Якоб Бёме

Немецкий философ Якоб Бёме родился в Альтзейденберге близ Герлица в 1575 г.

Крестьянин по происхождению, Бёме в детстве был пастухом. Еще ребенком он обнаруживал наклонность к мечтательности, к смешению грез и действительности, самоуглублению. Подростком он был отдан в подмастерье к сапожнику в Герлице и впоследствии значительную часть своей жизни занимался этим ремеслом. Его повышенный интерес к религиозным вопросам и мистическая настроенность вовлекали его в споры с окружающими, нередко легкомысленно относившихся к его исканиям. Это скоро побудило его хозяина изгнать такого «Пророка», и Бёме стал странствующим подмастерьем, живущим случайной работой. В 1594 г. Бёме снова поселяется в Герлице в качестве сапожного мастера, здесь и женится. С женою своею он прожил счастливо 30 лет и имел четверых детей.

В жизни его можно отметить несколько «узловых точек» - моментов глубокого духовного перелома. Первый такой значительный перелом имел место в 1600 г. Однажды, сидя у себя в комнате, он увидел внезапно яркое отражение солнца на оловянном сосуде. Это красивое зрелище не только поразило его, но сыграло известную символическую роль в его последующей философии. Ему «в этот миг смысл бытия таинственный открылся». Он вышел прогуляться, думая, что это приходящая субъективная иллюзия, но зелень, трава, весь Божий мир выглядел как-то по-новому.

Десять лет спустя ( в этот период его духовное развитие было предоставлено случайностям жизненного опыта) он вдруг снова почувствовал какое-то внутреннее озарение. На этот раз он ощущал неудержимое влечение привести свои религиозные переживания в систематическую форму, изложить их - не для других, а в виде «мемориала» для самого себя. Результатом этих стремлений явилась книга «Morgenrothe im Aufgang» («Рождение утренней зари») или «Aurora». Это сочинение скоро стало распространяться в рукописях и привлекло к себе внимание многих. Оно же навлекло на Бёме преследование, вызванное происками Григория Рихтера, бывшего пастором в Герлице. Бёме был изгнан из города, но его на другой же день его вернули.

В литературной его деятельности наступил перерыв, но «Morgenrothe» широко распространилась в публике, и у Бёме оказались многочисленные единомышленники и друзья, в том числе директор химической лаборатории в Дрездене, Вольтер и врач Кобер. Последний был учеником Парацельса. Эти два натуралиста обогатили запас знаний Бёме. Его философский кругозор расширился, и он вновь ощутил потребность поделиться с другими своими идеями, считая грехом перед Господом зарывать в землю данный ему талант [1].

Главным стимулом к философскому творчеству Бёме была проблема зла. Ни оптимизм мистиков новоплатоновского типа, считавших зло иллюзией и ослаблявших его реальность, ни пессимизм традиционного лютеранства, в котором мировое зло оставалось печальной реальностью, не находившей себе морально-религиозного оправдания, не могли удовлетворить Бёме. Он стремился показать, что зло является необходимым следствием самораскрытия Божественной личности. Темный сосуд, отражающий солнце, - образ, столь поразивший его в юности, является как бы стержнем всей его системы: ибо находит разгадку зла в том, что всё для своего проявления нуждается в фоне, контрасте, противоположности, каждое «да» нуждается в своем «нет». Это применимо и к самому Божественному началу. Таким образом, Бёме приходит к мысли о происхождении или развитии Божества. Речь идет не о генезисе во времени - говорить об эволюции Бога можно лишь как о логических моментах, из которых состоит самопроявление и самораскрытие Божества. «Свет из тьмы!» И для личного, сознательного, определенного бытия Бога необходима его противоположность: темное Nichts - неопределенное, бесформенное, «бездна». Всякое откровение есть противоположение. Оно реализуется в трояком акте: стихийная воля “ по ту сторону добра и зла» - начало Отца; просветление воли разумом, сообщающим ей устремление к определенному добру - начало Сына; действенный синтез воли и разума - в силе Святого Духа. Эта троичность Божества находит себе образ в Божественной мудрости, которая не есть 4-е лицо в Боге, но лишь символ триединой активности Божества [3].

Возникновение материального мира, как и возникновение божества, вызвано необходимостью проявления личности. Весь мир насквозь одушевлен и объединен магическим единством: физическое символизирует всюду психическое. Сотворение мира сводится к разобщению вневременного и внепространственного взаимопроникновения духовных начал в пространственно-временное обособленное бытие; пространство и время - источники разрушения духовного единства. Из существующих в мире духовных существ только ангелы пользуются вечностью существования. Они - пространственно-свободные духи, добровольно исполняющие божественное начало. Это свобода привела к отпадению от Бога части ангелов с Люцифером во главе. В Люцифере Бёме подчеркивает сознание Бессмертия, т.е. неуничтожимости и несотворенности. Отпадение Люцифера вызывает смятение в природе и одновременно с этим зарождается время. В описании сотворения мира Бёме в общем придерживается библейских представлений. Грехопадение, прежде всего, выразилось в том, что человек не довольствовался наивно целостным конкретным познанием мира, но пожелал познать его свойства, анализируя их, пользуясь рефлексией, отвлеченным мышлением. Другой момент - ослушание воли Божьей. Адам был андрогином - существом «по ту строну половых различий», его духовной невестой была Небесная София; после грехопадения в нем пробудились плотские желания, и Бог создал ему женщину. Роковым следствием греха явилась смерть. Адам, однако, согрешил лишь тем, что поддался злу, но оно уже существовало и до него; это смягчало его вину и делало возможным искупление. Начинается борьба добра со злом уже во временном процессе истории, подготовляется пришествие Искупителя Христа. Но путь к спасению обусловлен не внешним действием божества. Человек свободен, и собственною пламенною верою и молитвою он создает себе возможность спасения. Без внутреннего перерождения верой дела не имеют никакого значения. Но с её обретением начинается и непрестанная действенная победа над злом. Вечное сменилось по грехопадению временным, теперь снова должен идти процесс восстановления вечного начала. На земле должен водвориться тот рай, который должен был распространить Адам. Все проявления эгоизма (война, рабство, религиозные распри) должны прекратиться. Должно исчезнуть социальное неравенство, жизнь должна получить коммунистический демократический уклад. «Все сословия исходят из одного источника; откуда же могло явиться в Царстве Христа благородное сословие и крепостное? Где начало тому? В гордости и своеволии». Конец истории Бёме рисует как картину полного счастья народов и оправдания добра [2].

В представлениях своих об аде и страшном суде Бёме допускает неизбежность для некоторых людей вечных мук, указывая на то, что в их натуре свободное стремление к протесту против Бога неистребимо, и они не могут, в силу этого, не удлинять своего наказания до бесконечности.

Идеи Бёме проникли в Россию в последней четверти XVII в. В 1681 г. приехал в Москву религиозный фанатик Квирин Кульман, который стал пропагандировать свое учение, основанное на идеях Бёме, в Немецкой Слободе, где теософия Бёме была уже известна. Кульман был сожжен по царскому указу. Начиная с этого времени, в течение всего XVIII и первой половины XIX вв. Бёме продолжал быть весьма популярным среди мистически настроенных русских людей. Его сочинения, особенно молитвы, обращались в рукописных переводах. Популярность их была так велика, что на некоторых встречался заголовок «иже во святыхъ отца нашего Иакова Бемена». Позднее распространению идей Бёме содействовали Новиков, Шварц и Гамалей.

В печати из сочинений Бёме появилась еще в XVIII в. «Форма исповедания, взятая из творений Якова Бёме», и в 1815 г. «Christosophia» или «Путь ко Христу в девяти книгах творения I.Бёме, прозванного тевтоническим философом». Это сборник следующих статей: I-II) «Об истинном покаянии», III) «О святой молитве», IV)  «О истинном самопредании», V) «О сверхчувственной жизни», VI) «О возрождении, VII) «Theoscophia», VIII) «Разговор просвещенной души с непросвещенной», IX) «О четырех комплекциях» (т.е. темпераментах) [4].

Гегель назвал Якоба Бёме «первым немецким философом». Творчество этого необразованного сапожника не поддаетсяклассификации, одновременно относясь к мистике, философии и эзотерике. Самоучка, утверждавший, что Бог дал ему знание, легко освоил гностицизм и писания Отцов Церкви. Он оказал влияние на самых выдающихся философов XVII-XX веков. Поскольку с детства будущий «тевтонский философ» отличался слабым телосложением, родители справедливо решили подыскать ему ремесло взамен крестьянского. До того, как мальчик пошел в деревенскую школу, его отдали на выучку к сапожнику. Хотя время от времени ученик сапожника вынужден был пасти скот.

Якоб рассказал своим друзьям и даже показал им место, где с ним приключилось необъяснимое чудо, когда он пас отару. Однажды на вершине не очень удаленной горы Ландескроне он нашел вход в пещеру — подобие дверей, образованных сросшимися красными валунами. Внутри стояла кадка с деньгами. Юнец испытал необъяснимый ужас и выбежал оттуда, ничего не взяв. Позже, явившись сюда в компании пастухов, Якоб не обнаружил входа в загадочную пещеру. [4].

Сохранилось удостоверение, выданное 24 апреля 1599 года и подписанное бургомистром Герлица, что 24-летний Якоб Беме является гражданином этого города. В этот же день Беме покупает сапожную лавку на Нижнем рынке, что также нашло отражение в торговом инвентаре города. Следующая запись датирована 10 мая того же года, из которой явствует, что Якоб Беме взял замуж Катарину, дочь мясника Ганса Кунцшманна. 21 августа 1599 года инвентарная книга городских торговых сделок свидетельствует, что сапожник Беме приобрел дом Пауля Адама у ворот Найсе на Гончарной горе за 300 марок при долевой оплате. В промежуток между 1600 и 1606 годами у четы Беме родились четверо сыновей.

Тем более удивительно для тщедушного философа. Внешне это был маленького росточка человечек с низким лбом и слегка кривым носом, но его серо-голубые, почти небесного цвета, глаза блестели, словно окна в храме Соломона. Чахлая растительность на подбородке, негромкий голос дополняют его портрет. По словам современников, он был скуп на жестикуляцию, скромен в словах, терпелив при переменах, вынослив в страданиях и мягок сердцем. Эти описания особенно важны, потому что до нас не дошло ни единого прижизненного изображения «высокоодаренного немецкого чудо-человека».

Якоб Беме считается образцовым мужем и отцом семейства. Он отстаивает интересы своего цеха перед лицом цеха дубильщиков кож. Словом, ведет жизнь рядового немецкого бюргера, ничем не отличаясь от сотни других таких же как он обывателей и ремесленников. Так можно было бы сказать о Беме в том случае, если бы о нем никто сейчасне вспоминал [3] .

Прозванный современниками «тевтонским философом» (в те времена мистицизм не без основания называли «тевтонской философией»), Якоб Бёме, подобно Лютеру, считал, что спасение человека возможно не внешними добрыми делами, и даже не внешним содействием Бога, но только внутреннейшей верою сердца. Ибо без внутреннего, духовного перерождения (метанойя) верой благие дела не имеют никакого значения. Не абстрактная схоластическая ученость и тем более не внешняя власть людского авторитета, но лишь возрождение внутреннего человека способно на восстановление того вечного Начала, которое, согласно Бёме, было когда-то утрачено человеческим родом [2].

Он был убежден, верно замечает в своем замечательном этюде о Бёме Николай Бердяев, что христианство искажено учеными и богословами, папами и кардиналами. «Кто подменил, - пишет Бёме, - истинное, чистое, учение Христово и всегда и везде нападал на него? Ученые, папы, кардиналы, епископы и именитые люди. Почему мир следовал за ними? Потому что у них был важный, напыщенный вид и они величались перед миром: такой безумной блудницей стала поврежденная человеческая Природа. Кто вымел в немецкой земле из Цервки сребролюбие папы, его нечестие, мошенничество и обман? Бедный, презираемый монах. Какой властью или силою? Властью Бога Отца и силою Бога Духа Святого». По мере того, как Бёме приобретал духовную зрелость, его мистический опыт углублялся, и в конце концов он изложил свои прозрения в серии замечательных богословских и философских сочинений. Его первая книга,»Аврора, или Утренняя заря в восхождении» (Aurora, Morgenröte im Aufgang, 1612, издание на русском языке – М., 1990), – «младенческое начало», как он сам ее называл, – тем не менее привлекла всеобщее внимание, в результате чего городской совет Гёрлица запретил Бёме заниматься сочинительством. Бёме молчал на протяжении семи лет, но затем, уступив убеждениям небольшого круга друзей и почитателей, втайне знакомившихся с его произведениями, возобновил свою литературную деятельность. С 1619 и до конца жизни Бёме написал 30 книг и трактатов (часть из них не завершены). В этих сочинениях он предстает как один из величайших умозрительных философов Запада, оказавшим значительное влияние на Ф. Шеллинга, Г.В.Ф.Гегеля, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, Э.фон Гартмана, А.Бергсона, М.Хайдеггера и П.Тиллиха.

Сочинения Бёме можно разделить на несколько групп. К числу его философских сочинений относятся трактаты  «О трех принципах» (Von den drei Principien, 1619), «О троякой жизни человека» (Von dem dreifaltigen Leben des Menschen, 1619), «Сорок вопросов о душе» (1620), «О Воплощении» (Von der Menschwerdung Christi, 1620), «О запечатлении всего сущого» (1622), а также два зрелых сочинения: «Об избрании по благодати» (Von der Gnadenwahl, 1623) и «Великое таїнство» (Mysterium magnum) (1623). Мистико-религиозные сочинения «Об истинном покаянии» (1622), «О возрождении» (1622), «О сверхчувственной жизни» (1622) и «О божественной молитве» (1624) обычно издаются под общим названием «Путь ко Христу» (Der Weg zu Christo). К апологетическим сочинениям относятся два трактата, направленныt против радикального сектантства Штифеля и Мета, два – против криптокальвиниста (т.е. обвиняемого в скрытой приверженности к кальвинизму) Бальтазара Тильке и один – против преследований со стороны гёрлицкого пастора Грегора Рихтера.

В мировоззрении Бёме доминируют два мотива – характерная для немецкой мистики самоуглубленность и ренессансное натурфилософское мироощущение. Он старался уяснить, каким образом возник этот противоречивый мир, укорененный в Боге, которого Бёме определяет как «бездну (Ungrund) и основу (Grund) всего сущего», как «Да» и «Нет» «мрачной воли гнева» и «огневой воли любви» [5].

На 25-м году жизни Якобу было видение. Как сообщал впоследствии его ученик Абрахам фон Франкенберг: «Через слепящий блик оцинкованного сосуда (свет которого был добрым и бодрящим) он был всецело увлечен к самым глубинным основаниям, к центру тайной природы. Он решил пойти к воротам Найсе у Герлица на зеленый луг, с тем чтобы избавиться от этого наваждения, которое показалось ему сомнительным. И тем не менее это видение становилось все яснее, так что он смог посредством запечатленных знаков проникнуть в сокровенные глубины природы. Он в большой радости, вознося хвалу Богу, узрел смысл своих домашних дел в воспитании детей и обходился теперь с каждым еще более мирно и дружески, и о своей тайне говорил мало или совсем ничего».

В 1606 году старшим пастором Герлица стал непримиримый догматик лютеранин Грегор Рихтер. Поистине с говорящей фамилией: «Richter» означает «судья». В результате Беме как члену городской общины, посещающего каждое воскресенье городскую церковь, предъявили официальное обвинение. 28 июля 1613 года Рихтер обвиняет испуганного сапожника, а спустя два дня приказывает явиться на допрос об исповедуемой им вере. Якобу запрещают браться за перо, и запуганный сапожник, опасающийся за семью, соглашается.

Беме прекрасно осознавал, что его призвание отнюдь не сапожное ремесло. Еще до того, как старший пастор и городской совет стали его гнобить, в марте 1613 он продал свою лавку. Чтобы прокормить семью, Якоб вместе со своей толковой женой начинает торговать пряжей. Этот род предпринимательской деятельности потребовал от домоседа Беме поездок, во время которых он посещает своих друзей и товарищей по убеждению. В своих письмах Беме иногда говорит о необходимости пользоваться тайным язиком [5].

Друг Беме и его домашний врач в первых числах ноября 1624 года констатирует у Якоба нарушение кровообращения, сопровождаемое отеками и резким упадком сил. Призвав к себе своего сына Тобиаса, Беме спросил его, не слышит ли он прекрасную музыку, и, получив отрицательный ответ, он просит его открыть двери, чтобы лучше слышать напев.

17 ноября 1624 года, простившись с семьей, со словами «теперь я отправляюсь в рай»  Беме почил в Бозе. На могильном кресте Беме был начертан старый стих розенкрейцеров: «Из Бога рожденный, во Христе умерший, Святым Духом запечатленный». Этот воздвигнутый друзьями крест толпа изгадила и сломала.

Литература:

1. Христианство. Энциклопедический словарь, тт. 1–3. М., 1993–1995
Бёме Иаков // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

2. Бёме Якоб // Философский словарь., М.: Политиздат, 1991, стор. 41

3. Гулыга А.В., Гегель, М., «Молодая гвардия», 1970 г., с. 222.

4. Пути философии Востока и Запада: познание запредельного, СПб, «Азбука-классика; «Петербургское Востоковедение», 2007 г., с. 416.

5. Людвиг Фейербах, История философии. Собрание произведений в 3-х томах, Том 1, М., «Мысль», 1974 г., с. 185-187.