хорхе Луис Борхес «Книга вымышленных существ» — Мн.: Старый свет, 1994
2. Голубев, Максим «Энциклопедия чудес, загадок и тайн» — 2003
3. Большая Советская Энциклопедия. Т.1-30 — М.: Советская энциклопедия, 1970-77
4. Я.Э.Голосовкер «Сказания о Титанах» — М.: Нива России, 1993
5. Умберто Эко «Баудолино» — М.: «Симпозиум», 2007
6. Гесиод. Полное собрание текстов.// Пер. В.В.Вересаева, О.П.Цыбенко — Лабиринт, 2001
7. Вергилий. Собрание сочинений.// Пер. С.Ошерова — СПб.: «Студиа Биографика», 1994
8. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1.

 

Геральдический бестиарий

Bestia в переводе с латыни - зверь, а бестиарием назывался в древнем Риме боец с дикими зверями на арене цирка. Позднее, в Средние века, это название получили нравоучительные трактаты, в которых на примере мнимых и реальных животных рассматривались различные христианские понятия. Одним из главных источников для подобных трудов был «Физиолог» или «Нравописание зверей» - сборник, появившийся, видимо,  во II веке в Александрии, который со временем расширялся и переводился на разные языки, в том числе на древнерусский. В «Физиологе»  в духе христианской религии разъяснялось символическое значение нравов животных. Вот как, к примеру, трактовался в «Физиологе» онокентавр, сочетавший в себе, по мнению авторов,  две природы - возвышенную и низменную, олицетворяя двоедушного человека, помышляющего о добре, но не имеющего сил отступиться от грехов: «Таковы люди непостоянные, идущие по двум путям, таковы те, кто, посещая церковь, не оставляют греховных помыслов. У них вид прямодушный, но они далеки от того, чем прикидываются. Они умеют соблазнять, подобно еретикам, которые проникают в сердца невинных и слабых» [3].

Бестиарии, в которых крупицы истины терялись среди домыслов, религиозной демагогии и небылиц, заимствованных из мифологии, легенд и фольклора, долгое время оставались едва ли не единственным источником сведений о животном мире разных стран.

Геральдических животных много, поскольку любой зверь может быть избран геральдической эмблемой.

Излюбленный геральдический мотив - изображения разнообразных животных. Сегодня они могут быть чётко разделены на фантастических и реальных, но в прошлом наука не ставила под сомнение существование таких животных как дракон, единорог, грифон и других. В Средние века и долгое время после, представления о животном мире основывались на трудах античных авторов и более поздних, пропитанных мистицизмом и символизмом произведениях, таких как «Физиолог», создававшихся на основе легенд, мифов, рассказах путешественников. Животные в геральдике символизируют человеческие качества и различные философские понятия. Они делятся на животных-охотников (лев и другие хищники) и животных-жертв (к примеру, олень) [1].

Надо заметить, что есть некоторые геральдические существа, которые носят названия реальных животных, но практически не имеют сходства с ними. К примеру, геральдический тигр выглядит скорее как лев или волк. Ниже приводится список наиболее распространённых в геральдике типов животных, естественных и фантастических.


Наиболее распространённые типы животных (естественные):

 

 

Четвероногие животные

Лев - символ власти, силы, храбрости, отваги, великодушия.

Бык - символ плодородия, труда и терпения, а также скотоводства.

Конь - совмещающий храбрость льва, зрение орла, силу быка, быстроту оленя и ловкость лисицы.

Собака - Telbot (мастиф), а также Alaund и Greyhound - символ преданности и повиновения.

Кошка - символ независимости.

Овца (ягнёнок) - символ кротости.

Лань - символ робости.

Волк - символ злости, прожорливости и алчности.

Медведь - символ предусмотрительности и силы.

Олень - символ воина, перед которым бежит неприятель.

Кабан (вепрь) - символ мужества.

Слон - символ долгой памяти.

Птицы часто встречаются в геральдике, в общем выражая идею активной жизни. Вот перечень наиболее распространённых птиц.

Орёл - символ власти и господства, великодушия и прозорливости.

Павлин - символ тщеславия.

Пеликан - символ родительской любви.

Ворон - символ долголетия.

Журавль (с камнем в одной лапе) - символ бдительности.

Сокол - часто встречается в геральдике; изображался также с охотничьими атрибутами - кожаным колпачком с бубенчиком и ремешками (jessed, hooded and belled), с добычей, пучком стрел в когтях.

Лебедь - иногда изображался короной на шее (точнее, на горле), и в этом случае обозначался термином «cygney-royal» (англ. «cygnet» - молодой лебедь).

Сова - символ мудрости.

Пчела - символ трудолюбия.

Муравей - также символ трудолюбия.

Бабочка - эмблема непостоянства.

Морские животные

 

 

Дельфин (Swift)- эмблема силы.

Морская раковина (Escallop) - первоначально раковина служила знаком того, что носитель герба совершил паломничество к христианской святыне Св. Яго в Компостелле, Испания (Sant-Jago de Compostella), но позже символизировала участие предъявителя герба или его предка в дальнем паломничестве или в Крестовом походе.

Змей, который может быть и драконом - символ предосторожности и мудрости; поражаемый героем символизирует зло, свернувшийся кольцом символизирует вечность, ползущий - символ печали, раздора, неблагодарности, зависти; пьющий из чаши - символ медицины.

Растения

Дуб - символ крепости и силы.

Оливковое дерево - символ мира.

Пальма - символ долговечности.

Лев и Леопард

Лев - царь зверей, а также его разновидность - леопард, был одним из старейших и самых популярных геральдических символов. В Англии король Генрих I (1070-1135) использовал льва в орнаменте своего щита. Из 918 баннеретов короля Эдварда II (1285-1327) 225 имели на своих гербах льва.

Первоначально геральдические изображения были довольно примитивными, без детальной прорисовки (с XIII по XVI век в геральдике преобладал готический стиль, затем стиль барокко, а в XVIII веке - стиль рококо). При этом лев не отличался от леопарда - оба изображались удлинёнными, сухими и поджарыми, у льва не было гривы. Разница между ними была и остаётся не зоологической, а чисто геральдической, поэтому леопарда как отдельного геральдического животного фактически не существует. Классический геральдический лев должен стоять на задних лапах, и быть повёрнут в профиль. Если лев ступает на три лапы, а его голова повёрнута на зрителя, его следует называть леопардом (если голова такого леопарда повёрнута в профиль, он становится леопардовым львом). Лев, чья морда обращена на зрителя, называется львиным леопардом.

Орёл - царь птиц. Наравне со львом он является старейшим и самым распространённым геральдическим существом. Ещё в древности во многих странах мира орёл был символом власти, могущества, смелости и быстроты. В религиях многих народов орлы - спутники богов или сами являются богами. С давних времён эта величественная птица служит имперским символом [5].

Двуглавый орёл, весьма популярное геральдическое существо, возник, видимо, на востоке как символ соединения Мидийского царства с ассирийским, которое произошло в 598 году до нашей эры. Появление двуглавого орла в древнем Риме связано с Константином Великим (306-337) или Юстинианом I (527-565), когда объединились под одним скипетром обе империи - Восточная и Западная, имевшие в гербах одноглавого орла. Восточно-Римская империя до своего падения имела в гербе чёрного двуглавого орла с червлёными глазами и языками, и золотыми клювами и лапами. Затем он появляется на гербах государств, считающих себя преемниками Рима, например на гербе Священной Римской империи Германской нации, а также на гербах фамилий, произошедших от византийских императоров или соединённых с ними брачными узами. Таким путём он попал и в Россию, когда в 1472 году состоялся брак царя Иоанна III (1440-1505) с племянницей последнего
византийского императора Константина XI Палеолога Зоей (Софьей) [5].

Дракон - популярный в средневековье геральдический монстр. Изображался обычно с двумя крыльями, четырьмя ногами, длинным завитым остроконечным хвостом, с чешуйчатым телом. Когда дракон изображён без крыльев, он называется «lindworm», когда без ног – «serpent». С опущенной головой он называется побеждённым драконом.

Вайверн. Разновидностью дракона является Вайверн - двуногий крылатый дракон с телом, переходящим в длинный остроконечный хвост, обыкновенно свернутый кольцом.

Единорог - великолепное мифическое животное, названное так из-за единственного длинного прямого рога во лбу. Одно из самых популярных мифических существ, символ чистоты и целомудрия. В разное время и в разных странах он выглядел по-разному, но в нашем понимании единорог такой, каким он предстаёт на гербе Великобритании, где он появился благодаря королю Джеймсу I (1566-1625), а ранее он был эмблемой английской «королевы-девственницы» Елизаветы I (1558-1603). Здесь он изображён с телом и головой лошади, с ногами и копытами оленя, с козлиной бородой, львиным хвостом и витым рогом во лбу. Самые ранние изображения единорога в виде однорогого быка встречаются в памятниках культуры третьего тысячелетия до нашей эры, в частности на печатях из древних городов долины Инда - Мохенджо-Даро и Хараппы. Единорог фигурирует в священных индийских текстах «Махабхарата» и «Атхарваведы». Влиянием этой позднейшей индийской традиции исследователи объясняют появление Единорога в западноазиатских (ближневосточных) и раннеевропейских мифологических системах. Греческая и Римская традиции рассматривали Единорога как реально существующего зверя и связывали его происхождение с Индией или Африкой. Ещё в конце XIX века находились учёные, верившие в реальность единорога (в качестве примера приведён рисунок из чешского гербовника - герб рода Смычковых).

Феникс - известная с древности удивительная птица, обладающая способностью возрождаться к жизни после самосожжения. Классический феникс выглядит как птица, напоминающая орла (или цаплю) с золотыми и красными перьями.Феникс воспринимался христианами как символ воскресения, возрождения и бессмертия. Он был эмблемой (badge) английской королевы Елизаветы I.

Мартлет (martlet) - мифическая безногая птица-вестник, напоминающая ласточку или стрижа; на гербе она изображается с двумя пучками перьев вместо ног. Распространённое геральдическое изображение, использующееся для обозначения четвёртого сына. Так же в рыцарской геральдике мартлетты символизируют дочерей рыцаря.

Грифон - древнее мифическое существо с телом льва и головой и крыльями орла. Древнейшее изображение грифона находится на печати, найденной на территории современного Ирана. Этой печати пять тысяч лет. Грифон очень большое, мощное и грозное животное. В мифологии грифоны часто выполняют функции стражей золота. Величественный грифон, сочетающий в себе льва - царя зверей и орла - царя птиц, был популярным геральдическим животным.

Василиск - экзотический монстр, убивающий взглядом. Историк и натуралист I века Плиний Старший в своей Естественной истории рассказывал о василиске как о небольшой змее с тремя выступами на голове, образующими что-то наподобие диадемы. Отсюда происходит и его название basiliscus-regulus (др.греч. базилевс - царь) и титул короля змей. Но в Средние века к описанию Плиния прибавились подробности происхождения василиска, что вызвало перемены в его облике - появилась разновидность василиска, названная "кокатрис". Считалось, что он рождался под звездой Сириус из круглого яйца, снесённого семилетним петухом и высиженного в навозной куче жабой. Столь невероятное совпадение факторов давало исключительный результат: василиск получался небольшим, с кошку, злобным существом с головой и ногами петуха, крылатым туловищем ящерицы (или жабы) и заострённым хвостом змеи. Он мог взглядом убивать людей и животных, от его смертоносного дыхания высыхала трава и растрескивались камни, а свист обращал в бегство даже ядовитых змей. Плиний описывает случай, когда всадник, убивший василиска длинным копьём, погиб вместе с лошадью от яда, дошедшего до него через древко. Но, по словам Плиния, дабы в природе ничто не оставалось без противовеса, имелся способ уничтожить монстра - стоило лишь показать ему зеркало, и тогда василиск умирал от отражения собственного взгляда. Некоторые источники предлагали и дополнительный способ: василиск мог погибнуть, если человеку удавалось заметить его раньше, чем монстр заметит его самого. Кровь василиска, смешанная с киноварью, может служить предохранительным средством от ядов и болезней, а также придаёт силу молитвам и заклинаниям.

Алхимия утверждала, что с помощью василиска можно превращать медь в золото. Для этой цели можно было вывести василиска искусственно. Вот какой способ разведения василисков предложен германским монахом Теофилом Пресвитером в труде «О различных искусствах», написанном в конце XI - начале XII века: «Есть ... подземная темница, обложенная камнем и сверху, и снизу, и со всех сторон, с двумя столь малыми оконцами, что свет сквозь них едва проникает. Пускают сюда двух петухов двенадцати или пятнадцати лет и дают им еды обильной. Как разжиреют они, то от пыла, вызванного тучностью, спариваются и откладывают яйца. Когда яйца отложены, убивают петухов, и сажают жаб высиживать те яйца, и кормят их хлебом. Когда яйца насижены, вылупляются петушки, во всем подобные цыплятам, рожденным от курицы, но через семь дней вырастают у них змеиные хвосты». Затем следовало сжечь детенышей, смешать пепел с кровью рыжего человека и уксусом, и полученной смесью обработать медь (на рисунке из чешского гербовника - герб рода Враждовых) [4].

Энфийлд (Enfield) - животное с головой и хвостом лисицы, задними ногами и туловищем волка, имеющее вместо передних ног орлиные лапы. Очевидно, впервые это существо появилось в навершии герба рода Келли, которое приведено на рисунке. Так же это животное изображено на гербе лондонского округа Энфилд.

Блазинирование Животных

При блазонировании очень важно точно описывать животное, иначе, как и в случаях со многими другими геральдическими объектами, может возникнуть путаница. Для сокращения и упрощения описания животных были выработаны специальные термины. Важно отметить, что существует ограниченное и строго определённое число положений, в которых - и только в них - может изображаться животное в гербе. В геральдике принято изображать не конкретные предметы, а предметы обобщённые, иначе говоря, идею предмета, а не сам предмет. Геральдика - суть система военных опознавательных знаков, поэтому гербы должны нести на себе именно знаки - упрощённые образы, обнажающие суть предмета. Применительно к животным это означает, что изображаются только обобщённые виды существ, без учёта их породы и видовых особенностей - просто лев, просто медведь, просто конь, просто ворон и т.д., и т.п [4].

Животное идентифицируется, кроме собственно названия, по двум признакам - позе и атрибутам. Животное может стоять, шествовать, сидеть, бежать или лететь; принятые в геральдике позы и положения животных подробно рассматриваются ниже. К атрибутам относятся различные предметы, дополняющие фигуру животного - обычно это какие-либо вещи, которые животное держит во рту, несёт на себе или сжимает в лапах [3].

Стандартное положение геральдического животного, почти всегда изображаемого в профиль, есть обращённое геральдически вправо, поэтому специально не блазонируется. Животное, обращённое в противоположную сторону - геральдически влево - блазонируется как «обращённое».

Для льва стандартное, принятое по умолчанию, положение - вздыбленное. Для орла - обращённое впрям, с головой, повёрнутой вправо, с распростёртыми крыльями, с расставленными лапами с растопыренными пальцами, с хвостом, опущенным вертикально вниз. Во всех остальных случаях поза, положение геральдического животного должно быть описано с использованием принятой терминологии [6].

Позы и положения, используемые в геральдике

Бегущий (англ. Courant) – изображается с конечностями, вытянутыми вместе вперёд и назад, то есть оторвавшийся от поверхности

Вздыбленный (англ. Rampant) – изображается стоящим на задних конечностях, причём правая выставлена вперёд, с передними конечностями, выставленными перед собой, причём правая несколько поднята вверх, а левая – вниз. Эта поза считается нормальной только для льва, поэтому при его описании не уточняется, но при блазонировании всех остальных животных должно быть упомянуто (например, «вздыбленный грифон» и т.п.).

Впрям (англ. Affronty) – изображается повёрнутым передней своей частью к зрителю, анфас; это относится как к целым животным, так и к отдельным их головам; человек в гербах почти всегда изображается впрям.

Впрям смотрящий (англ. Guardant) – изображается с головой, повёрнутой к зрителю, так что видны оба глаза.

Всплывающий (англ. Haurient) – применяется к рыбе, изображаемой вертикально, головой вверх; то же, что «в столб».

Завязанный узлом (англ. Nowed) – применяется к змее, изображаемой с телом, изогнутым и переплетённым на подобие кренделя, а также к каким-либо частям животного (например, к хвосту).

Кровоточащий (англ. Vulned или Distilling drops of blood) – может применяться к геральдическому пеликану, кормящему птенцов кровью из своей расклёванной груди, или к отдельным частям тела человека или животного (голове, руке или лапы), изображаемых с капающей с них кровью (также см. «раненый»).

Летящий (англ. Volant) – применяется к птице или крылатому зверю, изображаемому с распростёртыми крыльями, оторвавшимся от поверхности.

Ныряющий (англ. Urinant) - применяется к рыбе, изображаемой вертикально, головой вниз; то же, что «опрокинутый в столб».

Обернувшийся (англ. Reguardant) – изображается оглядывающимся назад, то есть с головой, повёрнутой в противоположную сторону.

Обращённые (англ. Contourne) – применяется к фигурам, изображаемым развёрнутыми передней своей стороной влево, то есть противоположно нормальному геральдическому расположению.

Отдыхающий (англ. Couchan) – изображается лежащим, с вытянутыми вперёд передними конечностями и поднятой головой.

Плывущий (англ. Naiaint) применяется к рыбе, изображаемой горизонтально, головой вправо; однако такое положение рыбы есть нормальное, поэтому может вовсе не блазонироваться (ср. «всплывающий»).

Пожирающий (англ. Vorant) – изображается заглатывающим кого-то или что-то, то есть с частью добычи, виднеющейся из разверстой пасти; часто так изображается геральдический дельфин, пожирающий небольшую рыбу, но самый известный пример – герб Герцогства Миланского со змеем, пожирающим младенца (хотя в действительности – в соответствии с легендой, иллюстрацией к которой является герб – змей не заглатывает, а наоборот – изрыгает из себя младенца).

Пронзённый (англ. Enfiled) – проткнутый насквозь каким-либо предметом горизонтально, вертикально, наискось справа или слева.

Противоидущие (англ. Counter Passant) – применяется к двум животным, расположенным рядом и идущим в противоположных направлениях, причём правое обращено головой вправо, а левое животное – головой влево; или, как это чаще бывает, к двум животным, расположенным в столб, одно под другим, из коих верхнее повёрнуто, как и положено, вправо, а нижнее – влево.

Противопоставленные (англ. Combattant) – применяется к фигурам, изображаемым рядом, повёрнутыми друг к другу передними сторонами (то же, что «борющиеся» применительно к двум вздыбленным животным в этой же позиции).

Противопоставленные обращённые (англ. Addorsed) – применяется к фигурам, изображаемым рядом, повёрнутыми друг к другу задними сторонами, а к краям щита - передними сторонами.

Прыгающий (англ. Salient) – изображается стоящим на сомкнутых задних конечностях, с передними конечностями, вытянутыми вперёд и несколько вверх.

Раненый (англ. Vulned) – изображается с пятном червлёной крови, причём указывается место, где находится рана (например, раненый в плечо, раненый в грудь и т.п.) (также см. «кровоточащий»).

Сидящий (англ. Sejant) – изображается сидящим, опирающимся на прямые передние конечности; но имеется исключение из этого правила для белок и мышей, которые изображаются сидящими с передними лапками поднятыми перед собой, наподобие «вздыбленно-сидящего льва» (см.).

Согнутый (англ. Embowed) – применяется к рыбе, изображаемой вертикально и несколько согнутой в дугу вправо; также применяется к руке, согнутой в локте.

Соединённые (англ. Conjoined) – применяется ко всем фигурам, расположенным так, что касаются друг друга.

Спящий (англ. Dormant) – изображается лежащим, с вытянутыми вперёд передними конечностями и положенной на них головой.

Стоящий (англ. Statant) – изображается, в отличие от «шествующего», стоящим на всех четырёх прямых конечностях.

Шествующий (англ. Passant) – изображается ступающим на три конечности, причём правая передняя вытянута вперёд и немного вверх, левая передняя и правая задняя выставлены немного вперёд, а задняя левая несколько вытянута назад.

 

Литература:

1. Фрайер С., Фергюсон Д. Геральдика. Гербы — Символы — Фигуры / пер. с англ. М. Б. Борисова. М.: АСТ: Астрель, — 2009. — 208 с.

2. Щелоков А. А. Увлекательная геральдика. — М.: ЭКСМО, 2006. — 352 c.

3 .Винклер П. П. Герб, гербоведение // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907

4. Пчелов Е. В. Бестиарий Московского царства: животные в эмблематике Московской Руси конца XV—XVI вв. / Отв. ред. акад. РАН Вяч. Вс. Иванов. — М.: Старая Басманная, 2011. — 204 с. 

5. Бестиарий в словесности и изобразительном искусстве: Сб. статей / Сост. А. Л. Львова. М.: Intrada, 2012. — 183 с.

6. Реальный словарь классических древностей. Под редакцией Й. Геффкена, Э. Цибарта. — Тойбнер. Ф. Любкер. 1914.