Генрих Корнелиус Агриппа

Агриппа, Генрих Корнелиус (* 1486 Неттесгейм, † 1535 или 1536 Гренобль) - немецкий гуманист и теоретик магии. Семья Агриппы принадлежала к среднему благородному сословию, проживала в Неттесгейме, близ Кельна. Он проходил обучение в Кельне с 1499 по 1502, и получил степень «magister artium» (Мастера Искусств). Позже обучался в Париже. Во время своего пребывания в Париже Агриппа, вероятно, был принят в тайный кружок, члены которого интересовались изучением «arcanae» (лат. тайн, доступных только посвященным). С членами этого оккультного кружка Агриппа старался на

протяжение нескольких лет поддерживать общение. В 1508 году он отправился в Испанию, где принимал участие в рискованной военной кампании по захвату крепости близ Барселоны. После он продолжил свое путешествие, побывал в Валенсии, на Балеарских островах, в Сардинии, Неаполе, Авиньоне и Лионе. Традиционно семья Агриппы находилась в услужении римских императоров, и потому как в ранние годы своей жизни, так и позже он служил капитаном армии Максимилиана I, императора Священной Римской империи, который наградил его званием рыцаря (нем. «Ritter»).

Его непостоянная преподавательская деятельность началась в университете Доле (Бургундия) в 1509 году. Там ему предоставили возможность читать лекции по «De verbo mirifico» Иоганна Рейхлина, и там же Агриппа написал свое сочинение «De nobilitate et praecellentia foeminae sexus» («О достоинстве и превосходстве женского пола»). Отчасти он сделал это для того, чтобы завоевать расположение Маргариты Австрийской. Лекции Агриппы привлекли к себе большой интерес, благодаря им он стал доктором теологии, однако он вынужден был оставить город в 1510 году, после того, как настоятель францисканского монастыря Жан Катилине обвинил его в ереси. Изучение работы Рейхлина вдохновило Агриппу на то, чтобы приступить к основательному восстановлению магии. Зимой 1509-1510 годов он обсуждал эти планы с Иоганном Тритемием, которому он посвятил свой первый черновик работы «De occulta philosophia» («Оккультная Философия»), еще некоторое время так и остававшийся неопубликованным. Тритемий, - личный опыт которого научил его соблюдать осторожность, - посоветовал ему с упорством продолжать свои исследования, но «говорить об арканах лишь с подходящими друзьями».

Покинув Доле, Агриппа отправился в Лондон, где он написал свой труд под названием «Expostulatio super Expositione sua in librum De verbo mirifico» (Opera II, 508-518) в попытке защитить себя от обвинений Катилине. Он повторял свои мысли по поводу «De verbo mirifico» (лат. «О слове чудном»), и подтвердил, что его христианская вера вовсе не является несовместимой с его интересом к иудейской мысли и экзегезе: «Я христианин, но не испытываю неприязнь к еврейским раввинам». Пребывая в Англии, он встретился с гуманистом и последователем учения Платона Джоном Колетом, вместе с которым он изучал «Послания Святого Павла». Нам также известно, что в последующие годы он работал над комментарием «Посланию к римлянам». Возвратившись в свой родной город Кельн, на Факультете Теологии он завязал несколько религиозных дискуссий, - в которых, к сожалению, потерпел поражение, - относительно религиозных практик в современной церкви.

С 1511 по 1518 Агриппа жил в северной Италии, он дважды был вовлечен в конфликт, разгоревшийся между французской и императорской армиями: в первый раз в правление императора Максимилиана, и затем – когда принадлежал к кругу Гульельмо IX Палеолога. В течение этих лет он вошел в общение с Агостино Риччи и, вероятно, с Паоло Риччи, он также углубил свои познания в сочинениях Марсилио Фичино, Джованни Пико делла Мирандолы, а также лучше изучил каббалу. Он принимал участие в раскольническом Пизанском Соборе (1512), однако его лояльность Римской Церкви подтверждена письмом (Agrippa, Opera II, 710), в котором Пьетро Бембо, секретарь Папы Льва X, благодарит его и признает его правоверную позицию.

После Агриппа прожил несколько лет в Павии, где читал лекции в Университете. Первый его курс лекций, вероятно, был посвящен диалогу Платона «Пир» (1512), а в 1515 году он читал лекции, посвященные «Поймандру» Фичино. Примерно в то же самое время он составил «Dialogus De homine» (лат. диалог «О человеке»), который оставался неопубликованным в течение его жизни, и дожил до нашего времени лишь в обрывочном состоянии. Этот диалог основывается на сочинении «Heptaplus» Пико делла Мирандолы, в нем присутствует множество ссылок на герметическую литературу. Впервые Агриппа вступил в брак в итальянкой, в Павии, и здесь провел счастливейшие годы своей жизни.

В результате победы французов, состоявшейся при Мариньяно в 1515-м году, когда вновь было завоевано герцогство Миланское, а императорская армия повержена, Агриппа вынужден был оставить Павию. Ему пришлось оставить там же множество своих рукописей, которые позже были восстановлены одним из его друзей. Он перебрался в Казале, где написал свое сочинение «Liber de triplici ratione cognoscendi Deum» («Книга о тройственном пути познания Бога»), которое посвятил своему защитнику Гульельмо Палеологу. Как в ранних, так и в дальнейших своих работах он опровергал схоластическую теологию и делал акцент больше на вере, чем на человеческом разуме, как на единственно возможном пути к Богу. Его работа «Dehortatio gentilis theologiae» (лат. «Отвержение языческой теологии»), вероятно, написанная в этот период, основывалась на беседе Агриппы со своими друзьями во время пира, которая состоялась спустя несколько лет после прочтения Агриппой курса лекций о «Поймандре». Он многозначительно предупреждает их, а также и других интеллектуалов его времени, о том, что не следует заходить слишком далеко в восхищении герметическими сочинениями и в пренебрежении первенством христианского откровения: «если же тайно, так сказать, вы изымаете богатые трофеи у их незаконных владельцев, египтян, и возвышаете себя посредством их богатств, тогда вы обогащаете Церковь Божию, и тогда я не стану предостерегать вас против языческой литературы, но стану говорить вам в ее пользу». В Турине (последней местности, где он остановился в Италии), он читал лекции, посвященные «Посланиям Павла» в 1516 году: это был последний раз, когда он преподавал в университете.

После краткого времяпрепровождения при дворе Карла III, Герцога Савойского, Агриппа был взят на должность публичного адвоката и защитника в свободном имперском городе Меце. Накануне Реформации велись весьма разгоряченные религиозные и теологические дебаты. Агриппа и его друзья-гуманисты с большим интересом следили за развитием ситуации, и зачастую испытывали симпатию к реформаторам, при этом, однако, не поддерживая раскола. В данном контексте следует отметить, как в своей работе «De peccato originale» (лат. «О первородном грехе») (1518), а также и в некоторых других своих сочинениях Агриппа разбирал проблему Спасения: вера является главенствующей его силой, в то время как разум занимает лишь второстепенную роль. Агриппа был весьма оригинален, кроме того, в своем предположении о том, что первородный грех заключался в акте сексуального соития, и более возлагал ответственность за Падение на Адама, чем на Еву. В тот же самый период он, кроме того, вступил в конфронтацию с доминиканскими монахами, в частности с Колдом Саленом, когда стал высказываться в поддержку сочинения Лефевра д’Этапля «De una ex tribus Maria». Лефевр выступал против распространенного мнения о том, что Святая Анна трижды была замужем, и родила трех дочерей: Марию, Матерь Иисуса, а также двух других Марий, которых полагали матерями Апостолов. В очень скором времени разразился очень опасный для Агриппы скандал с профессиональными преподавателями, которые проповедовали против Агриппы с кафедры.

Будучи советником по правовым вопросам при мировом судье в Меце, Агриппа сыграл весьма важную роль во время знаменитого суда над ведьмой, который состоялся в 1519 году. Он защищал женщину, обвиняемую в колдовстве и, в результате, вошел в столкновение с Инквизицией. Женщину обвиняли по той причине, что ее мать считали ведьмой, а заключение договора с дьяволом полагали делом наследственным. Однако Агриппа утверждал, что таинство крещения сильнее, чем договор с дьяволом. Он неявным образом уличил инквизитора не только в действиях вопреки человеческих приличий, но также и в том, что он имплицитно отрицает крещение как таинство, таким образом выражая еретические взгляды. несмотря на то, что Агриппа преуспел в спасении жизни обвиняемой, его конфликт с доминиканскими властями сделали его положение в Меце шатким, и он вынужден был оставить город.

Агриппа переехал вместе со своей женой и ребенком в Кельн, где жил в течение года, очевидно не имея постоянной работы. Здесь его жена заболела и вскоре скончалась, вероятно во время поездки вместе со своим мужем в Женеву, где Агриппа поселился и работал врачом. Он вновь женился несколькими месяцами спустя, на женщине из Женевы, которая родит ему шесть детей. Они отправились в Фрибур в начале 1523-го года, где Агриппа продолжал работать врачом и снискал большое признание как весьма прогрессивный мыслитель.

Он допустил ошибку, когда переехал из Фрибура в 1524 в Лион, и поступил на должность врача при Луизе Савойской, королеве французской. Агриппа разочаровался в своих ожиданиях, поскольку королева хотела заставить его писать астрологические предсказания, - к чему он отнесся с презрением, - и стала подозревать в нем приверженца Карла де Бурбона, боровшегося против короля на стороне императора. Казначеи королевы отказались выплачивать ему жалование, и весь королевский двор смеялся над ним за его спиной. В конце 1527 года Агриппа наконец оставил свою должность, однако его критические высказывания по отношению к королеве позже стали причиной его тюремного заключения. несмотря на те трудности, которые он испытал в Лионе, Агриппе удавалось продолжать вести плодотворную деятельность. Он написал комментарий на «Ars Brevis» Раймонда Луллия, а также небольшую речь под названием «De sacramento matrimonii» («О таинстве брака»). В сентябре 1526 года он завершил одну из своих наиважнейших работ: краткую речь «De incertitudine et vanitate scientiarum et artium atque excellentia verbi Dei (лат. «О тщете и ненадежности наук и искусств, а также о превосходстве слова Божия»). Помимо того, что у него были финансовые проблемы, жена Агриппы заболела. В его сочинении «De incertitudine» (лат. «О неуверенности») точно отражается мрачное его настроение на то время.

В 1528 году начался новый, более успешный период в жизни Агриппы, его назначили в Антверпене на должность советника и историографа при правительнице Низких Земель, Маргарите Австрийской. Он писал речи, историографические работы, а также документ с инструкциями об экспедиции в Турцию. Среди все возрастающего числа студентов, искавших с ним встречи, был Иоганн Вейер (1515- 1588), который проучится у него около четырех лет. В императорском дворе Агриппа имел влиятельного друга, которого звали Эсташ Шапюи, - он был гуманистом, последователем Эразма Роттердамского (позже стал послом Карла V в Англии). Позже ему Агриппа посвятил свою работу «Querela»(лат. «Жалоба»). Первые годы, проведенные в Антверпене, оказались относительно мирными и счастливыми для Агриппы. Он смог посвятить себя изучению оккультных наук, и в 1529 году смог опубликовать книгу со своими сочинениями. Главным образом эта книга состояла из теологических работ, однако также присутствовал текст, посвященный излечению эпидемических болезней. Во втором издании, опубликованном в 1532 году, также содержался трактат о монашеской жизни и о мощах Святого Антония. В августе 1529 мирная жизнь Агриппы была прервана смертью его жены, умершей от чумы, охватившей Антверпен. В то время, как большинство городских врачей покинули свое местопребывание, Агриппа оставался на своем посту, однако единственное, что он получил от своих коллег в последствии за свой поступок, - это обвинение в ведении незаконной практики.

Агриппа получил привилегию от императора опубликовать несколько своих работ, включая «De incertitudine». Однако после того, как она была опубликована, в 1530, принцесса Маргарита стала подозревать его в иноверии и запросила по этому поводу мнение у  Теологического Факультета Лувена. Она умерла в декабре, прежде, чем теологи могли бы подтвердить ее подозрения, однако на этом неприятности Агриппы не закончились. Брат Карла V, Фердинанд, испытывал отвращение к содержанию трактата «De incertitudine», и написал об этому императору. Исследование этого сочинения продолжилось, и лувенские теологи признали определенные части его еретическими. Агриппа написал «Апологию» в свою защиту, а также «Querela» (лат. «Жалоба») против тех, кто хотел очернить его хорошую репутацию перед императором. Однако в это время сорбоннские теологи также запретили «De Incertitudine», за то, что в этом трактате присутствует восхищение лютеранством. В результате этой усиливающейся враждебности к Агриппе, включая обвинения его в занятиях черной магией, положение Агриппы при дворе становилось все более и более шатким, и ему перестали выплачивать жалование. В августе 1531 его на краткий срок заключили в тюрьму за долги в Брюсселе. В том же самом году появилась первая книга «De occulta philosophia» («Оккультная Философия»), которую Агриппа посвятил прогрессивному архиепископу-выборщику из Кельна. Герману фон Виду, который сыграл значимую роль в поддержке его работы, несмотря на враждебную сторону. Однако Инквизитор Кельнский, Конрад Кёллин, осудил «Оккультную Философию», а Агриппу объявил еретиком перед городским советом. Ответствуя перед городским советом, Агриппа обвинил теологов в препятствовании реформации Церкви, поскольку они вооружились против таких гуманистов, как Рейхлин и Эразм Роттердамский (который в письме к Агриппе хвалил «De incertitudine», однако не хотел вступать в споры).

Осуждая охотников на ведьм, которые, как утверждал Агриппа, более были заинтересованы в материальной выгоде, чем в вопросах веры, он выпустил памфлет, раскрывавший опасные ошибки, допущенные доминиканскими монахами. Однако об этой работе нам известно только благодаря ссылке на нее в Священной Библиотеке Систо де Сиена.

Наконец, Агриппа написал предисловие к работе цистерцианского монаха Годешалькуса Монкордиуса (Godeschalcus Moncordius), в котором он противопоставлял методы цистерцианцев методам доминиканских монахов.

Согласно Иоганну Вейеру, Агриппа женился в третий раз, однако его жена (женщина из Мехелена) предала его, и он отверг ее в 1535 году. Начиная с 1532 года он, вероятно, главным образом пребывал в Бонне. В 1533 появилась последняя и полная версия «Оккультной Философии» («De occulta philosphia»), а также его комментарий на «Ars Brevis» Раймонда Луллия. Последнее сохранившееся до наших времен письмо Агриппы датировано серединой 1533 года, и, относительно событий последних лет его жизни, мы можем опираться только на записи Иоганна Вейера. Согласно Вейеру, Агриппа отправился в Лион, где на краткое время был заточен в тюрьму королем Франциском, однако был освобожден благодаря заступничеству своих друзей. Он умер в Гренобле в 1535 или 1536 году, и тело его, - по иронии судьбы, - было похоронено в доминиканской церкви.

несмотря на его чрезвычайную религиозность и глубокие познания, Агриппа всегда был подвержен риску быть сочтенным опасным чужаком со стороны представителей господствующей в эпоху Ренессанса культуры. Он жил в век, отмеченный потрясениями в сфере религии и непрерывно ведущимися войнами. Принимая позицию человека, не занимающего позицию ни одной из противоборствующих человек, Агриппа не стеснялся критиковать как католиков, так и лютеран. Будучи номинально католиком, он ценил Лютера, чья критика злоупотреблений церкви и инициатива к реформации, как считал Агриппа, не должна была разрушить саму идею Церкви. Письма, написанные им, отражают двойственное его отношение к данному вопросу: в своем послании к Кампеджо (Opera II, 1010- 1012), его другу, он выражал свою надежду на то, что Церковь вскоре воссоединится и «освободится от непочтительности со стороны еретиков и темноты софистов» (то есть, от теологов-схоластов). Следующее письмо, датированное 17 сентября 1532 года, адресовано Меланхтону, оно знаменито тем, что в нем говорится о «непобежденном еретике Мартине Лютере» (эта формулировка повторяется вновь в «De incertitudine», однако в менее подходящем контексте). Рассуждая об отношении Агриппы к современным ему реформационным течениям, Паола Замбелли (1967) определила его к среде радикальных сторонников Реформации и спиритуалистов, и, в частности, никодимистов. В своей речи «О достоинстве и превосходстве женского пола» (опубликованной в 1529 году) Агриппа утверждал, вопреки традиционным женоненавистническим взглядам, что женщина превосходит мужчину, даже несмотря на то, что представители публичной сферы не принимали этой точки зрения. В начале XV-го века во Франции, Италии и Испании возникли феминистические тенденции, они вступили в противоречие с традиционным представлением о женской неполноценности, а также об ответственности женщины за первоначальный грех. В этой речи, вдохновленной «Романом о Розе», женщина представала перед читателем благонравной, возвышенной и чистой. Оригинальность трактата Агриппы заключается в том, что он использовал каббалистические и неоплатонические источники, согласно которым женщина является непосредственным проявлением божественного, принципом первоначальной жизни. Согласно Агриппе, все достоинства Природы очевидным образом представлены в женщине, которую он считал превосходной по причине ее приближенности к божественному. Этот трактат представляет собой важность также по той причине, что он представил во Франции культ красоты Платона и Фичино, согласно которому женщина является посредником между мужчиной и божественным. Отвечая на вопрос о том, почему традиционно сложилось такое негативное представление о женщинах, Агриппа писал, что это связано с социальными условиями, образованием и предубеждениями века сего: однако эти препятствия возможно преодолеть.

Снискавшей наиболее мрачную славу для Агриппы, его шедевром, который также стал причиной напрасных перетолков о нем как о черном маге, является «Оккультная Философия», окончательная версия которой, состоящая из трех книг, была опубликована в 1533 году. Она представляет собой систематический синтез «оккультной философии» или «магии» (первоначально Агриппа хотел назвать этот труд «De magia» (лат. «О магии»). В первой книге повествуется о естественной магии, которая относится к подлунному или элементарному миру. Во второй книге рассказывается о числовом символизме, математике, музыке и астрологии, которые относятся к миру небесному. Третья книга главным образом посвящена христианской каббале, в ней делается акцент на ангелологии и пророчествах, относящихся к высшему, или умному миру. Магия раскрывается в magnum opus Агриппы как совершенная наука, посредством которой можно познать природу и Бога. Прежде, чем была опубликована окончательная версия в 1533 году, размышления Агриппы, как то отражено в «Оккультной Философии», прошли через несколько стадий. Книга была названа «неоплатоническим символом веры»: влияния в ней Фичино и Пико делла Мирандолы очевидны, однако менее известные авторы, такие как Лаццарелли, также сыграли весьма значимую роль. В первой версии, - больше похожей на энциклопедический обзор, чем на трактат, - более явно заметно, что Агриппа опирается непосредственно на своих предшественников, в частности на сочинения Рейхлина. В окончательной версии, как отмечал Перроне Компаньи, раскрывается более зрелое понимание предмета, а также здесь Агриппа утверждает, что для проведения религиозной реформации необходимо духовное возрождение. Оно, в свою очередь, должно происходить постепенно: необходимо шаг за шагом отходить от связи с ослепляющей теологией (в частности – со схоластикой), которая скрывает истинное значение Священного Писания. С помощью непрерывных размышлений о вещах божественных душа способна освободиться от чувственных соблазнов. В своем письме-посвящении, обращенном к Тритемию, Агриппа стремится объяснить, каким образом магия, которую античные философы считали высшей наукой, вдруг приобрела столь дурную славу. Он утверждает, что «из-за развращения времен и людей» в нее пробрались опасные заблуждения и суеверия, и лже-философы стали подразумевать под «магией» свои ереси и аморальные практики. Теперь же необходимо возвратить магию к ее прежнему состоянию религиозной чистоты. Из Третьей Книги «Оккультной Философии» читатель может заключить, что в этом отношении Агриппа главным образом говорил о Христианской Каббале.

В другой своей великой работе, «De incertitudine», Агриппа стремился показать относительность всего человеческого знания, он сравнивает его со словом Божьим, которое является единственным основанием настоящей уверенности, делая резкие выпады в отношении всех наук и искусств. Вторя речи «Encomium Moriae» (лат. «Похвала Глупости») Эразма Роттердамского, Агриппа высмеивает различные верования, сожалея о том, что суеверия разрушили первоначальную чистоту Христианской Церкви. Эту работу неверным образом истолковали как возрождающую греческий скептицизм. Однако в действительности целью Агриппы было построение новой концепции веры, основанной на божественном откровении более, чем на церковном толковании, а также показание слепоты и высокомерия теологов-схоластов. Библия должна была вновь занять ведущую позицию в Христианской вере и христианской религиозной практике. Марк ван дер Поль отнес Агриппу к последователям цистерцианской традиции, он показал, что трактат «De incertitudine» можно считать кульминацией борьбы Агриппы против теологов-схоластов. Разгорелись обширные научные дебаты относительно кажущегося противоречия между защитой оккультных наук, которую Агриппа предпринимает в сочинении «Оккультная Философия», и его описанием наук человеческих как «тщетных и неточных» в «De incertitudine». Однако это противоречие может быть разрешено через признание того факта, что Агриппа остро разграничивал разум и веру: он критиковал схоластов за их игнорирование этого различения, по причине чего они путают изучение сотворенных вещей с изучением вещей божественных. Влияние Божественного откровения в Священном Писании невозможно уразуметь через суждение наших чувств, через понимание нашего разума, через доказательства посредством силлогизмов, с помощью любой из наук, любых спекуляций, в общем, посредством любых сил человеческих. Это возможно совершить лишь через веру в Иисуса Христа, «которая изливается в нашу душу от Бога Отца через посредство Святого Духа» (De incertitudine, in Opera, 299). Божественные вещи не есть предмет для дискуссий, это предмет веры. Напротив, нам дозволено «философствовать, дискутировать и делать выводы посредством нашего интеллекта относительно всех вещей сотворенных», если мы вкладываем в них свою веру и не возлагаем на них свою надежду (De originale peccato, in Opera, 553). С этой точки зрения мы понимаем, каким образом оккультные науки могут быть законным предметом для изучения, даже в том случае, если их считать «тщетными и неточными», и каким образом они могут стать основанием для абсолютной религиозной уверенности. Соответственно, сочинение «Оккультная Философия» завершается рассуждением о том, как жить религиозной жизнью, и за то удостаиваться божественных откровений.

Множество необоснованных слухов стало распространяться об Агриппе уже еще при жизни. Наиболее влиятельный его портрет был представлен Паоло Джовио (1483-1552) в его сочинении «Elogia virorum illustrium». Он описывает его как человека, наделенного могущественным умом, с помощью которого он пытался уничтожить «République» (фр. перен. «сообщество литераторов, литература»). Наиболее известной деталью из представленного Джовио портрета стала история о смерти Агриппы и легенда о его черном псе. Любовь Агриппы к животным, и особенная привязанность к его собаке (которую он называл «monsieur» (фр. «господин») были истолкованы итальянским гуманистом как доказательство того, что собака была не кем иным, как самим дьяволом. Два более поздних автора, Андреас Хондорф и Андре Теве, признали эту историю и приложили свою руку к ее распространению. Эта легенда оспорена была учеником Агриппы, - Иоганном Вейером, в его сочинении «De praestigiis daemonum ac incantationibus» (лат. «Об обманах демонов и колдунов») (1563). Вейер также отрицал, что Агриппе принадлежит магический текст, известный под названием «Четвертая Книга Оккультной Философии», содержание которой, как казалось иным людям, подтверждало его причастность к черной магии. Иная литературная традиция, вдохновленная несколькими мыслителями, от Рабле до Аполлинера и Томаса Манна, включая Гёте, рассматривает Агриппу как архетип образа Фауста.

Как писал Пьер Байле в своем «Словаре» ( «Dictionnaire»), несмотря на свои великие познания, Агриппа был сочтен «malheureux» (фр. «презренным человеком»), поскольку был весьма любопытен, он был исполнен духа свободы, а его настроения отличались непостоянством. Постоянно совершая путешествия, кажется, он действительно соответствовал духу эпохи Ренессанса. Прискорбно, однако и неудивительно, что этот мыслитель с течением веков стал известен более как маг. Из-за весьма амбивалентной позиции Агриппы по отношению к различным религиозным и интеллектуальным воззрениям, которые были главенствующими в его время, а также из-за очень неясной комбинации магии и скепсиса в поисках истины, он стал весьма привлекающим к себе внимание представителем эпохи Ренессанса. В любом случае, «Оккультная Философия» Агриппы считается традиционным компендиумом по магии эпохи Ренессанса, оказавшим чрезвычайное влияние на дальнейшее развитие магической и эзотерической традиции.

Список литературы: H.C. Agrippa, Opera, with an introduction by Richard H. Popkin, Hildesheim-New York, 1970

Declamation on the Nobility and Preeminence of the Female Sex (Albert Rabil, ed.), Chicago & London: University of Chicago Press, 1996

De occulta philosophia libri tres (V. Perrone Compagni, ed.), Leiden, New York, Koln: E.J. Brill, 1992

Three Books of Occult Philosophy (reprint of the 1651 translation by “J.F.”, ed. & annotated by Donald Tyson), St. Paul: Llewellyn, 1993

Uber die Fragwurdigkeit, ja Nichtigkeit der Wissenschaften, Kunste und Gewerbe (Siegfried Wollgast & Gerhard Gupner, eds.), Berlin: Akademie Verlag, 1993. Lit.: Charles G. Nauert, Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, Urbana: University of Illinois Press, 1965

J.-F. Orsier, Henri Cornelis Agrippa: Sa vie et son oeuvre d’apres sa correspondance (1486- 1535), Paris, 1911

Marc van der Poel, Cornelius Agrippa: The Humanist Theologian and his Declamations, Leiden, New York, Koln: E.J. Brill, 1997

Paola Zambelli, “A proposito del De vanitate scientiarum et artium di Cornelio Agrippa”, Rivista critica di storia della filosofia 15 (1960), 166-180

Eadem, “Magic and Radical Reformation in Agrippa of Nettesheim”, Journal of the Warburg and Courtault Institutes 39 (1976), 69-103

Eadem, L’ ambigua natura della magia: Filosofi, streghe, riti nel Rinascimento, 2nd ed. Venezia: Marsilio, 1996

Charles Zika, “Agrippa of Nettesheim and his Appeal to the Cologne Council in 1533: The Politics of Knowledge in Early Sixteenth-Century Germany”, in: J.V. Mehl (ed.), Humanismus in Koln, Cologne, 1991, 119-174

Christopher I. Lehrich, The Language of Demons and Angels: Cornelius Agrippa’s Occult Philosophy, Leiden, Boston, Koln: E.J. Brill, 2003

Vittoria Perrone Compagni, “‘Dispersa intentio’: Alchemy, Magic and Scepticism in Agrippa”, Early Science and Medicine 5:2 (2000), 160-177 (= special issue: Michela Pereira [ed.], Alchemy and Hermeticism).

Статья из «Словаря Западного Эзотеризма и Гнозиса»

перевод © Eric Midnight для Teurgia.Org, 2012 год