О тайнах мира у Эдгара По

Оккультизм есть наука о оккультных силах природы и о скрытых сторонах нашей жизни. Но впереди науки чисто идут поэты.

Благодаря вдохновению, индуктивному познанию им удается приподнять завесу над тайнами, о которых еще и не подозревают ученые.

Пусть догадки их не полны и иногда не точны. Когда молния на мгновение осветит ночную темь, то вы менее рассмотрите пейзажи, чем при постоянном свете фонарей, но пока терпеливые труженики науки еще не осветили тайны мира, поэзия может дать им ценные указания.

В настоящем кратком очерке мы хотим указать на предположение об этих тайнах знаменитого американского поэта Эдгара По, жившего в половине XIX столетия.

В высшей степени нервный и сенситивных, идеалист по духу, По отличался меланхоличным настроением, и постоянно искал проникновения в тайны мира и загробной жизни. Благодаря необычной чуткости своей натуры, он с одной стороны находил чувство во всей природе, и даже в неодушевленных предметах, а с другой – постоянно ощущал около себя веяние крыльев духов умерших.

Обладая поразительной способностью к математическому анализу и сильнейшим воображением, он в своих фантастических рассказах так поражал читателя логическим до мельчайших деталей изложением фактов, и в то же время так окутывал его грустно-таинственным настроением, что самые фантастические сцены и предположения принимали в глазах читателя реальный и иногда даже почти научный характер.

При этом некоторые фантазии Эдгара По находят полное подтверждение в доктринах Оккультизма, хотя он вовсе не был знаком с последним.

В рассказе «The power of words» духи умерших людей Агафос и Ойнос говорят в эфирном пространстве о тайнах мироздания.

Бог, говорит Агафос, только вначале создал материю. (Согласно автору «Свет Египта», материя есть отрицательный полюс духа или, иначе говоря, поляризация и конденсация духа). Все дальнейшее творение представляется беспрерывным видоизменением (трансформацией) материи под влиянием реагирующих в ней сил.

Каждое движение, каждое слово, каждая мысль реагируют на мир, способствуя трансформации, и стало быть творению новых форм.

Когда человек делает жест рукой, то он приводит воздух в движение и это движение или вибрация бесконечно распространяется по всей земле реагируя и на воздушные слои, и на все предметы.
То же правило приложимо и к эфиру, но здесь оно имеет еще более обширную область действия.

Эфир проникает во весть мир, считая в нем землю, планеты и звезды, и каждая его вибрация распространяется по всему миру и воздействует на него.

Такими образом творение совершается через движение, и посредствующим фактором творения служит эфир. Но источником движения служит мысль, а источником мысли – Бог.
Человеческое слово, служа выражением Его воли, обладает творческой способностью.

При этом, указывая Ойносу на яркую и страшную звезду, на которой вулканы изрыгают пламя среди прекрасных лугов, - Агафос восклицает: «Смотри, триста лет тому назад, лежа у ног моей возлюбленной, ломая руки и проливая слезы, я моими страстными речами вызывал к жизни эту звезду. Цветы на ее лугах – это самые нежные и дорогие мои мечты, а ее огненные вулканы – это страсти моего бурного сердца».

Эфир, о котором говорит По, в оккультизме соответствует астралу, проникающему весь мир и принципом которого служит энергия или сила.

Дух или элемент его мысли реагирует на астрал и через него реализуется в материи, то есть на земле.

Чувства и желания человека воплощаются в астрале и таким образом человек творит. При этом наиболее сильным орудием человека для воздействия на астрале является Слово, когда она служит выражением конденсированной воли.

Эфир, о котором говорит По, в оккультизме соответствует астралу, проникающему весь мир и принципом которого служит энергия или сила.

Дух или элемент его мысли реагирует на астрал и через него реализуется в материи, то есть на земле.

Чувства и желания человека воплощаются в астрале и таким образом человек творит. При этом наиболее сильным орудием человека для воздействия на астрале является Слово, когда она служит выражением конденсированной воли.

Заметим, что и согласно Библии, Бог всё сотворил своим словом (и сказал Бог “Да будет свет и бысть свет и пр.”).

Слово - есть второе лицо Святой Троицы (В начале было Слово и Слово было Бог, и Бог было Слово) и через него Бог сотворил мир.

В другом разговоре между духами людей “The conversation of Eiros and Charmion”. По повествует о конце нашего земного мира, и хотя я не встречал соответствующих указаний у оккультистов, но фантазия По, сама по себе является в высшей степени интересной.

Ейрос, который был еще на земле в ее последние дни рассказывает следующее: «Гибель нашей планеты произошла от ее столкновения с кометой, хотя никто из людей не ожидал этого. Действительно орбиты всех комет были уже точно вычислены, затем было известно, что будучи составленным главным образом из газов - кометы обладают ничтожной плотностью, и что иные из них проходили через спутники юпитера безо всякого вреда для последних».

Тем не менее известие о появлении новой кометы вызвала на земле большую сенсацию. Ученые немедленно занялись определением ее орбиты и установили, что в периферии она должна столкнуться с Землею.
Это открытие поразило и взволновало всё человечество. Даже невежды преклонились перед наукой и искали знания.

Ученые же забыли о тщеславии и о поддержании популярных теорий; всей душой они стремились только к познанию истины.

Результаты астрологических исследований несколько успокоили человечество; действительно было доказано, что по плотности ядро кометы уступало даже самой редкой атмосфере и потому ожидали, что земля пройдет через нее безо всяких дурных последствий. К тому же теологи доказывали, что согласно пророчествам мир должен погибнуть от огня, а планеты, как известно, не огненного состава.

Комета между тем уже ясно виднелась на горизонте медленно увеличивалась в объеме, приближаясь к Земле.

Не смотря на заключение ученых, даже самая храбрые люди испытывали бессознательный ужас, взирая на всё. Ужас этот состоял в полной новизне, ибо доселе подобного ему еще не было в мире.
Как огненный плющ раскидывалась комета по горизонту и словно кошмаром угнетала умы людей.

Но вот земля вошла в сферу влияния кометы. Прошел день, а мир не только не погиб, но люди испытывали необычайную легкость и эластичность организма, и бодрость, и ясность мысли.

В растительном царстве на земле также обнаружилось усиление жизни и невиданная роскошь, и яркость цвета.

Люди стали успокаиваться, но прошел еще день и первое ощущение боли снова ужасом поразило человечество.

В груди чувствовалось как бы сдавление легких, и кожа вызывала страдания невыносимой сухостью.

Было очевидно, что комета изменила характер земной атмосферы, и все старания ученых сосредоточились на выяснении этого вопроса. Результат их трудов, как молния, поразил сердца людей.
Как известно воздух состоит из 21 части кислорода на 79 частей азота. Кислород есть принцип горения, жара и жизни, тогда как азот нейтрализует и удерживает его.

Увеличение в атмосфере пропорций кислорода должно было произвести в людях именно то возбуждение жизненности, которое они сначала испытали при сближении с кометой. Но что будет в случае полного извлечения из воздуха азота.

Самовозгорание всей атмосферы и погибель мира в огне, согласно самым ужасным пророчествам священных книг.

Прошел еще день и последняя надежда миновала. Атмосфера быстро менялась и кровь бешено билась в жилах людей, подобно горному потоку.

Люди в безумии простирали руки к небу, трепеща всем телом и испуская дикие крики. Но ядро кометы уже надвигалось на землю. Свет, как бы отблеск огня, проник всюду. Страшный шум взрыва наполнил мировое пространство, и вся земная атмосфера разом воспламенившись поднялась к звездам мириадами пламенных языков и окутала землю морем огня.

В рассказе ”The Colloquy of Monos and Una” (это духи мужа и жены). Монос подробно рассказывает о своих ощущениях после смерти.

Дыхание прекратилось, пульс не бился, сердце остановилось.

Волевая способность не пропала, но была бессильной. Чувства тела обострилось, но смешивались между собой. Вкус и обоняние смешались в одно ненормальное чувство. Розовая вода, которой Уна смочила ему губы, вызвала в нем ощущение захвата фантастических цветов. Бескровные и прозрачные веки, хотя и были опущены, не вполне мешали зрению. Но в следствии бессилия воли, глазные яблоки не могли двигаться и отражали только предметы находящиеся в сфере падающих на них лучей. При этом лучи падающие прямо на глаз отражали предметы как обычно, но лучи падающие сбоку, в угол глаза ощущались в виде звуков. Светлые предметы и округлые очертания производили впечатление приятных и гармонических звуков. А темный цвет и углы - дисгармонических звуков.

Слух, сам по себе, предавал звуки даже с большей точностью и остротой ощущения, чем обыкновенно.

Ощущение осязания сказывались медленно, но долго сохранялись и выражались в чувстве физического удовольствия.

Все ощущения носили только чувственный, материальный характер, так как угасшее сознание не перерабатывало их в чувства или мысли. Так рыдание Уны отчетливо отдавались в ушах покойного Моноса, но ощущались только, как нежные музыкальный звуки и не давали ему никакого представления о грусти и трауре, а горячие и тяжелые слезы Уны наполняли последние ощущением невыразимого физического счастья.
В этом отсутствии сознания и была настоящая смерть.

Моноса завернули в саван. Темные фигуры людей хлопочущих вокруг него, проходя перед ним действовали на его зрение и казались ему только формами, но проходя сбоку от него ощущались им как дикие и тяжелые крики и стоны. Только Уна в белом платье вызывала в нем ощущение мелодической музыки. Когда Уна села на постель, где лежало тело Моноса, прижалось губами к его лбу, в нем пробудилось нечто близкое к чувству и сознанию. Но это нечто не удержалось в бесчувственном сердце и было скорее тенью, чем действительностью.

День кончился, наступила ночь. Темнота угнетала Моноса, подобно отдаленному глухому гулу но внесенные лампы и свечи производили впечатление монотонной мелодии.

Но вот из хаоса обыденной памяти чувств неожиданно возникло шестое, о котором трудно дать понятие человеку. Это было ощущение времени в голове и даже всём теле как бы двигался маятник, отмечавший каждую секунду и каждый момент. Монос ясно слышал тикание нескольких часов, находящихся в той же комнате, и бессознательно сравнивая их со своим внутренним маятником замечал малейшие неправильности в их движении.

Это чувство времени существовало в Моносе независимо от его воли и от каких бы то ни не было явлений, служащих человеку для сознавания времени, и его беспрерывное функционирование доставляло Моносу величайшее физическое удовольствие.

Прошла полночь, наступило утро. Тело Моноса уложили в гроб. Все ощущения его становились слабее. Наконец как бы глухой электрический удар пробежал по всему его телу и все ощущения его исчезли. Тело начало разлагаться, и в нем оставались лишь чувство времени и сознания своей предметности, то есть того, что его тело представляет отдельный и единый предмет.

Однако, угасшее сознание от части еще заменялось летаргической интуитивностью. Как спящие иногда чувствуют присутствие наклонившегося над ним лица, так и Монос еще чувствовал, что Уна сидит возле него.

Он чувствовал также, хотя и слабо, работу разложения его тела. Но вот гроб вынесли, уставили на дроги, отвезли на кладбище и, опустив в могилу, засыпали землей. Все это хотя и глухо, но чувствовалось Моносом.
В могиле дни проходили за днями и душа неизменно отмечала каждую секунду без усилия и без цели.

Прошел год. Сознание своего существование или предметности становилось всё слабее и, наконец, потонуло в сознании просто место. Узкое пространство окружающее тело становилось как бы самим телом.
Наконец, подобно тому, как спящего поражает внесенный в комнату свет, но не пробудив его окончательно, снова оставляет его в области сна, так и к Моносу на минуту проник единственный свет, могущий повлиять на него - свет истинной и верной любви: у могилы, в которой он лежал, работали люди, они раскопали ее и на кости Моноса опустился гроб Уны.

Но этот проблеск скоро угас и снова всё погрузилось в темноту.

Прошли года. Прах вернулся в прах.

Сознание существования окончательно исчезло и в том, что было телом и, что уже не имело формы безгранично и непрерывно царствовали Время и Пространство.

Таков этот удивительный рассказ По, который мы сочли не лишним привести здесь, хотя он и не соответствует учению оккультистов.

Согласно Оккультизму, после смерти душа человека (или говоря точнее - дух и душа) могут оставаться в теле некоторое время, посмертная летаргия душ людей чувственных и материальных и даже целые годы (души самоубийц). Но в конце концов дух-душа и астросом (астральное тело) поднимаются в астрал; затем после процесса очищения и второй смерти дух возвращается на землю для нового воплощения или поднимается в высшие духовные сферы.

В теле покойника окончательно остаются только “Джива” (жизненная сила) и низшие части астросома, которые со временем бесследно разлагаются как тело.

Итак, предположение По могут быть справедливы относительно ощущений тела в первое время после смерти, но мы думаем, что он ошибается, говоря: 1) что душа бесконечна остается в мертвом теле и 2) что душа окончательно теряет сознание и теряет лишь чувство времени и пространства.

В рассказах Морелля и Легея. По говорит о новом воплощение на земле душ умерших.

Морелля умирает, давая жизнь девочке, но дух ее одновременно воплощается в ее же ребенке.

Легея, горячо любя своего мужа и глубоко любимая им, умирает, не смотря на страстное желание жить. Муж ее жениться на другой, на леди Ровене но он не любит ее и постоянно думает о Легее.

И вот дух Легеи преследует и истощает Ровену и доводит ее до смерти.

Когда тело Ровены уже лежит на смертном одре, в комнату где нет никого кроме ее мужа, дух Легеи входит в это тело и старается оживить его. Мы не знаем борется ли Легея с духом Ровены, или только со смертью, но сцены этой борьбы производят потрясающее впечатление.

Несколько раз муж Ровены замечает как бы признаки жизни в ее теле: дыхание, румянец, пульс, -даже движение и стоны.

Он употребляет все усилия, чтобы поддержать и раздуть это искру жизни, но скоро она потухает и тело Ровены снова коченеет, причем маска смерти еще явственнее ложиться на ее лицо.

Наконец в ужасе и изнеможении он бросается на кресло и только следит за перипетиями фантастической драмы.

Борьба тела со смертью между тем, упорно продолжается и фигура закутанная в саван встает с кровати. Но к изумлению мужа она стала как бы выше чем была Ровена. Саван спадает и по плечам бывшей под ним женщины рассыпаются не золотистые кудри Ровены, а черные косы Легеи. Эти два рассказа в главных чертах согласны с учением Оккультизма. Действительно Оккультизм признает как повторное воплощение душ в в виде младенцев, так и возможность захвата чужого тела, особенно в момент потрясения человека, во время обморока, и даже во время посмертной летаргии, некоторыми существами астрала.

Прибавив что по мнению Оккультистов на это способны только злые духи. В рассказе “Легея” фактором ее чудесного возвращения является воля, как это бы видим из ее слов перед смертью: “О, Бог! О, божественный Отец! Разве мы часть от Тебя самого? Кто знает тайны воли и ее силы? Если человек уступает смерти, то только в следствие слабости своей воли!”
В это отношении По вполне сходиться с оккультистами, которые тоже учат, что воля чудеса творит.

Сергей Тухолка
Журнал «Изида» №1, октябрь 1911
Материал подготовлен коллективом Teurgia.Org