История развития и виды Магии в эпоху Средневековья

A. История
1. Понимание Магии в ранний период эпохи Средневековья. 2. Понимание Магии в поздний период эпохи Средневековья: Естественная Философия. 3. Более позднее понимание в эпоху Средневековья: Ритуальная Магия.

B. Литература
1. Основные подразделения. 2. Изменения, произошедшие с течением времени. 3. Передача и сохранение 4. Жанры (a. Дивинация b. Эксперименты, Книга Тайн, а также Рецепты c. Заклинания d. Астрологическая, или Астральная Магия e. Церемониальная Магия).

A. История

Несмотря на то, что термин «магия» использовался в качестве осуждения со времен Античности, впоследствии, в Средние века, интеллектуалы стали приводить доказательства относительно того, что можно найти нечто полезное в некоторых видах теории и практики, которая связана с идеей магии (несмотря на то, что использования самого слова «магия» некоторые авторы, заинтересованные в практике, избегали, и негативный контекст данного термина все также продолжал существовать). Чуть позже мы разберем основные элементы анти-магической аргументации раннего средневековья и подчеркнем те интеллектуальные прозрения, которые привели к началу позитивного восприятия определенных идей, связанных с магией, в XII  и XIII веках. Следует принять как аксиому, что в любую эру помимо позитивных воззрений на магию будут и негативные, и что позитивные и негативные воззрения, составляемые попеременно, могут сосуществовать в один и тот же исторический период, в одних и тех же социальных кругах и даже в одном и том же человеке. Так, в ранний современный период, когда аргументы в пользу различных форм магии были более общепринятыми, нежели когда-либо ранее, осуждение магии (как «maleficium» - лат. злые чары, злодеяние, преступление, насилие, нанесение ущерба, вред) было столь же резким, нежели ранее: в сочинениях Аббата Тритемия обе противоположных точки зрения выражены с равносильной риторической силой, а в самом «Malleus Maleficarum» форма «естественной магии» тщательно определяется как не тождественная колдовству. Подчеркивая возрастание позитивного отношения к магии в поздний период эпохи Средневековья, мы, таким образом, будем описывать процесс пересмотра старой проблемы, а не процесс ее устранения. Несмотря на то, что осуждающий глас зачастую звучит громче, интеллектуальный климат в поздний период Средневековья все  же изменил это обыкновение.

1. Раннее Средневековье: Формирование Магии

В эпоху Средневековья главным основанием для анти-магической позиции являлись сочинения Отцов Церкви, в частности Тертуллиана и Августина. В ранних сочинениях Отцов Церкви анти-магическая полемика обычно была связана с обличительными речами против язычников. Следует отметить, что это осуждение язычества обладало сильным интеллектуальным основанием, и Отцы Церкви зачастую выкраивали больше места в своих сочинениях для описания поразительных аспектов языческой литературы и философии, а не для описания языческих ритуальных практик. Первоочередной заботой христианских писателей в этот исторический период было скорее не прекратить существование язычества, а предотвратить вероятность появления ересей, они беспокоились о том, что недопустимые формы языческой практики могут быть введены в христианство, или о том, что христиане прочитают зараженные языческим влиянием тексты и воспримут их всерьез. Это беспокойство не было безосновательным, поскольку в то время, как Отцы Церкви старались очистить христианство от языческих суеверий, очевидно, появлялась синкретическая система церемониальной практики (которая представлена, например, в Коптских текстах, собранных Майером (Meyer) и Смитом), которая не устраивала христианских теологов, поскольку в ней имена Христа, апостолов и святых использовались в заклинаниях и амулетах. Августин, пожалуй, был наиболее сильным проповедником анти-магических идей, и, хотя многие отрывки из его сочинений, посвященные магии, использовались более поздними авторами, две его работы имеют наибольшую важность для настоящей дискуссии. В «De civitate Dei», Книге X, Августин резко критикует теургию, осуждая ее в том, что она не лучше, чем замаскированная форма некромантии. Его аргументация основывается на том, что неоплатоническая традиция вообще, как форма языческой мудрости, приближена к божественной истине Христианства, однако он выставляет на обозрение читателя неустойчивость мнения Порфирия в отношении Теургии, поддерживая анти-теургические высказывания последнего в его сочинениях собственными аргументами, и, в конечном итоге, обвиняя теургию как занятие несовместимое с христианской практикой и с неоплатонической мыслью. В «De doctrina christiana» Августин подобным же образом рассуждает о том, насколько сильно предчувствие истины в языческой литературе. Рассуждение о необходимости христианского обучения в языческой философии (утверждая, что где бы ни проявилась истина, она принадлежит Богу) приводит к рассмотрению темы суеверий; под этим заглавием он говорит о том, что следует избегать магии, астрологии, использования лигатур в медицине, а также целого списка суеверных практик. Магия связана с идололатрией и демонолатрией через теорию знака: из-за использования неоднозначно направленных, по доброй воле совершаемых знаков, которыми могут манипулировать и использовать демоны для того, чтобы обманывать людей, и потому в магии можно увидеть особый язык, который является общим для людей и для демонов. Это рассуждение в сочинении Августина стало весьма значимым для последующих авторов, вплоть до раннего современного периода. Это было использовано не только для осуждения суеверной и магической практики, но также и для составления представления о том, чем, по сути, является «естественная» магия (эта концепция самому Августину была несвойственна), и отделения ее от демонической магии, в которой использовались знаки, призывающие демонов. В иных истолкованиях магии она осуждается более красочно, литературно, с примесью мифологии. В ранних средневековых энциклопедических текстах, в которых говорилось о магии, главным образом о ее истолковании, авторы опираются на описание Магии, которое находится в «Этимологии» Исидора Севильского (ок. 560-636). В этом же тексте сказано, что магические искусства были переданы человеку падшими ангелами. Первым из людей магию получил Зороастр. В текст Исидора Севильского, посвященный «магам», включен список магических искусств, который станет повсеместно встречаться в средневековых сочинениях, включая даже и те практики, которые уже перестали использоваться, или же значение которых изменилось. В этот список были включены некромантия, гидромантия, пиромантия, аэромантия, геомантия, а также различные иные методы классической дивинации, кроме того – астрология. Список Исидора основывается на сочинениях различных классических авторов (Виргилия, Лукана, Варрона), а также на Библии и сочинениях Отцов Церкви. Он цитирует запрещение Августина на использование лигатур («привязок») в медицине, приписывая их действенность, подобно самому Августину, действу демоническому. В целом, в изложении своего негативного отношении к магии, он склонен детально разбирать и мифологизировать то, что являлось метафорическим, теоретическим и абстрактным в сочинении Августина.

Среди других источников, в которых осуждается магия, присутствуют юридические трактаты и различные покаянные сочинения, в которых проявляется непосредственно обеспокоенность теми народными практиками, которые пользовались популярностью в течение этого периода. В этих сочинениях не так много новых теоретических оснований, которые можно почерпнуть для подавления и запрещения тех практик, которые характеризовались как магические, или же для определения некоторых особенных форм магии как законных, хотя, с дугой стороны, Валери Флинт писала о том, что большая часть таковых практик, в действительности, применялась и адаптировалась в форме «Христианской Магии», без которой Церковь не смогла бы успешно конкурировать с языческими религиями. Однако приспособление новых ритуальных форм не входило в понятие «магии», если ориентироваться на слова христианских представителей этого вида магической практики. Все еще нет никаких оснований для того, чтобы использовать термин «магия» или родственные ему слова в позитивном смысле, который подразумевается, тем не менее, в понятии «естественной магии».

2. Понимание Магии в поздний период эпохи Средневековья: Естественная Философия.

После того, как немало арабских философских текстов были переведены на латынь, которая была достаточно популярна в XII и XIII веках, появилось несколько текстов, обладающих магической направленностью, включая работы по астрологии, алхимии и магии, в которой задействуются образы. В связи с появлением подобных интересов в обществе, также появились классификации или схемы познания, тоже имеющие свой исток в арабских источниках, и в эти классификации, помимо стандартных областей знания, были включены и магические искусства. Доминик Гундиссалинус (Dominic Gundissalinus) (ок. середины XII века) составил работу под названием «De divisione scienciarum» (лат. - «О разделах наук»), в котором раздел физики (почерпнутый из сочинений Аль-Фараби [?-950], которые он сам переводил) включает в себя астрологию, медицину, естественную некромантию, магию, в которой задействуются образы, сельское хозяйство, судоходство, алхимию и оптику. Эта попытка включить магические искусства в ряд законных наук едва ли могла бы остаться без критики. В тот же самый период Гуго Сен-Викторский (?-1142) написал о магии только для того, чтобы решительно исключить ее из сферы законного знания как вид знания ложного.

Несмотря на несогласие Гуго Сен-Викторского, а также и других теологов, с замыслом включить любой вид магии в список законного знания, все же влияние арабских трактатов в области естественной философии позволило «естественной магии» внедриться в научный дискурс.

В этот период явным образом более отчетливое внимание уделялось различию между отдельными практиками, которые могли быть расценены как магические (и незаконные), без должного о них знания. Майкл Скот (Michael Scot) различал допустимые и недопустимые категории астрологии и магии подобно тому, как поступал и автор труда «Speculum Astronomiae», акцентируя свое внимание на специфических текстах, которые в то время были популярны, и тщательно определял существующие между ними различия. Он защищал от клейма незаконности только некоторые виды магии, осуществляемой посредством образов, и геомантию, которые, как предполагалась, осуществляются исключительно благодаря оккультным силам природы. Альберт Великий, Роджер Бэкон, а также иные авторы выражали свою обеспокоенность тем фактом, что огромное количество демонических или испорченных трудов, которые были в обращении в то время, могли побудить власти к тому, чтобы обвинять другие книги в том, будто бы они также содержат в себе незаконную демоническую магию, в то время как на самом деле в них заключается законное и полезное естественное знание. Этот аргумент уже представлял собой нечто вроде тщательно спланированного риторического приема, и он также будет появляться во множестве сочинений о магии апологетического характера, которые будут создаваться в ранний современный период. Даже более консервативный последователь Августина, Фома Аквинский (1225-1274), когда осуждал Талисманную Магию, в своем сочинении «Summa contra gentiles» (лат. «Сумма против язычников») (III, 105), допускает использовать изображения, которые способны приобретать силу от звезд, но только при том условии, что они не будут включать в себя буквы или символы. Своим запретом на использование символов он показывает внимательное отношение к осуждению коммуникации с демонами, которое было изложено Августином в его сочинении «De doctrina christiana». Однако, позволяя использовать искусственные образы без начертания каких-либо букв, он показывает как повышенный интерес к идее о звездных влияниях, так и свободное владение информацией о том, из чего может быть составлен знак. В этом он был осведомлен более, чем Августин.

Фактически, процветающий интерес к астрологической теории и ослабленное понимание того, из чего может (или не может) быть составлен знак, были связаны между собой. Трактат «De radiis stellarum» (лат. «О лучах звезд»), написанный арабским философом Аль-Кинди, латинский перевод которого был в широком хождении начиная с XIII века, оказал сильное, хотя и главным образом не признаваемое, влияние на идеи, которые составили естественную магию. Аль-Кинди утверждал, что слова, точно так же, как и символы и образы, наделены силой звезд, подобно тому, как наделены этой силой все остальные естественные и искусственные объекты. Большинство читателей позднего периода Средневековья испытывали философские затруднения в том, чтобы признавать силу слов, о которой говорил Аль-Кинди, так как он говорил о существовании непосредственной связи между силой и значением слов и знаков, что, с одной стороны, вступало в столкновение с мнением Августина, и, с другой стороны, с идеями Аристотеля. Однако идея о том, что слова или звуки, тем не менее, могут заключать в себе оккультную силу, была поддержана в иных направлениях философской мысли. Роджер Бекон сам отстаивал идею о том, что слова наделены силой (не упоминая при этом трактат Аль-Кинди, хотя совершенно очевидно, что он был с ним знаком), и он использовал идеи, которые в то время были приняты в медицине, в оптике и в более уважаемых направлениях астрологии, чтобы подтвердить свои утверждения.

Несмотря на то, что концепция о свойственности словам и символам «естественной» силы всегда обсуждалась в наиболее строгих философских текстах, к концу XIV столетия численность практик, которые можно было бы собрать без каких-либо затруднений под единым заглавием «естественная магия», значительно возросла. К концу XIV века в сочинении Джона Гауэра (ок. 1330-1408) под названием «Confessio Amantis» четыре вида дивинации, перечисленные в списке Исидора, а именно гидромантия, пиромантия, аэромантия и геомантия были классифицированы как «естественные» и признанные, несмотря на то, что все эти виды дивинации были исключены из числа законного знания Гуго Сен-Викторским, и только один из четырех видов дивинации, а именно геомантию, признал, с некоторыми ограничениями, как «естественную», Альберт Великий. Это высвобождение и расширение идей, которые могут быть причислены к категории «естественной магии», частичным образом было обязано возрастающей популярности и всенародному распространению таких книг, как, например, «Тайна Тайн» Псевдо-Аристотеля. Эта книга никогда не считалась, с точки зрения теологов, сомнительной, в той же степени, в которой сомнительной полагали «De radiis». «Тайна Тайн» имплицитно основывалась на идеях, связанных с астральными влияниями, на соответствиях и силе человеческого намерения. К этому сочинению часто обращались популярные писатели и энциклопедисты. К концу XIV века «магия» осуждалась еще более, чем когда-либо, однако определенные виды эзотерического знания вышли на уровень господствующих тенденций в обществе.

3. Более позднее понимание эпохи Средневековья: Церемониальная Магия

Помимо распространения идей, входящих в категорию «естественной магии», в поздний период эпохи Средневековья были весьма распространены тексты по Церемониальной Магии. В них излагались как эксперименты, в которых призывались и принуждались демоны, так и ритуалы, которые на первый взгляд обладали более достоверно христианским характером, например, «Ars notoria» и «Книга Заклинаний Гонория», в которых использовались инвокации ангелов и других божественных существ. Некоторые из этих сочинений демонстрируют свою связанность с еврейскими текстами, такими как «Liber Rasiel», и, вероятно, они происходят от еврейской парадигмы (как утверждает Кикхефер [1998]). Также в это время была распространена литература неоплатонического и герметического характера. Совершенно очевидно, что использование Ритуалов, неприкрытое призвание духов не могло быть включено в средневековую категорию «естественной» магии. Тем не менее, тексты по Церемониальной Магии оказали сильное влияние (хотя, опять же, в основном это факт непризнанный) на развитие концепции о том, что вообще представляет собой магия. Следует помнить о том, что глубокая обеспокоенность вопросом проведения разграничительной линии между законными и незаконными книгами, между оккультными силами природы и демонами, столь очевидная в текстах, подобных «Speculum Astronomiae», главным образом вызвана тем, что в самих рассматриваемых нами текстах таковой разграничительной линии не было проведено. В текстах о некромантии могло содержаться множество различных экспериментов, от безобидной астрологической магии до специальных рецептов и развлекательных фокусов. В предисловиях к текстам церемоний всех видов могли содержаться утверждения о том, что в данных текстах передаются божественные тайны, древняя мудрость Гермеса или же ангельское знание; в них также могли содержаться предписания блюсти чистоту и секретность, подразумевая, что содержание текста может быть испорчено либо через вмешательство демонов, либо из-за человеческой небрежности. Все эти моменты отражены были в подозрениях философов относительно того, что некоторые из этих текстов содержат в себе законное знание, и что порой они осуждаются безо всякой причины. В самом деле, широко распространенные осуждения многих практик, текстов, а также персоналий, которые в особенности обладали большой силой в течение XIII и XIV веков (зачастую будучи вызваны мотивами чисто политического или корыстного характера), привели к тому, что отдельно взятые люди стали более полагаться на собственные суждения относительно духовных вопросов, нежели когда-либо ранее. Все эти предпосылки способствовали тому, что люди переписывали и использовали эти тексты, и различение в них естественных, божественных и демонических элементов в значительной степени стало делом личного суждения отдельно взятого человека.

В случае Ангелической Магии, вероятно, мы наиболее близко подходим к радикальному позитивизму в отношении к магии в ранних современных текстах, несмотря на то, что никто никогда не предпринимал попыток приписать этим операциям качества «естественных». В предисловии к «Книге Заклинаний Гонория» магию защищают против клеветнических обвинений епископов и прелатов, которых к клевете побуждает, по мнению автора, дьявол. Однако то, что в данном случае называется  «магией», ни в малой степени не имеет отношения к оккультной силе природы. В «Книге Заклинаний Гонория» говорится о магической силе принуждения и изгнания духов в места их обитания. Определяя магию как высокую и древнюю мудрость, автор «Книги Заклинаний» утверждает, что духи могут принуждаться только чистым, но не грешным человеком. Напротив, в Теургических Операциях «Ars notoria» слово «магия» не используется вовсе. И это несмотря на то, что данная книга причислялась теологами к числу магических. В «Ars notoria» представлены священные молитвы, которые были переданы Соломону ангелом, которые предоставляют человеку возможность преисполниться знанием свободных искусств, философии и теологии. В «Liber visionum» (лат. «Книге созерцания») Джона из Морины (John of Morigny) (ок. 1304-1318) мы можем увидеть, в чем заключалась двойственное мнение автора касательно данного текста. Джон описывает, как изменялось его отношение к «Ars notoria». Сначала он принимает ту точку зрения, которая указана в самом данном тексте: молитвы в нем святы, их можно использовать, не боясь согрешить. Однако после нескольких видений Джон из Морины понял, что текст был испорчен демонами. Признавая то, что в «Ars Notoria» должны были передаваться знания, важные в вопросах духовного спасения, Джон берется за восстановление божественных аспектов этого текста в новом тексте, «Liber visionum», который был получен им по его просьбе от Девы Марии. В самом тексте «Liber visionum» не говорится о том, что он относится к магии, точно так же, как о том не говорится и в «Ars notoria». Однако следует отметить, что даже исключительные (или магические) искусства передаются Херувимами во время совершения предпоследней части ритуала, чтобы в тексте не было никаких намеков на философию. То, что стало явным в «Книге Заклинаний», здесь также присутствует, хотя неявно: магические искусства в своей очищенной форме предстают перед нами не просто в качестве безобидного естественного знания, но в качестве священной мудрости, чья земная форма была испорчена.

Несмотря на то, что резкая смена отношения к магическим идеям, которая отражена в «Книге Заклинаний», вряд ли могла встретить признание среди духовенства, все же один лишь тот факт, что тексты по Церемониальной Магии стали по множеству раз переписываться, свидетельствует о том, что в поздний период Средневековья понимание магии вышло далеко за рамки строгого определения Августина. И хотя все еще не существовало какой-либо повсеместно унифицированной теории, в которой был бы произведен синтез различных аспектов магии, к которым отношение стало выправляться в позитивную сторону (таковым синтезом занялись позже Агриппа и последующие авторы), все-таки основополагающие элементы для этого синтеза уже имели место быть. К XIV веку уже куда более явственно признавалась необходимость обладания знанием астрологической теории и системы соответствий, которая основывалась на теории астрологии (как в формальной естественной философии, так и в более таинственных источниках). К этому периоду времени все более и более стала приниматься и признаваться идея о существовании множества различных форм естественной магии (также стали множиться мнения по поводу того, из каких именно элементов состоит естественная магия). Также к тому времени мы наблюдаем совершенно очевидное возрастание случаев применения Теургических практик, а также тех теорий и методов, в которых присутствуют иерархии ангелов, демонов, планетарных духов и тому подобного. Именно в связи с этим положением вещей нам и надлежит далее рассматривать тот магический синтез, который стал производиться в ранний современный период, понимая контрастность данных явлений.

B. Литература

Магическая литература эпохи Средневековья являлась результатом трудов тех авторов, которые были достаточно хорошо начитаны. Главным образом эта литература хранилась и передавалась в монашеском и клерикальном контексте, хотя дворцы и университеты также являлись важными центрами этой передачи. Большинство этих текстов были написаны на латыни, а не на народных языках, однако это продолжалось до XV-го века, когда ставшие более грамотными миряне также стали заниматься передачей подобного рода литературы. В принципе, данные тексты представляли собой практические руководства, в которых говорилось о некоторых материальных результатах или об обретении знания о сокрытых вещах. Различными способами в средневековой магической литературе смешивались традиции и верования, которые были родными для латинского Запада, а также традиции и верования, получаемые из арабских, еврейских и различных иных источников.

1. Главные подразделения

Относительно магических текстов можно произвести следующее разделение: это магические тексты, в которых говорится о естественных силах (главным образом – астрологических) и магические тексты, в которых магические эффекты производятся посредством ритуальных действий или непостижимой силы христианской веры. Те или иные переписчики интересовались либо текстами первого типа, либо текстами второго типа, а посему магические тексты двух этих видов передавались различными путями. Внутри двух этих категорий наличествует широкий спектр текстов, они варьируются от тех, которые считались приемлемыми со стороны интеллектуальных авторитетов, и до тех, которые выходили за рамки законности, согласно оценкам практически любых членов общества. В пример приведем один из наиболее безобидных церемониальных магических практик: это заклинания, в которых задействовались стандартные ритуальные действия, такие как произнесение молитвы «Отче наш», для лечения зубной боли или для того, чтобы остановить кровотечение. С другой стороны, в то время существовали и руководства по некромантии, в которых указывалось, как управлять демоническими силами посредством использования ритуалов, составленных на основании литургических источников, и в особенности на основании экзорцизма. Были также и тексты, в которых описывались оккультные свойства камней и животных: они относятся к одному из разделов естественной магии. С другой стороны, были и тексты, подобные «Liber lune» (лат. «Книга Луны») и «Пикатриксу», в которых предоставлялись различные практики, весьма сомнительные с точки зрения христианства, согласно которым нужно вырезать те или иные изображения, использовать заклинания, а также благовония. Эта последняя из описанных групп, а также и понятие «естественной магии», стало весьма значимым благодаря притоку арабских ученых текстов.

2. Изменения, произошедшие с течением времени

Латинский Запад унаследовал богатую традицию магической литературы со времен Античности, а также и из местных, нехристианских источников. Однако наиболее примечательным автором данных текстов являлась сама церковь, и не только потому, что до XII столетия главными центрами обучения являлись религиозные учреждения, главным образом, монастыри. Литература, сохранившаяся до наших времен, написанная в период с IV по XII столетие, намного более ограничена в своем количестве, нежели материалы, которые относятся к позднему периоду эпохи Средневековья. Хотя частично это положение вещей связано с тем, что многие из этих рукописей не сохранились, а также и с меньшей численностью образованных людей в обществе, все же главным образом здесь мы обязаны притоку арабских материалов, которые составили основание для магической литературы, которая ранее была относительно малочисленной. Заклинания можно часто встретить в рукописях, которые были написаны ранее XII века. Главным образом в них задействуются христианские формулы для излечивания от различного рода болезней. Также часто можно встретить различные способы по предсказанию будущего. Преемственность от магии древнего мира может быть наилучшим образом продемонстрирована непрерывным использованием магического квадрата «SATOR AREPO». Магическая литература пребывала под сильным влиянием ученого знания XII-XIII веков. Арабские философские и астрологические тексты служили прекрасным теоретическим обрамлением для оправдания различных форм магической практики. Также среди данных текстов присутствовала примечательная магическая литература, в которой использовались методы, связанные с астрологией. Хотя литература по некромантии (по задействованию демонических сил посредством практик, сходных с экзорцизмом) появилась только приблизительно после XII века, ее близкая связь с литургией предполагает, что ее истоки скорее находятся на латинском Западе, и что также к этому литургическому источнику были обильно добавлены различные влияния арабской, еврейской и христианской традиций. Переплетение это осуществлялось в таких центрах, как, например, город Толедо. Практики дивинации также предшествовали влиянию арабских текстов, точно так же, как и тексты, в которых описываются оккультные свойства камней и существ. Тем не менее, как тексты по дивинации, так и тексты с описаниями оккультных свойств растений и животных, были дополнены текстами, связанными с арабской традицией.

3. Передача и Сохранение

Сохранение магической литературы значительным образом зависело от сохранения тех рукописей, на которых эта литература передавалась. Главными исходными центрами этой передачи являлись университеты (в особенности медицинские факультеты), низшие уровни светской церкви, а также монастыри. Обычно переписыванием манускриптов занимались клирики низших чинов, монахи и врачи. От этого происходят два следствия. Во-первых, магические тексты главным образом обладают ученым и религиозным характером. Во-вторых, традиционная литература и главные интеллектуальные течения того времени значительно повлияли на то, каким образом составлялись эти тексты, размещались на странице, переводились, редактировались, а также и передавались (чтобы ознакомиться с частными примерами, см. отдельные жанры, описанные ниже). Магическое учение сохранялось так же в не-магических текстах. В энциклопедической литературе также присутствовали разделы с магическими текстами, которые подавались в качестве примеров естественных чудес. Наконец, распространение грамотности в поздний период эпохи Средневековья также способствовало возрастанию численности магической литературы, в особенности рецептов, заклинаний и методов прорицания, которые сохранялись светскими и не академическими переписчиками в народных текстах, в книгах для личных записей. С другой стороны, магические манускрипты  также не избежали уничтожения, поскольку с теологической точки зрения они могли быть признаны спорными, а с другой стороны, по той причине, что их писали в спешке, плохо оформляли, и потому не представлялись ценными для кого-либо, помимо собственно их владельцев. Сохранение средневековой магической литературы обуславливалось именно этими факторами, и для того, чтобы восстановить оригинальные черты средневековой литературы, мы должны знать, по какой причине сохранились те или иные манускрипты. Без сомнения, определенные тексты передавались от одного мага к другому. Таким образом, для людей того времени было весьма важно собираться в группы, в которых подобного рода передача была бы возможна. Но вероятность сохранения манускрипта, при учете наличия только этого способа передачи (то есть, наличие нерушимой цепи учеников и наставников), чрезвычайно мала, и зачастую рукописи сохранялись совсем по другим причинам. Большинство магических текстов были краткими и представляли собой всего лишь малую часть от огромных книг, в которых они содержались. В этих случаях сохранение этих текстов зависело от общего (и зачастую более законного) содержания той книги, в которой магический текст содержался. Более объемные тексты, такие как работы по Церемониальной Магии, по большей части сохранялись потому, что они собирались библиофилами или крупными библиотеками. Они также могли сохраниться исключительно по воле случая, потому что представляли собой нечто новое или же являлись примером прекрасно выполненной рукописи. Однако, в общем и целом, - в особенности это верно в случае текстов по Церемониальной Магии, - первоначальное число магических манускриптов было куда как более весомым по сравнению с тем, сколько манускриптов сохранились до наших времен.

4. Жанры

Подвиды магической литературы усложняют процесс точной классификации. Однако, с большим успехом его возможно совершить благодаря рассмотрению магических текстов в контексте восприятия в эпоху Средневековья значения данных книг. Таким образом, совершая классификацию, мы будем смотреть не на те методы, которые содержатся в магических текстах, а на соответствие текста тому или иному литературному жанру, учитывая определенные формы, интересы, контексты и акцентуацию.

a. Дивинация.

Во всех видах дивинации обычно используются те или иные символы, которые впоследствии истолковываются с целью получения скрытой информации. В результате сего методы дивинации относятся к самым различным видам магической практики (например, во время ритуала астрологической магии человек пытается узнать некую специфическую информацию). Это одна из наиболее часто поднимаемых тем в средневековой магической литературе. Если в магическом тексте не содержатся техники дивинации, то описание этого метода зачастую можно найти среди других текстов, которые также включены в книгу, в которой этот текст содержится.

Хотя термин «дивинация», а также и другие термины, связанные с этим (например, «sortes» или «sortilegi»), часто использовался для обозначения всех видов магии, но все-таки практика дивинации менее всех остальных осуждалась в теологических источниках. Среди наиболее значимых форм средневековой дивинации следует назвать хиромантию, спатуломантию, онейромантию и геомантию. Хиромантия – это дивинация посредством линий руки, спатуламантия – дивинация посредством лопаток овцы, онейромантия – истолкование снов, а геомантия основывается на истолковании произвольно расставленных точек или камней, расположение которых связано с астрологическими принципами. В число средств, используемых для прорицания, можно включить составление различных карт, движущиеся колеса, а также и иные вещи, в особенности используемые в медицинских целях. В некоторых из техник, таких как составление натальной карты, в различных видах медицинского прогнозирования, и даже в техниках, предназначенных для определения местонахождения потерянных вещей, задействуются астрологические принципы. Наконец, множество практик Церемониальной Магии, в которой задействуются демоны или ангелы, также могут быть отнесены к дивинации, в том самом смысле, что эти различные практики были предназначены для получения той или иной информации, а не для достижения конкретных магических эффектов. В данном контексте во множестве общеупотребимых техник использовались сны, или же необходимо было посредничество мальчика, который выступал в качестве медиума.

b. Эксперименты, Книга Тайн, а также Рецепты.

Книги с экспериментами, тайнами и рецептами, можно сказать, находятся на окраине магической практики в том смысле, что они касаются вопросов, носящих наиболее практический характер, таких как создание чернил или пива. Термины «experimenta» и «secreta» использовались для описания процессов, которые обладают чудесным или магическим действием. Термин «рецепт» является попросту первым словом в инструкциях по созданию тех или иных смесей. В то же время, авторы и переписчики подобного рода литературы принимали во внимание эти техники, которые являются значимой частью магических материалов, и которые излагались в определенной последовательности в качестве практик. Магическими чертами обладает, например, способ определения того, верен ли муж жене с помощью магнита, различные магические фокусы, медицинские Талисманы и даже демоническая или ангельская магия. В литературе данного вида также отражены определенные характерные черты магических текстов, например, в них может присутствовать способ облачения в таинственный покров, который делает человека невидимым. Эти тексты по большей части представляют собой руководства с инструкциями. Типичный эксперимент, рецепт или секрет описывался одним абзацем, и типичное собрание таких рецептов могли составлять от дюжины до сотни таких абзацев. Поскольку переписчики свободно удаляли или добавляли ту или иную информацию, то литература такого рода была относительно изменчивой, хотя в некоторых случаях, например, это касается «Secretum secretorum», можно проследить некоторую текстовую традицию. Большая часть этих текстов была написана на народном языке или же была переведена на него.

c. Заклинания.

Заклинания, пожалуй, являются наиболее распространенным жанром магической литературы. Эти тексты также являются наиболее краткими из всех. Зачастую они состояли всего из нескольких строк. Эти формулы записывались на краях средневековых манускриптов, а также на тех местах рукописи, где лист не был заполнен основным текстом. Зачастую в эти заклинания включались христианские слова власти, молитвы или же жесты, призванные к тому, чтобы побеждать ту или иную болезнь, залечивать те или иные раны.

d. Астрологическая, или Астральная Магия.

Эта форма магии практически полностью была вдохновлена притоком арабских текстов в XII и XIII веках. Принцип манипулирования астрологическими влияниями посредством материальных предметов являлся стандартным в описаниях астрологической и медицинской арабской литературы. В результате сего тексты по астрологической магии стали расцениваться как потенциально законная часть естественной философии. В арабской астрологической магии обычно используются кольца или Талисманы для того, чтобы сконцентрировать или направить астрологические влияния на те или иные цели. Магические предметы, выполненные из материалов, соответствующих желаемым влияниям (например, Солнцу соответствует золото, Марсу – медь, и т.д.), должны были изготавливаться при соблюдении правильных астрологических условий, зачастую это сопровождалось ритуальными практиками, молитвами, использованием благовоний. В некоторых случаях нужно было призывать планетарное божество. Поскольку эти практики передавались в христианском контексте, ритуальные черты обычно приглушались, преобразовывались в христианские формы или же убирались. Например, сочинение «Speculum Astronomiae» обычно приписывается авторству Альберта Великого, который осуждал все тексты, кроме двух, относящихся к астрологической магии, в которой используются изображения. Он осуждал иные тексты за то, что они явно содержали в себе демонические элементы, то есть: заклинания, благовония и астральных божеств. Безусловно, чаще всего переписывались такие сочинения, как «De imaginibus» Сабита Ибн Курры, из которых подобные элементы исключались. В то же самое время, несмотря на меньшую численность, переписывались и другие тексты, такие как «Пикатрикс» или «Liber lune». Они переписывались вместе со всеми перечисленными более сомнительными элементами. Однако даже эти более сомнительные тексты их переписчики и собиратели предпочитали считать относящимися к астрологии и к естественной философии.

e. Ритуальная Магия.

Тексты по Церемониальной Магии главным образом основываются на Христианских религиозных текстах и практиках. Это касается их структуры и оправдания. Главным образом описываемые в них практики относятся к библейским и литургическим источникам (в особенности – к экзорцизму). Эти практики содержат в себе черты, являющиеся общими для иудео-христианской традиции: возможность мистического просвещения, власть ритуального действия, молитвы моральной чистоты, а также досягаемость ангелов и демонов. Заклинания можно считать одной из форм Церемониальной Магии, однако данный термин главным образом используется для обозначения куда более обширных текстов, которые также считались более спорными с теологической точки зрения. Общими под-категориями Церемониальной Магии являются: Ангелическая, Астральная, Теургическая и демоническая магия. Однако, эти термины следует использовать осторожно, поскольку тексты, относящиеся к практике Церемониальной Магии, которые компилировались теми или иными отдельно взятыми людьми, зачатую включают в себя все перечисленные элементы. Собиратели практик Церемониальной Магии склонны были к тому, чтобы использовать две ее формы: магию, которая практически всецело задействовала ангельские силы (например, «Ars notoria», «Liber sacer» (лат. - «Священная Книга») и «Liber Rasielis»), а также магию, в которой задействовались демонические и ангельские силы, и этот второй вид магии зачастую относился к некромантии (т.е., «necromantia» или «nigromantia»). В руководствах по некромантии обычно внимание сконцентрировано на заклинании и использовании демонов в целях, варьирующихся от манипуляции людьми из сексуальных побуждений, поисков сокровищ до обретения тех или иных знаний. Силу Оператор извлекает от следования чисто религиозной дисциплине (по крайней мере, она продолжается во время совершения магических действий), включая воздержание, молитву, исповедь, общение и епитимью. Ритуальные действия, также основывающиеся на литургии, по этой причине аналогичным образом наделяются властью. Операции, основывающиеся на экзорцизме, предназначены для призвания и подчинения демонов посредством силы, которой обладает должным образом подготовленный Оператор-христианин, и его воззваний к Богу, часто называемого рядом мистических Имен. Обычно также используются благовония, магические инструменты, такие как кольца, магические изображения или круги, а также ритуальное облачение. Время проводимой Операции должно быть точно сопряжено с определенными днями, часами или астрологическими и атмосферными условиями. В тексты о некромантии также зачастую включены прошения (как противоположность требованиям) о помощи ангелов, либо для того, чтобы отличить правду от лжи, или же непосредственно для просвещения. Эта Ангельская Магия весьма обычна для подобного рода литературы, и потому считается неотъемлемой ее частью. Астрологическая Магия, в которую порой включены Ритуалы, предназначенные для сдерживания и управления теми или иными существами, во время которых призываются достаточно безобидные демонические или ангельские силы, также встречаются в руководствах по некромантии. Эти руководства, для которых была весьма характерна изменчивость, редко переписывались в целостности, однако зачастую в них включались отрывки из различных иных руководств, адаптации из литургических и магических источников, а также и новые материалы, привнесенные переписчиками.

Ангельские силы занимают центральное место в другой главной форме Церемониальной Магии, которая появилась в поздний период Средневековья. Наиболее примечательным средневековым текстом является «Ars notoria», в котором описывается метод по достижению духовных и интеллектуальных даров от Святого Духа чрез ангельское посредничество. Связанное с данным текстом сочинение «Книга Заклинаний Гонория» содержит в себе ритуал, который надлежит совершать на протяжении двадцати восьми дней, в результате которого практик обретет (не больше и не меньше) созерцание благодатного видения.  Каким образом обретаются дары, или каким образом случается видение, не всегда объясняется с достаточной ясностью, хотя обычно при этом говорится о пробуждении или о видении во сне. Эти руководства основываются на соблюдении аскетических и религиозных предписаний, в них входят предписания о совершении молитвенной практики, а в случае «Ars notoria» - упражнений созерцательного характера, в которых используется комплекс изображений (notae) или обычные религиозные изображения. В целом, молитвы обращаются непосредственно к Богу, хотя также в них могут быть и обращения к отдельным ликам Святой Троицы, к Деве Марии, к Ангелам или к Святым. Они являются настолько религиозными по присутствующим в них чертам, что манускрипты, подобные «Ars notoria», принимались за молитвенники. Несмотря на то, что в данных текстах подразумевается обязательный ответ на все приуготовления и молитвы, все же в них непрестанно поддерживается статус оператора как скромного просителя.

Список литературы:

Lit.: Charles Burnett, Magic and Divination in the Middle Ages, Aldershott: Variorum, 1996

William Eamon, Science and the Secrets of Nature: Books of Secrets in Medieval and Early Modern Culture, Princeton: Princeton University Press, 1994

Claire Fanger (ed.), Conjuring Spirits: Texts and Traditions of Medieval Ritual Magic, Stroud, Gloucestershire: Sutton Publishing, 1998

Valerie Flint, The Rise of Magic in Early Medieval Europe, Princeton: Princeton University Press, 1991

Richard Kieckhefer, Magic in the Middle Ages, Cambridge: Cambridge University Press, 1989

idem, Forbidden Rites: A Necromancer’s Manual of the Fifteenth Century, Stroud, Gloucestershire: Sutton Publishing, 1997

Marvin Meyer & Richard Smith, Ancient Christian Magic: Coptic Texts of Ritual Power, New York: Harper San Francisco, 1994

Edward Peters, The Magician, the Witch and the Law, Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1978

Lynn Thorndike, A History of Magic and Experimental Science, 8 vols, New York: Columbia University Press, 1923

J.A. Weisheipl, «Medieval Classification of the Sciences», Medieval Studies 27 (1965), 54-89

Paola Zambelli, The Speculum Astronomiae and its Enigma; Astrology, Theology, and Science in Albertus Magnus and his Contemporaries, London: Kluwe Academic Publishers, 1992.

 Статья из «Словаря Западного Эзотеризма и Гнозиса»

перевод © Eric Midnight для Teurgia.Org, 2012 год